Последствия

      — С днём рожденья! С днём рожденья! — поздравляли скромно сидящего Майкла. Люди за столом были самые разные. Родственники, друзья, дальние знакомые. Шуму было невероятно много. Все одновременно беседовали, и по классике никто не слушал. От всего этого шума-гама закружилась голова у Томаса. С первого взгляда он был счастлив, улыбался, общался, но если присмотреться, было видно, он чем-то недоволен. Под глазами залегли синяки, бледный цвет кожи и постоянные попытки уединиться то в комнате, то в ванной, бывало даже он отправлялся на улицу, чтобы побыть в одиночестве. Подумать о чём-то.       — Я скоро вернусь, — сказав это, он встал из-за стола и направился в туалет. Заперся на ключ и упал тяжёлым грузом на коврик, поджав колени к груди. Сидел он так долго и неподвижно, словно фигура, высеченная изо льда, о чём-то упорно размышляя.       — Надо собраться, давай, всё будет хорошо… Боже, как же я устал. — Поняв, что долго здесь находиться не может, Майкл аккуратно встал и опёрся на раковину, пристально глядя в своё отражение. Выглядел не самым лучшим образом, в данный момент его можно было сравнить с ходячим мертвецом, которого для приличия одели в чистую одежду. Немного трясущимися от стресса рукой он открыл краник. Полилась ледяная вода. Черпнув жидкость ладонями, Майкл умылся. И тут с его плеч словно свалился груз, расслабленно выдохнув, он по привычке потянулся за полотенцем. Как часто это происходило? Настолько, что успело войти в привычку. Вода как будто наркотик, после умывания ему всегда становится легче. Майкл вяло направился к выходу, не желая снова слушать эти бессмысленные разговоры. Не любил он праздники.       Возможно вы спросите, что с ним стало? Майкл сам не знает. Он перестал нормально спать уже на протяжении трёх недель. Не было как таковой причины, просто не хотелось. Временами ему казалось, что за ним кто-то наблюдает, и в такие тяжёлые моменты ему и помогало умывание холодной водой. Он даже жаловался врачам, ища помощи, но они, к сожалению, беспомощно пожимали плечами, выписывали всякие таблетки, что не помогали, говорили заняться спортом, йогой, медитацией, всё это Майкл перепробовал, но ничего не помогает. Объездив все больницы в городе, он просто смирился. Однажды ему было настолько плохо, что он ушиб ногу в коридоре. Боль он почувствовал, но почему-то ему было всё равно. Наравне с этим Майкл пытался выучить несколько иностранных языков, и с таким самочувствием, сказать по правде, у него плохо получалось. Полное отсутствие концентрации. Были и хорошие новости, Майкла взяли в университет. И теперь с новым учебным годом пойдёт учиться. Это самое утешительное из всех новостей, что получал подросток за последнее время.       Спустившись вниз, Томас увидел через распахнутое окно, как тётя Зои хвастается подругам своим садом. Она неисправима, в очередной раз решил Томас, уже спустившийся и поправляющий лёгкую занавеску, что из-за ветра сильно поднималась. Наступал вечер, фонари на улице начали загораться, кто-то спеша направлялся домой после утомительной работы, кто-то наоборот, в поисках адреналина, уверенно шагал в сторону шумного клуба, милые парочки допоздна засиживались на скамейках, хихикая и шепчась. Прекрасное время. Относительно тихо и спокойно, прохладно, можно подумать и полетать в облаках.       Гости начинали расходиться по одному, оставляя после себя грязную посуду, недопитый алкоголь и много десертов, тётушка горячо обнимала их на прощание и просила приходить почаще, её словно не волновало, чем она будет заниматься вместе со своей любимой семьёй ближайшие несколько часов. В итоге, с уходом последнего гостя, в кухне не осталось никого, кроме дяди Джека и Майкла. У них завязался разговор.       — Слушай, тебе уже восемнадцать, так почему бы нам не выпить в честь этого? — кивнув на недопитую бутылку шампанского, предложил Джек. Майкл, хитро улыбнувшись, понял, что было бы неплохо на самом деле, наверное…       Через мгновенье в натёртый до блеска бокал полилась пенящийся алкоголь. Джек предложил его Майклу, и тот сразу его подхватил. Дядя начал диктовать правила употребления, а Майкл внимательно слушал, улавливая каждое слово, кивая каждому произнесённому предложению. Когда бокал оказался поднятым и был сделан первый глоток, в кухню зашла Зои.       — Эй! А вот не надо мне моего ребёнка спаивать! Алкоголики! — уперев руки в бока, она грозно направлялась в сторону спокойно сидящего мужа.       — Вообще-то он всё равно завтра уже с нами жить не будет, а там он уже сам весь алкоголь в баре распробует. Я решил, что будет не лишним проинформировать его о том, как правильно пить. Не надо на меня так смотреть, я ж из благих намерений, — и с таким же непринуждённым лицом мистер Форк перевёл взгляд с жены на охреневшего от жизни Томаса.       — В смысле не буду завтра тут жить? — сведя брови у переносице, переспросил он.       — Ну как же, мы с Джеком решили приготовить тебе такой сюрприз! Разве не все подростки мечтают жить самостоятельно? — с счастливой улыбкой ребёнка, открывающего подарок, пролепетала тётя Зои, ожидая ответа. Она его получила в виде неуверенного кивания. — Вот я о том же! Завтра ты переезжаешь в общежитие, ты рад? — «Ага», — подумал Майкл, — «они так грамотно продумали момент моего выселения, что мне в принципе нельзя будет отказать, или я что-то не понимаю?»       Неловко кивнув, он заметил, что мистер Форк, до сих пор держащий бокал в руке, пытается не засмеяться, что у него получается удачно. Видимо для него эта ситуация была забавной.       — Всё, пакуй чемодан, завтра ты уезжаешь, — и довольная сказанным тётя Зои начала убирать со стола. Вскоре к ней присоединился и её муж. А Майкл, как ему и сказали, пошёл собирать чемодан.       Стоя у шкафа с королевским видом, он понял, что собирать ему, впрочем-то, нечего. Он не мог похвастаться большим количеством одежды. Больше времени у него заняла подготовка документов. Вот их было сложно найти. Обшарив все шкафы в доме, он всё-таки нашёл нужный, по объяснением Зои. И наконец пройдя этот нелёгкий квест, взялся названивать Гансу.       — Здравствуй, у меня срочная новость, — начал с трагичными нотками Томас. Сильно впечатлительный Кемел заволновался.       — Здаров, что произошло? — видимо он сейчас ел, так как после послышался хруст, а потом уже и чавканье.       — Мне сложно говорить об этом в данный момент… — решил отомстить за свои обжёванные уши Майкл.       — Давай, я внимательно слушаю, рассказывай. — Видимо от столь сильного напряжения Ганс включил телевизор на заднем плане, где телеведущий что-то ледяным голосом объяснял. До Томаса дошло, что нихера он не слушает и то, что в соседнем штате прошёлся ураган.       — Понимаешь ли… нет, ты не поймёшь. — Ну раз уж он решил действовать своему другу на нервы, то надо заканчивать начатое.       — Да твою мать, Майкл, хватит драматизировать, говори уже! — Вышеупомянутый зло ухмыльнулся, радуясь своей победе. Ганс вообще не терпеливый человек, и вывести его из себя как два пальца об асфальт.       — Ну ладно, проще говоря… Меня выселяют. — То ли Кемел что-то клал себе в рот, то ли он увидел что-то ужасное по тому самому телевизору, то ли он туберкулёзник, но он закашлялся похлеще заядлого курильщика.       — Что тебя? — по тупому переспросил Ганс, на что Майкл терпеливо повторил. Последовала весьма странная реакция: — Ха! Теперь ты бездомный, слушай, если будешь работать в Маке, то будешь мне еду таскать после смены, а? Ну ты, конечно, даёшь, как же я понимаю твоих предков, ха-ха, я б тебя не выдержал, ой, блин, живот заболел. — Дальше послышались болезненные стоны. Отдышавшись, Ганс уже цивилизованно спросил: — А если серьёзно? — Майкл тем временем догадался просто положить телефон на подушку рядом и ждал, иногда вслушиваясь, что говорит его дружище. И наконец, дождавшись нормального вопроса, устало ответил:       — Я завтра еду заселяться в общагу, может ты со мной? — Он уже наперёд знал ответ, но всё же решил рискнуть.       — Знаешь, мы много дерьма вместе пережили, пили из одной бутылки, делились сигаретами, воровали жвачки…       — Не было такого, — перебил «бездомный».       — Тц, ладно, но любом случае нет, братан, подвергать свой пукан таким испытаниям я не осмелюсь. Мне слишком хорошо живётся в своём доме. Ты не обижайся, хорошо? — Майкл прекрасно понимал своего друга и вообще не был обижен, в любом случае это было ожидаемо.       — Ла-а-адно, сиди, да не отсиди свой зад. Ведь если растолстеешь, девушки подходить не будут. — После Майкл заметил на пальце заусенец и решил, что надо бы сходить за кусачками. Пока он делал такие выводы, они поговорили ещё немного и, вскоре попрощавшись, назначили встречу завтра.       Лежащий на постели Майкл заметил, как быстро темнеет, когда говоришь по телефону, и, поняв, что хочет спать, решил, что этой ночью, как в прошлые, заснуть не получится. Только под утро организм не выдерживал и вырубался часа на два. Сны снились беспокойные, но Томас их не запоминал. Кажется, от этого ему даже было лучше.       Он лежал, повернувшись лицом к стене, размышляя о своём, даже не подозревая о тёмном силуэте за его окном.

***

      — Майкл, просыпайся, мы заказали такси и оно должно скоро приехать, — ласково начала Зои, но поняв, что племянник и не думает просыпаться, строго воскликнула: — Майкл! — Вышеупомянутый — опять не выспавшийся — пробубнел что-то под нос, из которого можно было только разобрать слова «сегодня», «просыпаюсь», «я не», и только видимо поняв сказанные женщиной слова, за секунду протрезвел.       — Что?! Как давно?! — Резко приняв положение сидя, от чего заболела голова, Майкл тупо уставился на тётю. Та кстати, видимо ожидала такую реакцию и, не чуть не удивившись, спокойно ответила:       — Да вот только что… Ты давай скорей, завтрак стынет. — и, не прикрыв за собой дверь, вышла. Томас открыл рот, чтобы что-то сказать в ответ, но быстро его прихлопнул. Потянулся, широко зевнув, подошёл к шкафу, на дверце которого висело зеркало. «Вот бы не испугать водителя», — подумал он, доставая одежду с полки. Благополучно переоделся и всё ещё сонный зашагал в ванну, чуть не ударившись лбом об косяк.       Уже внизу на кухне наполняли своим ароматом весь первый этаж блины. Зои очень хорошо умела готовить, и Майкл, уже наливавший себе чай, считал, что будет временами в общаге вспоминать домашнюю еду, приготовленную со всей душой, а не абы как. До сих пор его передёргивала стряпня Ганса, созданная с девизом «Будь шо будет». Не надо было соглашаться это есть, даже чисто из приличия.       Вдруг он вспомнил. «Нет, ну за что, я забыл рюкзак на верху, придётся опять подниматься по лестнице», — Майкл раздражённо зажмурился. Уже допивая чай, он увидел через окно, как подъехала машина. Поставив кружку в раковину, побежал по скрипучей лестнице, схватил рюкзак и уже запыхавшийся побежал вниз. Казалось, он вылетел из входной двери. Ему не хотелось показаться грубым по отношению к водителю, ведь сам понимал, как раздражают опаздывающие люди. Тётя Зои выбежала вслед за ним, горячо обняв племянника, попросила чаще приезжать в гости, тот ответил взаимностью. Томас нервничал, не зная, что его ждёт там, куда его высадит таксист. Нервничал так, что осел голос. Сев на переднее кресло, сразу почувствовал резкий запах освежителя, болтающегося на зеркале заднего вида. Похоже на цитрус. Дверь захлопнулась, ремень застёгнут. Зои всё также махала рукой у входной двери в фартуке. Такой знаменательный для Майкла день, жаль он не попрощался с дядей. Хотя, не умирать же он едет, правда? Майкл сказал адрес пожилому воителю с кепкой на голове. Непонятно, зачем она ему в салоне. И, улыбнувшись женщине, они поехали.       За окном менялись дома, резкий цитрусовый запах давил на мозг, ремень неудобно стискивал, а водитель хмуро пялился на дорогу. Поскорей бы это закончилось.