Не помнишь меня?

Перемена. Все классы высыпали в коридор. Было шумно, кто-то говорил, смеялся. Всё это сливалось в общий гул. Как будто зашёл в улей с тонной разъярённых пчёл. Периодически какой-то парень пробегал по коридору расталкивая компашки и дежурный, размахивая руками, кричал ему в след, грозясь, что позовёт учителя. За ним, как правило, пробегало ещё несколько человек. От пробежавших дул прохладный воздух. Антон стоял у подоконника и теребил лямку рюкзака. Он поглядывал на стоящего в нескольких местах красивого парня с тёмными волосами и голубыми глазами. Тот разговаривал со своими друзьями, которые, как банда, всегда ходила за ним. Они, как невчём небывало, смеялись и даже не смотрели в его сторону. Антон всё-таки решился и подошёл к парню. — Арсений, можно тебя на секунду, — он немного коснулся его плеча. Парень повернулся. Оглядев того кто его побеспокоил он ухмыльнулся. — Ну можно, — ответил он. Они отошли от компании. Голубоглазый прислонился к стене и вызывающе посмотрел на Антона. — Слушай. Я давно хотел сказать… — начал он. Подняв глаза на собеседника и встретившись с ним взглядом Антон немного смутился. — Ты мне очень нравишься… Эту фразу он выпалил на одном дыхании. Сердце забилось быстрее в выжидании ответа. Парень со светлыми глазами брезгливо поморщился. — Пф, ты себя в зеркало видел вообще? Посмотри на себя… — с этими словами он развернулся и ушёл. Антон опустил голову. В глазах защипало. Шаст сел на кровати. Ну и сон ему приснился. Хотя это не сон, это старое воспоминание. «Надаже! Уже 7 лет прошло, а я всё успокоиться не могу. Влюбился в этого пидора.» — мысленно сделал себе выговор Антон, но на душе было постно. Вставать однако надо. Сегодня важный день — Антон идёт на своё первое дело. Он совсем не давно вернулся из армии. Несколько дней назад он ходил на собеседование и его приняли сержантом на одно необычное дело. Антон потянулся и спустил ноги на пол. Шлёпая босыми ногами по холодному полу он, пошатываясь, пошёл умываться. Антон пару раз плеснул в лицо холодной водой — вот и все утренние процедуры. На последок он взглянул на себя в зеркало. На него смотрит худой, высокий парень с зелёными глазами и растрёпанными светлыми, цвета сухой соломы, волосами. В белой длинной майке и шортах, которые ему очень велики, он выглядит ещё более щуплым и уязвимым. Шаст строит своему отражению гримасу и выходит из ванной. Он не любит свою внешность, даже ненавидит. А всё из-за того случая который Антон ненавидит ещё больше, чем внешность. Заглянув в холодильник он обнаружил там только кусок сыра, йогурт и пару яиц. Ещё в полке лежало пол батона. Чтобы не терять много времени Антон сделал себе бутерброд. Есть особо не хотелось. Проглотив бутер Антон поспешил одеваться, до начало работы оставался всего час, а ему ещё пешком до остановки и на автобусе телепаться около сорока минут. Одев рубашку, брюки, сунув в их карманы паспорт, телефон, ключи и затянув на шее галстук Шаст, прихватив пиджак, вышел из квартиры. Ранняя осень. На улице ещё тепло. Кто-то даже до сих пор ходит в шортах. Если бы с некоторых деревьях не начали осыпаться листья, могло показаться, что сейчас только разгар августа. Антон вышел из подъезда и быстрым шагом направился к остановке. До неё было идти минут 10. На автобус он не опоздал. Прислонившись к столбу подпирающему остановку Шастун считал проезжающие мимо машины. Их было немного и ехали они в основном в одном направлении — с окраины в город. Небольшой автобус подъехал к остановке спустя пару минут после того как сюда пришёл Шаст. На остановке уже набралось прилично народа и парень поспешил первым запрыгнуть в транспорт. Втиснувшись на место у окна Антон достал потрёпанные временем наушники и наслаждался песнями ещё в течении сорока минут. Шаст вышел из автобуса. Он был в совершенно незнакомом районе. Найдя нужный дом и подъезд он вошёл и оказался в уютном офисе. — Здравствуйте, — к Шастуну подошёл мужчина, чуть постарше его самого. Он показался Антону смутно знакомым. — Здравствуйте. А мы с вами нигде не виделись? — уточнил Шаст. Мужчина как-то наклонил голову и тут Антон вспомнил. — Попов? — вырвалось у него вслух. — Стоп! Антон?