Они — другие

– Мистер Джарра? Саид отрывает взгляд от книги, чтобы увидеть тощего очкарика — Бэна Лайнуса, ученика старших классов. Саид знает, что это Бэн, потому что он приходит каждый день на большом перерыве под тем или иным предлогом, даже когда должен быть в другом месте. – Я принес сэндвичи с цыпленком, без горчицы, – тихо говорит Бэн и кладет на стол потертый ланчбокс. – Я знаю, Вы не едите в кафетерии — там почти всё с беконом. Этот ребенок — вернее, уже юноша — вызывает у Саида странное чувство отторжения. Он вроде спокойный и прилежный — по его предмету вовсе самый лучший ученик, явно готовится поступать на исторический, но что-то не дает Саиду покоя. Он чувствует жалость и отвращение, когда видит Бэна. Иногда — Саид никому об этом не скажет — ему хочется задушить его своими руками. Бэн смотрит на него своими огромными глазами, спрятанными за стеклами очков, смущенно дергает плечами и тихо уходит, словно боится издать хоть звук. Саид не знает, как ему поступить. Он никогда не ест сэндвичи, которые ему приносит Бэн — просто вытряхивает еду из ланчбокса и оставляет его на столе — но иногда читает книги, которые Лайнус приносит ему из библиотеки. Угадать, что Саиду нравится, не так сложно. Он историк, и его интересуют исторические события. В этом мире Саид совершенно один, но не потому что все покинули его. Раньше, чем близкие успели сделать это, он сам отстранился. У него тяжелое прошлое, и Саид знает, что когда-нибудь оно нагонит его, поэтому нет смысла прятаться. Можно лишь ненадолго затихнуть, набраться сил, успокоиться... – Мистер Джарра. Саид вздрагивает и закрывает книгу, чтобы удостовериться в том, что предчувствия его не подвели. Перед ним разбитое лицо и сломанные очки, замотанные клейкой лентой. Кровь закипает, начинает булькать где-то в горле. Бэн выглядит невозмутимым, хотя движения явно приносят ему дискомфорт. – Я принес сэндвич с ара... – Кто это сделал? – Саид невольно встает из-за стола и подходит к Бэну, чтобы его осмотреть. Его ударили наотмашь. Это мог быть только взрослый, крепко пьяный человек, который совсем не дружит с головой — таким ударом и убить можно. У Саида сбивается дыхание. Бэн снимает очки и смотрит на погнутую дужку. Обычно он заглядывает в глаза учителя, но только не сейчас — будто боится, что может увидеть в них сочувствие. – Это отец, – бесцветным голосом говорит Бэн. – Почему? – Не знаю, – лживо отвечает Бэн, и его голос становится неприятным, склизким... таким, каким Саид в глубине души всегда его слышит. Он стремительно уходит, оставляя Саида наедине с сэндвичем с арахисовым маслом и вопросами, на которые у него наверняка есть ответы. Саид смотрит на ланчбокс, а потом вдруг сметает его со стола, прямо на пол. У него не получается выровнять дыхание, и он просто покидает кабинет, внезапно ставший душным, оставляя всё в беспорядке. – Что не так с отцом Бэнджамина Лайнуса? – спрашивает Саид, приходя в учительскую. В ней только Локк, учитель на замене. Они неплохо ладят, несмотря на то, что Джон — тот ещё хитрый бес. Когда он едет по коридору в своем кресле, ученики всегда расступаются и улыбаются, чтобы поприветствовать. Сложно добиться такого уважения. Локк говорит, что раньше собирал коробки, а потом ему выпал счастливый билет, потому что он познакомился с миллионером по имени Хьюго Рейес. Саид ему не верит — уж слишком хорошо Джон работает ножом. – Он просто сошел с ума, Саид, – говорит Локк, не отрываясь от создания деревянной фигурки белого медведя. Саид не помнит, когда позволил Локку называть себя по имени, но никак не показывает свое недовольство. – Его жена умерла при родах, и он не придумал ничего лучше, чем обвинить во всем мальчишку. – Думаете, он любит своего сына? – зачем-то спрашивает Саид. – Не знаю, – задумчиво отвечает Локк, проходясь ножом по гладком дереву, чтобы придать ему форму. Саид не верит, потому что в его представлении Джон знает всё. – Что я знаю точно: если Бэнджамин по какой-то причине всё ещё любит своего отца, скоро этому придёт конец. Больше в учительской делать нечего — вывести Локка на разговор, когда он режет по дереву, та ещё задачка — и Саид покидает комнату в ещё большей задумчивости. Он видит в конце коридора какое-то движение. Группа парней заталкивает какого-то доходягу в шкафчик. Опять драка! – Посиди в шкафу, Лайнус, – орет задира и долбит по дверце. Кажется, будто невидимая плеть бьет Саида по лицу. Он уже думает вмешаться, но дверь шкафчика неожиданно открывается, и Лайнус набрасывается на обидчика всем своим хилым телом, чтобы повалить его на пол. – Когда-нибудь я убью тебя, – рычит Бэн, ударяя одноклассника по лицу. – Когда-нибудь, рано или поздно, я убью тебя. Дыхание Саида застревает в глотке. Он знает, когда голос звучит вот так. Он знает, что в Бэне достаточно дурного и мстительного, чтобы претворить угрозу в жизнь — не сегодня, так завтра. Вышедшая из кабинета учительница по биологии успевает разнять парней раньше, чем Саид находит в себе силы приблизиться. На следующий день Бэн приходит с очередным сэндвичем и выглядит ненамного лучше, чем вчера. Похоже, ему снова досталось, довольно сильно — отчетливо узнается почерк пьяной свиньи. Саид не знает, вызывали ли Лайнуса старшего в школу, взбесился ли он поэтому, но наверняка этот человек нашел бы к чему придраться. – Почему? – спрашивает Саид, рассматривает синяк на белом лице. – Отец просто меня не любит, – говорит Бэн. Он старается звучать спокойно, но его голос дрожит. – За что? – спрашивает Саид. – А за что Вы не любите? – с вызовом переспрашивает Лайнус. Саид на мгновение теряется. Ему казалось, он хорошо держит себя в руках. У него выдержка, военный опыт, и всё это не имеет значение, потому что Бэн Лайнус — этот сопляк — видит всё через свои нелепые очки. – Мне кажется, ты вырастешь плохим человеком, – честно говорит Саид. Лицо Бэна болезненно кривится, но он безжалостно продолжает. – У меня предубеждение. – Вы тоже плохой человек, – задыхаясь, произносит юнец. Саид может пропустить подачу, может отправить мяч обратно с удвоенной силой. Правда — где-то посередине, но Саид почти жаждет увидеть, как этот малец трещит по швам. Это важно. Смертельно необходимо. – Но я, в отличие от тебя, не хочу быть плохим. Бэн поднимает очки и прячет свои огромные, почти рыбьи глаза за тощей ладонью. – Это просто судьба, да? – говорит он, и его плечи слабо трясутся, потому что сдерживать слезы, когда ты старшеклассник, почти невозможно. – Люди, которых я люблю, никогда не любят меня. Меня вообще никто не любит. Никто на свете... Довести его до конца ничего не стоит, но некстати Саид вспоминает, что Бэна бьет отец. Нет, Бэн уже знает, что сделает с ним — в этом нет сомнений. Но, конечно, он хотел бы любви и привязанности своего родителя. – Думаю, ты просто любишь не тех людей. – Я знаю, почему я люблю Вас, мистер Джарра, – говорит Бэн, отнимая ладонь с лица. Его глаза не красные, но очень-очень мокрые, и это красиво. Саид не замечает, как приближается, и Бэн тоже делает шаг навстречу нетвердыми ногами. – Вы не такой, как все они. Вы другой. Я тоже другой, правда. Вы это видите, и... я знаю, Вы заберете меня. Заберете с собой, насовсем. Это действительно происходит. Бэн тянется к его губам и несмело целует, совсем по-мальчишески, невинно, почти сухо. Саид замирает, словно молнией пораженный, и по его телу блуждают колючие разряды тока. Он не понимает, что происходит, не имеет ни малейшего представления о том, как можно оттолкнуть Лайнуса — ему и не хочется. Саид многое о себе не знает, но он уверен, что должен держаться от детей подальше. Вот только Бэн Лайнус — это Бэн Лайнус, и сейчас всё иначе. Выше, чем правильное и неправильное, и желаннее. Он слышит легкий кашель, и в этот момент его конечности, наконец, размораживаются. В дверях стоит знакомое кресло, в нем человек, обычно вызывающий у Саида одни вопросы — взгляд Локка совершенно непроницаемый. – Не говорите никому, мистер Локк, – первым оживает Бэн, и его голос становится незнакомо-умоляющим. – Мистер Джарра ничего плохого не делал. Мы просто любим друг друга. У Саида стучит в голове. Он не может поверить в то, что слышит. – Мистер Джарра, можно Вас на минутку? – невозмутимо спрашивает Локк, и Саид стремительно выбегает в коридор, оставляя Бэна в кабинете. Ему стоит больших усилий не хлопнуть дверью. – Послушайте, Локк... – Я понимаю, Саид, сердцу не прикажешь, – говорит Локк таким тоном, словно обсуждает рядовой случай, случившийся на школьном стадионе или в библиотеке. – Всякое может случиться, и я не тот человек, который имеет право вмешиваться или осуждать. Но из всех учеников в школе, ты решил связаться с Бэнджамином Лайнусом? – Я ничего не решал, Локк, – Саид чувствует странную волну облегчения, расслабляющее все его мускулы, и он прислоняется спиной к стене, чтобы найти силы говорить дальше. – Когда Бэн тебя выбирает, ты уже ничего не можешь решить. Из-за двери появляется любопытная голова — огромные глаза под толстыми стеклами очков, синяк на скуле, наверняка не последний. – Вы никому не скажете, мистер Локк? – шепотом спрашивает Бэн. Локк на мгновение хмурится, словно слышит что-то непонятное, но его лицо тут же начинает проясняться. Он понимает, что Саид имеет в виду, потому что просто кивает и катит кресло к выходу, как будто у него не было никаких дел с коллегой-учителем. – Вы заберете меня, мистер Джарра? – тихо спрашивает Бэн, вопросительно заглядывая в лицо Саида. – А что мне ещё остается? Он знает — когда-нибудь Бэн совершит множество плохих поступков. Но сам Саид достаточно плохой человек, чтобы быть рядом и совершать их вместе с ним. Это просто судьба, да.