***
Сквозь плотные закрытые занавески свет никак не хотел проникать внутрь белоснежной комнаты. На большой молочной кровати лежало девичье тело, слегка подрагивая от внутреннего холода. Начиная понемногу приходить в сознание, девушка перевернулась на другую сторону кровати, потягиваясь и как бы невзначай приоткрывая сонные глаза. Совсем рядом, у стены, светловолосая соня заметила расплывчатый силуэт, опознать который ей не удалось. Сон напрочь ушел, оставляя место для только что подступившей легкой паники. — Архонты, кто это… Мысли заметались, а сердце ускоренно застучало. Решив, что лучшим решением данной ситуации будет просто притвориться спящей, рыцарь города свободы замерла. Выравнивая дыхание, девушка понемногу пыталась успокоиться. — Раз не напали сейчас, значит моя смерть главной целью визита не является — пронеслось в голове, но прогнать наступившую тревогу это не помогло. И как она вообще смогла попасть в настолько щекотливую ситуацию? Возможно, Люмин бы так и провалялась в постели до самого обеда, если бы таинственный гость не подошел ближе. Как только расстояние между незнакомцем и девушкой преодолело отметку в меньше, чем метр, до светловолосой донесся сладкий аромат духов вперемешку с запахом до жути знакомого чая. — Запах роз и чай с Сесилией… ее любимый… Мягкие руки коснулись розоватых щек почетного рыцаря, ладони приятно согревали кожу, пока большие пальцы аккуратно поглаживали линию скул. Тепло разлеталось по телу путешественницы от груди до самых кончиков пальцев, побуждая мозг выдавать в своем воображении совершенно не приличные картины происходящего. Горячее дыхание опалило губы «спящей» девушки, а сотни пробежавших в миг мурашек чуть не заставили ее дернуться от неожиданности. Лицо полыхало от наступившего жара и смущения, пока сердце вырывалось наружу, глухо ударяясь о плотные ребра. Путешественница мысленно зажмурилась, всё вокруг в тот же миг перестало существовать. Была лишь она и немного влажные губы напротив ее собственных. Рыцарь выдохнула и тогда послышалось едва различимое: — Боги… Пурпурная ведьма отскочила от кровати героини, прикусив губу, после поспешила покинуть комнату гостьи как можно скорее, оставляя после себя лишь легкий аромат роз и чувство вяжущей пустоты. Героиня же, сама того не заметив, мгновенно вернулась в сон, а последней мыслью в голове промелькнуло что-то вроде: — Приснилось…? Спустя приличное количество времени Люмин нашла в себе силы разлепить сонные глаза и подняться в кровати. Пытаться унять свои мысли девушка даже не пыталась - все бестолку. Какие бы попытки она ни предпринимала, каждый раз в памяти всплывал аромат роз и мягкие, почти воздушные, касания рук пурпурной ведьмы. Оказалось, этого достаточно, чтобы сердце путешественницы захлебывалось от новых, совсем не похожих на что бы то ни было чувств. И всё же ей было необычайно интересно, какого Архонта ей снится подобное? Что вообще происходит с ее телом и почему так бешено колотится наивное сердце? Но, взяв всю свою волю в кулак, Люмин поднимается на ноги и убирает с лица глупую ухмылку, стараясь выглядеть как можно более спокойной. Сейчас ей сильно не хватало Паймон. На фоне причудливой малышки почетный рыцарь выглядела невероятно серьезной, если даже не грозной. И всё же это не мешало ей быть объектом всеобщего обожания. Особенно среди искателей приключений, которым благодаря путешественнице чудом удавалось выходить живыми из самых разнообразных ситуаций. Сейчас, медленно шагая по дорого обставленному коридору, Люмин подумала, что никогда не отлынивала так долго от работы. Обычно ей и ее маленькому компаньону приходилось вставать ранним утром и возвращаться к Эмбер, любезно предложившей поделиться своей комнатой, поздним вечером. Сил к тому времени не оставалось, а потому светловолосая девица быстро ужинала и уходила, чтобы приготовиться ко сну. Сейчас же из-за собственной ошибки она живет по совершенно другому расписанию уже четвертый день подряд. Непривычно? Конечно. Нравится ли ей это? Несомненно. Но даже у подобного отдыха путешественница нашла свои минусы. А именно - отсутствие тренировок. Обычно ее тело находилось в постоянном движении, испытывая различные нагрузки во время выполнения поручений. В данный момент напрягаться Люмин запрещает одна милая, но невероятно устрашающая (если ее разозлить, конечно) ведьма. И не то чтобы девушка против ее заботы, нет. Но тело рыцаря (да что уж там говорить, даже самого простого человека) должно находится в постоянном напряжении, чтобы его обладатель не растерял всю свою форму. Всё же организм быстро отвыкает от постоянных тренировок, что может выйти боком для хозяина. Путешественница медленно бредет по длинным коридорам, держа курс на кухню. Она начинает думать, что же приготовить на завтрак, когда ее взгляд цепляется за определенную картину на стене. Вернее фото. В рамке запечатлен момент поступления молодой волшебницы в академию Сумеру. На ней уже тогда плотно сидела фиалковая шляпа, украшенная лишь колокольчиком на конце острия. Никаких следов привычных роз. Пурпурная ведьма сдержанно улыбается, пока рядом ее соученики во всю резвятся, провожая последние беззаботные годы. Близко к этой висела фотография Лизы и Джинн вместе. Молодые девушки устроились за небольшим столиком в углу какого-то уютного заведения и, держа в руках чашечки с напитком, тепло улыбаются друг другу. Лицо Лизы такое расслабленное и живое, будто она действительно сейчас сидит по ту сторону рамочного стекла и искренне растягивает мягкие губы в улыбке. Неизвестный порыв побудил девушку невесомо коснуться застекленных губ, чтобы в следующий момент, густо залившись краской, отдернуть руку. И ведь эти губы действительно манили. Хотелось касаться их тонкими пальцами, проводить по сухим трещинкам после пробуждения. Кусать и оттягивать острыми зубками, чтобы в следующий момент, извиняясь, приласкать языком. Ощущать их теплые прикосновения к светлой, будто принадлежащей аристократке, тонкой коже. Одна мысль, что эти губы могут принадлежать только ей, вводила Люмин в совершенно непонятное состояние взволнованности. Словно бы самый редкий артефакт находился в трясущихся от радости и усталости после бесчисленных зачисток подземелий руках героини. И даже это чувство не могло идти в сравнение с тем, что чувствовала сейчас покрасневшая донельзя путешественница. Но девушка взяла себя в руки и, стараясь не смотреть по сторонам, дабы не потерять еще больше времени, понеслась на кухню. Сладкий запах выпечки легким шлейфом тянулся из помещения по всем соседним комнатам, заставляя живот больно скрутиться от голода. Здесь, за столом, уже сидела волшебница, ожидая появления своей гостьи в раздумьях. Подперев одной рукой голову, она смотрела в одну точку, не обращая внимания на обстановку вокруг. Когда девушка легко коснулась ее плеча, Лиза вздрогнула, а после расплылась в приветственной улыбке. — Доброе утро, милая, — произнесла женщина и жестом пригласила почетного рыцаря за стол. На его поверхности расположилась пара блюд: небольшие булочки с валяшкой и волчьим крюком, милые кексы с ягодами и какой-то неизвестный героине пирог. — Доброе утро, Лиза. Когда ты успела это всё приготовить? — Люмин уверена, что будь здесь ее летающая спутница, от еды не осталось бы и следа за… пару минут. Точно. Эта маленькая обжора обладает уникальным талантом много есть и тратить на это минимум времени. Первое время это заставляло путешественницу глазеть на существо, не в силах и слова обронить. Однако сейчас эту девушку удивит разве что отказ Паймон от удачной трапезы. — Ты слишком долго спала. Думаю, это из-за того, что ты сильно измотана. Дорогая, тебе нужно беречь себя, — укоризненный взгляд и строгий тон. Эта ведьма действительно отчитывала ее сейчас. — Пока я отдыхаю, где-то на окраине Аллан опять попадает в беду. Как я могу это допустить? — наконец девушка притронулась к еде. Она аккуратно взяла мягкую булочку с валяшкой, посыпанную сладкой пудрой и поднесла к губам, собираясь укусить. — Раз он так неуклюж и беспечен, пусть попадает в беду. Это не причина отказаться от передышки, — Лиза подтянула тарелочку с кексами ближе и взяла один, откусывая значительную часть. — Да и Архонт с ним, — сдалась девушка и всё же попробовала сласть. Необычное сочетание вкусов солоноватого воздушного теста, моментально таящего во рту, и сладких ягод валяшки, что лопались на языке, брызгая красноватым соком, удивляло. Хотелось съесть больше, если не всё. Однако после первого укуса Люмин застыла, пытаясь не застонать от удовольствия. — Боги Селестии, это потрясающе! Лиза, это невероятно вкусно. Твои руки творят чудесные вещи! — Всегда пожалуйста, милая, — тепло рассмеялась библиотекарь, поправляя шляпку. — Между прочим, мои руки и не такое умеют… — она подмигнула покрасневшей девушке и продолжила прием пищи. — Пока однажды не продемонстрируешь, не поверю, — быстро сказала путешественница и, покраснев еще гуще от осознания сказанного, решила, что лучшим решением сейчас будет просто позавтракать. *** Водная гладь слегка волновалась под рассеянными лучами утреннего солнца, запуская миллионы тонких линий в цветастый хоровод, что беспорядочными пятнами окрасил всё вокруг. Легким теплом отдавал еле чувствуемый ветер, касаясь маленькими лапками чужой кожи. Люмин не переставала удивляться красотам огромного особняка, сколько бы ни бродила по его витиеватым дорожкам. Даже сейчас, спустя некоторое время после ее первого появления в стенах этого роскошного дома, она восторженно оглядывала каждый закуток здания. Казалось, будто это место вовсе не принадлежало уже привычному Мондштадту и было сродни диковине. На улице было, к удивлению, очень тепло. Солнечный свет ласкал своими лучами влажный воздух, нагревая его до приемлемой температуры. В такое время охотнику за приключениями хочется лишь одного — укрыться где-нибудь в тени от кроны огромного старого дерева, да освежиться с помощью приготовленных заранее зелий. Впрочем, пока обстановка вокруг не была столь дикой, Люмин решила не упускать такую возможность. Нацепив длинные шорты и легкую рубашку, одолженную у Лизы ( рукава ее пришлось довольно сильно закатать из-за различий в размерах ), девушка поспешила на передний двор, где расположился обширный бассейн. На самом деле видеть такую роскошь было непривычно. Первое время это даже чуть мозолило глаза, когда утром путешественница выглядывала в окно комнаты. Однако сейчас она была как никогда рада этим творением. — Твои глаза блестят от счастья, неужели так рада меня видеть, — женщина, сидя в плетеном кресле под белым пляжным зонтом, отложила ставшую в миг неинтересной книгу и улыбнулась подоспевшей девушке. Ее коротенькие шорты едва прикрывали нужные места, объемная футболка, к слову, справлялась с этим делом намного лучше, однако не мешала цепкому взгляду оглядывать стройные ноги. — Скорее рада оказаться в твоем доме в такое время, — по-доброму съязвила Люмин и потянулась под палящем солнцем, подставляя лицо опьяняющему жару. — Моя милашка учится показывать клыки, какая прелесть, — волшебница аккуратно взяла стакан с «утренней росой» и сделала небольшой глоток, сдерживая стон удовольствия от этого напитка. — Эти клыки многое могут, особенно если дело касается пурпурных ведьм из библиотеки Ордо Фавониус, — светловолосая бесстыдно выхватила из рук женщины длинный стакан, на ходу отпевая часть содержимого. — И как же мне реагировать на такую вольность… да тут наказать тебя мало будет, — Лиза всё же вернула свой напиток, находясь очень близко к янтароглазой гостье. На ее мягких губах еще остался сладкий сок из закатника, который внезапно захотелось слизать разгоряченным языком. Однако женщина отогнала прочь подобное желание и вернулась в удобное кресло. Кончики ушей девушки покраснели, дыхание сбилось и в памяти невольно всплыл утренний сон. От непонятных чувств бросило в жар, потому Люмин поспешила к источающему желанную прохладу бассейну. Усевшись на край, она нерешительно опустила ноги в воду, покрываясь мурашками, вызванными контрастом температур. Холодок приятно обжигал кожу, приводя в норму горячее тело. Казалось, ещё чуть-чуть и девушка замурлычет от удовольствия, закрыв в наслаждении глаза. — Ты не присоединишься? — через плечо кинула почетный рыцарь Лизе. Было немного неловко одной делить это приятное мгновение. — Ох, нет-нет, я не люблю воду. — И всё же твой дом усеян бассейнами… — Полезно всегда иметь возможность наложить на человека статус «заряжен» — хищно улыбнулась дама и поспешила вернуться к чтению книги. Пожалуй, опробовать на себе этот статус девушке очень не хотелось, однако сидеть вот так, одной, было донельзя скучно. Люмин бесшумно окунула руки в воду, встала, спрятав их за спиной, и направилась к отдыхающей в тени зонта женщине. Лиза увлеченно что-то читала, не обращая внимания на подходящую девушку, пока холодные влажные руки не легли на ее талию, миновав ткань одежды. Резкий вздох, граничащий со стоном, сорвался с ее губ, а лицо приобрело розоватый оттенок. Заклинательница устремила грозный взгляд на девушку. — Селестия меня покарай, еще одна такая выходка и я не побоюсь использовать на тебе свои заклинания, — дамы упорно держали зрительный контакт, не желая проигрывать в этом негласном поединке. — Среди твоих заклинаний есть что-то вроде «связывание человека электрической веревкой»? — невинно поинтересовалась светловолосая. Ей на самом деле было интересно, нет ли в арсенале этой ведьмы подобных приемов. — К моему огромному сожалению нет, однако чем дольше ты сидишь на мне, холодная и мокрая, тем сильнее у меня желание вновь заняться учебой. — Нет так нет. Никакого веселья... И какими заклинаниями ты собралась мне угрожать? — Прямо сейчас у меня есть желание пустить отрезвляющий разряд тока по твоему мягонькому тельцу, — угрожающе улыбнулась Лиза. — Благодаря мне ты тоже мокрая, а значит мы разделим эту пытку вместе, — девушка развалилась на чужом теле, устраивая голову на женском плече. Слушая размеренное дыхание обладательницы самой изящной пурпурной ведьминой шляпки, путешественница прикрыла уставшие глаза. Тепло от соприкосновения тел сладостно отдавалось в грудной клетке, кончики пальцев пощипывало от подобной близости. Рука волшебницы аккуратно смахнула выбившиеся прядки волос с лица девушки, после чего легла той на острую скулу. Другая рука прошлась вдоль девичьего тела от шейных позвонков до тонких ребер и прижала рыцаря к себе. В уютных объятиях, под убаюкивающее биение чужого сердца, Люмин позволила себе отдаться манящему сну.***