Breathing holes

Пятничный день, начиная с утра, у гриффиндорки не задался: она проснулась с мыслью о том, что надо приступать к работе над мероприятием и, следовательно, проводить время с Малфоем, который был сейчас вообще ни к месту. Уроки прошли вяло, а единственной отдушиной для Гермионы стал её «розыгрыш» над пуффендуйцами: бедный Макмиллан, которому, судя по её давнишним наблюдениям, нравился Джастин, был приклеен к Фин-Флетчли простым заклинанием на их совместном уроке с Гриффиндором. Более красных щёк на бледном от волнения и шока лице Эрни она никогда и представить не могла. А его лепетание: «Что же делать…», «Как неудобно», а также неуверенное объяснение (закончившееся покраснением ещё и кончиков ушей): «Джастин, я просто… паникую в таких обстоятельствах… рядом с тобой… то есть… прости, мне лучше помолчать» - это было настолько комично, что Гермиона чуть не выдала себя из-за смешков, готовых вот-вот вырваться из её груди. На самом деле, она действительно чуть ни спалилаль. Когда делала колдографию, о которой её попросил Забини. Благо, виновника так и не нашли, но оставшееся занятие Джиневра почему-то всё время косо поглядывала на свою бывшую подругу. Но вернёмся к Забини. Грейнджер не знала, можно ли назвать это дружбой. Скорее, приятельством? Или хорошим и действительно интересным знакомством? То, как Блейз начал искренне угорать над её выходками вместе с ней, как на перемене они стояли и смеялись во весь голос, обсуждая сокурсников, а слизеринец всё повторял: «Тебе бы на наш факультет…» По правде говоря, Гермиона никогда не ощущала себя настолько на своём месте; разве что… когда-то давным-давно… Правда, именно в данную секунду ей не хотелось быть там, где она вынуждена была быть. Так как Макгонагалл ушла, разрешив гриффиндорке начать подготовку над праздником прямо в директорском кабинете, где находились все нужные бумаги, Грейнджер сидела за столом Минервы. Малфой, в свою очередь, расположился правее от неё, трансгрессировав себе стул. И всё было тихо-мирно, пока они не начали обсуждать главное - концепцию мероприятия. Малфой слишком уж настойчиво пыталась доказать гриффиндорке, что стоит выйти за пределы предписаний от Министерства и сделать акцент на более важных вещах, нежели «тупое долгопупсовое личико». ⁃ Мы не будем делать этого, - голос усталый, ибо они сидели тут уже часа полтора, а так ни к чему и не пришли. ⁃ Почему нет? - не унимался Драко. Потому что мне не нужны проблемы. Потому что я превратилась в бессердечного робота, который не собирается предаваться грустным воспоминаниям. Потому что ей, честно говоря, насрать. ⁃ Всё же максимально просто: дать людям высказаться, разделить с другими свою боль, - сказал Малфой так, будто это предложение должно было исходить от правильной Грейнджер, а не от бывшего Пожирателя смерти. ⁃ Это праздник в честь победы, а не день скорби, - Гермиона уже была порядком взбешена. Пусть людишки повеселятся, поиграются с Невиллом, который самолично должен приехать на мероприятие, потом скажут за это всё спасибо Кингсли. А их родители в Совете проголосуют за его кандидатуру министра. Всё же проще простого. ⁃ Если ты не скучаешь по Поттеру, это совсем не значит, что твоя подружка от этого каждый день не плачется в подушку, - со злостью бросил Драко, тщетно давя на её давнюю, но уже остывшую привязанность к Джинни. ⁃ Я знаю, Малфой, - как будто она сама об этом не думала, - Но прошу заметить, что система в этот раз тебе благоволит. Благоволит всем нам. А школе не нужны новые проблемы… - словно ребёнку начала объяснять гриффиндорка. ⁃ То есть ты предлагаешь сделать то, что от нас ждут? Ты серьезно? ⁃ Да! - получилось слишком выразительно и громко. ⁃ Тогда твой выбор помощника ещё более тупой, чем я изначально предполагал, Грейнджер, - Малфой всё пытался уловить её взгляд, но он ускользал от слизеринца, - В чем тогда был смысл? Могла взять любого ответственного человека, чтобы свалить на него львиную часть работы, - и вдруг его глаза загорелись недобрым огнём, и он как бы невзначай продолжил, - Или, к примеру, взять на эту «должность» Нотта. Он итак от тебя не отрывается, так подпряги этим его, а не меня, - зло закончил он. Гермиона не собиралась снова объяснять Драко, что это было наказанием для него. А Теодор тут вообще ни при чем. Ни при чем же..? Да, он не имеет никакого отношения к делу. Он не имеет никакого отношения к её чувствам и Гермионе в принципе. От него не исходит холод, проникающий под кожу и выбивающий из её груди весь воздух. Он не источает жар каждой клеткой своего тела, даже когда будто бы случайно касается её плеча или руки. Грейнджер успела в этом убедиться за эти два дня, ведь Нотт действительно не отлипал от неё. Бросал хищные взгляды на уроках. Делал комплименты. Предлагал прогуляться по территории замка. И даже пригласил завтра вместе сходить в одну из кофешек Хогсмида, выпить чего-нибудь и... И ничего. Тео ничего для неё не значит. Но не говорить же об этом Малфою. Пришлось сделать акцент на первоначальной теме дискуссии: ⁃ А что? Ты хочешь отдать дань уважения отцу? Я думаю, что нет. А в нашей школе учатся дети. Дети и членов Ордена, и Пожирателей. И далеко не все хотят вспоминать о том, через что им и их родителям пришлось пройти. Я лично не хочу. В кабинете воцарилась тишина, отчего парень и девушка взглянули на окно, не находя в себе сил продолжать затянувшийся спор. Именно так казалось Грейнджер, когда она, порядком измученная, смотрела на ливень, который из-за сильного переменчивого ветра был похож на танцующий ураган из холодных капель. Когда Малфой опять подал голос, она лишь закатила глаза: ⁃ Люциус действительно не был… - искривив губу, он продолжил, - хорошим отцом или супругом. О, начались откровения, класс. Только этого гриффиндорке не хватало. ⁃ …Но он был. И сделал меня таким, каков я есть сейчас, - Драко глядел в одну точку, сосредоточенный на собственных воспоминаниях, - Так или иначе, многие дети приспешников Темного Лорда любили своих родителей. Поэтому и нужно дать всем такую возможность - поделиться горем. А не показывать, что один-единственный человек со светлой стороны стоит жизней всех остальных. На мокром оконном стекле капли уже начали превращаться в один большой поток воды. Может быть, Малфой и прав. Ведь все заслуживают быть услышанными? А если этот проливной дождь - это слёзы? Слёзы всех, кто сейчас горюет, рвёт себе глотку от отчаянного одиночества и несправедливости, что приключились с ними? И никто их не слышит. Никогда не услышит… Грейнджер прикрыла глаза. И вдруг - раздался звук грома, а часы пробили девять. Нет. Он не прав. Она не может позволить себе проникнуться. Не способна и не хочет. Иначе всё пойдёт коту под хвост. ⁃ Я тебя сейчас ударю. ⁃ Не ты ли мне говорила, что утверждаться за счёт физической силы - жалко? - ухмыльнулся он. ⁃ Ты же всё равно утвердился. Или забыл? Она встретила его недоверчивый взгляд. Да-да. Она затронула эту тему. И это после того, как решила, что от Драко стоит держаться подальше. Ибо это опасно - находиться рядом, разговаривать в таком уединенном месте, без лишних глаз и ушей. Будто в маленьком мирке. В котором он всё высматривает что-то в ее глазах. Иногда (когда думает, что она не видит) скользит взглядом по стройным ногам, почти не скрытым из-за коротенького платья. И всегда таращиться на её задницу, если выпадает такая возможность. ⁃ А ты не особо сопротивлялась. Или забыла? О, да. Она не смогла забыть. Как не смогла и сопротивляться такому, на первый взгляд, естественному порыву. Но разве к ним двоим может быть применимо это слово? Это ведь абсолютная дисгармония мнений. Дисбаланс сил и дифференциация по всем признакам. Минус на минус никогда не станет плюсом в жизни. Математика не работает, когда дело доходит до реальных людей и их странностей. ⁃ Иди нахер. Ты не помогаешь. Со стороны Драко Гермиона впервые услышала копошение в бумагах, ибо до этого он лишь однажды окинул огромную стопку своим взглядом. ⁃ Если скажешь, что делать, я сделаю. Просто давай покончим с этим поскорее, - видимо, и его силы иссякли. Грейнджер забрала из его рук лист, где было написано, как для Министерства важен будет этот праздник и бла-бла-бла, и вместо него дала слизеринцу почитать конкретный план, придуманный ею же. Пока он бегал глазами по строкам, поднеся бумажку ближе к источнику света - свече, гриффиндорка разрешила себе вольность понаблюдать за ним. Только чтобы придти к окончательным выводам. Странно, но сейчас она была уверена, что в такой интимной обстановке - две свечи на всю комнату, рядом с ней и рядом с ним, мрачное небо снаружи и, следовательно, тёмное пространство внутри, звонкие звуки изливающейся из тучных облаков и ударяющейся о стекла воды - она чувствует себя… Нет. Нетнетнет. Нельзя об этом думать. А взгляд продолжает блуждать по мужской фигуре. Его расслабленные плечи. Растрепанные волосы. Рубашка, расстегнутая на две-три пуговицы и рукава, закатанные до локтя. Такой контраст с его вечно прилизанным обликом. И вдруг - он отрывает глаза от бумажки. И почему-то волны дрожи прокатываются по её спине, когда она улавливает в его взгляде отблески огня от свечи. Он приподнимает брови, отчего одна скрывается за его платиновой челкой. И так хочется завести её назад, пригладить мягкие волосы, а потом… Она выдыхает. ⁃ На сегодня хватит. А автор снисходительно улыбается, когда Гермиона поспешно собирает вещи и буквально вырывает листок из рук слегка ошарашенного слизеринца. Через минуту копошения звучит хлопок двери. Драко остаётся один, после чего перекидывает сумку через плечо, задвигает директорский стул (чего не потрудилась сделать Гермиона) и трангрессирует свой в изначальную форму. Минуты две смотрит на свечу, прежде чем потушить пламя. И так же судорожно выдыхает воздух, потому что мысли в его голове вертятся вовсе не вокруг праздника. Лишь её тёмные глазища, которыми она смотрела на него. Под взглядом которых почему-то было не по себе. Ибо в них он разглядел что-то живое и трепещущее. А ведь действительно, математика не при чем. Одна сплошная химия. ***

Ólafur Arnalds - Happiness Does Not Wait (2021 Version)

Наконец дойдя до конца длинного переулка, Пэнси буквально залетела в кафе мадам Паддифут - романтичное гнездышко для влюблённых пар. Всю её трясло: начиная от уставших от полубега стоп, заканчивая кончиками её ухоженных пальчиков. Подрагивающие руки держали письмо и ждали. Драко должен был уже придти, но задерживался. Найдя столик в углу, слизеринка села, даже не сняв пальто, и тупо уставившись на своё аккуратно выведенное имя и золотистую печать на конверте. Это, определенно, выделялось: вместо привычного обращения «Дорогой Пэнси» на конверте было подписано «Пэнси Паркинсон». Хорошо хоть не добавили к фамилии приписку «родительскому разочарованию и убийце надежд». Слишком резко пригвоздив бумагу к приторно-розовому столику, когда к ней подошла официантка, Паркинсон нервно улыбнулась приветливой девушке, которая будто бы и не заметила эту странность, и заказала кофе. ⁃ Ждёте тайного поклонника? Захотелось кинуть в официантку Аваду, чтобы впредь отбить у неё желание совать свой никчемный носки в чужие дела. ⁃ Да. Через непозволительно долгую минуту Пэнси, которой, к слову, с каждой секундой всё больше нравилась идея запулить непростительным в эту черепаху, принесли её заказ. Но даже не спровадив официантку высокомерным взглядом вследствие своей нервозности, Паркинсон принялась оглядываться. Она не просто так выбрала это кафе для встречи с Малфоем. За каждым столиком сидело по два человека: влюблённые были слишком заняты своими партнерами, чтобы замечать что-либо вокруг. А так как разговор этот не должен был стать достоянием общественности, это место подходило лучше некуда. Быстро согласившись сама с собою, что никакой опасности нет, она посмотрела в сторону выхода. Как раз вовремя - из-за двери показался Драко, сразу выцепил глазами сокурсницу и подошёл к нужному столу. ⁃ Ну что? - спросил он, снимая мантию и вешая её на стул. ⁃ Ожидаемо плохо. Она помахала конвертом перед его носом, и слизеринец резко выдернул его из её рук. Окинув взглядом письмо, он спросил: ⁃ Боишься? Если да, я могу прочесть. ⁃ Пожалуйста, - кивнув, согласилась она. Паркинсон лихорадочно ждала. Её бесило то, насколько медленно Малфой разрывал конверт. Как долго он раскрывал лист бумаги и с каким непроницаемым выражением лица он сидел, когда только увидел написанное. Потому что с каждым его движением страх внутри слизеринки возрастал. Всё будет нормально. Всё нормально. Нормально. ⁃ Они отрекаются от тебя. Бум. Привычный мир, уже весь покрытый мелкими трещинами вследствие её взросления и постепенной сепарации от родителей, с характерным звуком разбивающегося стекла окончательно рушится. И она быстро-быстро моргает, чтобы не дать себе возможности пустить слезу. Не смотря на Драко, тихо спрашивает: ⁃ Что-то ещё? Они написали ещё что-нибудь? - выцветший голос. Малфой внимательно смотрит на подругу. А затем отвечает на выдохе, взяв её за руку: ⁃ Тебя лишат наследства. Но так как ты всё ещё лишь студентка, сама не работаешь и они не изверги - тебе на счёт перечислят одну пятнадцатую часть твоего приданого. На первое время, - он крепче сжимает холодную ладонь. ⁃ Это… всё? ⁃ Да, - другой рукой Малфой положил бумагу прямо перед ней. Пэнси еле заставила себя поднять взгляд, чтобы ещё раз пройтись по строчкам письма. Паркинсон рвало на части от мысли о том, что это конец. У неё больше нет семьи. Вернее, она больше её частью не является. Ей хотелось расплакаться. Разреветься. Устроить истерику, чтобы внутреннее опустошение наконец приобрело форму и стало осознанным. Но она лишь неподвижно сидела, как сломанная кукла, из которой вытащили заводной ключик. Вытащили и выкинули, наверное. Вместе с наивным сердцем. А потом Пэнси почувствовала чьи-то руки на своих плечах. Эти же руки вывели её на улицу, а затем укрыли от всего мира в каком-то пустом переулке, где её горе и вырвалось наружу. Она не слышала ничего вокруг: ни легкой отдаленной мелодии, что прорывалась сквозь стены кафе, ни ударов об землю ботинок и сапогов проходивших мимо людей, ни шелеста ветра в ушах. Потому что в её голове проносилось столько светлых счастливых семейных моментов, не омраченных войной, старинными догмами и обязательствами. Тут же вспомнилась письмо от родителей, когда она была на втором курсе: «Дочка, в этом году у тебя всё получится! Уверены, что ваш факультет получит большее количество баллов, ведь на нем учится такая принцесса! Утрите нос всем этим гриффиндорцам!» И тут же эти настоящие, живые воспоминания разбивались о волны родительского непринятия и отчуждения, разочарования. Малфой обнимал её долго-долго. Пока боль ни ушла. Спокойно, тихо. Она выплакалась вместе с слезами, исчезла вместе с всхлипами. И наконец на её место окончательно пришла пустота. Спустя какое-то время Пэнси, подняв свои ресницы и посмотрев на друга, услышала его спокойный шёпот: ⁃ Всё будет нормально. ⁃ Да… Нормально… И в благодарность она поцеловала его в холодную щеку. А затем они ушли. *** Гермиона всё-таки согласилась пойти на свидание с Теодором. На самом деле, Грейнджер просто уже переделала все текущие дела: и составила цельный план мероприятия, и придумала, как высмеет бедняжку Лавгуд в понедельник за завтраком, и потренировалась в разных презрительных, высокомерных и прочих выражениях лица перед зеркалом. Последнее, по правде говоря, стало её любимым занятием. Всматриваться в своё отражение. Стараться передать лицом максимальную дозу отвращения, запугивания или холодности. Было на удивление легко это делать: все лицевые мышцы точно передавали эти «эмоции» за счёт приподнятых бровей, сжатых в тонкую линию или ухмыляющихся губ, прищуром глаз. Только вот глаза… Сами глазницы выдавали её с головой: там было пусто. Они не горели злым огнём, не леденили душу и не грели. Пустое карее варево. Это подтверждала и провалившаяся попытка Грейнджер помириться с младшей Уизли. Гермиона просто не хотела идти в Хогсмид одна, разумеется. Поэтому и подошла к Джиневре. Но ничего путного из этого не вышло: рыжая бестия больше не верила ни единому слову давней подруги, а грейнджеровское извинение она сочла чуть ли ни оскорблением. Чертова Уизли, повторяющая одно и то же: «Приходи, когда в твоём „прости“ будет хоть капля искренности». Её слова всё звенели в голове, когда она шла в какую-то кафешку рядом с Ноттом. Под ногами - не высохшая после проливного дождя неровная дорожка. Над головой - серое небо без облаков. В мыслях - совсем не человек, идущий в метре от неё. ⁃ Скажи мне, Грейнджер, каково это - быть такой сукой? - снова подал голос Теодор. Сегодня он был в легкой мантии, чёрной кофте и темных джинсах. Если взять в расчёт ещё и чёрные, как смоль, волосы - получалась достаточно мрачная фигура. И серо-голубые глаза вовсе не разбавляли эту тьму, а делали её более жестокой. ⁃ Спроси лучше у своих сокурсниц. Нотт подошёл поближе к ней. ⁃ Если я хотел бы их, а не тебя, то и спрашивал бы у них. ⁃ О, а я думала, ты к каждой юбке подкатываешь свои яйца с такой же фразой, - скопировав его невозмутимый тон, сказала Гермиона. ⁃ Ты меня не знаешь. Она не поворачивалась в его сторону, но голос собеседника звучал как-то бескомпромиссно. Будто это было оправданием или истиной, дающей ему право поступать так, как он посчитает удобным, не неся никакой отвественности за свои деяния. ⁃ Если ты ещё не понял, я и не хочу узнавать тебя. Меня не трогают твои подкаты, - она говорила честно. ⁃ Я предельно прямолинеен. ⁃ Да, а ещё красив, - гриффиндорка нехотя признала это, из-за чего слизеринец ухмыльнулся, - Богат. Типо аристократ и имеешь опыт в покорении женских сердец. Он подошёл ещё ближе, и их плечи почти соприкоснулись. ⁃ И что тебя не устраивает? ⁃ То, что это до коликов в боку смешно, - ты подкатываешь к грязнокровке. ⁃ К грязнокровке с охуительной фигурой и сучьим нравом, - выразительным тоном оповестил он, - Меня всё устраивает, мягко говоря, - и уголок его губы приподнялся. Грейнджер закатила глаза. ⁃ А это ещё одна твоя проблема - ты только и говоришь о моих телосложении и стервозности. ⁃ Но это возбуждает. ⁃ Если ты о своих словах - то нет. Их так много, что ты становишься просто навязчивым подростком, который всё мечтает лишиться девственности, чтобы потом похвастаться перед друзьями своим достижением. ⁃ Начнём с того, что у меня нет друзей, - вполне серьезно сказал Теодор. ⁃ На этом и…

The Rigs - Gray - All the King’s Men

Закончим. Она хотела сказать закончим. Хотела. До того, как взгляд наткнулся на пару, обнимающуюся в переулке. Рядом с той самой кафешкой. И это снова был Малфой. Снова с Паркинсон. И грейнджеровское сердце снова забилось быстрее, а дыхание перехватило. Пэнси поцеловала его. Просто в щеку, ничего такого. Но… Миг - и волна чего-то мощного и колющего захлестнула Гермиону. Внутри что-то переключилось. Зубы сомкнулись так остервенело, что звонкий «клац» прогремел в её ушах. Появилась острота восприятия и неадекватное желание оттащить слизеринку от Драко, депортировать её в другую страну и под конец избить. Хорошо, что обнимающиеся стояли в нескольких метрах от гриффиндорки. Иначе она непременно бы претворита все свои задумки в жизнь. И тут - она совсем забыла о Нотте - раздался шёпот парня, стоящего рядом: ⁃ Предлагаю сделку. Вдох-выдох. Выкинуть эти чувства. Захлопнуть дверь и замуровать её. Она отвернулась и вперила взгляд в Теодора. ⁃ Какую? - почти отчаянно спросила она, борясь с раздирающим внутренности монстром внутри себя. ⁃ Назовём это взаимовыручкой. Он издевательски покосился в сторону, где только что стояли Драко и Пэнси. Они уже ушли (к счастью, не заметив Гермиону и Тео), но гриффиндорка этого ещё не знала. Затем Нотт невесомо произнёс: ⁃ Всего лишь поцелуй меня так, будто это он. Самоуверенный и опасливый взгляды скрестились. Зачем это нужно Теодору, она не спросила. Просто осознание того, что Драко рядом, обнимает не её, а она стоит тут и слишком остро чувствует необходимость заглушить назойливо барабанящие по перепонкам кровь и удары своего сердца, заставили её притянуть к себе не того человека. Поцеловать Нотта. А Теодор, видимо, только этого и ждал. Поэтому, как только их губы встретились, он обрушился на Гермиону, вжимаясь в неё так сильно, что её голова чуть было не отлетела от тела. Въедаясь в холодные обветренные губы, кусая нижнюю и крепко (откуда в нем вообще столько сил!?) стискивая её талию, скрытую лишь тонким слоем одежды. Так, что она уверена - после такого определенно останутся синяки. И ещё - Грейнджер не успевала. Она не отвечала, потому что не могла поймать ритм, перестать стукаться зубами об его зубы. Лишь слабо касалась его плечи своими руками, чтобы ненароком не упасть под таким напором. «Так нельзя. Это не ты,» - звучало где-то в глубине мыслей. Очень-очень глубоко и тихо. Спрятанное где-то за шумом, нехваткой кислорода и физической болью. Тем временем Нотт продолжал напирать. Вести их куда в сторону переулка. Но Гермиона не понимала куда, поэтому лишь послушно отходила в сторону. Тео переместил руки на её попку. Сжал - снова сильно - и отпустил. И так несколько раз, будто мял тесто. Она для него просто кусок мяса. Живого, дышащего, но не более чем. И отчего-то это осознание крепко ударило по мозгам. И, не доходя до стены пары шагов, она больно укусила его губу. До крови. А затем, столкнувшись с агрессивным выражением его лица, медленно отошла. И поняла, что никого в переулке уже не было. Никого, кроме злого Нотта и глупой, наивной Грейнджер, которая позволила этому парню чуть ли не изнасиловать её. А затем она побежала так же быстро, как и её сердце.