Из пепла

Было раннее утро. Син фон Харран сидел на подушке за низким столиком, скрестив ноги и погрузившись в чтение. На прошлой неделе удалось достать редкий трактат о врачевании. Отрываться от него не хотелось. Свои рыжие волосы Син фон Харран сегодня забрал в высокий хвост. Коса была слишком тугой для дел домашних, но только она нормально удерживала. Такая длина - до смешного неудобная. Но он обещал. А зачем давать обещания, если не собираешься их исполнять? Слова - не пустой звук, чтобы ими разбрасываться направо и налево. Так что Син фон Харран оставил все так, как есть, и сейчас хвост его волос змеиными кольцами завивался на полу, почти хищно оплетая его ноги. Подобное стало давно привычным. Ежась, Син фон Харран набросил на свои плечи второй халат. Окно было открыто, и со двора тянуло прохладой и тонким ароматом яблоневого цвета. Наступала весна. Син фон Харран с удовольствием вдыхал сладкий, чистый воздух. Он терпеть не мог духоту. Особенно, когда был ранен. В таких случаях ему казалось, что он горел, плавился заживо. Неприятное чувство. Рана его почти не болела. Затянулась. Правда, повязка давила на ребра, но от этого никуда не деться. Так заживало быстрее. Душа Син фон Харрана отдыхала. Он любил это время суток - мирное и туманное, спокойное. Когда никто не отвлекает, не мешает... Правда... - Учитель! Учитель! - запрыгал Уштуни вокруг него козликом, - Вам удобно? Может, подушку под спину положить? Может, вам лечь? Как ваша рана? Все зажило? Уштуни недавно исполнилось семнадцать зим, но спокойствия это ему не прибавило. Ужасно текучая, мятежная душа. Невыносимо добрая и искренняя. Детская. Син фон Харран любил Уштуни всем своим сердцем. - Все в порядке, - Син фон Харран медленно перевернул страницу древнего трактата, - Я говорил, это пустяк. Разве я врал тебе, Уштуни? Хоть раз? Его пятый ученик помялся. Не врал. Но перестать беспокоиться он не мог. - А когда мы пойдем искать Кумарби Мертвую Душу? - не отставал со своими вопросами Уштуни, - Он обидел Учителя! Когда мы надерем... Хмм... Когда мы проучим его? Чтобы больше не мог творить злодеяния! - Я говорил, Уштуни, - спокойно осадил его Син фон Харран, - Не все так просто. Я не уверен, что в моем ранении виноват Кумарби. Думаю, стоит нанести ему визит и побеседовать с ним, чтобы разобраться. Уштуни подскочил от испуга. - Нанести визит этому негодяю? - с возмущением выпалил он, - Вы ранены! Да он убьет вас! Не пощадит! Син фон Харран спрятал улыбку в уголках своих губ. - Уштуни, разве твой Учитель не самый сильный? - притворяясь серьезным, подразнил его он, - Почему ты так не уверен во мне? Уштуни покраснел от стыда, но все равно едва слышно пробурчал: - Ранили один раз, ранят и второй... Стоящий рядом с ним Цедамму, второй ученик Син фон Харрана, мгновенно прошипел: - Уштуни, уймись! Глава Гибкого Тростника еле подавил улыбку. Он обожал своих учеников. Уштуни и Цедамму были его гордостью. Самые смелые и способные. Те, в которых он был уверен, как в самом себе. Не предадут. Не изменят своим идеалам. Лучшие из лучших. У Син фон Харрана были и другие ученики, но многие из них уже покинули школу, вылетели из гнезда. Син фон Харран никого не держал. У каждого был свой путь. Уштуни был младше Цедамму на два года. И хоть они были почти ровесниками (разница в возрасте не столь велика), Син фон Харран не видел столь непохожих друг на друга людей. Добрый и невероятно подвижный Уштуни, который в значимые моменты так нервничал, что заражал своей истерикой всех. И спокойный, как скала, Цедамму, который всегда сначала думал, а потом делал, никогда не рубил сгоряча, но когда, собравшись с мыслями, рубил, то боялись все. Очень жесткий, хоть и юный, Колдун. Они даже выглядели по-разному. Уштуни - долговязый, с круглым, добродушным лицом, невероятно улыбчивый. И Цедамму - невысокий и плотный, с вечно нахмуренным бровями. Они были как Небо и Земля, но при этом, крепко дружили и постоянно ходили друг за другом. Словно нитка и иголка! Наверное, в этом был смысл. Человек вечно тянется к тому, чего ему не хватает. Цедамму и Уштуни были будто двумя половинками одного целого, дополняли друг друга. С ними Син фон Харран чувствовал себя невероятно гордым учителем. Получив от своего друга выговор, Уштуни нервничать перестал. - Ладно, Учитель самый сильный и умный, - пробурчал себе под нос он, - Визит так визит. Пойдем к этому Кумарби! Тем более, мне до сих пор интересно, зачем он пытался свести счеты с жизнью с помощью нашего наставника! Я понимаю, что Учитель безумно привлекательный, но не вешаться же из-за этого! - Уштуни! - ужаснулся рядом Цедамму, прикрывая ладонью лицо, - Не позорься, умоляю! Син фон Харран еле сдержал лицо. Такие забавные! - Готовьтесь ко второй половине дня, - подытожил Син фон Харран, останавливая препирательства своих учеников взмахом руки. - Хорошо, Учитель! - хором произнесли они, преданно смотря на него. - Можете быть свободны, - отпустил их Син фон Харран. Теперь можно было посидеть в тишине. Но ученики не спешили уходить. Цедамму мялся, силясь что-то сказать. - Учитель, - наконец, неуверенно позвал он, - Мы пришли не для того, чтобы надоедать вам. У нас проблема. Мы не знаем, что делать с ребенком, которого мы вчера вызволили... Она... - Что случилось? - мгновенно помрачнел Син фон Харран. - Девочка проснулась поздно ночью, - тяжело вздохнул Цедамму, - С тех самых пор она плачет. Не может остановиться. Требует вас. Мы не стали вас беспокоить ночью. Вы были ранены... Вам требовался отдых! - Приведите ее, - властно приказал Син фон Харран. Ребенка мучать не стоило. Ни за что и никогда. Через несколько минут на пороге покоев Главы школы стояла девочка лет четырех. Не по возрасту хрупкая, закутанная до самого носа в серый, слишком большой для нее халат. Она дрожала. Лицо ребенка было заплаканным, опухшим, красным. Без слез и не взглянешь. Девочка смотрела на Син фон Харрана жадно, но подойти боялась. Тогда он позвал ее сам. - Иди сюда, дитя! - мягко произнес Син фон Харран. Второго приглашения и не требовалось. Через секунду девочка вцепилась в него всеми руками и ногами, прижавшись к его груди. Халат Син фон Харрана мгновенно промок. Глава школы осторожно погладил ее по голове, успокаивая. Боги, дети были такими доверчивыми! Прояви к ним ласку, пусть и мизерную, и они откроют перед тобой свою маленькую, но преданную душу. Это ранило Син фон Харрана в самое сердце. - Эх, тоже хочу к Учителю на коленки! Как в детстве! - тихо-тихо прошептал Уштуни, но Син фон Харран его услышал. - Просто заткнись, хорошо? - ответил ему едва различимо Цедамму, - Вырос длинным, как дерево, а ума - ноль! Хотя чего ждать от дерева? Син фон Харран про себя посмеялся, но сделал себе зарубку - при случае обнять Уштуни крепко-крепко. Его детям постоянно не хватало тепла. Все они были сиротами, лишенными родительской любви. Син фон Харран не мог с этим ничего поделать. Он был один, а их - много. Ему не разорваться... - Как тебя зовут? - ласково спросил девочку Син фон Харран, как только она немного успокоилась. - Аллани, - икнув, ответила она. - Хорошо, Аллани, - вытер ее слезы своим рукавом Син фон Харран, - Обещаю, тебя больше никто не обидит. Ты попадешь к очень хорошим людям... Аллани мгновенно замотала головой. - Не хочу к людям! Хочу здесь... - опустила голову она. Син фон Харран тяжело вздохнул и осторожно нащупал руку девочки, чтобы проверить ее пульс. Зов магии слышался едва-едва. Силы есть, но очень незначительные. Она сможет стать Колдуньей, но определенно слабой. С этим можно было работать. - Тебе придется очень много тренироваться, Аллани, - серьезно сказал ей Син фон Харран, - Тебе будет очень и очень тяжело. - Я смогу, - сразу оживилась Аллани. - Я смогу, Учитель, - поправил ее Син фон Харран спокойно, - Поняла меня? - Я смогу, Учитель! - схватила на лету Аллани. Умница! - Поклонись, Учитель тебя принял! - ласково подсказал ей Цедамму. Аллани очень неуклюже, но старательно поклонилась. - Да, и обними учителя покрепче! - почти радостно добавил Уштуни, - Такая возможность не скоро еще представится! Теперь ты не ребенок, а ученик! Аллани не сильно расстроилась. Она лишь решительно кивнула и вцепилась в рукав Син фон Харрана сильнее. - Я еще немного... - едва слышно пролепетала девочка. А потом она еще тише добавила: - Тот дядя... Он больше не вернется? Тело Син фон Харрана обожгло сильной болью - его словно иглами проткнули. - Не вернется больше никогда, - твердо ответил Глава школы Гибкого Тростника. - Никогда-никогда? - слабо уточнила Аллани. Син фон Харран бросил тяжелый взгляд на рукав своего халата. Еще вчера на нем виднелась кровь. А сегодня он был идеально чистым. - Никогда-никогда, - спокойно подтвердил Син фон Харран, не отводя глаз от своего рукава. Девочка в его руках мгновенно расслабилась. *** Кумарби приполз домой на... Ладно-ладно! Поймали! Он не помнил, как и на чем полз до дома. Так налакался! А что?! Кто его осуждать будет?! Кумарби облажался. Теперь его точно убьют, так чего терять? Помирать - так с песней! Вернее, с вином. Ах, разве есть в мире изобретение лучше? Выпил и провалился в забытье! Идеально! Жаль, что нельзя пить беспробудно. Иначе сдохнешь не от рук врагов, а от собственной рвоты. Не самая достойная смерть для Колдуна, определенно. Да и никакой алкоголь не стоил такого похмелья. Несомненно! Эту истину Кумарби познал утром. Он еле отодрал себя с пола около входной двери. - Воды... Воды... - прохрипел Кумарби жалко - его голова буквально раскалывалась. Почему, почему он вчера не сгорел заживо, вот скажите ему? Сплошные мучения! Кумарби еле добрался до стола, где стоял кувшин, постоянно запинаясь. В его логове вечно валялось что ни попадя. Вернее, не в логове, а в настоящей дыре. Кумарби жил в простой, деревянной хибаре в глубине леса. Дом его разваливался, доски гнили и покрывались мхом. И в этой разрухе ярким пятном выделялись яркие, безумно дорогие вещи, которые лежали то тут, то там. Сплошной хаос! Кумарби за ними не следил. Своровал, поносил и бросил в одну кучу. Иногда Кумарби сам не понимал, зачем воровал. Просто хотелось и все. Дальше он не задумывался. Кумарби знал, что он сорока, потому что тащил все, что плохо лежало - видимо, вил какое-то дурацкое гнездо. Кумарби нравилось выглядеть красиво, поражать всех, но за домом он совершенно не следил. Кумарби знал, это что-то значит, но лезть в дебри своей души совершенно не хотелось. Кумарби залпом выпил содержимое кувшина и поморщился. Какая-то кислятина. Где этот дурак? Дурак - это Язилик. Что-то вроде слуги... И дурак здесь - это не издевка, а простая констатация факта. У Язилика было не все в порядке с головой. Вообще, Кумарби считал себя одиночкой - никто ему был не нужен. Даже слуги. Но года четыре назад Язилик просто пришел сюда да так и остался. Словно бродячая кошка. Кумарби пробовал его прогнать, но проще сдвинуть гору, чем объяснять дураку, а бить болезного рука не поднималась. В итоге, Язилик остался. Он до сих пор продолжал жутко бесить, но со временем Кумарби к нему привык. Тот иногда был полезен в плане подай-принеси. - Язилик! - прохрипел Кумарби, закашлявшись, а потом собрался и повысил голос, - Язилик! Через несколько минут на лестнице послышался топот, и Язилик почти скатился со ступеней на пол. Кумарби поморщился. На этот раз не от боли, а от внешнего вида Язилика. Тот не изменил себе. Напялил на себя несколько разноцветных халатов и нацепил на голову какой-то странный тюрбан. Или это ночной колпак? Одним словом - жуть жутью. - Вы звали, ваше злодейшество? - радостно прокудахтал Язилик, страшно скашивая глаза. Ничего нового. Сколько раз Кумарби просил не называть его так! Бесполезно! Как об стенку горох! Пришлось смириться. Злодейшество так злодейшество. Никто все равно не слышит. - Почему ты оставил меня на полу? - перешел к насущному Кумарби, - У меня все тело теперь ломит! - Я думал, хозяину так удобнее, - искренне удивился Язилик, - Сами же легли! Ладно, этот вопрос отпадал. Чего еще Кумарби ждал от дурака? - Где ты, вообще, шляешься, пока твоему хозяину плохо? - проворчал себе под нос Кумарби, не ожидая ответа. Но неожиданно Язилик сказал: - Так я на Господ ходил смотреть. С балкона. Что? Совсем с ума сошел! - Каких Господ? - нахмурился подозрительно Кумарби. - Которые за воротами у нас стоят, - охотно пояснил Язилик. Глаза Кумарби расширились. Неужели? Оттолкнув с дороги Язилика, он бросился к лестнице и поспешно поднялся на второй этаж. Кумарби сам не понял, как вылетел на старый, прогнивший балкон. И точно! За воротами стоял Син фон Харран с таким видом, будто пришел к себе домой. Ни одного следа от раны, идеально прямая спина, ножны на плечах и неизменная, тугая коса... Кумарби поморгал. Как он его нашел?! Столько лет нормально скрывался, и тут... Может, привиделось? Кумарби ущипнул себя, но Син фон Харран никуда не делся. Настоящий... Настоящими были и ученики, которые маячили за спиной своего наставника. Кажется, Кумарби видел их вчера. Один - высокий и худой. Другой - крепкий и очень мрачный. Так... Ладно. Кумарби попал, да? - Кумарби Мертвая Душа, - вежливо поприветствовал его Син фон Харран, склонив голову набок и расправив локти. - Эээ... Здрасьте, - еле выдавил из себя Кумарби. Вот и смерть за ним пришла! *** - Глава Чистого Неба, - позвал нервно Тешшуб Пламенное Сердце, - Хоть вы мне скажите, что происходит! Глава Огненного Феникса расхаживал по своему кабинету, не в силах усидеть на месте. - Темница сгорела. Кумарби Мертвая Душа, похоже, сбежал, - начал с отчаянием перечислять Тешшуб, - Мало того! Глава Гибкого Тростника ушел, не попрощавшись! Син фон Харран отправил мне лишь письмо, где было сказано, что он ранен! И что он нанесет мне визит, как только поправится! Больше там не было сказано ни слова! Ни о том, как Син фон Харран был ранен! Ни о том, как преступник сбежал! Ничего! Вы вчера тоже были там, Глава Чистого Неба! Объясните мне, что там произошло? Или вы все еще чувствуете себя дурно? Немудрено, конечно. Все округа пропахла ладаном. Темницу подожгли с помощью него! Кушунь, сидящий в кресле, лишь развел руками и тяжело вздохнул. - Простите, Глава Огненного Феникса, - покачал головой он, - Мне стыдно, но я ничего вам сказать не могу. Воспоминания расплываются. Все, как в тумане. Думается, это Мертвая Душа постарался. Ранил Син фон Харрана и опоил меня... Каков наглец! Пойти против Глав школ! Где это видано? Давно пора его поймать, чтобы больше не вредил другим! Уголки губ Тешшуба опустились. - Да, это не лезет ни в какие ворота! - согласился, подумав, он, - Придется отправить за ним погоню... Его наглость перешла все рамки!