Из пепла

В оранжевом свете лицо Син фон Харрана выглядело печальным и очень-очень загадочным. Кумарби затаил дыхание. Складывалось ощущение, что ему хотели поведать что-то невероятно секретное... - Я упоминал, что не люблю говорить о своем прошлом, - Син фон Харран прикрыл глаза, - Поэтому не буду вдаваться в подробности. Просто... Глава школы тяжело вздохнул. - Просто когда я не выполнил обещание, и мои соученики умерли, то я чувствовал ужасную вину перед ними, - быстро начал говорить Син фон Харран, - Я не хотел жить. Не мог жить. Хотел быть с ними до самого конца... Помню, тогда я взял в руки это перо и... И я подумал - когда оно истлеет, я умру. Это не было осознанным желанием. Наверное, просто мимолетная мысль. Но с каждым новым днем перо частями начало осыпаться пеплом. А я - слабел... Невольно я заколдовал это перо. Мысли материальны, знаешь? Син фон Харран смотрел, как в его руках танцует перо. И губы Колдуна едва заметно дрожали. - Моя наставница была в панике, - покачал головой он, - Когда человек не хочет жить, ничего сделать невозможно. Не заставишь. У Учителя опускались руки... До сих пор не представляю, как она справилась. Зачем возилась с умирающим и агрессивным в своей уверенности ребенком, сама находясь на грани смерти? Но она была упряма в своем желании меня спасти. И наставница справилась. Она вытащила меня. Дала мне цель. Мои дети - это моя цель. Я помогаю тем, кому еще можно помочь... Кому больше никто не может помочь. Такова моя миссия в этом мире. И я ей живу. Когда я понял, что хочу сделать, перо начало восстанавливаться. Смотри - теперь оно красное, целое. Будто над ним не властно разложение. Так и есть. Ничто не сможет уничтожить его. Кроме моей смерти. Считай, это мое сердце. Син фон Харран замолчал, до сих пор не глядя на Кумарби, а наблюдая за пером. - Я всегда ношу его с собой, под халатом, слева, - спокойно пояснил Глава Гибкого Тростника, - Сам не понимаю, зачем. Я-то знаю, что жив. Я мог бы его просто выбросить... С ним бы все равно ничего не сделалось. Его можно уничтожить только моей смертью... Син фон Харран сжал перо в своей ладони. - Кумарби, если бы у тебя было перо, когда я инсценировал свою смерть, ты бы сразу понял, что я жив. И не волновался, не нервничал так сильно. Мне до сих пор больно от того, что ты это увидел. Ты не должен был, - покачал головой Син фон Харран, - Я чувствую вину. А я так не люблю ее ощущать! Поэтому давай договоримся, что отныне это перо принадлежит тебе. Оно твое. Так ты всегда будешь знать, что я жив, что бы ни произошло... Син фон Харран протянул Кумарби перо, кивая на него и будто говоря «возьми». У Кумарби задрожали пальцы. Да нет... Невозможно! Это же почти сердце Син фон Харрана! Как он посмеет? Увидев, что Кумарби мнется, не зная, что делать, Глава школы просто вложил перо ему в ладонь. - Вот так. Теперь оно твое, - едва слышно произнес Син фон Харран. Перо заполошно забилось в руках Кумарби, а потом резко замерло, просто спокойно и уютно грея. Кумарби притих, не зная, что сделать или сказать. Он просто наслаждался теплом. А потом в голове Кумарби возникла тревожащая мысль - где хранить такую драгоценность? Вдруг он потеряет ее? Не сможет уследить? Ни за что себе подобное не простит! Кумарби лихорадочно огляделся и, наконец, сообразил - он сделает из пера кулон! Кумарби поспешно оторвал от своего халата золотую нитку и обвязал ее вокруг пера, а потом натянул получившееся украшение себе на шею, посылая к нему потоки своей магии. Чтобы держалось крепко! Перо приняло силы Кумарби благосклонно. Оно будто впитало их. - Ты был прав, когда говорил, что дашь мне все, - едва слышно произнес Кумарби, - Пока на моей шее эта драгоценность, я не смею желать ничего больше. Я не сниму ее даже под страхом смерти. Глаза Син фон Харрана расширились. По его лицу будто судорога пробежала. Но эмоции Главы школы исчезли так стремительно, что Кумарби не успел ничего понять. Отчего-то стало неловко. Они молчали, не зная, что говорить. Что можно, вообще, сказать в таких случаях? Когда от волнения замирало сердце? И тогда Кумарби неуверенно спросил - просто, чтобы разорвать тишину: - А чье это перо? Оно было небольшим, но очень красивым. Кумарби не помнил, видел ли раньше птицу подобного оттенка. - Это мое перо, - едва различимо прошептал Син фон Харран. Кумарби нахмурился. Нет, понятно, что сейчас перо принадлежало Син фон Харрану, но что за птица его потеряла? Или не птица? Может, Глава школы сделал его сам? Впрочем, думать об этом Кумарби долго не смог. Син фон Харран вдруг погасил огонек над их головами, и их окружила тьма. Мысли Кумарби свернули в другое направление. Как там звучало заклинание о бревне? *** Кумарби проснулся от того, что в глаза ему бил яркий свет. Он долетал к нему даже из коридора. Видимо, день был в самом разгаре. Проснулся Кумарби один. Син фон Харрана рядом не было. Кумарби приподнялся. И вот где его искать? Бесцельно шататься по коридору? Кумарби ничего в этом замке не знал. Ориентировался очень плохо. Стоило только Кумарби расстроиться, как перо на его шее ожило, взметнулось и дернулось вперед. Нитка на шее Кумарби натянулась, словно поводок. - Ты хочешь отвести меня к Син фон Харрану, верно? - догадался Кумарби. Перо снова потянуло его вперед. Кумарби последовал за ним. Он вышел сначала в каменный коридор, потом свернул направо, а затем спустился по лестнице и оказался прямо на улице. Все внутри замка выглядело очень простым. Без излишеств. Но с такими одинаковыми комнатами и коридорами, без дверей, с огромным количеством арочных сводов, очень легко можно было запутаться. Но благодаря перу, Кумарби спокойно покинул скалы и очутился на сочном, зеленом лугу, сразу заметив того, кого хотел найти. Син фон Харран стоял на берегу небольшого озера, которое Кумарби вчера, глядя в окно, даже не увидел. В воде плескалось несколько детей. Ни одного из них Кумарби не знал по имени. Син фон Харран заметил Кумарби сразу и мягко улыбнулся ему. - Не стал тебя будить! - пояснил Глава школы, как только Кумарби подошел ближе, - Ты плохо вчера спал. Решил тебя сегодня не мучить. Дал отдохнуть. Мы успели позавтракать и потренироваться. Тебе, конечно, оставили порцию каши. Можешь подняться в столовую и утолить голод. - Осторожнее, Учитель! - внезапно раздался высокий, девичий голос. Но было поздно. Син фон Харрана окатило с ног до головы водой из озера. Послышались испуганные визги и охи. Видимо, обрызгали Син фон Харрана случайно. - Учитель! - мгновенно выскочила из воды красивая, молодая девушка, - Простите их! Они не специально! Могу поклясться! Девушка начала отряхивать одежды Син фон Харрана от брызг, касалась она Колдуна при этом слишком старательно. Халат ее был мокрым - очень привлекательно подчеркивал контуры ее тела, и Кумарби мгновенно нахмурился. Очень недовольно. Где-то он подобное уже видел. Красивый, юный Колдун относился слишком любезно к своему наставнику... Все ясно и без слов. Кумарби сам не понял, как разозлился до красной пелены перед глазами. Он прекрасно осознавал, что не имеет права ревновать, но поделать с собой ничего не мог. А что тут поделаешь? Когда чувства? Кумарби, чтобы не позориться, решил просто этого не видеть. Успокоиться. Поэтому он медленно развернулся и пошел неизвестно куда. Одного Кумарби не учел - что Син фон Харран последует за ним. Глава школы догнал его за несколько секунд. - Кумарби, с тобой все в порядке? - крепко сжал его плечо Син фон Харран, - Ты который день ведешь себя слишком странно! Чем я могу тебе помочь? - Молчи, пожалуйста, молчи... - начал уговаривать себя Кумарби, - Только молчи... Но язык расплелся сам собой. - Сам себе помоги! - огрызнулся зло Кумарби, - Говорил, что ученики тебя не интересуют... А сам! Сам! Пытаешься соблазнить своего ребенка! Это нормально?! Кумарби сам понимал, что преувеличил. И очень сильно. Син фон Харран ничего не сделал. Та девушка сама потрогала своего Учителя. Син фон Харран был абсолютно ни при чем. Но с губ сорвалось то, что сорвалось. Син фон Харран внезапно побледнел до синевы. - Как ты... Как ты мог такое подумать? - прохрипел он, покачнувшись, - Я... Никого не соблазняю! Только не детей! Только не учеников! Нет! Кумарби почувствовал угрызения совести. Ему стало дико стыдно и некомфортно. Зачем ему, вообще, рот? Может, лучше зашить его? Чтобы так не позориться? - Прости, прости... - пошел на попятный он, - Я просто... Но что просто? Что Кумарби скажет? Признается, что ревновал? Это слишком сложно... Это затруднит все. И принесет лишь боль. - Кумарби, - выражение лица Син фон Харрана стало странным - очень жестким, почти жестоким, - До своей Госпожи я жил с другими детьми в месте, которые другие называли школой. Но это была не школа. То чудовище, которое делало вид, что учит нас, любило нас мучить и пытать. Я не помню, когда на мне в то время не было ран. Кажется... Кажется, мои кости всегда были сломаны. Но мне еще повезло. Я родился мальчиком. Девочкам повезло меньше. Чудовище за лишний вздох или косой взгляд в его сторону, просто насиловало их. А я был самым старшим. И мне было одиннадцать. Я все прекрасно понимал. Но сделать ничего в то время я не мог. И я умирал от бессилия, от собственной беспомощности... Так что, Кумарби, ты понимаешь, наверное, ты должен понимать мое отношение ко всему этому... Я никогда не посмотрю на своего ребенка подобным образом. Я просто не смогу. Это все, что ты должен знать. Разговор закончен. Кумарби, задыхаясь от ужаса, попытался схватить Син фон Харрана за руку. Но тот вырвал ладонь из чужих, цепких пальцев. - Кумарби, не сейчас! - отмахнулся от него Син фон Харран, - Я зол, и мне больно. Не мог бы ты в ближайшее время не подходить ко мне? Мне нужно успокоиться. Кумарби не послушался. Он напакостил сам, ему никто не помогал. А значит, только ему следовало исправлять содеянное. - Прости, я дурак! - покаялся Кумарби, все-таки умудрившись схватить Син фон Харрана за руку. А потом Кумарби, собравшись с силами и чувствуя, что Глава Гибкого Тростника замер, прислушиваясь, искренне добавил: - Прости ревнивого идиота! Меня просто влечет к тебе, и я дико разозлился, когда к тебе прикоснулась красивая девушка! Выпалил первое, что пришло мне в голову, чтобы выплеснуть эмоции! Прости! Было так страшно сказать подобное! Но ничего умнее в голову Кумарби не шло. Оставалось только одно - вывалить на Син фон Харрана чистую правду. Глава Гибкого Тростника, услышав слова Кумарби, резко обернулся в его сторону. Кумарби никогда еще не видел у Син фон Харрана такого выражения лица. Глаза Главы школы буквально горели. Кажется, Кумарби видел в них языки пламени. И что это значило? Кумарби стало жутко. Син фон Харран... Настолько сильно он был против?