Моя мама

- Путешественник вновь распугал твоих голубей? - монахиня томно вздохнула, смотря на мальчишку, который жалобно смотрит на неё, хныкая. В ответ получает кивок и ещё один всхлип. Грейс лишь положила ладонь на макушку Тимми, и гладя волосы того, пыталась успокоить. - Не беспокойся, - улыбается женщина - я поговорю с ним - она пытается всячески поднять настроение мальчишке, ведь даже если он ей и не родной ребенок, но она не может простить себе когда тот плачет. - Честно? - немного успокаивается Тимми и отводит взгляд. Ему стыдно, что он потревожил её, у матери ведь и без этого много забот с теми же Глорией и Норой. Не хочется доставлять ей лишних хлопот, также как и терпеть эти издевки со стороны, казалось бы, взрослого человека - Ты ведь точно поговоришь с ним?- этот вопрос был задан даже с малостью агрессии поверх плача. Есть ли у Путешественника совесть? Если бы Тимми убил тех, кто дорог ему, как бы тот отреагировал? Даже несмотря на то, что по мнению других это странно дружить с голубями или в целом мелкими животными. - Обещаю - мягко произносит монахиня, вновь поигравшись с волосами мальчика, на что тот, уже пришедши в себя, смущённо надул щеки, этим заставив женщину легонько рассмеяться от того, насколько милый этот малыш. - Хочешь я приготовлю тебе картофельные оладьи? - Грейс знает, как Тимми обожает их. Вмиг слышится радостный визг, который означал согласие. По крайней мере, мальчик уже не плачет, и на этом душа женщины успокоилась - Тогда договорились. - Можешь идти, у меня ещё остались дела в Соборе, - она снова тяжело вздохнула, немного задержавшись в своих мыслях - я разберусь с Путешественником как только увижу его. - Спасибо, мам - послышалось уже издалека и неразборчиво, ведь ветер на площади создавал слишком большой шум. Грейс ещё пару секунд смотрела вслед мальчишке. Она даже привыкла к прозвищу «мама». Они с Тимми знают друг друга уже давно, даже если и причина их встречи печальная. Она заботится о нем и остальных детях как о собственной родне. Поэтому нет ничего плохого, чтобы считать их своей семьей. - Бедный малыш - про себя проговорила она, понимая, что разговор с героем Тейвата ничего не даст, и тот даже слушать её не будет, разве что вновь лживо скажет, что это вышло случайно. Гм, она забыла про оладьи. Что ж, нужно попросить кого-то передать их Тимми. И, кажется, этим “кто-то“ будет виновник слез мальчика, судя по тому, как тот спокойно сейчас ходит по Мондштадту.