Сирены

      Недокуренная пачка сигарет. Они знают, что это последняя. Выжимающая в пол педаль газа. До упора. Дальше никак. Только ломать. Сил ехать больше нет. Бензин на исходе. Стрелка опускается до нуля. Бесцветный и неживой свет фар больше не пробивает сквозь кромешную тьму. Только синеющее небо где-то далеко. Звезд не видно.       Их не видно, потому что их не существует. Она это знает. Не существует. Не существует ничего. Ни звезд, ни людей, ни еще капель бензина. Не существует. Может и их уже нет. Может и их никогда не существовало.       Колеса мягко скользнули со засохшему черному грунту. По твердым следам шин трактора. Ноги в ботинках похолодели. Палицы мерзли. Они старались ими шевелить. Казалось, что становилось только холоднее. Будто на пальцы кто-то дышал ледяным дыханием. Казалось, что кто-то их откусит. Было страшно отрывать взгляд от бесконечной извилистой дороги, которой не было видно конца. Было страшно отвести взгляд от чего-то. Куда-то. Зачем-то.       Путь далек. По обе стороны узкого пути фонарные столбы. В них нет ламп. Возможно никогда не было. Они заржавели. Трясутся от дуновения ветра. Провода между ними не натянуты. Раскачиваются в свободном полете. Пассажиры не высматривают птиц. Никого нет. Никого не было. Никого не осталось. Не осталось тел.       Лишь блеклый намек на дом где-то далеко. Закончится ли дорога. Дорога не закончится. Она будет извиваться. Как насмешка. Оно над ними смеется. Оно идет за ними. Идет сквозь темноту. И они не знают, что оно. Но оно придет за ними. Как пришло за всеми. А за кем — за всеми. И пришло ли. За всеми.       Машина заглохла. Он посмотрел на нее. Их глаза встретились. Холодные руки сжались. Они знали, что за спинами друг у друга. Это оно. Бензина больше нет. Нет ничего. Кроме них. Кроме этого.       Ничего и не было. Ничего больше не будет.       Кроме огонька от дома вдали. Но никто об этом уже не узнает.