* * *
Шон действительно был очень занят. Ник не спрашивал, о чем он говорит по телефону так тихо, что даже слух Гримма не улавливал слов — а если и удавалось что-то услышать, оказывалось, что разговор шел не на английском. Не спрашивал, что за переписку ведет поздно ночью, когда в Европе наступало время кофе-брейка. Не спрашивал, куда уезжает время от времени, и даже не пытался вычислить его маршруты, хотя для копа это не составило бы большого труда. Ник просто доверял Шону. Нельзя сказать, чтобы это далось легко, но Ник попробовал, и оказалось, что, доверяя, жить все-таки легче, чем подозревая. Шон не изменял себе — был неизменно спокоен, невозмутим и свежевыбрит, однако Ник точно знал — он не железный. И если Шон не собирался сгружать на Ника — или на кого бы то ни было — свои проблемы, Ник не имел права поступать иначе и добавлять к заботам капитана еще и собственные мелкие неприятности. Слежка тем временем продолжалась — незаметная, настойчивая и постоянная. Ник посоветовался с Монро еще раз и решил ничего не усложнять: просто купил пистолет, стреляющий сетью, и подождал, когда в очередной раз в парке на пробежке почувствует чей-то внимательный взгляд между лопаток. Пистолет мягко лег в руку, и, развернувшись, Ник выстрелил в пустоту. Послышался вскрик, будто в птицу попали камнем из рогатки, и вместо пустоты в сети забилось… нечто. Яркие краски, перья, длинный тонкий клюв-хоботок — Ник и близко никогда такого не видел. Впрочем, если вспомнить Жар-птицу… Ник присмотрелся к существу. Нет, это определенно был другой вид. Существо продолжало биться в сети, все еще схлынув. Уговоры не помогали. Пришлось усаживаться рядом на пружинящий мох и терпеливо ждать, пока у существа пройдет приступ паники. Через несколько минут клюв и перья исчезли. На Ника уставились круглые, шальные, но уже вполне человеческие глаза. Мальчишке на вид было лет семнадцать, а то и меньше. Светлые волосы прилипли к вискам, паника во взгляде — видно, не ожидал, что его сумеют поймать. Неужели не знал, с кем имеет дело? Или искренне считал себя неуязвимым? В его возрасте — не исключено. — Ты кто? — спросил Ник. — Зачем следишь за мной? — Не твое дело! — выкрикнул мальчишка. — Вот как? — Ник чуть не рассмеялся. — Тогда поговорим в участке. Он выпутал мальчишку из сети, на всякий случай придерживая коленом, и этой же сетью стянул за спиной руки, не сомневаясь, что сопляк попытается удрать при первой возможности. — Меня зовут Майк, — выдавил мальчишка, когда Ник открыл дверцу ожидавшей у входа в парк машины. — Я Колибри. — Никогда о вас не слышал. — Мы не афишируем себя. — Как и все существа. — Мы не все, — возразил мальчишка и завалился набок, на влажный от утреннего тумана капот. Ник перехватил его, сгрузил на заднее сиденье и задумался. Конечно, он не собирался везти его в участок — что бы он ему там предъявил? Тащить домой? Ага, Шон будет очень рад таким гостям в своей квартире. Трейлер? И думать не стоит. Можно к Монро, но, кажется, он и так злоупотребляет его расположением, тем более, что им с Розали сейчас наверняка меньше всего хочется принимать незваных и к тому же неблагонадежных гостей. Подумав о Монро, Ник подумал и еще кое о чем и завел машину. — Куда мы едем? — спросил мальчишка через четверть часа, когда вокруг уже стеной стоял лес. — Туда, где нам не помешают поговорить. — Ник остановился у дома почтальона — любителя девочек в красных толстовках. Насколько он знал, дом до сих пор пустовал. Желающих поселиться здесь не нашлось. Идеальное место для непростых разговоров. Ник вспомнил, как когда-то они выясняли здесь отношения с Шоном — тогда еще капитаном Ренардом — и каким шоком стало для него открытие сущности колдуна. — Приехали, — сказал он. Мальчишка озирался по сторонам, но боялся явно не леса, а своего спутника. В доме Ник согрел чайник, достал с полки коробку с чаем. Крекеры брать не рискнул — их срок годности явно давно истек. Налив кипяток в две чашки, он поставил одну перед мальчишкой и развязал тому руки, на всякий случай до сих пор спутанные сетью. — У тебя есть два варианта, — сказал он, грея руки о чашку. — Или ты мне рассказываешь, зачем следил за мной, или я закрываю тебя в комфортабельном подвале до завтра, а завтра задаю тот же вопрос. Ну так как? Конечно, Ник не закрыл бы его в подвале. Но мальчишка не мог не слышать о жестокости Гриммов. В конце концов, хоть когда-то репутация семейства должна была пригодиться? Мальчишка принялся торопливо глотать чай. Ник ждал — время позволяло. — Пойдем, — скомандовал он, когда стало ясно, что ждать больше нечего, и выдернул мальчишку из уже обжитого кресла. — Не надо в подвал, — попросил тот, — пожалуйста. И поднял на Ника глаза. Большие, серые, они были полны серебристых всплесков, словно там, в глубине, кружились вихри. Ник смотрел в них и будто падал в бесконечный водопад света. — Хорошо, — согласился он, зачарованный этим невероятным взглядом. — Но ты не ответил на мой вопрос. — Я следил за тобой, потому что в тебе много тепла и силы. — Его ладонь легла на грудь Ника. — А мне было холодно, и я хотел есть. Ник уплывал, терял связь с реальностью, таял в сладком облаке. В груди слегка жгло, но это было приятно. Он протянул руку и почувствовал под пальцами птичьи перья. Существо было хрупким и нуждалось в защите. Ник готов был дать ее.* * *
— У тебя дела? — Шон складывал бумаги в папку. — Ты часто исчезаешь, не говоря, куда. — Я не должен во всем перед тобой отчитываться, — огрызнулся Ник. — Я не круглые сутки твой подчиненный. Шон оторвался от своего занятия и внимательно посмотрел на Ника. — Я просто спросил. — А я просто ответил. — Ник натянул куртку, сунул в карман телефон. — Буду вечером. — Монро собирался заехать. Ему надо что-то с тобой обсудить. — Скажи, что я не могу. — Скажи ему это сам. — В голосе Шона прорезалась сталь. — Я тебе не автоответчик. Ник уже не слышал его — он выскочил из участка, сел за руль и повернул ключ зажигания. И только сворачивая на лесную дорогу, подумал, что, наверное, надо было извиниться перед Шоном. Но он мог сделать это и позже. Майк уже ждал его, по-птичьи сидя на перилах террасы. Он был все такой же тощий, легкий, как и две недели назад, но взгляд стал спокойнее, уверенней, изменились повадки, не было больше прежней опаски в каждом жесте, настороженности в каждом повороте головы. На губах Ника невольно расползлась улыбка. И все-таки этого было недостаточно — он хотел сделать для Майка гораздо больше, сам толком не представляя, что означает это «больше». Майк легко спрыгнул с перил, дождался, пока Ник подойдет, коснулся губами его щеки и повел в дом. Он ничего не менял внутри, не переставил, кажется, ни единой вещи, даже кресло стояло все в том же положении, как и в день, когда его привезли сюда. Ник не знал, чем Майк занимается целыми днями, но сбегать тот явно передумал. Знание этого грело Ника изнутри днями напролет. Чем бы он ни занимался — вел допрос, пил кофе, спал с Шоном, — он все время помнил о Майке и о том, что его ждут. И старался приезжать как можно чаще. Однажды у него даже возникла мысль купить этот дом и перебраться сюда насовсем. Шон наверняка был бы рад снова заполучить квартиру в свое полное распоряжение и не натыкаться на Гримма каждую минуту. Пожалуй, это было очень хорошим решением. Нику оно нравилось все больше и больше. — Тебя никто не видел? — спросил Майк, готовя чай. Это было традицией — он подавал чашку Нику, вторую брал себе и устраивался на подлокотнике его кресла, опираясь на плечо Ника. — Не думаю. Да это и неважно. — Важно! — Майк встревожился. — А вдруг кто-нибудь узнает, куда ты ездишь? — Ну и что? — не понял Ник. — Я могу ездить, куда захочу. — А если узнают, кто я? Ник рассмеялся. — Вокруг меня столько существ, что одним больше, одним меньше — не имеет значения. — Значит, я не имею для тебя значения? — негромко спросил Майк. У Ника что-то сжалось в груди. — Ну что ты, — он отставил чашки, стянул Майка к себе на колени и обнял. — Ты много значишь для меня. Очень много. Майк положил ладонь ему на грудь, и мир снова поплыл, сбиваясь в водовороты, играя яркими, неземными красками, переливаясь калейдоскопом птичьих перьев. Ник купался в этом тепле и свете, уплывал, тонул, чувствуя внимательный взгляд Майка. Только это, да еще легкое жжение в груди не давали окончательно раствориться в убаюкивающей, затягивающей цветной бездне. Когда он пришел в себя, все вокруг было прежним. Майк мыл чашки. Его глаза блестели, движения были уверенными и точными — казалось, его переполняет энергия. — Тебе пора, — сказал он, вытирая посуду. — Я бы остался ненадолго, — Ник чувствовал себя очень уставшим. Это было странно — день выдался не особенно напряженным. Но тело будто свинцом налилось, было тяжело даже поднять руку, не то что подняться самому. — Нет-нет, — проговорил Майк. — Ты должен ехать. Тебя ждут. Не стоит привлекать внимания. Что-то неприятное прозвучало в его голосе, но Ник не успел понять, что именно, — Майк перехватил его взгляд, и все мысли будто вымело из головы. Только остановив машину у дома Джульетты, Ник понял, что приехал не туда. Он снова завел мотор, положил руки на руль. Ехать никуда не хотелось, хотелось заснуть прямо в машине, а еще лучше — вернуться к Майку. Но Шон начнет искать его, задавать вопросы, выйдет на лесной дом… Майк прав, этого лучше избежать. Как во сне, Ник доехал до дома, поднялся на шестнадцатый этаж, вошел. Шон что-то спросил из гостиной. Ник не расслышал. Он прошел в спальню, раздеваясь на ходу, и ничком рухнул на кровать, не видя, что секундой позже в дверях появился Шон.* * *
— Мне нужна машина, — сказал Майк. — Я больше не могу здесь сидеть. Мне скучно. — Если я перееду сюда, тебе не будет скучно. — Ник завел за ухо светлую прядь. Майк недовольно отклонил голову. — Не люблю, когда трогают мои волосы. Вдвоем тоже скучно. Я хочу выбраться в клуб, посидеть в баре. Хочу машину и нормальную одежду. — Хорошо. У тебя все будет. — Ник потерся щекой о его рубашку. — Я хочу, чтобы ты был счастлив. — Я очень счастлив с тобой. — Майк склонился ниже, заглядывая в глаза. — Ты ведь знаешь это. Ник потянул его ближе, впервые позволяя себе прикоснуться к Майку не как к опекаемому. В этом было что-то не вполне естественное, будто Ник делал это по необходимости, а не по желанию. Он даже не мог сказать, что хочет Майка, но твердо знал, что должен хотеть его, не может не хотеть. — Отлично, — пробормотал Майк, уворачиваясь от его губ. Привычное тепло заполнило Ника, и он отдался ему, будто знакомым рукам. — Отойди от него! — приказал кто-то. С трудом сфокусировав взгляд, Ник увидел на пороге Шона. Глок в его руках был направлен на Майка. Тот соскользнул с колен, метнулся за кресло. Ник понимал, что должен защитить его любой ценой. Он вскочил, пошатнулся, но удержался на ногах. — Майк! Майк понял с полуслова, спрятался за спиной Ника, прижался. Ник слышал, как часто стучит его сердце. Наверное, Майк схлынул. — Колибри! — В голосе Шона ужас мешался с презрением. — Оставь его. — Не отходи от меня, Майк! — Ник знал, что пока Майк с ним — он в безопасности. Но вечно так продолжаться не могло. Тело было непослушным, слабым. Сейчас у него не было шансов против Шона. Если только… — Сейчас мы выйдем отсюда и сядем в машину. — Он протянул ладонь, удерживая Шона на расстоянии. — Мы уедем, и ты больше никогда нас не увидишь. Майк не сделал ничего плохого. Просто дай нам уйти. Отпусти нас. — Ник… — Отпусти нас! — Ник, послушай… — Нет! — Прости. Ник не успел спросить, за что, — грудь обожгло болью, он услышал вскрик Майка, и боль разлилась в груди, засасывая в себя Ника, словно водоворот. На этот раз он утонул.* * *
— …я обратилась в совет. Там нашлась кое-какая информация о Колибри. Это паразиты, крайне редкие и крайне опасные паразиты. Сочетание гипнотического действия их взгляда и яда, который впрыскивается через хоботок, пока они забирают у тебя энергию, приводит к необратимым последствиям. Одурманенный человек сделает все, что пожелает паразит. — А почему они такие редкие, если им невозможно противостоять? — Они паразитируют на Гриммах, а Гриммов немного, и… пожалуй, я тебя оставлю. — Розали улыбнулась и поднялась со стула, стоявшего у больничной кровати Ника. Он хотел спросить, почему она так неожиданно уходит, но увидел в дверях палаты Шона. В накинутом на плечи белом халате тот казался еще выше. — Здравствуй. — Шон присел на освобожденный Розали стул. — Как ты? Мне сообщили, что ты пришел в себя, но я не смог приехать сразу. — Работа, понимаю. — Нику казалось, что он не видел Шона лет сто. — Со мной все в порядке. Обещают выписать через неделю. Ребро срастается быстро, легкое затягивается. Врачи немного удивлены — видимо, раньше не лечили Гриммов. — Прости. У меня не было другого выхода. Шансы попасть в него сквозь тебя и так были невелики, но нужно было что-то делать. Ты был под полным его контролем. — Я понимаю. — Ник и в самом деле понимал. — Может, это вообще был оптимальный выход: я мог бы наброситься на тебя, когда ты убил его. А так — обошлось. Они замолчали. Шон смотрел в пол, Ник — на него. — Тебе непросто пришлось в этот месяц, да? — спросил наконец Ник. Шон неопределенно пожал плечами. — Когда я понял, что ты под чьим-то воздействием, — нет. Я знал, что нужно действовать. — А сначала? — Сначала — да, непросто. Я думал, что у тебя появился кто-то другой. Ник дотянулся до его руки. — Я встречал много разных людей и не-людей, но другого такого, как ты, не видел. Шон улыбнулся. Ник вспомнил эту улыбку. — Пока не видел, — уточнил он. — Но, возможно, еще встречу, и у него будет один большой плюс — он не станет в меня стрелять. Шон уже не улыбался — смеялся. Ник тоже рассмеялся, хоть это и было больно. Но он соскучился.