На меньшее Лоджи не согласны

— Можешь помочь мне с эссе? Джагхед не ожидает такого вопроса от Вероники, ведь она вообще никогда не просила у него помощи, с учёбой тем более. У неё всегда хорошие оценки и, конечно, расположение учителей. Лоджи спонсируют весь этот захолустный городок. Вероника объясняет, что ей нужно будет эссе для поступления в университет, а учитель литературы говорит, что у неё получается хорошо. Её речь полна эмоций, у нее резкие, экспрессивные жесты и приторно-сладкий парфюм. — «Хорошо», понимаешь, Джаг? Возможно, это устроит кого-то другого, а мне нужно отлично, превосходно, восхитительно. Ты пишешь лучше всех в школе. Джагхед морщится. Конечно, Лоджи на меньшее не согласны. Ему не интересно наниматься учителем к Веронике, но он думает, что это поможет отвлечься от душащих его мыслей о Бетти. Прошёл уже месяц, но видеть их с Арчи, жмущихся по коридорам, по-прежнему невыносимо. — Ладно, — говорит наконец он, — во вторник после занятий. --- Вероника сидит рядом с Джагхедом в пустом классе. Она распечатала своё эссе и терпеливо ждёт, когда Джагхег закончит его проверять. Он безжалостно вычёркивает целые фразы, и она немного раздражена, ведь сидела над текстом всю ночь. Дверь в коридор открыта и туда-сюда снуют ученики, собирающиеся домой после учёбы. Издалека доносится громкий голос Арчи, увлечённо рассказывающего какую-то историю, и чей-то тихий мелодичный смех. Через пару секунд рыжая голова Арчи мелькает в коридоре, а рядом с ним, конечно же, Бетти. Они выглядят счастливее, чем когда-либо и держатся за руки. Веронике становится тошно. Джагхед поднимает глаза лишь на секунду и тут же снова яростно впивается взглядом в лист. Он перечитывает её эссе на второй раз и добавляет новые исправления, хотя на бумаге уже живого места не осталось. Вероника спрашивает, нарушая звенящую тишину: — Думаешь, Бетти тебя любила? Джагхед хочет звучать отстранённо и слегка саркастично, но на деле его голос насквозь пропитан ядовитой обидой: — А ты думаешь, они с Арчи вообще умеют любить? Вероника не знает. Ей кажется, что да, просто всё в жизни начинается и проходит, как разгорается и затухает пламя и сменяются сезоны. Ей хочется верить в любовь. --- Джагхед заходит в библиотеку перед занятиями, ему нужна методичка 95-ого года выпуска, которую никто так и не оцифровал. Он зевает и поправляет сумку на плече, направляясь к компьютеру с каталогом книг. На полпути его взгляд зацепляется за знакомую темноволосую фигуру у стеллажа с учебниками по литературному анализу. Вероника стоит и водит ярко-красным ногтем по корешкам книг, наклоняет голову то вправо, то влево, чтобы прочитать названия и фамилии. Джагхед смотрит издалека, следит за движением её идеально уложенных волос и позвякиванием золотых браслетов на руках. Он скользит взглядом по задней стороне её ноги, вверх от тонкого высокого каблука лакированных туфель, пока не упирается в край облегающей юбки. Он бросает: — У тебя на колготках зацепка. Она оборачивается, но видит только его удаляющуюся спину. Вероника осматривает ногу и пытается оценить масштаб повреждений колготок. Её день испорчен, толком не начавшись. --- Вероника рыдает, сидя на диване. Она одна во всём особняке, папа уехал в Нью-Йорк по своим бизнес делам, мама вместе с ним. Она в гостиной, в её руке бокал с красным вином из папиной коллекции, на плазменном экране — сопливый фильм про любовь. Он любит её, она любит его, но они не могут быть вместе. А в конце, их конечно же ждёт хэппи энд, свадьба и прочие атрибуты счастливой истории любви. Вероника и сама не знает, почему плачет. Может, от жалости к себе или грусти по Арчи. В любом случае, её психолог говорит, что выражать эмоции — это хорошо, вот Вероника и выражает их, запивая вином. Сбоку на диване пищит телефон. Там сообщение от Джагхеда. «Твоё последнее сочинение — это худшее, что я видел.» «Я ведь учился в Саутсайде, просто чтоб ты понимала всю серьёзность дела.» Вероника и не сомневалась. Сегодня у неё в голове не было ни одной мысли, поэтому она выдавила из себя что-то жалкое и неубедительное, и отправила файл Джагхеду. Всё же лучше, чем ничего, верно? Телефон пищит снова. «Хотя нет, не самое, я ведь забыл про твой первый опус.» Вероника откладывает телефон и делает глоток вина. Честно признаться, сейчас сочинения её не очень волнуют. «Я имею ввиду, у тебя получилось лучше в этот раз.» «Прости.» «Но всё же, можно многое исправить. Во вторник?» Вероника улыбается и выключает фильм. --- Вероника целует Джагхеда. Застаёт его врасплох в очередной вторник, когда он придумывает ей новые идеи для эссе, облокотившись спиной на шкаф и активно жестикулируя. Она делает шаг к нему, тянет его за шею вниз и впивается в него губами. Это так неожиданно, что Джагхед не успевает среагировать, только думает, что наверняка будет весь измазан в красной помаде. Он хочет было ухватить её за талию, но она резко отходит назад. Поправляет волосы, будто ничего не случилось и поспешно берёт сумку со стола. — Я знаю, я тебе не нравлюсь. Наверное, увидимся на занятиях. Он останавливает её в полуобороте. Она собирается развернуться и уйти, но он ловит её за предплечье. Она смотрит вопросительно и приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но Джагхед быстрее: — Мне абсолютно точно не нравятся Лоджи, самоуверенные богатые девочки и удушающий парфюм. Она выгибает бровь и кривит рот, вся ощетинившись как кошка. У неё куча острых фраз наготове. Джагхед говорит: — Я не знаю, нравишься ли мне ты. Но очень хочу узнать. Он притягивает её к себе и касается её губ своими. Она вся напряжена, сжимает зубы и держит руки по швам как ледяная статуя, но всё же потихоньку оттаивает. Отвечает на его поцелуй, обвивает шею руками и кусает его губы. Она медленно отстраняется и смотрит с хитрой улыбкой. — Я думаю, мне нужно больше дополнительных уроков. Ведь на меньшее Лоджи не согласны.