***
Конец вечера Жоау помнил плохо, а если уж честно - то вообще почти не помнил. Криштиану ловко избегал его, не давая ни малейшего шанса подобраться поближе, перекинуться парой слов… Хотя, не то чтобы у него был какой-то план разговора. В конце концов, он нашёл некоторое утешение в череде ярких коктейлей и приятно-громкой музыке, заглушающей мысли. Потом всё было как-то смазано, больше похоже на сон: поцелуи, прикосновения, собственные стоны, ошеломительное удовольствие, растекающееся по венам. Ничего чёткого, никаких картинок, никаких конкретных воспоминаний. Только наутро - наверное, это утро, хоть и очень раннее, приятная, сладкая истома в теле, несмотря на сушняк и тяжёлую с похмелья голову. Но это всё ещё не значит, что он не отрубился вечером, позволяя хмельной дрёме утащить его в ворох эротических сновидений. Жоау делает слабую попытку повернуться на спину, но проигрывает собственному, измученному избытком алкоголя телу, и даёт себе передышку, пытаясь хоть что-то восстановить из событий прошедшей ночи и понять, чья тяжёлая рука так по-хозяйски через него перекинута. Можно предположить, что кто-то из сборной позаботился о нём, потому что та часть комнаты, которую он может разглядеть из-под полуопущенных ресниц, определенно похожа на отель. Со второго раза он всё-таки переворачивается на спину, а потом и на другой бок, нос с носом столкнувшись со своим спящим спасителем. Жоау шарахнулся бы от него и наверняка свалился с постели, если бы у него было чуть больше сил. Он всё равно дёрнулся и этим резким движением разбудил Месси - теперь аргентинец смотрел на него спокойно-сонно, только перевернувшись на спину, когда Жоау на максимально доступной скорости выбрался из кровати, прикрывшись простынёй, словно стыдливая девственница. - Ну, доброе утро, малыш, - хмыкает Месси, выразительно и медленно оглядев Жоау с головы… ну не до ног, но определенно до паха. - Какие планы? - Прекрати! - с губ срывается истеричный выкрик, а в голове мгновенно проносятся десятки самых худших сценариев. Попытки выудить из памяти хоть что-то заканчиваются провалом, паника наступает, а выскользнувшая из сведенных судорогой пальцев простыня, оседает к ногам. Так что, повернув голову к одному из зеркал, Жоау может во всей красе полюбоваться собой - засос на шее, на груди, покрасневшие соски, подсохшие белёсые пятна на белье. - Тебя не поймёшь, ночью ты просил не останавливаться, - тем же ироничным тоном продолжает Месси, лениво поднимаясь с кровати. На нём пижамные штаны и, кажется, никаких следов ночной оргии, но Жоау от этого не легче. Ему дурно и страшно, накатывает паника от мысли, что Роналду может об этом узнать, что вообще кто-то может об этом узнать… Но прежде всего Криштиану. Кое-как он собирается с силами, чтобы собрать свою одежду - ткань всё время валится из рук, он пытается поднять то рубашку, то джинсы, то носки, а сам едва сдерживает горькие злые слёзы, подступающие к глазам. Плевать на всех. Переспал с Лео Месси?... Хорошо, если честно: тебя трахнул Лео Месси? Да похуй. Но Криштиану узнает, и это точно конец. Даже всему тому, что ещё и не начиналось, но теперь и шанса не будет… И вообще… - кажется, он всё-таки всхлипывает, уронив рубашку в очередной раз, - мысли путаются и никаких дельных воспоминаний в голову не приходит, но Месси не лжёт - Жоау точно просил не останавливаться и продолжать, он слишком чётко помнит свой голос, хотя больше… ничего. - Так, ну-ка сядь, - Месси, оказывается, выходил куда-то, пока Жоау метался вокруг кровати. Вернулся со стаканом воды, в котором весело шипели таблетки аспирина. Посмотрел на Жоау, нахмурился, поставил стакан на столик и подошел вплотную, неожиданно сильно надавив на плечи. Так, что он и правда подчинился и сел, загнано глядя на знакомо-незнакомое лицо. - Успокойся, ладно? Ничего особенного ночью не произошло. - У него широкие, тёплые ладони, успокаивающе-приятно обнявшие лицо, а глаза тёмные, как омуты. - Ничего, из-за чего тебе стоило бы переживать. Всё в порядке. Выпей воды и одевайся, не торопись. Он, почему-то, очень убедителен. Есть что-то в его голосе, в его интонациях, чему веришь, и Жоау успокаивается и даже думает, что зря себя так накрутил. Хотя отметины на его теле довольно красноречивы, но всё же… больше ничего. Он залпом выпивает стакан прохладной воды с аспирином и одевается, теперь уже спокойнее, хотя пальцы всё ещё подрагивают, но это скорее последствия похмелья. - Я вызову тебе машину, - добавляет Лео, устроившийся на диване напротив панорамного окна. - Скажешь, куда тебя отвезти. Жоау молча кивает, дрожащими пальцами застёгивая рубашку. Постель, чуть смятая, с явными отпечатками двух прижимавшихся друг к другу тел, притягивает его взгляд почти невольно. Воспоминания-ощущения, неверные и зыбкие, накатывают снова, лёгкими, приятными волнами: поцелуи, губы касающиеся груди, широкая крепкая ладонь, уверенно и чётко скользящая по всей длине члена. Это не то, что можно выдумать: весь опыт Жоау сводился скорее к неловким, торопливым ласкам с одноклассниками или одногодками в юношеской лиге. Эти прикосновения были другие, за рёбрами до сих пор сладко ёкает от одной мысли о них. - Я пойду, - тихо говорит он, вернувшись из ванной и шагнув к двери, поймав на себе сытый, спокойный взгляд Лео. - Постой, - Месси поднимается на ноги, подходя ближе. Жоау замирает, как крольчонок перед удавом, позволяя Лео мягко зарыться пальцами в волосы. - Причесаться ты явно забыл. Месси легко ворошит непослушные пряди, укладывая по своему вкусу, и через минуту отступает, явно довольный. И ещё он протягивает Жоау бутылку минералки, понимающе ухмыльнувшись, после чего удовлетворённо кивает: - Иди. Тебя отвезут. Уже в холле первого этажа приходит сообщение с незнакомого номера, Жоау три раза перечитывает его, чтобы убедиться, что всё понял верно: “Мой номер. Позвони, если захочешь ещё поговорить о футболе”.***
Жоау вообще-то звонить не собирался, но номер сохранил. Хотя, опять-таки, хвастаться тем, что у него есть номер Месси тоже было бы не очень умно, ведь рано или поздно кто-нибудь задаст вопрос “откуда” и тогда останется только мучительно краснеть и пытаться неубедительно соврать. Врать у Жоау не очень получалось, лучше было и не пытаться. Но цифры со звёздным именем всё же хранились в номере телефона и иногда, вечерами, он на них смотрел в какой-то тупой надежде выцепить из памяти хоть что-нибудь ещё. Через пару недель он с трудом мог вспомнить даже то, что утром казалось похожим на четкие воспоминания, а следы засосов и вовсе прошли дней за пять. На кнопку “вызов” он вообще нажал скорее “на слабо” с самим собой. Он почти был уверен, что Месси не возьмет трубку (и малодушно на это надеялся), поэтому не придумал ни единой фразы, которую мог бы произнести. - Привет, ты что, в Барселоне, малыш? - голос Лео звучит так легко, словно они продолжали недавно прерванный разговор. - Н-нет, я в Мадриде. Привет. - У Жоау так не получается. Его вообще обескуражил вопрос, и сам факт, что Лео ответил, и в первое мгновение он даже подумал, что Лео его с кем-то спутал, но потом прозвучало это ласково-ироничное “малыш”, которое ни с чем не перепутаешь… Лео тем временем без малейших усилий развёл его на рассказ о паре прошедших игр и тренировках, сам вскользь упомянул о последнем матче с Бетисом. Жоау даже расслабился, растянувшись на диване перед выключенным телеком и чуть с него не свалился, когда Лео задумчиво продолжил: - Знаешь… ты мог бы сделать то, что так и не удалось Криштиану… - В смысле? - С дивана он не сваливается чудом, но весь подбирается, пытаясь сообразить, что именно Лео имеет в виду, и как они вообще пришли к такому продолжению, разговаривая о футболе. - Можем поужинать вместе, - Лео, кажется, смеётся. - Ты же можешь приехать в Барселону? - Ну, могу, да… Но… - Отлично, тогда давай встретимся в субботу. Заодно и разговор продолжим, я уточню время и место. - Подожди, Лео… - планов у Жоау на субботу не было, но и ехать в Барселону он вроде как тоже не собирался. Наверное, и к лучшему, что Лео перебивает его, мягко извинившись, и сказав, что ему уже пора, потому что иначе Жоау договорился бы до того, что отказался бы от встречи. А, если отвлечься от лёгкого, и в чём-то даже приятного, стыда, приехать и встретиться с Лео ему хотелось. Много для чего. Хотя бы чтобы убедиться, что у них и правда нет ничего общего, и все эти донимающие его фантазии-воспоминания просто последствия злоупотребления алкоголем. - Рад тебя услышать. Буду рад тебя увидеть, - прощается Лео, кажется, не особо смущённый тем, что Жоау в последние пару минут так и не выдал чего-то членораздельного. Нужно было заказать билет в Барселону. И отель.***
Лео ожидал, что любопытство в юном щеночке пересилит доводы разума и, возможно, гордость, но никак не ждал, что это случится так скоро. Хотя, это он привык взвешивать свои действия, обдумывать перспективы и стараться по возможности действовать аккуратно, а Жоау, в силу темперамента, возраста и характера, это было ни к чему. Ресторан Лео заказывать не стал. Это было бы не так весело, как лицезреть замешательство, изумление и затаённый восторг на лице пацана, когда машина остановилась у дома Лео, а сам он вышел встречать гостя, на этот раз решив не изменять себе и выбрав футболку и джинсы. - Издержки известности, сам понимаешь, - улыбается Лео в ответ на вопросительный взгляд после короткого приветствия. - Ты ведь не против поужинать дома? - Нет, конечно, - пацан вертит головой, осматриваясь, то и дело недоверчиво косясь на Лео. Словно где-то в глубине души подозревал - или надеялся? - что Лео сейчас ухватит его за руку и потащит в спальню, трахать. Лео собирался получить максимум удовольствия от всей этой затеи. - Показать тебе дом? Жоау такого действительно не ожидал. Он, пока ехал в машине, в принципе, представил себе тихий респектабельный ресторан, ужин и немного неловкие (неловкие, в основном, с его стороны) разговоры о футболе, может, о каких-то перспективах… О том же, о чём они говорили по телефону. Но теперь он чувствовал себя выбитым из колеи и… не обманутым, нет. Обнадёженным. Идя за Лео по его дому, он вертел головой по сторонам, не особо запоминая, что говорит аргентинец, и то и дело украдкой окидывал его взглядом, чувствуя, как тревожные сладкие спазмы сжимают лёгкие. Ужин на своей территории - это как обещание продолжения, разве нет? Но пока - экскурсия по просторному светлому дому, из которой Жоау больше всего запомнилась возможность подержать один из Золотых мячей Лео. Месси сам предложил, дружелюбно-весело заулыбавшись, когда Жоау ошарашенно кивнул, протянув руку и несмело прикоснувшись к глянцево-золотому боку награды. Потом - ужин, лёгкая, непринуждённая болтовня. Первое напряжение ушло, рассеялось, Лео казался таким расслабленным, заинтересованным, с веселым азартом рассказывал про стычки Барсы с Атлетико, вспоминал общих знакомых и людей, с которыми Жоау не был знаком, но был наслышан. Время утекало незаметно за вкусной едой и лёгкими разговорами, за окнами на пригород опустились сначала вечерние сумерки, а затем и ночная мгла. Жоау смаковал вино - темно-красное, насыщенное, плескавшееся на дне его бокала, пытаясь одновременно поймать взгляд Лео и разобраться в себе. Непристойных предложений, на которые почти уже рассчитывал, он так и не дождался. То ли Лео не собирался тешить его своей инициативой, то ли вообще не собирался… Поди пойми. Жоау точно не понимал. - Вызвать тебе машину? Время позднее, - заботливо интересуется Лео, когда Жоау подходит к окну, выглядывая наружу. Он просто хотел собраться с мыслями во время короткой паузы, возникшей после окончания очередной темы для разговора. Навряд ли вид на бассейн и появляющиеся над ним в небе звезды, могли этому способствовать, но предложение Лео его почти расстроило. Он почти был уверен, что за вечер ему предоставится возможность решить для себя, хочет он того продолжения, которое сам себе напридумывал. Если бы Лео спросил его, останется ли он на ночь, первый ответ, пришедший в голову - был бы верным. Моделируя ситуацию в своей голове Жоау в равной степени может представить оба варианта, и не знает - но хочет узнать, какой выберет. Месси ему этой возможности не даёт. И Жоау не может понять - он дразнит его? Добивается чего-то? Или Лео действительно был интересен только ужин в его компании, непринуждённая трепотня с кем-то, кто не фанатеет от него до отключки? Последняя мысль кажется почти обидной. - Я бы… предпочел остаться здесь, если ты не против, - довольно твёрдо, на свой взгляд, выговаривает он, отвернувшись от окна и посмотрев на Лео - тот сидел, закинув ступню на колено, откинувшись на спинку стула, и заинтересованно щурился, чуть-чуть улыбнувшись краем губ: - Конечно. Я покажу тебе гостевую спальню. Терять, как бы, нечего. Жоау аккуратно ставит пустой бокал на широкий подоконник, в несколько размеренных шагов преодолевая расстояние, отделявшее его от Лео, а тот лишь следит за ним взглядом, не поменяв позы, разве что голову запрокидывает чуть сильнее, когда Жоау подходит вплотную. - Я хочу остаться в твоей спальне, - успевает услышать Лео буквально за долю секунды до того, как мальчишка наклонится, настойчиво вжимаясь губами в его губы. Лео не принимает его поцелуя. Лео зарывается пальцами в вихрь тёмных волос, сжимая ладонь на затылке, захлопывает ловушку и врывается языком в податливый рот, чувствуя, как дрогнули чужие колени - Жоау уперся ладонями в спинку стула, издав скулящий звук Лео в губы. - Ну как тебе отказать, да? - Лео ухмыляется, совершенно не скрываясь, прихватывая зубами мягкую нижнюю губу, пока пальцы ловко расправляются с тонкой белой сорочкой, расстёгивая пуговицы. - Что скажешь, малыш? Достаточно одного лёгкого, направляющего движения, чтобы Жоау оказался ещё ближе, скользнул Лео на колени, оседлав, прижавшись, и тихо застонав в рот, когда Лео сжал пальцами твёрдую горошину соска. Ладная крепкая задница провокационно-сладко ёрзает на его коленях, пока они целуются, отбирая друг у друга остатки воздуха. У Лео кончики пальцев покалывает от желания добраться до голой кожи ягодиц, смять ладонями упругую мягкость, натянуть на свой член, неторопливо и глубоко. - Пойдём. Здесь совершенно неподходящее место. Жоау только кивает, соскользнув с Лео и потянувшись за ним словно щенок на привязи, когда тот кивком приглашает его следовать за собой. Весь его небольшой опыт остается за порогом спальни - Лео совсем не похож на подростка с гормональным перегрузом, которому, как и Жоау хочется хотя бы немного ласки, горячащих кровь прикосновений и подобия близости. Лео спокойный, уверенный в себе хищник - подталкивает к постели, попутно легко, словно опытный фокусник, стаскивая с Жоау рубашку, а сам останавливается у изножья, опираясь коленями о кровать. Лео для начала избавляется от одежды, от своей и чужой - иногда ему нравится разворачивать красивую упаковку на дорогих подарках, а иногда, как сейчас, охота лишь поскорее добраться до голой кожи, вжать пальцы в крепкие мышцы, языком обвести все изгибы, собирая солоноватую испарину. - Красивые ноги, - хрипловато-тихо замечает он, сдвигаясь ближе, между покорно расставленных ног, проводя ладонями длинные плавные линии, от голеней к коленям и к внутренней стороне бёдер. - Красивое тело, - Лео наклоняется ближе, позволяя одной руке просто скользить по всем изгибам - бедро, пресс, грудь, плечо, шея, - пока Жоау поджимает пальцы на ногах, чуть жмурится от слабых, но электрически-острых волн удовольствиях и сгребает пальцами простынь вместо того, чтобы дотянуться наконец-то до Лео. - Симпатичная мордашка, - Лео весело усмехается, заглянув Жоау в глаза, и как-то исподволь позволяя поцелую случиться. Мягкие губы, горячий, чувственный, влажный рот - немного позже у Лео в планах толкнуться членом в эту нежную, наверняка тугую глубину, а пока - только поцелуи. Может, немного лёгких, дразнящих укусов на шее и выпирающих ключицах. Побольше внимания тёмно-розовым соскам. Жоау и от одного прикосновения выгибается, отпустив наконец-то простынь и невесомо уложив пальцы Лео на затылок, так что Лео продолжает: пробует кончиком языка, едва прихватывает зубами, посасывает один, коротко облизнув пальцы и прихватив второй. Приподнимается, глянув сначала на раскрасневшееся лицо, разметавшийся по постели нимб тёмных волос, а затем вниз, на прижимающийся к животу твёрдый член и на лужицу смазки, скопившуюся на коже. Лео мурлыкает что-то ласковое, неразборчивое, придержав невольно дёрнувшиеся вверх бёдра, смотрит тёмными до черноты глазами, в которых Жоау тонет, как в нефтяном разливе, беспомощно вскидывая руки в попытке дотянуться. Прикоснуться. Притянуть к себе. Лео ловит его руку, пальцы, подается вперёд, втягивая указательный и средний в рот, неотрывно глядя на замершего Жоау из-под чуть опущенных ресниц, наслаждаясь тем, как жадно мальчишка следит за каждым его движением и вздохом. Он чуть вздрагивает от нетерпения, то разводя колени, то касаясь ими бёдер Лео, хмурится, выдавая острую, неудовлетворённую потребность в прикосновениях, и затихает, охнув и замерев всем телом, когда Лео, сдвинувшись, опускает голову, проводя языком широкую влажную линию от корня до розовой влажной головки. - Боже, Лео… - Слышит он, не поднимая ни головы, ни взгляда, не отвлекаясь от намеченного удовольствия: вбирает член в рот, одновременно проводя скользкими от смазки пальцами между круглых крепких ягодиц. Раз, другой, вторя этим касаниям движениями головы и чувствуя, как Жоау мелко вздрагивает каждый раз, шире разводя восхитительно длинные ноги. - Лео… - Тихо, сладко, как раз когда Лео надавливает большим пальцем на поджавшуюся дырку, едва проникая внутрь. Жоау едва зарывается пальцами в тёмно-рыжие волосы, поглаживая и самую малость сжимая в те моменты, когда невольно хочется напрячься всем телом. Лео отсасывает неторопливо, спокойно, глубоко и очень, очень хорошо. Так, что Жоау слишком скоро начинает балансировать на грани, где уже не имеет значения лёгкий дискомфорт от двигающихся внутри пальцев, тем более, что некоторые точные прикосновения, заставляют его выгибаться дугой, невольно толкаясь глубже в тугую, горячую глотку. Лео играет с ним, как кот с мышонком, водит по краю, то касаясь простаты и сжимая горлом возбуждённо пульсирующий член, то оставляя внутри пальцы - Жоау дорого бы дал, чтобы знать, сколько - три, четыре? в некоторые моменты он готов поклясться, что больше не сможет принять, - и только дыханием касаясь истекающей смазкой головки. А потом прекращается и то, и другое: Лео просто садится и смотрит, едва поглаживая раздвинутые ноги кончиками пальцев. Жоау чувствует, как мучительно, горячо краснеет, когда Лео опускает взгляд на его пах, сыто облизывая натруженные, тёмно-розовые губы. Жоау хотел бы вернуть ему это мучительное удовольствие, хотел бы скользнуть губами по тяжёлому тёмному члену с крупной головкой, влажно блестящей в приглушённом освещении спальни, но больше всего он хотел бы, чтобы Лео сделал уже хоть что-нибудь… Что-нибудь настолько же восхитительно хорошее, как несколько минут назад, когда Жоау чуть не скулил от желания - и невозможности - кончить. Лео наклоняется, подхватывая мальчишку под одну ногу, раскрывая для себя и примеряясь к наиболее удобной позе. Жоау доведён уже почти до предела - податлив, отзывчив, льнёт к рукам и ищет губами губы почти вслепую, зажмуриваясь, когда получает наконец то, чего хочет. Лео целует искусанные горячие губы, плавно толкаясь по подготовленным, пульсирующим мышцам внутрь, глубже, сразу на всю длину, останавливаясь и замирая только когда прижимается всем телом, вплавившись в дрожащего, едва дышащего и тихо постанывающего любовника. Жоау двигается навстречу раньше, чем сам успевает понять, что чувствует - ему словно необходимо это движение, необходимо продолжать, чувствовать Лео, что бы тот с ним не делал. Слепая вера в то, что ему будет хорошо, оправдывается - всего несколько движений, несколько глубоких, набирающих темп толчков подводят его обратно к той грани, где Лео его удерживал, и на этот раз - снова - Лео не даёт ему рухнуть. Перехватывает руки, прижимая к постели над головой Жоау, вцепляясь наверняка не специально, но сильно, может, не до синяков, но какие-то следы должны остаться, и не даёт прикоснуться к себе, оставляя пульсирующий член без такой необходимой стимуляции. Месси - приливная волна, невероятной, страшной силы, Жоау сметает, вжимает в постель, раскатывает до песчинок под ним, он уверен, что рассыпется, как только Лео позволит ему кончить… Если Лео позволит. Сладкая, мучительная беспомощность подогревает кровь ещё больше, хоть и становится почти невыносимой, когда движения бёдер замедляются, и Лео почти останавливается, отпуская наконец-то руки Жоау. Руки он тут же пристраивает к Лео на плечи, на спину, вцепляясь, вжимаясь, вгибаясь навстречу - и снова падая на постель, когда Лео настойчиво-ласково обнимает ладонью шею, мягко двинувшись всем телом вперёд и назад, почти опустошая Жоау, которому до темноты перед глазами нужны заполненность и крепкая ладонь на члене. - Назови моё имя, малыш, - ласково мурлычет Лео, продолжая эту изматывающую пытку. - Лео, - послушно шепчет Жоау, зажмурившись и вздохнув, когда получает поцелуй в уголок губ, но и только. - Лионель, - пробует ещё раз, вспыхнув под обжигающим взглядом совершенно почерневших глаз. - Лионель… пожалуйста… - Скулёж. Тихий, отчаянный, но Жоау трясёт, он слишком измотан, и он готов просить, умолять, делать буквально всё, что Лео захочет. И, кажется, Лео хочет именно этого: ладонь, обхватившая изнывающий без ласки член - самое лучшее поощрение, лучше только то, что он продолжает двигаться, а Жоау удаётся подстроиться, подмахнуть бёдрами, вжаться лицом в его шею, прежде чем окончательно пропасть на долгие, тёмные и восхитительные минуты.***
Жоау - любопытный кудрявый щеночек, в этом Лео убеждается, когда, вернувшись с ним из душа и едва опустившись на постель, оказывается под оседлавшим его пацаном, рассматривая припухшие розовые губы и горящие глаза. - Можно мне? - мальчишка, посвежевший, с влажными волосами и влажными руками, покачивает бёдрами в цепкой хватке ладоней, наклоняется близко-близко, заглядывая в лицо, и Лео, почти не раздумывая, отпускает его, вопросительно приподняв бровь. - И чего ты хочешь, малыш? - Лео пользуется очередной возможностью взъерошить густую шевелюру - у него определенно формируется фетиш. - Просто… - он передергивает плечами, наклонившись к шее. - Я знаю - никаких следов, - послушно бормочет он, когда Лео немного сжимает пальцы в его волосах. Лео ослабляет хватку и откидывает голову, довольно замычав, когда влажный язык проводит длинную линию по шее, а губы прижимаются с поцелуем под челюстью. - Молодец, - поощряет Лео, лаская его в ответ играючи, едва касаясь затылка, шеи, пока пацан опускается ниже, с исследовательским интересом применяя свои немногочисленные теоретические знания на практике. Лео не против побыть подопытным, пускай даже соски, ключицы и основание шеи - не его эрогенные зоны. Зато прикосновение длинных пальцев к прессу куда более приятны, и Лео этого не скрывает, выгибается им навстречу, довольно ухмыльнувшись, когда пацан понятливо съезжает ниже. - Так это - указатель? - вопросительно мурлычет Жоау, прильнув губами к отпечатку губ и заставляя Лео сладостно вздрогнуть. - Подсказка, - соглашается Лео, чувствуя, как возбуждение возвращается с новой силой от того, как Жоау скользит губами по низу его живота, между тазовыми косточками, пока ещё даже не касаясь члена. Лео и правда готов позволить ему делать всё, что вздумается, потому что более чем уверен - ничего особо дерзкого пацан не замыслит. Так зачем лишать себя удовольствия от его почти милой юношеской неопытности, подкреплённой жаждой сделать всё правильно и доставить Лео удовольствие? Тут Лео ничего не имел против: раздвинул колени, подпуская пацана ближе, зарылся пальцами в волосы, не давя, но надеясь на возможность со временем задать свой темп, ободряюще-довольно вздохнул, когда мягкие губы наконец-то сомкнулись на головке начавшего твердеть члена. От ободряюще ласкового шёпота - а Лео чертовски нравилось шептать-мурлыкать всяческие нежности, вперемешку с приказами, - Жоау ещё старательнее расслабляет глотку и двигает головой, подчиняясь рукам Лео. А Лео расслабленно размышляет, что в следующий раз, пожалуй, поставит пацана на колени и медленно, размеренно трахнет в рот. Будет легко давить на затылок, не давая отстраниться и вталкиваясь членом в узкое, трепещущее горло. Будет гладить по лицу, по закрытым векам, и снова запускать пальцы в гнездо тёмных волос, фиксируя, прежде чем начать двигаться. Мысли об этом, в совокупности со старательной, пусть и не особо умелой стимуляцией, возбуждают достаточно, чтобы захотелось потянуть пацана за волосы, впиться ртом в его распухшие мокрые губы, потом уткнуть мордашкой в подушку, и быстрым, глубоким движением втиснуться в тугую, пульсирующую задницу… - Ты молодец, малыш, - в очередной раз выдыхает Лео, хрипло простонав, когда пик его фантазии совпадает с сокращением тугих мышц глотки вокруг члена: мальчишка старательно попытался принять глубже, и получилось у него замечательно. Об этом Лео тоже шепчет ему. - Не хочешь продолжить? - Лео чуть приподнимается на локтях, но и только, приглашающе пошло взглянув вниз, на свой член, твёрдый, крепко стоящий и влажный от слюны. - Хочешь сделать всё сам? - Хочу, - заполошно кивает Жоау, с облегчением улыбнувшись, когда Лео, сев на постели, тянет его к себе для поцелуя. Глубокого, горячего, но недолгого - Лео слишком возбуждён, чтобы подолгу размениваться на ласку, а Жоау… он окидывает снова опустившегося на локти Лео таким голодным взглядом, что Лео понимает - пацан и правда хочет сделать всё сам, остаётся расслабиться и получить удовольствие. Он протягивает мальчишке флакон смазки, кивнув, и устроившись поудобнее, заложив руки за голову: Лео был уверен, что зрелище предстоит интересное, и не прогадал. Жоау аккуратно выдавил на пальцы прозрачную смазку, неуверенно глянув на Лео, но, когда тот постарался изобразить одобрительную улыбку сквозь пелену возбуждения, улыбнулся в ответ, заводя руку за спину - Мой бог, малыш… - Минуты не проходит, как Лео обнимает раскрасневшееся лицо ладонями, жадно глотая предоставленное ему зрелище. Мальчишка быстро вошёл во вкус, расслабился, перестал жмуриться, хмуря густые брови, и теперь насаживался на свои пальцы, плавно, красиво изгибаясь над изнывающим Лео. - Мой бог, в следующий раз, ты покажешь мне, как кончишь на своих пальцах, - хрипло шепчет Лео, едва прикасаясь к вздымающейся груди. - Ты будешь абсолютно раскрыт для меня, малыш, а я буду смотреть… Что скажешь? - Лео… - только и срывается с мягких, искусанных губ, и Жоау кивает несколько раз, тихо застонав, когда Лео гладит его по внутренней стороне бедра. - Приподнимись, покажи мне. - Густое, сладкое возбуждение, растекаясь по венам, даже дышать мешает, кажется, что воздух обжигает лёгкие, но Лео готов получить ещё порцию ошеломительно горячего зрелища. И то, как покорно Жоау выполняет его просьбу - это мольба о том, чтобы Лео делал с ним всё, что вздумается: он действительно приподнимается, широко расставив ноги и гибко выгнувшись назад, когда Лео прихватывает его за бёдра, удерживая, шумно вздыхает, продолжая двигаться, отчего головка его твёрдого члена влажно шлёпает по напряжённому животу, буквально заставляя Лео глотать слюну. У него поразительно много планов на этого милого, горячего щеночка, один из них - взять в рот его член, когда он трахает себя пальцами, и довести до восторженных криков. В другой раз. - Можно я продолжу, Лео? - бормочет Жоау, с трудом подбирая слова. Лео умиляет его ответственность так же сильно, как возбуждает его разгорячённое тело совсем близко. - Конечно, малыш, если хочешь. Делай так, как тебе хочется. Лео интересно, что он выберет - жаркий, быстрый способ довести обоих до желанного оргазма или возможность неторопливо наслаждаться нарастающим удовольствием? Жоау начинает с первого, он обхватывает член Лео, направляя в себя, и опускается осторожно и медленно, постепенно принимая Лео на всю длину. Горячие, растянутые, возбуждённо пульсирующие мышцы туго и сладко сжимаются вокруг твёрдой плоти, заставляя Лео восторженно вздыхать, цепляясь кончиками пальцев за сильные напряженные бёдра. Это восхитительно хорошо, и становится ещё лучше, когда Жоау начинает медленно двигаться сам. Лео думал, он попытается прижаться, спрятать лицо в его плече, но малыш удивляет: красуется, поначалу несмело, но, когда Лео начинает мягко подмахивать бёдрами, подстраиваясь в его темп - смелее. Длинные пальцы скользят по шее, по груди, касаются сосков, покручивая, делают всё то, что делал бы Лео, если бы не наслаждался моментом. Лео касается только его ног, немного сжимая, и позволяет себе смотреть и наслаждаться, поощряя Жоау жаркими словечками. Малыш запрокидывает голову, мерно и глубоко поддавая бёдрами, гладит свой член, даже не сжимая, только проводя двумя пальцами от основания к головке, на которой собираются капли прозрачной смазки. - … и я обязательно добавлю пару пальцев к своему члену, когда буду брать тебя сзади… - делится Лео планами - не на сегодня, а на перспективу. - Тебе понравится, малыш? Жоау потерянно стонет, когда мышцы непроизвольно сокращаются от новой волны возбуждения. Лео уверен - ему понравится. - Мне нравится, когда ты смотришь, - подаёт мальчишка голос, в очередной раз скользнув ладонями вдоль торса к члену. - Тогда я буду трахать тебя у зеркала, - обещает Лео, протянув руку и отведя ладонь Жоау, почти сжавшуюся на члене. - Нет, ещё слишком рано. Послушный маленький щеночек убирает руку за голову, но двигается теперь, набирая темп, неспешного удовольствия ему уже мало, он, как и мигом вспыхнувший Лео, хочет получить огня и страсти прежде, чем их накроет разрядкой. Лео почти не помогает, лишь подмахивает бёдрами и придерживает Жоау, вцепившись пальцами в ягодицы, когда Жоау сдаётся и ложится на него, прильнув губами к губам. Так Лео может опускать ладонь на упругую ягодицу, каждый раз когда Жоау оказывается в нижней точке амплитуды, и всего нескольких таких шлепков, осторожных, но сильных, хватает, чтобы мальчишка задрожал в преддверии оргазма. - Тебе нужно попросить, - с удовольствием напоминает Лео, принимая инициативу и двигаясь сам - быстро и глубоко, подводя себя к финишной точке и смакуя дрожь возбуждённого тела в своих руках. - Пожалуйста? - умоляюще вздыхает Жоау, едва не вскрикнув, когда Лео протискивает ладонь между их телами и сжимает его мокрый от смазки член. - Пожалуйста, Лео… У него такие сладостные интонации, что Лео просто не может отказать, и, конечно, не хочет - он сам на грани и жаркие оргазменные спазмы - как раз то, что усилит его удовольствие перед самым пиком.***
Утро совершенно точно было не ранним, потому что Жоау отлично выспался, несмотря на то, что отрубился так глубоко заполночь, что это было ближе к утру, чем к полуночи. Он даже неплохо помнил, как после душа подполз к Лео под бок, ткнувшись лицом куда-то в шею: ужасно хотелось объятий и какой-то мимолётной ласки, и Лео не отказал, приобнял, укрыл одеялом… и после этого Жоау провалился в сон. Проснулся в ворохе простыней, среди подушек, в которые зарылся, прячась от света, заливающего спальню сквозь лёгкие шторы. Лео рядом не было. Может, и к лучшему, Жоау совершенно не представлял, что он должен сказать… Особенно после такой ночи. Щёки, уши, даше шею обдаёт стыдливым жаром, и из горла вырывается какой-то расстроенный скулящий звук. Всё это было слишком… просто слишком. Жоау привык к лёгкому, ни к чему не обязывающему сексу, к мимолётному удовольствию, за которым не следовало утро в чужой постели, особенно такое… и в такой постели. И особенно, когда ночью он творил что-то совершенно… безумное. Почти наверняка у него не получится смыться из дома Месси незаметно, но, чёрт возьми, Жоау всегда был достаточно амбициозен, чтобы попробовать. Пока он собирал свои вещи, изящно раскиданные по пути от дверей к кровати, никак не мог выкинуть из головы все, что происходило. Было хорошо, даже слишком хорошо. Жоау никогда не спал со взрослыми, опытными мужиками и, честно, это было охренеть как великолепно. Но ещё он никогда не позволял себе быть таким… откровенно голодным до секса, до ласки, поцелуев и прикосновений. Не стоило так раскрываться перед совсем незнакомым человеком. Особенно перед тем, к кому не испытываешь ничего… особенного. Криштиану… Он был как грёбанное божество - и пусть заткнутся все, поклоняющиеся ложным богам, - Жоау просто обожал его. Даже сейчас, натягивая носки и джинсы в спальне Месси, когда Жоау прикрывал глаза и думал о нём, его тянуло улыбнуться. Он не испытывал ничего подобного ни к кому, и, тем более, не к Лео… с ним было хорошо, возможно - слишком хорошо. И Жоау точно позволил себе лишнего. Это было неправильно. И ещё хуже то, что Лео позволил ему лишнего, а Жоау повёлся, как девчонка из фан-клуба - на, пользуйся, делай, что хочешь... - Проснулся? - Лео заходит в спальню, мельком взглянув на Жоау, чтобы затем уткнуться обратно в телефон буквально на мгновение и бросить его на кушетку, подойдя к Жоау, замершему на застегивании рубашки. - И уже оделся? Позавтракаем? Пальцы дрожат, хреново справляясь с застёгиванием пуговиц, но Жоау упрямо продолжает, мотнув головой, избегая смотреть на Лео, подошедшего вплотную. - Всё в порядке, малыш? Это “малыш”, которое Жоау так часто слышал ночью, становится последней каплей, Жоау сам даже не знал, собирался ли он говорить то, что сказал, или это слетело с его языка против воли. - Да, всё в порядке, - он вскинул голову, посмотрев на Лео, который почти уже протянул руку, чтобы то ли положить ладонь на плечо, то ли зарыться пальцами в волосы. - Теперь я смогу при случае сравнить, кто круче, Месси или Криштиану. В один момент Жоау был уверен, что Лео его придушит. Глаза у него сделались ледяными, чёрными, пугающими, и следом, почти сразу - безразличными. Месси опустил руку, отклонился в сторону за телефоном и кивнул на дверь: - Спускайся, тебя отвезут. Жоау жалел о том, что ляпнул уже сейчас, жалел ещё раньше, чем договорил. Но зато сейчас и слов не находилось, и Лео, не взглянув на него больше, вышел из спальни. Бродить по чужому дому было глупо и невежливо даже после того, что он натворил. Так что Жоау спускается на первый этаж, просто очень медленно и постоянно оглядываясь, отправив по пути два следующих друг за другом сообщения. Прости. Пожалуйста.