Больничный

      Боже, да когда же этот поток людей закончится? Надо было вам меня навещать именно сейчас? До этого всем этим болванам было плевать, а тут про меня и братья вспомнили, и эти дураки с лагеря, сто лет их не видел, и Скрудж оказал честь, и мама, и ещё куча одногруппниц, которых я даже по именам не знаю, и дальше уже и желания нет вспоминать. Спасибо хоть дядя Дональд со своей барышней в командировку какую-то отправился, остальные бесили меня своим присутствием. У меня под кроватью уже мешок этих сраных фруктов и хлама, все дарят, и дарят. И дарят. Уже врачам как продукты отдаю, мать их. Радовало только одно — наконец-то всем желающим на регулярной основе меня навещать объяснил, что компания мне не нужна. Сейчас наслаждался тишиной, да душевным единением с жужжащим в коридоре кулером.       Но недолго. Вот же черт. Опять какая-то тварь постучалась, войти просит. Голос высокий, кажется, знакомый. Ещё одна одногруппница?       — Войдите, — я раздражённо пригласил очередную девку в белый храм жертвоприношений. Я уже не хотел никого видеть, хотел просто набить всем лицо и послать грубейшими выражениями, но воспитание, мать его. Да и не хочется людям настроение портить, и отношения с ними. Но надоело уже это внимание, правда… Вот если бы эта больница была где-то в горах Тибета, и лечили меня заодно тишиной и покоем — было бы поприятнее.       — О, Билли! Привет.       Немного передернуло с непривычки, меня уже так почти не звали последние лет шесть. Обращались просто как Билл Дак, и всё.       На входе показалась мелкая серая фигура, которую я ни узнать, ни рассмотреть, не мог. О, слава посаженному зрению, и Вилли, который разбил мне очки во время визита. Габаритами эта девочка была поменьше моих одногруппниц, прямо карликовая. Ко мне что, детсадовцев тут ведут? Вот только компании малолетний школьницы для полного счастья мне и не хватало. Гы-гы, девственниц в жертву уже приносят. Перешли от фруктов к чему-то поугарнее. В прошлый раз мне так Зигзаг привёл новых сурков, помоложе, помилее. Приятные ребята хотя бы, хотя и то, начали такой балаган, что голова разболелась. А это что? Что, сейчас будет мне рассказывать о унылых увлечениях десятилеток, фу. Хотя, когда она приблизилась, я… Я понял, что это и не девочка. Это Бойд. Тьфу, а я-то думаю, что за лысая морда такая знакомая.       — Как ты?       М-да. Отвечать не хочется. При детях же не матерятся? Хотя, ему уже… Сорок? Физически он старше меня, если не ровесник. Но все равно, мне не хочется говорить с… Жалкой пародией на ребёнка. Я бы с радостью бы его и обматерил, уж что-что, а на имитации чувств у железки мне плевать. Уже сорокалетней, к тому же. Он даже обиду сымитировать не сможет, чего уж там. Я непроизвольно закатил глаза от такой встречи. Надо же, инфантильная секс-кукла-фембой из Японии, да навестить меня!.. Вот это честь! Да-а, не таких девственниц в жертву я ждал, но, видно, заслужил.       Он подсел ко мне. Что, уже смирился с своей изначальной задачей, и будет мне свои услуги предлагать? Мне, такое, конечно не надо. Мальчик-попугайчик не в моем вкусе. Но было бы смешно, если бы он предложил. Не представляю, кому может понравиться старый дебил с аутизмом в теле малолетнего попугая. Но мне явно очень жаль этих людей — Бойд даже никак не шифрует свои записи, зато снимает каждое движение. Смотрите, все желающие, домашнее порно, на здоровье, никакой конфиденциальности. Мне жаль всех, кто секретничал с ним в лагере, и доверял ему больше, чем остальным. Я и сам жалею, что так делал. Бойд правда наихудший вариант, настоящие люди по крайней мере забывают секреты.       Хотя, уже и начали сейчас в Японии отменять эти законы по роботам, вон, уже какие-то демоверсии секс-кукол появляются, уже и права им делают. Удивительно. Уже в сорок, видимо, смогу завести себе «живую» трехмерную вайфу. Ну, а что, плюсы есть… Стареть не будет, альцгеймером страдать не станет, в дом престарелых не сдаст, стакан воды подаст, измены простит. Хотя, как по мне, все равно не то — на примере Бойда уже понял, что личности у бурятских сосалок такие себе, и собеседники из них не очень, защитники и друзья — тем более. Ничто меня не раздражало больше, чем то, что Бойд не мог внятно и подробно ответить ни на один вопрос, даже рассуждать не умел. Зато первые строчки Википедии зачитывал, вот уж гений мысли. Уж лучше б у живых девок эти минусы лечили, а не делали… Вот это. Вот же нечем людям заняться, диву даюсь. Всё что угодно сделают, лишь бы не решать проблемы общества. Особенно восхищаюсь идиотизмом Разболтайло, ты чем думал, дурак, когда эту, простите, «личность» программировал? Это аниме тебе так мозг разжижило с японцами?       — К тебе и не пробиться сейчас, как не заходил — занято. У тебя так много друзей, прямо знаменитость.       Уже десятый раз это слышу. Конечно, и не удивительно, что сейчас свободно — всех адекватных я уже попросил меня оставить в покое и не лезть, а всех неадекватных послал на три буквы. Ну как, на три. Вежливо, конечно, но послал — кто-то даже обидеться успел. Ан-нет, все ещё остались фанаты. Эх, закончить бы этот цирк уродцев пораньше. Я уже думал врачей попросить никого ко мне не пускать, но так нет же. В прошлый раз этот метод помимо эффективности показал и крайне неприятный недостаток — все эти идиоты принимали это на свой счёт, и обижались. Обиженки. Ха-ха, ха, как будто мне на вас не плевать. Много чести.       — Ну что, тоже с жертвоприношениями? — спросил я железку.       — Нет, я без. Я подумал, тебе уже наверняка кучу всего задарили, а мы, ну… И не общаемся уже, я и не знаю, что тебе дарить, кто ты сейчас по жизни. А дарить что-то ненужное не хочется. Зато у меня есть это, — тут он всунул мне какую-то визитку, и клочки от листков в клетку, — надеюсь, понравится.       На визитке ни контактных номеров, ни одной картинки, только страшные цифры и символы, солидно оформленные. На листке нарисованный трапом вручную QR-код, и идеальным шрифтом — логин и воистину сложный пароль от непонятно чего. Двести символов длины.       Понятно, какое-то унылое говно мне впаривает… Хотя интересно теперь. Заинтриговала, сволочь! Хотя там наверняка ничего интересного. Как нет ничего интересного в его речи. Спёр у кого-то слова, а мог бы и пооригинальнее что-то свое выдать. А как же предложение о услугах, мелкий трап? Обидно. Я уже хвастаться хотел, что я настолько альфа-самец, что меня даже роботы хотят. Эх, ты! Кто ж тебя, тостер хентайный, стесняться научил? Видел бог, надо было тебя не на свалку выбрасывать, в бордель — научился вещам позанятнее бы.       — Карточка пока не понадобится, но сохрани.       — А когда понадобится?       — М-м, лет через десять… Не знаю, п-положи себе на полку куда-нибудь, не теряй.       — А что за логин-пароль?       — В QR-коде ссылка, зайдёшь — узнаешь.       — А почему не буквами написал?       — Для удобства.       — Тут пароль на двести символов, его вручную мне вводить удобно должно быть?       — Тут триста двадцать символов.       — Вот же… Ещё хуже.       — Да… — Отозвался бурятский пылесос, задумчиво опустив свои глаза в пол. Раньше мимика Бойда казалась мне крайне живой, экспрессивной и насыщенной. Но потом я уже начал замечать одни и те же паттерны, кажется, даже понимать скрипт, который решает когда какую рожу он будет корчить. Каждый раз, когда он двигается или неподвижно замирает, слышно жужжание и тихое гудение механизмов, которые я в детстве раньше не замечал — особенно в больничной тишине. Бойд никогда не был настоящим ребёнком, зато был уродливой подделкой с крайне скверным и инфантильным характером. Реальные дети так себя не ведут. Совсем. Он отличался мало того, что способностью сходу выдумывать себе права и без спросу воровать деньги с чужих карточек, инфантильностью, и крайней тупизной, свойственной, видимо, всем роботам, так ещё и крайней бесхребетностью. Винт говорил, что он, мол, защитный дрон. Ага, тоже мне, защитник отечества. Он даже мальчика из лагеря защитить не смог, когда ему взрослый угрожал. Хваленая система безопасности и этики уже стоила чей-то жизни. Добрый мальчик, однако.       — Ну и, хотелось узнать, как ты, пообщаться… Что ты вообще сейчас по жизни делаешь?       Хо-хо. Ха-ха-ха. Как мило, тупая секс-кукла хочет со мной пообщаться. Великолепно. Меня уже достало это «общение». Надоело каждый раз объяснять кому попало, как у меня тут дела, отвечать на вопросы, которые были заданы сто раз до него. Особенно много чести для какого-то фембоя-аутиста. К тому же, Бойд опять идёт этим унылым приёмом чат-ботов — заставить собеседника неудержимо словесно поносить, чтоб не говорить самому. Ну да, что с этого дурака взять, он только и может, что односложными предложениями говорить, скажет на два слова больше заданного — всё, наверняка перегревается так, что можно учуять запах гари. Зато «хороший слушатель». Понимает ли он хоть что-то из того, что я ему говорю? Едва ли. По крайней мере, поводы сомневаться были ещё давно. Лучше бы сюда пришёл его психованный-брат Дуфус, он и то как личность в разы интереснее.       — Я устал, Бойд, давай лучше ты мне что-то расскажешь. Как там Дуфус?       Шайтан-машина отвернулась к окну, помяла мне одеяло рукой, и загудела громче прежнего. Тихо, конечно, но слышно. То ли завис, то ли думает. Он сгорбился и огляделся, сделал морду погрустнее, но всё такую же улыбчивую.       — Хорошо. Ну, он сейчас… Н-ну, относительно хорошо. Сидит на тяжёлых антидепрессантах, всё также прожигает свои деньги впустую, — готов поспорить, он взял эту фразу у кого-то из своих родителей, — по возможности. Начал слепнуть, лазерная коррекция не помогла.       Оу, а вот это уже грустно. Ха. Ха-ха. А лазерную коррекцию он хоть не сам делал? А то, тогда и не удивительно, что не помогло. Помню, этот жирдяй перестал в лагерь в какой-то момент ходить. Зигзаг, конечно, выглядел обеспокоенным, но так ничего и не сказал.       — А почему?..       — Что почему?       — Ну, с чего вдруг антидепрессанты, чего слепнуть начал?       — Была пара попыток суицида, — он сложил руки замком, — а чего слепнуть… Ну, н-не знаю? Его обследуют. Может, генетическая предрасположенность, может, сам себе испортил. Может, психосоматическое, или с зрительными отделами мозга чего. Конкретный диагноз пока не ставили… Зато деньги дерут так, как будто страховки нет, а результата никакого.       — А кто за ним присматривает?       — Сейчас — родители. Ну и я, с врачами…       Тьфу, что-то меня вся эта канитель с Дуфусом даже как-то расстраивает. Наверное, если я ещё и подробности выпрошу — то сам в депрессию впаду.       — А у тебя как сейчас дела обстоят?       — Да так, потихонечку… Работаю, вот…       — Где?       — В театре.       Всё, шайтан-стиралка замолка, это всё, на что легендарного искусственного интеллекта хватило. Тьфу, хоть бы мысль научился продолжать, тридцать лет в запасе у дурака было.       — Ну, так и кем?       — Гример и костюмер.       Ха. А я-то уж подумал, что актёр.       — А чего так? Актёром заделаться не думал?       Порно-актёром. Единственная польза от этой железки, мечта педофила. Легальная, сопротивляться не станет, из-за своих смешных этичных убеждений. Впрочем, даже эта сомнительна. Внешность можно было бы подобрать и посимпатичнее. Хотя ладно, это уже придирки. Какая-то польза от него была — он, считай, спас родителей Дуфуса от тирании и финансовой зависимости. И если бы не этот факт, я бы, наверное, поспособствовал его ссылке на сибирские помойки, там ему самое место.       — Думал, но не вышло.       — Почему? — меня уже, честно, начало раздражать необходимость постоянно задавать этой болванке с аутизмом наводящие вопросы.       — Не знаю, мне просто отказывали, я и лезть с допросами не хотел.       Ого. Ага, как ко мне с допросами лезть, так хотел, а как у работодателей нужными вещами поинтересоваться, так сдулся? Вау, как-то выборочно у тебя скрипт работает.       Впрочем, к моему удивлению, он продолжил. Сам. Никто его не просил, но ладно, раз уж начал…       — В Японии сейчас уже отменили закон, запрещающий создание, содержание, и ввоз умной робототехники, но мне туда все ещё нельзя. Хм. Ну, справедливо, наверное…       Ещё как. Не порть людям жизнь.       — Я думал, что там будет легче. Здесь до сих проблемы, из-за того, что юридически я живой попугай, а фактически… Бесправная вещь с сомнительным интеллектом?       А ещё ты мусор. И не с сомнительным, с отсутствующим.       — Дуфус уже пытался меня по судам затаскать, чтобы вернуть деньги. Почти смог доказать, что я очень неудобный пылесос. В итоге меня отправили проходить капчу, а потом тест Тьюринга…        А может эмпатический тест Войта-Кампфа? Хотя, не совсем подходит. Этот репликант вроде осознаёт свою природу. Хотя, что так, что эдак, Бойд бы скорее всего не прошёл. Точно нет. Точно не он, не с его интеллектом и способностями понимать людей.       — И как? Прошёл?        — …С твоей помощью, — он смущённо посмотрел на меня, давя дурацкую нервную лыбу. Чего?.. Не припомню, чтобы помогал ему.       — Я заставил проходить его тебя, потому что… Сам бы, наверное, не справился. Я тебя обманул.       Как-то даже слишком умно для такой тупорылой машины.       — Потом он где-то раздобыл документы о деле в Желтокио, по делам Акиты, и собирался уже исходя из этого доказывать, что я…       Секс-кукла? Толково продолжать он не стал.       — Я не знаю, что делать. Если Дуфусу станет лучше, и его получится вылечить — он снова пойдёт со мной по судам. И точно выиграет, выкинет меня, и уже сам испортит себе жизнь. А если нет, то… Ну, мне ничего не будет, пока у кого-нибудь ещё не возникнет ко мне претензий. Но, боюсь, это ненадолго. Я никак не смогу объяснить свою маленькость на суде… Разве что если соврать насчет магии, но для этого надо будет идти в какой-нибудь из отделов ЦБСМУ, это… Ну, не поможет, никакой реальной магии на мне всё-таки не применяли, подкупать никого не хочу. На самом деле, меня не интересует, как можно избежать становления бесправным металлоломом. Это я к тому, что скорее всего, я тут не совсем надолго… Если ты вдруг, ну… Хочешь всё-таки пообщаться, то, может, спишемся?..       — О, а ты уверен, что Дуфусу станет лучше?       — Конечно! Я сделаю всё возможное.       — И у кого ещё к тебе должны быть претензии-то?       — У много кого…       Удивительно. Его и за те дела, в которых он именно виноват, в итоге никак не привлекли и не утилизировали, с чего вдруг сейчас кто-то должен? Интриги меньше не становится.       — Конкретнее, пожалуйста?       — Не могу точно сказать. Но у меня такое чувство, что я где-то серьёзно накосячил…       Ха. Только чувство? Ты хоть свои поступки-то осознаешь? Тебе память не стирали.       — Ладно. Бойд, могу я тебя кое о чем попросить?       — Да, конечно!       — Не приходи больше.       Бойд кивнул. Ни грамма обиды или осуждения, его лицо было таким же, как если бы я сказал ему все, что думаю о его детской, совершенно не подходящей уже сорокалетнему мужику, смазливой морде, и интеллектуальном развитии. Я бы и сказал! Но он же всё записывает, черт механический.       Я указал ему на дверь. Чудо всратой техники послушно вышло, и оставило меня в покое. Я положил его подгоны к остальным, вместе с номерами телефонов моих одногруппниц, и прочему мусору.       Я бы мог и выбросить и его макулатуру, конечно, но он меня заинтриговал. Вероятно, когда я проверю, что он там мне кинул — я разочаруюсь. Скорее всего, опять свои контактные данные с просьбой уделить ему внимание при возможности, а то понял уже видимо наконец, что никому ни он, ни его услуги не нужны. С тех пор как меня госпитализировали, все вниманиебляди вдруг решили, что вот он, их звездный час и шанс ко мне пристать. Да чтоб у них всех клюв отвалился.