Времена грёз 1 том

Стук в дверь вытащил меня из сна, оставив за собой пугающее послевкусие. Что это была за хрень в лесу? Что делают эти странные жители? Как, черт возьми, устроен этот мир? Я будто заглядываю в замочную скважину и каждый раз вижу какой-то новый фрагмент мозаики, который никак не хочет складываться в общую картину. — Господа, вам стоит пообедать, Каин уже едет из Ултара, скоро вам будет некогда прохлаждаться. Куда подать обед? Повернувшись на голос, я увидела на пороге комнаты Джуд. Ее льняное платье и фартук выглядели мятыми, а грозный взгляд намекал на явное неодобрение сложившейся ситуацией. Зевнув от души, я нашла голову брата на своем животе и осторожно прикоснулась ладонью к его волосам и щеке. — Давай на закрытой веранде рядом с кухней, мы не готовы еще к аристократическим штучкам, так что поедим в пижаме. Джуд, проследив за моей рукой, устало вздохнула и, кивнув, вышла из комнаты, закрыв дверь. Подняв голову, я невольно обратила внимание на интерьер, не желая сразу будить брата. В дневном свете оказалось, что спальня Ганима оказалась обставлена куда богаче, чем моя. Кровать раза в полтора больше с балдахином цвета ночного неба и резными спиральными стойками. Рядом с дверью ванной была небольшая гардеробная. На подоконниках и на полу у окон беспорядочно стояли цветы, росшие здесь так бурно только каким-то чудом. У дальней стены стоял полностью забитый книжный стеллаж, книги также стояли на полу у шкафа и у огромного письменного стола рядом с окном. А уж рабочее место некроманта представлялось отдельным маленьким миром: фолианты, горшки, красивые безделушки, чьи-то письма, куча блокнотов с пожелтевшими страницами и лиричными стихами. На стуле лежали плед и пара кофт, под столом опять книги, коробки и черный побитый по краям сундук, на который, бьюсь об заклад, хозяин всегда ставит ноги. Во всем этом хаосе я видела руку брата, но, как ни странно, в комнате и на столе в частности, не было грязно — да, вещи лежали невпопад, но в этом даже чувствовалась какая-то своя логика. Ганим тихо застонал, попытавшись спрятаться от солнечных лучей, прокрадывающихся через заросли и заброшенные на гардины шторы. Обняв меня, как детскую игрушку, он повернулся лицом ко мне. — Недоброе утро, Фина. Сколько же я вчера выпил… — Уже за полдень, брат мой, нам пора вставать, скоро вернется твой дядя, и нам предстоит с ним долгий разговор. Услышав это, Гани в ответ недовольно завыл, накрывшись одеялом, будто это могло спасти его от предстоящего дня. — Боги, нет, давай без этого, я не хочу объяснять всё это, это личное. — Уже нет, счастье моё, у нас три трупа и один сумасшедший оборотень, Мила не сможет встать еще минимум неделю, а управление поместьем сейчас досталось кухарке, — погладив по голове Гани, я машинально запустила пальцы в его шевелюру, мягко перебирая пряди. Ганим вновь повернулся ко мне лицом и, сосредоточившись, заметил перемотанные руки, ногу и плечо, чуть ли не подскочив в кровати. — Ч-что?! Что это?! К-когда? Сев, я потянулась и не спеша размяла ноющее тело, поправив бинты на руках. Обезболивающее уже почти не работало, раны нещадно болели, напоминая о прошедшей ночи. — Братец, пожалуйста, потерпи немного. Я за завтраком всё объясню, поэтому иди на кухонную веранду, там будет накрыт стол. Чуть позже я присоединюсь, как только переоденусь. Вновь протянув к Гани ладонь, я успокаивающе похлопала его по плечу и поднялась с постели. Под его обеспокоенным взглядом вышла из комнаты и не спеша поплелась в свою спальню, желая как можно скорее оказаться ближе к еде. Переодеться мне пришлось в свободные домашние штаны и футболку, которые Яра мне сделала на всякий случай, с расчетом на то, что после тренировок я буду сидеть у себя и учиться. Не думала, что мне действительно подобное пригодится, учитывая мой график, но сейчас такой наряд оказался очень кстати, хоть и выглядел странным на фоне более старомодной одежды окружающих. Наконец-то спустившись на завтрак, я вышла на веранду. С этой стороны поместья она была пристроена не так давно, к тому же была достаточно простой, сделанной из деревянных панелей и старых решетчатых окон. Всё было выкрашено в серо-коричневые цвета, обвито вьюнком и диким виноградом снаружи, а внутри пол украшал вязанный из старых тряпок ковёр, умещалась софа у стены кухни и плетеные из прутьев стол с парой кресел. Каин в свое время дал разрешение создать этот уголок, используя ненужные материалы со склада, когда принимал в свои руки данный особняк, но лишь раз заглянул сюда. Мне же эта веранда безумно нравилась, и я не раз трапезничала здесь со слугами. Вид из окон открывался на тропинку к кузне и кусты сирени, сбоку рос шиповник, а за ним небольшой огород и травы для Миланы. В таком месте как это, все кажется понятным и привычным, будто я не перемещалась в чужой мир, а просто отдыхаю у бабушки в саду. — Хотела бы я себе комнату с балконом, чтобы, сидя там по вечерам, пить чай. По комнате разнесся сладкий запах мяты и ягод, видимо, Мила распорядилась отпаивать меня отварами для скорейшего выздоровления. Гани осторожно поставил чайник на стол и поднял голову, посмотрев на меня. Снаружи послышались первые капли дождя. — А я с некоторых пор не люблю балконы. Если хочешь, я расскажу эту историю, но она слегка неаппетитная. Я села за стол и, отпив из чашки напиток, махнула рукой брату, принявшись за обед. — Ну что ж, как я, может, говорил раньше, брак моих родителей немного не задался. В принципе всё поначалу было неплохо, пока мама большую часть времени проводила дома с детьми, но потом она вернулась к обучению некромантов, работе над Сомной и начала активно помогать дяде. Отец при этом получил менее весомую позицию среди аристократов из-за того, что Аван и как маг сильнее его, и как лучшая ученица Ньярла смогла влиять непосредственно на дела в стране. Родители стали чаще ссориться, их взгляды на жизнь не совпадали, мама решала всё компромиссами, заботясь о людях, отец пытался добиться большей власти, она всегда и всё делала как считает нужным, он никак не мог на неё повлиять, — Гани тяжело вздохнул и тоже начал есть. — У него было по меньшей мере три любовницы, одна из которых была достаточно влиятельной фигурой здесь. Многие поговаривали, что отец разведется и, забрав старшего сына как наследника, женится на ней, но скорей всего об этом говорила сама любовница, распуская сплетни. Отец довольно часто выходил с ней в свет, не скрывая эту женщину, и, видимо, это дало ей основание полагать, что она почти полноправная жена. Отпив еще немного чая, он как-то странно улыбнулся и снова принялся за еду. — Она была очень красива, особенно людей восхищали ее длинные золотые волосы, они всегда рассыпались волнами по открытым плечам. И в общем, эта девушка решила ускорить решение моего отца, посредством подкупа одной из служанок. Служанка поначалу просто рассказывала обо всем, что происходит в доме, но спустя какое-то время получила приказ отравить маму. Горничная честно попыталась это сделать, но так получилось, что ей самой пришлось выпить этот яд. После в ход пошел наемный убийца, посланный в дом, и тут уже не повезло мне. На улице была жара, я в такие дни всегда открывал окно или балконную дверь, через которую наемник и попытался залезть, оказавшись на балконе в тот момент, когда я решил дверь закрыть. Сейчас это кажется весьма забавным, но тогда я безумно испугался и поднял шум, за что получил ножом под ребра, тогда, истекая кровью на полу, я зарекся жить в комнатах с балконами. Нет ничего более пугающего, чем человек ночью на третьем этаже у тебя за окном с клинком в руках, освещаемый только парой ночников у кровати. Я вытерла губы салфеткой, спрятав легкую полуулыбку, ситуация правда безумно страшная, но всё равно звучала несколько забавно. Интересно, кто тогда испугался сильнее? — Так, а с любовницей что стало? — Н-ну, Аван прибежала ко мне в комнату, помогла мне и, узнав о том, что случилось, пришла в ярость. Демон, служащий ей уже полвека, нашёл и убийцу, и любовницу довольно быстро, и если наёмника притащил уже мертвым, то девушку он специально оставил живой, картинно растерзав только в присутствии хозяйки на дорожке перед домом. Мама позаботилась, чтобы отец это видел, отдав ему в подарок уцелевший локон золотых волос. С тех пор они практически не общаются и стараются не пересекаться даже дома. — Даже удивительно, что он остался жив. — Мама не настолько жестока, к тому же старший его очень любит. Заметив, что я закончила с обедом, Гани нахмурил брови и отставил чашку. — Ты поела, так что теперь твоя очередь рассказывать. Я вздохнула и скрылась за своей чашкой, поставив локти на стол. — Булочник не сам придумал шантаж, его сподобил Гибрис, за что вчера и поплатился. Чего он хотел, не знаю, но прежде чем я успела попасть обратно из Ултара в особняк, он убил троих слуг и ранил Милану, — допив чай, я поставила чашку. — Проведаю эту тварь в клетке, может что-то путное расскажет, а ты проверь особняк, всё ли в порядке и не нужна ли где-то помощь, особенно главной горничной. Ганим сидел, поджав губы и сверля стол взглядом. Я чувствовала, как он корит себя за беспечность и смерть людей. Встав, я подошла к нему сзади и осторожно обняла за плечи. — Я тебе уже говорила раньше и говорю сейчас, ты не виноват, и лучшее, что сейчас можно сделать, это извлечь урок из ситуации и помочь тем, кто в этом нуждается. Плечи парня расслабились, он кивнул и прикоснулся к моей руке. — Спасибо. Удостоверившись, что Гани не собирается наделать глупостей, отпустила его и отправилась к подвалам. Не знаю, на что рассчитывал создатель этого особняка, но помимо лабораторий под полом с небольшими окнами и складами для провизии, в доме имелся еще один более холодный и неуютный подземный этаж с камерами для пленников. Я слышала об этом еще от слуг, пересказывающих друг другу байки о призраках в темницах, но не была удивлена, что нынешний хозяин когда-то здесь держал людей для темных ритуалов. К слову, зал для этих ритуалов тут тоже должен быть, это я знала по себе, но проход был спрятан от чужих глаз. Надеюсь, я не слишком сильно повредила его сознание. Оборотни достаточно сильные в этом плане, поэтому бояться нечего, к тому же хочу отметить, ты выполнила свою работу хорошо. Я просто показала силу. Не слишком много я умею. Но достаточно, чтобы защитить других. Но я не собиралась никого защищать в этом мире. Я не совсем понимаю, как это вышло. Так бывает, ты просто успела привыкнуть к этому окружению, это не плохо, только помни, никто кроме меня тебе не сможет по-настоящему помочь. Они даже не представляют, через что ты проходишь и какую боль чувствуешь сейчас. Ньярл… Я хотела всё спросить, почему я вижу твои сны? Потому что твои ужасны, я их смотрю вместо тебя. Не ожидав такой откровенности, я остановилась перед дверью камеры и замерла. Спасибо, я не знала… Тебе нужна информация и силы, а мне нужно тебя знать. Отперев дверь, я сделала шаг вперед. Тело ныло, всё нещадно болело и требовало немедленно лечь спать, но мне нужно было убрать чары, пока не пришел Каин. Не хочу, чтобы он знал о них — чем меньше я ему покажу, тем меньшим он сможет воспользоваться. Оборотень, бледный, как труп, лежал на старой металлической койке, укутанный парой одеял. Его руки и ноги были прицеплены к кровати, а сам он спал беспокойным сном, дергаясь, пытаясь закричать и тяжело дыша. Подойдя к Гибу, я прикоснулась к его лицу и, словно маску из паутинных нитей, стянула своё наваждение. Мужчина тут же замер и, резко вздохнув, открыл глаза, дернувшись в постели. — Сэ-эра?! — Да, это я. Он снова дернулся, попытавшись то ли сесть, то ли дернуть рукой, но поняв, что тело сдерживают цепи, задрожал. — Он снова придет, нет, выпусти меня, Сэра, прошу. — Он не придет, если ты будешь паинькой. Расскажи мне, кто и зачем подослал тебя в особняк. — Нет-нет-нет, ты не понимаешь, тот человек он… он ужасен, так больно, и я в чужом теле, я ничего не мог сделать. — Гибрис, это всего лишь сон. Сейчас ты проснулся и должен ответить на мои вопросы, иначе я отправлю тебя обратно в тот кошмар. Гиб дико взглянул на меня и, кажется, обретя остатки былой заносчивости, оскалил клыки. — Посто-ой, я вспомнил, я припоминаю твои глаза, эти жуткие глаза. — Да, Гиб, а теперь ближе к делу. — Что ты со мной сделала, чертовка?! Почему ты меня не убила?! Зачем эти издевательства?! Раз за разом он делал это со мной! Что за адская пытка?! — Это всего лишь воспоминание, блохастый, кто-то даже зовет это любовью. Добро пожаловать в мой мир. Оборотень замер, вглядевшись в мои руки, а затем и шрамы на шее. — Не может быть, ты… — Давай ближе к делу. — Подожди, если он… если Каин с тобой такое делал, ты… ты можешь обратиться к светлым, они защитят тебя, спрячут. Освободи меня, и я помогу тебе уйти отсюда. — О, боги, только твоей жалости мне здесь не хватало. Это было давно, с тех пор я научилась защищаться, ты разве забыл? — я ткнула пальцем в рану от золотого копья, так что оборотень взвизгнул и зарычал от боли. — У меня не так много терпения слушать нытье бабника, убившего моих слуг. Гиб сжал зубы и усмехнулся. — Не-ет, я расскажу тебе всё, только если ты пойдешь со мной, иначе мне лучше сдохнуть. — Ты всё еще полагаешь, что смерть страшнее всего на свете? Видимо, тебе было мало. Подставив табуретку к кровати, я села и снова начала напевать песню. Гибрис попытался закричать что-то, закрыть уши, но всё равно провалился в мой старый кошмар. Отстраненно наблюдая за тем, как упорно мужчина пытается отбиваться, сыпя проклятьями и подвывая, я допела последний куплет. Гиб снова пришёл в себя, тяжело дыша и расцарапав выступившими когтями матрас. — Ну что ты расшумелся, ты же не пережил это в жизни, ты лишь видишь очень реалистичные сны. С твоей головы и волосок не упал. — Прошу, не надо, больше не надо, — по его щекам пролегли дорожки слёз. — Хм-м, ну, может, это действительно слишком жестоко… дай подумать. О, ты когда-нибудь насиловал девушек? Тащил их в койку силой, и всё такое? Глаза Гибриса расширились, он в ужасе посмотрел на меня, не дав ответа, но я и так чувствовала, что была права. Его чувства не были для меня секретом. — Ну что ж, тогда извини, ничего не могу поделать. Паника, гнев и страх затопили сердце оборотня, он попытался разорвать цепи, чтобы добраться до меня и я не запела вновь. — Что ты такое?! Ты чудовище! — Она моя дочь. Пожалуй, этого факта тебе хватит. Чья-то рука легла мне на плечо, сжав его. Ноздрей коснулся запах хвои, дерева и вина. Я удивленно повернулась к стоящему позади Каину. Он всё еще был в пальто, видимо, прилетев сюда сразу после прибытия в дом. — Здравствуй-те. — Здравствуй, Серафина, извини, что так долго добирался к вам. В Кадате возникли трудности, полагаю, из-за друзей этого молодого человека. Оборотень усмехнулся и снова оскалил клыки. — Жаль, они вас не добили. — Серафина, ты не оставишь нас? Я кивнула и, встав с табуретки, вышла из камеры. С каких пор он мне отец? Что вообще задумал этот некромант? Меня одолевали неприятные предчувствия, и снова раздражал факт того, что я меньше всех знаю о происходящем вокруг.