«В день, когда в далеком городе на окраине светлого королевства кровавым вихрем бушевала Месть, в колыбели зачарованного леса явился миру слабый огонек Ненависти, создав чужой рукой первую страницу своего проклятого гримуара.» «Легенды и предания страны Грёз». Кратейя
Резкий порыв ветра потревожил мой сон своим холодным касанием. С трудом поднявшись с земли, я потер глаза и поднял голову на крону дерева, в чьих корнях дремал. В зеленой листве, среди паутины ветвей, послышался тихий голос фей, они обсуждали приход зимы и тяжелые времена уходящей от наших территорий магии. — Боги совсем забыли про нас. — Неужели Солар так разгневался? — Может быть, стоит отправиться к людям? — Зима обещает быть тяжелой. Я вздрогнул, представив, сколь много придется сделать в этот сезон. Осень мягко вступает в свои права, выкрадывая понемногу тепло солнца и надежду из сердец моего народа. Еще один год увядающей жизни, такой же неумолимой и муторной, как и сотню лет назад, но теперь нас стало еще меньше. Отец с сожалением провожает в последний путь самых старых из нас, не надеясь, что на их место придут новые эльфы. Мать почти не выходит из храмов, она еще слышит иногда голос нашего бога, но он ей не может помочь, лишь просит подождать. Она верит ему, верит и молится вновь, чтобы время, утекающее, словно вода, прошло не зря, и нас все же посетило чудо, при котором магия вернулась бы на остров и дала жизнь новому потомству. — Аргиан, ты можешь замерзнуть, сейчас уже не так тепло, как летом. Повернувшись на голос, я несколько осоловело посмотрел на сестру, что пришла за мной. Ее светлые волосы были заплетены в длинную косу, за спиной торчали колчан и лук, а слегка запачканная одежда выглядела удобно и просто. — Ты снова тренировалась? — Да, мама, конечно, будет ворчать, но я успею переодеться ужину. К тому же, наставник говорит, что у меня отлично получается, еще немного, и я смогу получить обучение как полноценный воин. — Отец ни за что не допустит этого. Поднявшись на ноги, я отряхнулся и подобрал с земли книгу с основами обучения магии. Я вызубрил ее почти наизусть, но все равно продолжал шерстить, надеясь на внезапное озарение. Мне хотелось продолжить обучение, узнать как можно больше и испытать свои силы в реальном бою, но родители были против. Они видели мой потенциал, но боялись, что я могу навредить себе, потерять контроль или не дай боже убиться, экспериментируя с заклинанием. Подобные дела обстояли и с сестрой, только ее привлекала не магия, а бесконечные тренировки, бои и стрельба. — Я слышала, отец сейчас слишком занят, он что-то там опять придумал и теперь будет снова целыми днями сидеть в кабинете, выходя только поесть. Воодушевившись, я тут же двинулся в сторону родного дворца, выходя из леса к улочкам города. — Тогда, если ты не против, я пойду сразу к нему, может, мне повезет, и я смогу помочь. Люми улыбнулась и, хихикнув, махнула рукой. — Иди, я все равно буду переодеваться, только не лезь ему под руку как в прошлый раз. Я смутился и, кивнув в качестве благодарности, побежал к дворцу, надеясь застать родителя за работой. Отец редко пускал меня в лаборатории и тем более в кабинет, но если он был слишком занят, я мог тихо пробраться внутрь незамеченным, чтобы понаблюдать за ним или стянуть с полок незнакомый фолиант. Добравшись до небольшого круглого здания, напоминающего оранжерею, я зашел внутрь и огляделся. По периметру стен в полу утопали кадки с цветами и деревьями, что впитывали излишки магии при ритуалах, они же без труда могли съесть и растворить большинство ядов и опасных алхимических соединений, позволяя без труда уничтожать неудачные эксперименты. После растений от входа ступеньки шли вниз, к рядам стеллажей с множеством колб, склянок и заспиртованных образцов животных и наверх ко второму ярусу с письменным столом и стеллажами книг. Стараясь почти не дышать, я огляделся и, словно мышь, прокрался наверх, откуда можно было наблюдать за работой отца на первом ярусе. Спрятавшись возле одного из дальних шкафов, я прильнул к перилам и посмотрел в центр лаборатории, где за огромным рабочим столом трудился мой отец. Высокий светловолосый эльф вычерчивал что-то в заметках, периодически перенося часть рисунка мелом на темно-зеленый пол здания. Внешне он выглядел спокойным, лишь шепотом рассуждая о чем-то и чуть кивая, соглашаясь с собой, но я ощущал, насколько отец нервничал и переживал, перепроверяя записи по нескольку раз. — Не сходится… но почему… может этот элемент… Я вгляделся в схему на полу и попытался прочитать ее, язык магии мне давался нелегко, куда проще казалось делать все интуитивно, по наитию, но я смог что-то разобрать, в сочетаниях знакомых букв. — Aperire viam magicae… Я одними губами повторил слова, но надпись на полу тут же вспыхнула, начав цепную реакцию с остальным ритуалом. В ужасе я отшатнулся от перил и придвинулся ближе к стеллажам. Мурашки пробежали по спине, заставляя меня леденеть от страха. Я понятия не имел, что именно должно было произойти, но точно знал, что мне попадет за это. — Аргиан! Если это ты, то покажись немедленно! Ураган чужих чувств накрыл меня, передавая, как сильно злится отец, сердце подскочило к горлу, и я в панике огляделся, надеясь сбежать прежде, чем родитель поднимется на ярус. Мой взгляд упал на открытое окно, и я недолго думая создал воздушную нить, зацепив ее за ручку и быстро подтянувшись. Здесь как раз пригодились бы занятия Люмии, чтобы бесшумно вылезти на улицу, но мне хватило и природной гибкости, чтобы быстро протиснуться в раму. Дальше, приглушив свое падение магией, я спрыгнул в кусты под стеной и побежал к дворцовому саду. Пускай я лучше опоздаю и притворюсь, что загулялся, чем снова выслушивать гневную тираду отца. Залетев в плодовый сад, я прошел к дальней его части и сел возле кустарников. Дрожь от пережитых эмоций начала постепенно сходить, и я постарался выглядеть как можно непринужденнее. Неожиданно я ощутил легкое покалывание в пальцах, будто прикоснулся к чему-то горячему. Прислушавшись к ощущениям, я повернулся к кустам и неожиданно для себя признал в них терновник. Листья с него уже опали, оставив на ветках лишь круглые яркие ягоды в переплетении игл, но где-то в глубине чувствовался краткий выброс магии. Вытянув руку, я как можно аккуратнее попытался нащупать то, что запуталось в ветвях, но кончики пальцев прикоснулись к чему-то теплому. Испугавшись, я резко выдернул руку и отшатнулся, но тихий писк заставил меня снова склониться над кустом. Приблизившись, заметил небольшую птицу, что в последней попытке освободиться из терновых оков лишь сильнее насаживалась на острые иглы. Сглотнув подступивший к горлу ком, я снова залез руками в куст и постарался освободить птицу. Шипы сильно оцарапали мою кожу, оставив множество мелких порезов, но я все же достал пичужку, несмотря на то, что уже не мог ее спасти. Меня привлекла в ней эта странная магия, что отзывалась слабым теплом в моих пальцах, никогда еще я не видел ее в наших краях и не слышал, чтобы о ней говорили. Потянувшись к птице сознанием, я попытался понять, что чувствую сейчас и на что похожа эта энергия, и пока я был связан с ней, чувствовал, как за счет моих сил немного продлеваю ее жизнь. Внезапно увидел, как от крохотного тела начал расползаться черный туман, словно наплывшая тень. — Аргиан! Что ты делаешь?! Голос сестры раздался совсем близко, заинтересовавшись находкой, я, погруженный в свои мысли, даже не заметил ее. Туман рассеялся, и птица окончательно умерла. Люми подошла ближе и с ужасом посмотрела на мои руки, будто я стал не свидетелем чужой смерти, а полноценным убийцей. — Не смей использовать эти силы, они не для нас и несут только смерть. — Ты знаешь, что это такое? — Да, это некрос, и ты не в праве прикасаться к нему. — Но я был связан с этой птицей, я чувствовал, что она живет, пока я с ней. — Магия смерти не может дарить жизнь. Эльфийка поджала губы и посмотрела на пичугу. — Убери ее и прошу, никогда больше не взывай к этим силам, иначе я расскажу отцу, — отвернувшись от меня, она добавила: — Он зовет на ужин, говорит, что кто-то пробрался в лабораторию, пока он работал, надеюсь, у тебя есть оправдание. Сестра ушла из сада, оставив меня одного. На душе было мерзко, Люми впервые за что-то осудила меня, и если даже она так отреагировала, представляю, как разозлится отец, если узнает. Но эта темная магия привлекала меня, я чувствовал огромную область неизведанного, силы, к которым не прибегал никто в моем роду, и как же горько и глупо было бы оставить все так, как есть, закрыв глаза на новые возможности. Потянувшись силой к птице, я погладил ее по голове и заметил, как клюв слегка дрогнул. Балуешься с магией, дитя? Услышав новый голос, я чуть не подпрыгнул, но, оглядевшись, не заметил никого рядом с собой. Не бойся, я говорю с тобой лишь в твоей голове, нас никто не подслушает. — Но кто вы? Древний ученый, маг из первого народа. — Вы… мертвы? Как ты догадался? Да, я мертв уже очень давно, но как видишь, мне не мешает это говорить с тобой через некрос. Поняв, что больше не могу сидеть на месте, я встал и обошел скамейку, пытаясь успокоить свои чувства. Страх и восторг смешивались в моей голове, я о стольком хотел спросить, понять и узнать, но расскажет ли он? — Как вас зовут? Вы… я могу вас спросить? Нет, боги, как глупо, я же уже спрашиваю. Простите, вы можете мне рассказать что-нибудь из своих старых изысканий? Я послушаю о чем угодно. Тихий сухой смех послышался в моей голове, и я смутился от собственного ребячества. — Мне запрещают пользоваться некросом и большей частью другой магии. Но почему? — Это опасно. Многое в жизни опасно, даже этот терновый куст. Я посмотрел на свои истерзанные руки и поджал губы. — Ну да. Ты жаждешь знаний? — Конечно, больше всего на свете. Мне кажется, я смог бы когда-нибудь изменить судьбу своего народа. И создать жизнь из смерти? Вздрогнув, я ощутил, как по спине пробежали мурашки. Он видел, знал, о чем я думаю, и это пугало, но я впервые дорвался до открытого источника знаний и действительно жаждал, будто всю жизнь брел по пустыне с минимальным запасом воды. — Конечно. Птица неожиданно расплылась по моим рукам безобразной черной кляксой, и я едва сдержал рвотный позыв, ощутив мерзкий запах разложения. Голос пропал, и я в растерянности огляделся, почти потеряв надежду услышать его снова, но слизь внезапно впилась в раны, растворяясь в них и рассасываясь, заставляя меня сжимать зубы от боли. — Что это… Ти-ише, не переживай, эта боль ненадолго. Через мертвых говорить не слишком удобно, они крайне недолговечны, тебе пришлось бы постоянно убивать, чтобы выслушать меня, а это даже в мое время было не слишком удобно. — Какая мерзость…. Правда? То ли еще будет, неужели ты думал, что научишься работать с некросом, не запачкав руки? Дождавшись, пока чернота окончательно впитается в мои руки, я с облегчением сел на скамейку. Пальцы дрожали и ныли, холод медленно распространялся по предплечью. — Ты так и не сказал свое имя. Альхазард. Оно тебе ничего не скажет, я жил крайне давно, а тот, кто обязан был запомнить мое имя, увы, потерял большую часть себя. Последующие года я потратил на изучение магии, все дальше отдаляясь от родных. Отец злился, забирал все мои книги и записи, но не мог понять, что знания мои хранились не в них. Я совершенствовался и рос под руководством своего неожиданного наставника и, постепенно, шаг за шагом, начал создавать свой способ решения проблемы с землями эльфов. Древние ритуалы, словно пазл, сошлись в моей голове, и мне лишь оставалось воплотить их в жизнь, но для этого потребовалась бы помощь моего отца, и я впервые пришел к нему в попытке объяснить свой замысел.***
Я возвращалась с тренировки тропой через сад, размышляя о том, придут ли родители сегодня домой. Каждый из них закрылся в своем мирке, пытаясь найти утешение в молитве и книгах. Даже мой брат в последнее время стал закрыт ото всех, и я часто заставала его шепчущим что-то, будто он говорил сам с собой. Меня пугала и расстраивала его отчужденность, и в семье, полной когда-то понимания и любви, я все сильнее чувствовала себя одиноко. Тренировки стали возможностью скоротать время и соприкоснуться с окружающим миром, а не просто любимым занятием. Пробираясь мимо лаборатории, я услышала грохот и приглушенные крики. Мне показалось, что спорят двое, и мое сердце похолодело, неужели Аргиан снова что-то натворил? Он влез в эксперимент или пытался что-то выведать? Пробежав к двери, я влетела под стеклянный свод и замерла на пороге, в ужасе сжимая свой лук в руке. Мой брат, мой одаренный, славный Аргиан сжимал в руках золотое копье, пронзая сердце отца. Кровь капала на пол, приближая смерть моего родителя, а я не могла сказать ни слова. Искаженное ненавистью лицо брата повернулось ко мне, и он внезапно смягчился. Что-то прошептав, он резким движением выдернул оружие и повернулся ко мне, в его свободной ладони я заметила странный черный фолиант. — Он не оставил мне выбора, Люмия. Мои руки сами по себе выдернули стрелу из колчана и натянули тетиву. Слезы застилали глаза, но я точно знала, что не промахнусь. — Сестра, тебе не стоит этого делать, я не трону тебя. — Замолчи! Сжав зубы, я отпустила стрелу, позволив ей вонзиться в сердце предателя, но темная пелена, внезапно выдвинувшаяся из тени Аргиана, защитила его, сжигая стрелу в своих объятьях. — Некрос… ты все же обратился к нему. — И знаю так же хорошо, как и светлую магию, они равноценны и неотделимы друг от друга, пойми, я не желаю тебе зла, я лишь хочу спасти наш народ. Пелена сошла обратно в тень, и брат попытался подойти ближе, но я тут же бросилась к отцу, где-то в глубине души надеясь, что все еще не кончено. — Люми. Увидев рану, я сама чуть не взвыла от боли. Упав на колени, я безнадежно прикоснулась к ней, направив магию и попытавшись исцелить, но мои силы были лишь каплей в море. — Папа, папа, прости я не могу… Его рука накрыла мою ладонь, останавливая меня. Отец, захрипев, сжал мои пальцы. — Защити свою мать, прошу тебя… Мое горло сжало, словно в тисках, и я, закивав, наклонилась ниже, прикоснувшись губами к его лбу. — Обещаю. Моего плеча коснулась рука брата, и я с отвращением скинула ее с себя, словно ядовитую змею. От него веяло темной магией так сильно, что я едва могла дышать, а мои собственные силы угасали. — Люмиэль, прошу, позволь мне объясниться. — Я ни за что на свете не стану прислушиваться к тебе, не после того, что ты сделал. — Тебе придется… — Нет! Встав, я выдернула новую стрелу и, развернувшись к Аргиану, успела воткнуть ее в шею эльфа прежде, чем поднялся щит. Золотое копье дрогнуло в его руке, и я поспешила ударить ее, обжегшись о ручку. Со звоном оружие упало на пол, а я, получив мимолетную возможность уйти, рванула к выходу, надеясь добраться до храма матери раньше брата. Если мне повезет, я увезу ее отсюда и вернусь поквитаться с Аргианом позже, если мне выпадет хоть шанс, я смогу собрать восстание и защитить наши земли от новой беды, если боги услышат нас, мы сможем противостоять тому, кто наблюдает за нами из тени предателя.