Времена грёз 1 том

Из сна я выныривала словно из-под толщи воды, попутно пытаясь осознать, кто я и где нахожусь. Всё-таки чем больше я переживала за Ньярла и его семью, тем сложнее мне было отделить его чувства от своих и его сознание от своего. Преодолев такой огромный путь в его воспоминаниях, я все меньше ощущала их инородными. Будто это я спасала светлого наследника, боролась с эльфийским королем и отстроила Кадат, но самое главное, будто это я отправила Лилит в Целестию. Чужая боль и печаль уже казались родными, а новое имя внучки наждаком прошлось по оголенным нервам. Хотелось спросить, правильно ли я все поняла, точно ли ее фамилия звучит так, и в то же время мне не хотелось слышать ответа. Проще было забыть все как страшный сон, отринуть и не думать о том, что все это время я видела историю одной семьи. Сев в постели, я подтянула колени к груди и обняла их, подпирая подбородок. Мысли встревоженным роем носились в голове, пока я старалась принять реальность, невольно сосредоточив взгляд на солнечных зайчиках, пляшущих по стене. Не понимаю, я не понимаю, почему ты сразу не сказал, что Каин, твой… правнук? Вспомни себя тогда в поместье, Ганима ты при первой встрече чуть не убила, и даже мне доверяла с трудом. Что случилось бы, расскажи я тебе сразу о нашем родстве? Поджав губы, я вцепилась руками в ткань одеяла, чувствуя, как на меня накатывает раздражение. Вместо ответа захотелось покидаться вещами или вновь как следует кого-то побить. Ну? Я бы ни за что тебя не послушала. И не поняла бы ни меня, ни его. Ощущаю себя обманутой. Это не было обманом, я временно умолчал о некоторых вещах, но при этом все равно был с тобой максимально честен. Прикинулся, что ты на моей стороне, чтобы я успела проникнуться к тебе? И это тоже, но, Софи, это было в первую очередь ради твоего блага. Мне так не кажется, скорее все было ради Блэквудов. Почему каждый раз, когда я начинаю тебе всецело доверять и делать то, что ты просишь, я оказываюсь в положении… инструмента? Кажется, так меня назвал Давид, и я уже не уверена, что он был не прав. Смутный рисунок древесных панелей неожиданно размылся перед глазами, сменившись темной комнатой, полной свеч, и Ньярлом, присевшим передо мной. В его взгляде неожиданно показалась грусть и даже тревога. — Софи, пожалуйста, выслушай меня, я знаю, что поступил плохо, и я не оправдываю себя, ты имеешь право злиться и обратить свою ненависть на меня, но позволь для начала извиниться. Настороженно посмотрев в золотые глаза, я чуть крепче обняла колени, инстинктивно стараясь отгородиться от мага, но Ньярл напротив сел ближе, дрожащей рукой прикоснувшись к моей ладони. — Почему я должна тебя слушать сейчас? — Я переживаю за тебя. Недоверчиво выгнув бровь, я собралась уйти, попытавшись встать, но чужие пальцы сильнее сжали запястье. Свечи, окружавшие нас, на мгновение вспыхнули ярче, грозясь поджечь хитон Ньярла. Мое личное пламя в такт им норовило проснуться, освободив все накопленные чувства. Сдержав порыв ударить мага, я процедила сквозь зубы: — Не смей меня здесь удерживать. — Послушай… — Не собираюсь я ничего слушать! Ты уже достаточно объяснил, оставь меня в покое! Маг вздрогнул, но не отпустил мою руку, притянув меня ближе к себе и стиснув в объятьях, словно расшумевшееся дитя. — Софи, из меня получился ужасный родитель, но даже тебя я всегда старался защитить и помочь. Не знаю, как стоило поступить тогда, в поместье, возможно и правда нужно было сразу рассказать всё, но я ничего о тебе не знал и не хотел, чтобы ты навредила себе. Пожалуйста, извини меня за недомолвки. — Это нечестно… Ты в моей голове, и даже после смерти ты со своей семьей, а я… Шмыгнув, я упрямо уперлась ладонями в грудь Ньярла, но тот не торопился меня отпускать, начав слегка покачиваться, будто стараясь меня убаюкать. Его губы коснулись моих волос, продолжив увещевания. — Я знаю, знаю, Софи, и как могу пытаюсь помочь тебе, пожалуйста, не отвергай эту помощь. Злость, клокочущая во мне еще несколько минут назад и обещающая лесным пожаром уничтожить все вокруг, начала стихать, невольно давая дорогу обиде, смешанной с чужой печалью и страхом. — Это были все секреты? — Н-нет… И прежде, чем ты ударишь меня, я попрошу лишь немного времени, пожалуйста, клянусь, я все расскажу как есть. Беспомощно опустив плечи, я уткнулась в плечо мага, поддаваясь его странному утешению, воевать дальше не было смысла. — Мне нужно выпить. — Софи… — Я чувствую, что впереди во снах меня не ждет ничего хорошего, мне нужно подумать и заодно связаться с оборотнями. Необходимо устроить охрану академии и закончить-таки проект главного здания. Теплая ладонь заскользила по спине, еще больше успокаивая меня и позволяя окончательно расслабиться под чужой опекой. — Ты вчера неплохо продвинулась после встречи с Элеем. — Спасибо, у него очень красивая церковь, вдохновляющая, вот мне и пришло в голову, как разместить аркбутаны, чтобы больше походили на скелет. — Ты молодец, но прошу, будь осторожна. — Я постараюсь. Мир вокруг снова изменился, вернув меня в залитую солнечным светом спальню и обрушив разом множество звуков. С улицы послышались тихие переговоры служанок и щебет птиц, в коридорах кто-то суетился, быстро пробегая по лестнице, где-то громко хлопнула дверь. Дом будто ожил, напомнив всем, что был создан не для вечной скорби и пряток по комнатам, а для жизни в свое удовольствие, упиваясь возможностями столицы. Встав с постели, я, вторя общему настроению, поскорее привела себя в порядок и, обратившись к гардеробу, с удивлением для себя заметила, как рука потянулась не к привычному черному костюму, а к темно-зеленому, оттенка янтаря, с простой кремовой блузкой. Вариант, казавшийся мне более нарядным, весенним в понимании хмурой столицы, сейчас выглядел хорошей отсылкой к традиционному цвету Блэквудов. Вытянув его из шкафа, я приложила блузку к лицу, с неудовольствием отметив, что моя черная вуаль сюда совершенно не подходит, а значит придется гулять по столице не прикрыв шрамы. Может, позвать кого-то в помощь? Хотя кто со мной согласится идти к оборотням? Сложный вопрос, но ты могла бы попросить Каина предоставить тебе охрану. О-о, это будет выглядеть феерично. Блэквудская «аристократка» в сопровождении минимум двух стражей распугивает посетителей таверн в поисках какого-то оборотня. У нас не настолько пугливый народ, Софи, к тому же, в отличие от светлых, здешний управленец Сомны спокойно появляется на публике среди обычных людей, а не сидит за стенами собственного дворца, высовывая нос лишь по праздникам. Ну может быть ты и прав, но все равно мне как-то неловко просить о подобном. Я бы скорее попросила помочь Клеона, если у него вдруг будет время. В начале рабочего дня? Ладно, просто буду держать трость наготове. Переодевшись и взяв трость, я поспешила спуститься на первый этаж как раз вовремя, чтобы застать гостя на пороге дома с Гемерой. — Простите, я хотел бы извиниться за тот случай в библиотеке. Я правда не имел в виду ничего предосудительного. — Ой не стоит, все в порядке, тот гость, он… довольно странный человек и наверняка неправильно вас понял. Затаившись на лестнице, я облокотилась на перила, смотря, как Дей в смятении постоянно отводит взгляд, неловко держа одну руку за спиной. Гера перед ним держалась явно спокойнее, но ее лица мне не было видно. — И все же я бы хотел… кхм, я хочу вручить вам это. Протянув руку, к моему вящему удивлению помощник передал моей сестре букет белых акаций в зеленой бумажной упаковке. Осторожно приняв его, Гера несколько опешила, удивленно воззрившись на Дея. — Если вы не против, то можно ли вас пригласить сегодня вечером на прогулку? — Можно. — Тогда я зайду за вами в шесть? — Да, только не сюда, а в библиотеку, оттуда же легко дойти до парка. — Хорошо, тогда… до встречи? — До встречи. Гость исчез с порога, и входная дверь закрылась. Гемера, медленно вжав голову в плечи, резко выпрямилась, выдохнув, и прижала букет к себе. Кончики ее ушей заметно покраснели. Меня посетило плохое предчувствие. — Я ничего не хочу сказать, но он светлый. Вздрогнув, сестра резко развернулась и с удивлением посмотрела на меня, словно застигнутая врасплох. — Ну… у меня есть определенный кредит доверия к светлым, к тому же я не могу не попробовать, не так уж много мужчин уделяют мне внимание. Вдруг это и правда моя судьба, а я его отвергну, даже не попытавшись понять. — Тебе виднее, конечно, но я умоляю, не давай ему себя поцеловать только потому, что других кандидатов нет. Лицо Геры стало совершенно пунцовым. Закрывшись от меня цветами, она неловко рассматривала ковер. — Мне кажется, еще слишком рано думать о поцелуе, я его совершенно не знаю. — Он тоже тебя не знает, но ему это не помешало подарить будет акаций. — Как в моих любимых романах. Мы по разные стороны баррикад, и нам предстоит много трудностей на пути к любви. — Вот было бы замечательно, если бы он думал так же. Было бы замечательно, если бы он просто думал, я что-то не уверена, что за время в Кадате он кардинально поменял свое отношение к темным и теперь готов лечь грудью на амбразуру, отказавшись от жизни в Целестии. Скорее решил провести время в приятной компании и развлечь себя мимолетным романом. — Сера, расскажи о нем побольше. — Еще чего не хватало, не надо меня впутывать в ваши отношения, я тут не при чем и его знаю совсем недолго. — Но что-то же ты все равно знаешь. Ну да, конечно, знаю, что он помогал завоевать эту страну и бесит меня каждый раз, когда открывает рот. Интересно, про замужество он ей так же честно будет рассказывать? Мол, хорошо, если твой избранный разрешит тебе и дальше заниматься библиотекой… Насколько тяжелый удар у сестры? — Лучше ты сама у него все спросишь сегодня вечером, а мне уже давно пора завтракать. Спустившись с лестницы, я проскочила мимо Геры и, миновав коридор, заглянула на кухню. Как я и ожидала, сладости по большей части уже убрали, выдавав к чаю лишь небольшую порцию, в надежде растянуть запасы как можно дольше, но так было даже лучше. В сочетании со спелыми фруктами и кашей на молоке утро обещало выйти замечательным. Прогулка по барам прямо с утра затея, конечно, не из самых лучших, но я могла хотя бы выяснить, где именно обитает Ульвар, к тому же на воздухе и почти в одиночестве мне было о чем подумать. Накинув на плечи кейп с капюшоном, я двинулась от дома к центру, рассчитывая начать с самой простой и знакомой мне области, продвигаясь в последующем к западу и району складов, где обитало немало беженцев из Тирио. Если повезет, то по пути я найду еще пару хороших мест, куда стоило бы заглянуть, наподобие того книжного, где Гани пересекся с Давидом, или посмотрю на знаменитую набережную Каара, с ее странными слепленными в кучу самостроями. Погода в Кадате оказалась на удивление хороша, снега почти не осталось, на ясном небе не было заметно облаков, а пустынные ранее улочки охотно встречали жителей столицы. Кажется, даже привычный прохладный ветер ненадолго затих, давая насладиться прогулкой, не торопясь скрыться в ближайшем магазинчике или кафе. Еще немного, и мы как раз дойдем до Дома Печати. Да, там до сих пор выпускается книга Гекаты. Как ей это вообще пришло в голову? Написать так много о прошлом и будущем и отдать все это в открытый доступ. Не совсем открытый. «Легенды и предания» продаются лишь в Кадате, а в Целестию их ввоз, хранение и распространение запрещены. Считается, что книга может сводить с ума, пагубно влиять на читателя и содержит очень много выдумок и клеветы. Это почему? Их что-то конкретное не устроило? Светлые часто показываются в невыгодном свете, и прозвища их королей пошли как раз оттуда. В новой редакции Гета даже вписала пару отдельных глав, посвященных деяниям короля бастардов, после чего тираж быстро раскупили, и посыпалось много запросов на отдельное издание посвященное только ему. Слава богам, у дочери не найдется так много времени для подобной похабщины. Она серьезно расписала, что делал этот король и с кем? Всего лишь несколько ярких примеров так называемых «подвигов». Я должна это увидеть. Софи… Ну правда, это будет лучший сувенир из Кадата. Я обязана привезти это в Санктум. Тебя могут наказать. Мелочи, спрячу получше, и в ворохе платьев ее точно никто не найдет. Тем не менее, изначально книга не была развлечением, но лишь способом повлиять на людей и предупредить их. В том числе на Лилит и Аван с Каином. И как? Помогло? Не мне об этом судить. Теперь хочется встретиться с Гетой и узнать, что она видит в моем будущем. Увы, если бы она могла о чем-то предупредить, то она это сделала бы. Свернув за угол от Дома Печати, я оказалась на узкой улочке, засаженной по бокам кленами. Впереди из-за голых веток показалась вывеска «Дикий виноградник». Место совсем недалеко от главной площади и располагается в дорогом районе, но, подойдя к нему ближе, я с некоторым отвращением оглядела фасад симпатичного некогда здания. Последняя ночь явно прошла с размахом, у каменных ступенек были разбиты несколько бутылок, старая потемневшая от времени и влаги дверь выглядела неопрятно, мутные стекла закрыты ставнями изнутри, а в стандартном для таких мест кислом аромате пива и вина прослеживались оттенки запаха мокрой псины, они-то мне и подсказывали, что я пришла по адресу. — … я пил в ее зрачках, Блаженство дивных чар, желанный яд проклятый! Из тени лестницы послышался сиплый, неприятный голос, и чья-то фигура подалась вперед, вытянув ко мне грязную ладонь. Недолго думая, я выхватила трость и ударила набалдашником по кисти. — Если не скроешься, я тебе ее отрежу. Вскрикнув от боли, незнакомец спрятал руку, снова скрывшись в тени и заворчав. — Жестокая… но я-то всё о тебе знаю, вижу по глазам. Не слушая шипение пьянчуги, я стала подниматься по ступенькам к крыльцу. — О злая Ненависть, ты бочка Данаид, Куда могучими и красными руками Без счета ведрами всечасно Месть спешит Влить крови и реки слез, пролитых мертвецами! Прикусив губу, я постаралась быстрее открыть дверь и проскользнуть внутрь, но прежде чем она захлопнулась, до меня донеслась еще одна строчка. — И вновь живут тела, истлевшие вчера! Невольно поежившись, я тут же ощутила, как запах, витавший на улице, с новой силой ударил в нос. Боюсь, после этого мой костюм придется отстирывать раза три, не меньше, чтобы въевшаяся вонь ушла из него окончательно. — Чего желаете, госпожа? Подождав, пока глаза привыкнут к царящему внутри полумраку, я заметила два довольно просторных зала с отдельными столиками на пару человек и длинными вереницами обеденных столов у стен, где могла поместиться целая компания. Вся мебель достаточно прочная и простая, из украшений только светильники с тусклыми светящимися камнями и несколько картин, если раньше тут и было более богатое убранство, то оно наверняка было уничтожено в какой-нибудь пьянке. Оглядевшись, я приметила в дальнем зале небольшую сцену для выступлений, а рядом с собой барную стойку с лестницей на второй этаж, явно намекавшей на возможность ночлега. — Здравствуйте… я ищу Ульвара из Тирио. Обратившись к мужчине за стойкой, я тщетно пыталась разглядеть среди редких постояльцев серую макушку оборотня. При слабом освещении сложно было понять, тень ли это в углу или кто-то там задремал над тарелкой. — А кто спрашивает? — Серафина Блэквуд. — Блэквуд, говоришь. — Д-да… Внутренне напрягшись, я переждала испытующий взгляд бармена, явно желавшего чуть ли не рентгеном меня просветить на предмет… Чего-то? — Что-то не так? — Не видел вас раньше. — Я дочь Каина. — Не припомню у Каина детей. Сжав в руках набалдашник, я стукнула тростью по каменному полу, получив достаточно громкий и звонкий звук, от которого засыпающие посетители тут же подскочили с мест. — Ты что тут, знаток нашего семейного древа? Тебе, может, справку еще показать, что я его дочь, или самого Каина привести в подтверждение? — Простите, я… — Мне кажется, что ты мешаешь моей работе, и мне это не нравится. Прищурившись, я так же испытующе глянула на бармена, мысленно заряжая тростью по его пустой голове. Мужчина, дрогнув, тут же показал пальцем в соседний зал. — Налево, в углу. — Благодарю. Стараясь не замечать заинтересованных взглядов окружающих, я прошла вглубь бара, надеясь, что бармен не солгал, и действительно, в тени подальше от ламп я заметила рослого мужчину, отдаленно схожего с Ульваром. Он сидел на стуле, положив голову на руки и лишь время от времени поднимая ее для очередного глотка пива из деревянной кружки. При последней нашей встрече в поместье волк выглядел куда опрятнее, под глазами не виднелись темные круги, а запах зверя был почти незаметным, в отличии от удушающей вони сейчас. Послать его умыться перед разговором, что ли? Попробуй еще уговори. Боги, как же сложно, если все получится, я буду умолять Клеона закрыть это место к чертям собачьим и отдать под что-то более приличное для центра города. Не желая испытывать свое терпение на прочность, я подошла к окнам и, убрав щиты с каждого из них, открыла, желая проветрить помещение. — Э-эй, холодно же… — Мне дует, я могу простыть. Парочка забулдыг, сидевших рядом, протестующе поднялась с мест, насколько позволяла координация. — Ну так идите и проспитесь в свинарнике, там у вас будет и соответствующая компания, и тепло. Глянув на них так же грозно, как и на бармена, я дождалась, пока мужчины перейдут в соседний зал, и направилась к оборотню. — Здравствуйте, Ульвар, надеюсь, вы меня помните, меня зовут Серафина, и мне нужно с вами поговорить. Оценив состояние стула напротив постояльца, я с некоторой брезгливостью присела на него, вновь пожалев, что не надела привычный черный костюм. Ульвар же, подняв на меня воспаленные глаза, поморщился и сделал еще один большой глоток пива. — Ка-ак же, Каинова дочь, демоница в человеческом обличии, или как там сказал этот… мерзкая темная дрянь… — Отложим комплименты, я здесь для дела. Хочу попросить вас и ваших людей об охране моей академии. Потребуется человек пять-шесть, не меньше. — Ну так идите и ищите «людей», при чем тут я? — Простите, оборотней, пять-шесть оборотней, чтобы защищать учеников. — Да? Надо же. — Жилье, достойную оплату и еду мы предоставим за хорошую работу. — И какая же работа? — Охранять территорию академии. Ульвар неожиданно выпрямился и, нахмурившись, стукнул кружкой об стол, расплескав часть напитка и неприятно оскалившись. — Как сторожевые псы?! — Это вы сказали, а не я. — Софистка. — Пьяница. — Ну так я этого и не отрицаю! Какой вам толк нанимать нас, пьянчуг и изгнанцев из Тирио, для «хорошей работы»? — Когда я видела вас лично, тогда в поместье, то мне показалось, что вы достойный представитель своей расы и можете брать ответственность за свои поступки. — И всё? — И всё. Оборотень вновь поник, сгорбившись и уставившись в кружку. На его щетине мелькнула серая шерсть. — Тогда я не знал, что Гиба уже нет. Пацан еще молодой был, глупый, нельзя же так… Едва сдержавшись от вздоха и парочки крепких слов, я вновь сжала в руках трость, мысленно прощаясь с возможностью найти охрану за излишнюю откровенность. — Он убил несколько человек, ранил и вступил со мной в поединок. Вы правда считаете, что это можно оправдать молодостью и глупостью? — Нет, конечно, но у нас к этому проще относятся, можно было извиниться, загладить вину… — Значит, тем более нет ничего страшного в том, что Гибрис получил по заслугам. Считайте, он таким образом загладил вину. Ульвар одарил меня новым раздраженным взглядом. Разговор откровенно зашел в тупик, хоть и последнее слово осталось за мной. Поняв, что договориться с оборотнем не получится, я решила не давать виток новым бессмысленным упрекам и собралась уже встать, как к столу подошел бармен с двумя новыми кружками. — Простите, я не заказывала… — Я заказывал, ставь. Передо мной возникла кружка, доверху наполненная темно-красным вином с медовым запахом, и, несмотря на качество этого бара, выглядело оно довольно неплохо. — Я не собиралась с вами пить. — А придется, если вы хотите обговорить условия труда, сейчас я с трезвыми не готов общаться. — Хорошо, но точно не всю кружку. — Вечер долгий, погодите, вам еще вторую принесут. — Но еще утро! — Значит, времени у нас еще больше, а пока мои товарищи подтянутся, я могу вас развлечь. Поморщившись от открывающейся перспективы просидеть в баре целый день, я подняла ободок к губам и попробовала вино. На удивление, оно оказалось вкусным, не дорогие вина моей родины, но тоже очень неплохой вариант, особенно с ломтиком орехового сыра. Не слишком сладкое, с оттенками меда и яблок, и настолько легкое, что алкоголь почти не чувствовался. — И как же вы собираетесь меня развлечь? — Ну-у… Оборотни не только неплохие воины, но и поэты, мы любим слагать песни в честь наших подвигов и передавать славу конунгов и ярлов для множества будущих поколений. — Например? — Рун резных на роге рокот слышат боги, стражу рун закрашу кровью скальда ровно. Пить из зуба зубра рок предрек мне брагу, дар приняв от Барда, рад и яду буду. — А скальд это? — Поэт. — Ясно. Побарабанив пальцами по столешнице, явно вспоминая очередной стих, Ульвар вновь отпил пива и, вытерев остатки пены с губ рукавом, продолжил уже громче. — Трудно сыскать во всем народе мужа, кому бы можно верить, ибо продаст предатель подлый братию персть за перстень малый. Невольно улыбнувшись, я подняла свою кружку и чокнулась с оборотнем в негласной солидарности. Тем временем, к нам подтянулась еще пара мужчин, придвинув еще один стол к нашему и сев рядом. — Нам тут сказали, что у Ульвара неприятности, а он тут стихи читает да пиво пьет. Глянув на новеньких, я попыталась угадать, что за звери скрываются в их втором обличии. Первый, сидевший подальше от меня, поджарый и невысокий, с маленькими глазами и короткой щетиной темных волос, показался похожим на кабана. Второй, высокий крупный, спокойный, словно скала, с длинной бородой, заплетенной в косы, напоминал мне медведя из ведьминого леса, случайно зашедшего в бар. Сделав новый глоток вина, я постаралась на всякий случай продумать пути отступления, чувствуя, как нервы постепенно вытягиваются в напряженные струны. Сам Ульвар с прибытием приятелей почувствовал себя заметно уверенней, с некоторым вызовом глянув на меня. — Это значит твои друзья не работу обсудить пришли, а от меня спасти? Трусишка-волк? — Ты за языком-то следи, мои люди всегда готовы мне помочь. — Ах, ну надо же, помощь значит, только помнится, мне не приходилось применять силу в тот вечер, чего же ты испугался? — Недооценивать Блэквудов — все равно что добровольно положить голову на плаху. — Какого высокого вы о нас мнения. — Не обессудьте, но при всем моем уважении к вам я все еще не уверен, что вам стоит доверять, вы едва ли понимаете, как нам тяжело живется в чужом краю. — Что ж, а если я буду говорить на вашем языке? — И о чем же? — Что ни вечер, то мне, молодцу, Ненавистен княжий терем, И кручина, злее половца, Грязный пол шагами мерит. Завихрился над осинами Жгучий дым истлевшим стягом, Я тоску свою звериную Заливаю пенной брагой. Выпей — может, выйдет толк, Обретешь свое добро, Был волчонок — станет волк, Ветер, кровь и серебро. Кружка Ульвара снова ударилась о стол, чуть ли не заставив меня подпрыгнуть на месте. Оборотень довольно рассмеялся и ткнул соседа локтем в бок. — Ай, ты посмотри, какова чертовка! Выдала же! Бьёрн, ну-ка запиши, это надо запомнить. «Медведь» заинтересованно повернулся ко мне, чуть склонившись. — А кто такие половцы? — Народ такой, враждебный, если коротко. Понятливо кивнув, Бьёрн достал из внутреннего кармана куртки потрепанную книжицу в кожаной обложке и по памяти начал переписывать мой стих. У тебя крайне странные способы наладить общение. Это просто первое, что пришло в голову, я не ожидала, что оно сработает. Переведя взгляд на предводителя этой странной компании, я хотела было открыть рот, но мужчина, встав, начал декларировать новый стих. — Ты напрасно, юноша, выбрал это место. Редко волчьей стае ты давал добычу. Не видал, как ворон каркает над кровью, как мечи с мечами в сечах ищут встречи! Ульвар залпом допил свое пиво и приветственно встретил бармена, несущего еще три новые кружки. — Так что вы решили с друзьями? Поможете нам в академии? — Экая ты прыткая мадам, еще свою кружку не допила, а уже сбежать хочешь? — Если вы согласны, нам нужно будет обсудить цену и условия, так что быстро я от вас не уйду. — Ну что ж, парни, хотите поработать у некромантов? Обещаны жилье, оплата и еда, будете за щенками присматривать, чтобы в неположенное время из вольеров не вылезали. — Если еда есть и оплата приличная, чтоб и не присмотреть, — «кабан» откинулся на стуле и, улыбнувшись, сцепил руки на груди. — А если там будут такие же милые дамы гулять, так вообще не жизнь, а сказка будет. Бьёрн в свою очередь, вновь повернулся ко мне, как-то странно пристально посмотрев, и просто коротко кивнул. Однако если рядом с «кабаном» я еще могла выглядеть как «дама», но возле «медведя» я смотрелась совсем ребенком, и судя по взгляду он так ко мне и отнесся. — Эти двое согласны, еще двоих мы сами подберем. А сейчас сделку стоит отметить, до дна! Поддержав оборотней, я подняла свою кружку, но залпом остаток вина конечно не осилила, растянув его на весь последующий разговор, перемежающийся их странными стихами. Домой, как и обещал Ульвар, я смогла вернуться только вечером, изрядно уставшая и от вина, и от общения. Не сказать, чтобы я сильно опьянела, тем более что прохлада Кадата здорово освежила мою голову на обратном пути, но тяжесть прошедшего дня неминуемо клонила в сон. Закрыв за собой входную дверь, я лениво стянула кейп с плеч и потянулась к обуви. — Каин, мы должны хотя бы попытаться ему рассказать! Гета явно дала понять, что у нас есть общий враг. — Ему не нужен будет общий враг, если он узнает о нашем происхождении. Мы угроза для него, понимаешь? Как ты сможешь защитить себя или детей, если он узнает, кто мы такие и на что претендуем по праву? Невольно прислушавшись к голосам в гостиной, я замерла, снимая обувь, и неловко ударилась бедром о дверь шкафа. Разговоры тут же смолкли, послышались шаги, и Каин, словно черт из табакерки, появился передо мной мрачнее на глазах. — Сера? — Да? Выпрямившись, я несколько растерялась, заметив настроение наставника, а тот, неприязненно поморщившись, помог мне снять еще один сапог и отбросил его в сторону. — Где ты была весь день? — Я работала, договаривалась об охране академии. — Серафина, я спрашиваю где? — В баре, в Диком винограднике. — Одна? — Ну… да, трость только с собой взяла. — И с кем ты договаривалась? — С оборотнями, они обещали помочь… Тяжелый вздох прервал меня, прежде чем я успела хоть что-то объяснить. Чужие руки крепко взяли меня за плечи, Каин разозлился еще сильнее. — Сера, ты пошла одна в бар к оборотням и пила вместе с ними целый день? — Я не понимаю, почему ты так реагируешь. — Что тебе мешало взять с собой хоть кого-нибудь? Сказать мне или попросить сопроводить тебя Дея? Какого черта ты вообще туда полезла, не предупредив? — Я прекрасно справилась и сама, мне не пять лет. — Я очень сомневаюсь, что тебе не пять, потому что иначе ты догадалась бы, что с тобой стало бы в этом притоне в компании оборотней, напои они тебя чуть сильнее. Неприятный холодок пробежал по моей спине, стоило лишь фантазии представить эту картину. Замерев, словно мышь перед удавом, я почти физически ощутила, как окончательно трезвеет моя голова. — Извини, я не подумала. — Не подумала, что ты не бессмертна? Стыд мгновенно обжог щеки, под осуждающим взглядом Каина даже дышать стало сложнее, особенно осознавая, что разговор не был гладким и в какой-то момент было действительно страшно. Запоздало до меня дошла еще одна важная мысль, от которой на душе стало еще более мерзко: я наверняка пропахла не только алкоголем в баре, но самими оборотнями. Представляю, что подумал мой «папочка», когда увидел меня в таком состоянии. Дай боже, он не додумает что-то о том, как мы «договаривались». Из коридора вновь послышались шаги, в прихожей появилась Аван и, скептично посмотрев на меня, тронула Каина за плечо. — Отпусти ее, лучше расскажи, у вас вообще проходят тренировки? Ты обещал, что к осени она сможет стать учителем у светлого. Послушавшись сестру, мужчина разжал руки, позволив мне отойти от него на безопасное расстояние. — Я… у меня не было времени, но не переживай, я успею ее подготовить. — Она должна быть сильной, Каин, очень сильной, и от этого многое будет зависеть. Если ты не готов взять на себя ответственность, то это сделаю я и буду учить так, как и нас когда-то. — Аван, она пока не готова к таким тренировкам. — А должна уже быть готовой. Выносливость нельзя получить быстро, это ежедневная работа на результат, и ты лучше меня это знаешь. Ощущая себя ребенком в ссоре родителей, я хотела было уточнить, о каких нагрузках пойдет речь, но момент явно был не из лучших. Аван приехала от ведьмы с каким-то конкретным планом действий, и мое мнение по этому вопросу явно не учитывалось. Кивнув мне, некромантка продолжила. — Завтра в восемь утра жду тебя на заднем дворе в тренировочной форме, за каждую минуту опоздания будет штраф в виде дополнительного спарринга со мной. — Хорошо, я поняла. Нервно сжав в руках трость, я воспользовалась моментом и прошмыгнула к лестнице на второй этаж, желая как можно скорее оказаться в спальне и отдохнуть, смыв с себя дурные предчувствия и накопленную усталость. Свободным денькам в Кадате рано или поздно суждено было кончиться.