I gotta make it fire baby / Я должен зажечь тебя, малыш

На следующий день Хосок проснулся в отличном настроении. Все же всплеск гормонов и освобождение от накопившегося тестостерона делают свое дело и он может чувствовать себя очень легким, словно парит, а не ходит. Спор с Чимином показался ему отличной идеей, ведь он не только рад оргазму, а еще предвкушает сладкий вкус победы, когда младшенький с опущенной головой признает свое поражение, и больше никогда не захочет называть его лжецом, даже намёком. У Чимина же напротив, лицо смятое, усталое, виднеются мешки под глазами. Он придумал себе хорошее оправдание, но так и не смог заставить себя поверить в него. Всю ночь он ворочался в постели, стараясь забыть свой оргазм на Хосока, но чем больше старался, тем хуже получалось. Его закрытые глаза и приоткрытые губы, в перемешку со стонами впечатались в кору мозга, и ему не удавалось их соскрести. Чимин нацепил на себя маску равнодушия и старался спрятаться за заигрываниями с камерой, игрой на пианино, пением и ухмылкой, чтобы не подавать виду стаффу и мемберам. Но в паре шагов от него сидел виновник его мучений. Он мельком посмотрел на старшего, у которого искрились глаза, а на кончике языка так и зависла какая-нибудь колкость в его сторону, которую он еле сдерживал, чтобы не выдать себя. Глаза блондина упали на пухлые губы парня с мягкими изгибами, ему захотелось потянуться и дотронуться до них пальцами, в его ушах эхом заиграл стон парня, а перед глазами его лицо. Ему захотелось вживую услышать эти стоны, и самому стать их причиной. Хотелось, чтобы лицо старшего скривилось от наслаждения, которое доставит ему блондин, чтобы он стонал, кричал и просил еще. От непрошенных мыслей в штанах становилось тесно, что вырвало его из лап похоти и вернуло в настоящее, где он уже неприлично долго засмотрелся на старшего. Блондин притворился сочиняющим стихи и начал петь первое, что пришло в голову. Хосок собирал бумажный самолет и кидал ухмыляющиеся взгляды в сторону младшего. Он привык, что их постоянно окружают камеры, потому вчера ночью он не чувствовал никакого дискомфорта, снимая себя. Но если другие их видео уходили в руки операторов, режиссёров, монтажеров, которые занимались дальнейшей его обработкой и продвижением, а реакцию зрителей они узнавали через интернет, то единственный зритель его вчерашнего видео сидел рядом с изможденным лицом. Парню было до жути интересно, какой была реакция мембера на него, досмотрел ли он до конца. Хосок считал, что гетеро и гомо две стороны одной медали. Поскольку похоть, как и любовь не знает полов, и в какой-то степени все люди бисексуальны. И то, что люди предпочитают показывать одну сторону медали, вовсе не отменяет наличие другой. Из-за этого, даже зная, что Чимин предпочитает девушек, брюнету было интересно смог ли он пробудить в нем желание. Хосок уже вчера наметил свою жертву на сегодня. Это должен был быть кто-нибудь из пары Джунни-Джинни, потому что у остальных мемберов было резко отрицательное отношение к сексу с парнем, а эти двое воспылали чувствами к друг другу, и раз оно стало заметно даже мемберам, значит они уже смирились и приняли их. Это означало, что уже в какой-то степени они были на полпути к переходу на Blue side, хотя терзали себя сомнениями. Хосок решил начать с Джуна, поскольку Джин с утра уплыл с Юнги на рыбалку и оказался недостижим. Джун охотно согласился помочь Хоби со сборкой бумажного самолетика, и это помогло ему втереться к лидеру в доверие и стать чуть ближе. Они и без того были близки, но чтобы перетянуть его на свой берег, парню надо было стать еще ближе, и залезть ему под кожу. Чимин, который сидел рядом, понял тактику старшего. Очень умный ход, он сам тоже начал бы с тех, кто уже более менее подогрет интересом. Но ему хотелось позлить старшего и усложнить задачу, чтобы не признавать позорный проигрыш. Ему хватило ночного личностного позора. Блондин отвлек лидера от помощи старшему позвав играть в настольный теннис, от чего тот не мог отказаться. Единственный, чьей компании жаждал Намджун, уплыл с Шугой на лодке, и ему было приятно, что Хосок и Чимин окружили его вниманием, отвлекая от мыслей о Джине. Во время карантина все мемберы разбрелись по семьям и гостили у друзей, пока Джун оказался заперт в своей большой одинокой квартире, потому что его родители уехали в загородный дом на курорте. Лидер же не мог уехать за пределы города, поскольку границы городов могли закрыть, и он не добрался бы до работы в случае необходимости. Джин, который всегда был внимателен ко всем мемберам, снова проявил заботу, приехав к нему погостить. Он готовил ему вкусные блюда, рассказывал несмешные шутки, болтал с ним о мелочах и слушал его мысли о переживаниях и тревогах, делясь своими. В одну ночь они так заболтались, что уснули в одной кровати. Утром Намджун обнаружил себя в крепких объятиях старшего, и внезапно для себя понял, что ему не хочется просыпаться. Он хотел бы ощущать его руки вот так - вокруг себя - всегда. В его объятиях было уютно, тепло и не одиноко. Его переполнило сильное желание посмотреть на сонное лицо парня и погладить его волосы. Он, не двигая телом, чтобы не разбудить старшего, тихо повернул голову, и уставился взглядом в его открытые глаза. Они задержались сплетенными взглядами на полминуты, переваривая ситуацию. Если бы это была дорама, то это был бы идеальный момент для поцелуя. Но стыд за свои мысли, будучи пойманными с поличным, прикатил к мозгам раньше чувств, и они поспешили отдалиться. Они только посмеялись над этим за завтраком, но все же никак не могли выкинуть из комнаты слона, который упал с неба в это утро. Из-за чего, старший поспешил удалиться, оставляя его снова одного. После этого они еще несколько раз созванивались, болтая как обычно. Говорить по телефону, не чувствуя напряжения, было легче, чем смотреть в глаза. И это помогло каждому смириться с чувствами, что обосновались в груди, и выпустили бабочек в животе, которые порхали от имени на мониторе сотки и голоса в трубке. Каждый из них пытался сделать шаг первым, чувствуя такую же энергетику от второго, но сомнения, которые говорили, что это выдумка в его голове, не позволяли идти дальше томного, скучающего взгляда. Лидер только отогнал мысли о старшем, отыграв партию с Чимином, когда к ним присоединились Тэхен с Джином. Все чувства снова нахлынули на него, вгоняя в краску и путая действия, от чего тот поспешил спрятать лицо в корзинке с ракетками для бадминтона, пока Чимин начинал партию с Джином. Тэхен оказался спасителем лидера, предложив сыграть в бадминтон. Однако, Джин не переставал звать его по имени и говорить счет игры, желая получить дольку внимания. Намджуну, еле разогнавшему бабочек в животе, оставалось лишь отбиваться короткими стандартными фразами. Пока он играл в бадминтон с младшеньким, смог успокоиться и снова настроиться на тихий лад. Через несколько партий Тэхен захотел сыграть с Чимином, и Джунни-Джинни воссоединились на теннисном столе, наблюдая за игрой 95-лайна. Старший просто сидел рядом, громко смеясь над промахами младшеньких и то и дело задевая руку лидера, который снова вернул в себе потерянный с утра комфорт. Хосок понял, что Чимин не намерен сдаваться без боя. Потому оставив ему Намджуна и Джина, он принялся сближаться с другими участниками, потому что ему это все равно понадобится, если не сегодня, то на неделе. Он приобщил Юнги к запуску самолетика, позже к ним присоединился Чонгук. Они оба были очень внимательны и заботливы с ним, впрочем, как и всегда. Хосок, чувствовал, что у них у всех уже давно сложились доверительные отношения друг к другу на уровне выше облаков, что все его сегодняшние действия были лишней тратой времени. В нужном месте и нужное время, ему останется только создать подходящую атмосферу, чтобы получить желаемое. Большей проблемой был Чимин, который тоже был в списке и не собирался облегчать ему жизнь. Потому, он решил, что уделит больше внимания ему, а в остальном будет продолжать вести себя обыденно. Когда пришло время готовить ужин, Хоби, не отходя от образа, который уже применил, решил помочь Шуге и Джину. К двум старшим присоединился и Чонгук, который предлагал свою помощь. Хоби не хотел отставать, влезая всюду и становясь подсобным рабочим - мастером на все руки. Они сегодня готовили на кухне гостевого дома. Позже туда же подошел Намджун, под предлогом почитать книгу, но не ожидал увидеть столько помощников на кухне с Джином. Потому, выдержав время и подтвердив свою легенду, он снова удалился. На ужин все собрались на беседке гостевого дома.  Намджун сидел рядом с Джином. Хосок сел рядом с Чимином, но тот был не в состоянии смотреть на лицо старшего, потому что мог помнить только его лицо, наполненное наслаждением. Чимин прижался ближе к Тэхену, отсаживаясь от старшего. Но это ничуть не обидело того. По убегающему взгляду Чимина он понял, что видео все же потянуло какую-то нить в нем. Теперь ему оставалось не отпускать другой конец этой нити и натянуть ее до нужного предела. Парни поужинали и выпили вина. И Намджун, и Джин были в нужной для Хосока кондиции. Когда Джун вернулся в свою комнату после уборки, Хосок принялся за свой коварный план, который вынашивал весь день. Он знал, что в такой кондиции Намджун не будет противиться своему желанию еще немного побыть рядом с Джином, и согласится на его предложение, даже если сильно устал. Так же Джин. - Намджун, ты не спишь? - Напросился в комнату Хосок, стоя за дверью. - Нет, Хоба, заходи, - послышался его голос из комнаты. Тот уже успел позвонить Джину и предложить поиграть покер в своей комнате после душа. - Не хочешь поиграть в покер? - предложил он осторожно, и тут же продолжил, пока он не успел ответить отказом, - мы с Джином договорились поиграть в покер, но вдвоем как-то скучновато. Было бы хорошо, если ты смог бы присоединиться к нам, - жалобным голосом протянул парень. При услышании волшебного слова, точнее имени, секси-мозг лидера откинул все варианты отказа, которые уже цвели в его голове, и выдал только согласие, при этом не забыв уточнить, что это только ради Хосока. - Я вообще-то хотел лечь спать, но выглядит заманчиво. Давай, поиграем, - максимально нейтральным тоном отвечает лидер. *** Приняв душ и надушившись парфюмом, Джин и Джун собрались в комнате Хосока, который успел установить скрытую GoPro, и незаметно прикрыть вещами камеру стаффа, маскируя беспорядком, что, кстати, ни в жизни не было про него. До прихода гостей брюнет успел кинуть в камеру "Чимми, досмотри до конца. Обещаю, будет жарко!" и напоследок подмигнуть, облизывая губы. Хосок в свое время довольно хорошо научился играть в покер от Чонгука, но все же не был соперником секси-брейн-Намджуну. Но все же был лучше Джина, которого только забавлял азарт игры, но никогда не выигрывал. Брюнет принес еще вина, потому что сбавлять градус до пива - было нельзя, чтобы с утра не болела голова. Потому его план на сегодняшнюю ночь был безукоризненным. Вино, карты и два влюбленных сердца, которые ищут своего купидона, коим сегодня выступит хозяин комнаты. Хосок где-то в дальнем потайном углу мозга чувствовал, что может поступать неправильно, запутывая мемберов в постельный марш, но режим азарта от спора, который воспитывался в них с самого дня основания группы, уже успешно активирован, и отправлял в нокаут любые попытки совести привести его в чувства. Перед глазами все время стояло ухмыляющееся лицо Чимина, а в ушах звенели его возможные обвинения "Хвастун", "Лжец", которым парень мог быть заклеймен в случае проигрыша. Если бы он мог повернуть время вспять, то вернулся бы к тому дню и никогда не говорил бы что сделал бы будь он на месте Джинни-Джунни. Соблазнение своих лучших друзей для целей азарта и спора - однозначно было грешно. Но "Его Величество Азарт", усыпляющий мозг и пробуждающий пыл, жил не только в нем, а во всех участниках. Они умели ловить друг друга на слове и вовлекать во всякие абсурдные, бредовые, а порой и дикие споры и состязания. Потому он успокаивал себя, что они его поймут. Тем более, конкретно в данном случае, он действовал во благо вовлеченных, помогая им проложить мост меж двух берегов. - На что играем? - Весело спросил Джин, который всегда первым предлагал меры наказания в играх, изначально зная, что сам же может забрести в свою ловушку. Но желание пошутить и посмеяться у него всегда брали верх над здравым смыслом. - На желание? - Предложил Намджун, но был отвергнут двумя старшими, поскольку сейчас они не были в состоянии исполнять дикие желания, находясь в заточении на карантине. - А давайте на раздевание, - с задором предложил Хосок. - Ой, не интересно, чего мы там не видели?! - Отрезвлял его Джин, напоминая, что они уже прошли вместе огонь, воду, медные трубы и обозрение голых задниц друг друга. Но Хоби поспешил его перебить. - Но это не все, - снова приковал внимание гостей на себе. - Кто первым разденется догола должен пробежать нагишом вокруг дома, - в его глазах заблестели искорки. Пьяный мозг Джина нашел это сверх смешным и сразу же согласился, смеясь наперед. Но секси-орешек в черепе лидера даже в полупьяном виде находил риски такого необдуманного поступка. Больше того, он понимал, что тем самым проигравшим может оказаться Джин, который еще годами будет краснеть перед стаффом за это. - Да ладно, стафф уже спят - им завтра рано вставать, ни то что нам. А камеры все выключаются на ночь. Территория дома оцеплена на километры, вокруг не будет случайных зевак, - убеждал его Хосок, а Джин поддакивал. Слова старшего хорошо укладывались в секси-извилины лидера и их логичность все же переманила его на сторону старших. - Хорошо, - заключил он принимаясь за раздачу. Все трое сидели в пижамах, поэтому до первой наготы им оставалось три партии, как минимум: футболка, шорты, белье. Первая партия была проиграна Джином, как и планировал Хосок. Но секси-думы Джун решил прийти ему на помощь, загнав в тупик Хосока на второй партии. Третья партия снова была проиграна Джином, который остался в одном белье с рисунками альпаки на нем, что позабавило лидера. Решив, что второй хён может обидеться, если он снова оставит его в проигравших, на четвертой партии Намджун принес в жертву себя, сняв футболку. От напряжения вино лилось через край возможностей двух гостей, да и Хосока, который хотел усыпить совесть. Что бы эти трое не хотели усыпить в себе, им это удалось, потому что их мозги уже не контролировали что подписывали, удовлетворяя все прошения органов. Чувства - которые двое влюбленных затолкали в узкую и маленькую щель где-то то ли в сердце, то ли в мозгу, а может быть и где похуже - получили добро и вылезли на поверхность, беря команду органами на себя. Глаза Джина перестали смотреть в карты и все время пялились на затвердевшие от холода соски Намджуна, а член тихо по тиху вытягивался и твердел, выдавая холм на белье и потаенные желания старшего. Альпака, которая пришлась именно на место, где сейчас он вытянулся, казался больше и жирнее остальных. А глаза Намджуна упав один раз на этого альпаку, уже не могли с них сойти, прося руки погладить его - настолько няшным и милым он казался. Понимая, что в случае проигрыша, оттуда вылезет вовсе не альпака, Намджун принес себя в жертву еще раз на пятой партии, а на шестой Хосок проиграл сам, уравнивая шансы. Они играли седьмую партию, кто вылетит первым - должен снять белье. Если им окажется Хосок, то Намджун и Джин пустят его в пляс вокруг дома и будут с радостью наблюдать, выкрикивая слова поддержки - они же все-таки группа. Но если это окажется один из них, то план Хосока будет приведён в действие. На седьмой партии каждый разглядывал остальных и долго думал прежде чем ходить, будто просчитывая шаги соперников, а на самом деле просто переваривал барабанную дробь, которая играла в ушах, потому что мозг уже просто тыкал в свой калькулятор и выдавал случайные цифры на все попытки расчета. Намджуну не удалось защищать и себя, и Джина, с мозгом, который уже тоже разделся, как хозяин, и танцевал под "Sex Bomb" Тома Джонса, засветив купол черепа светомузыкой из гормонов. "Пас!" - Как и ожидалось, Джин с треском вылетел первым. - Йааа, не поступайте так со мной, - взмолился Джин, умирая со смеху от своего проигрыша. В нем не говорил стыд, потому что тот ушел в спячку уже после первого глотка пьянящего напитка, а скорее всего просто привычка противится, прежде чем исполнить наказание. Так это принесет больше услады от победы друзьям, да и позабавит всех. - Уговор дороже денег, - ответил счастливый Хосок. - Альпаки долой! - Командовал он. Намджун опустил голову, соглашаясь со вторым хёном. Джин встал с места и теребил резинку белья, ожидая снисхождения со стороны друзей, которое так и не пришло. Он разом снял белье, раскрывая твердый стояк. - Ооооо, - протянули в один голос двое младших, издеваясь над самым старшим. Намджун почувствовал как к горлу подступила слюна и запил ее вином, чтобы не выдавать себя. У Хосока появилась мысль, скорее - отголоски того плана, что сложился еще в его трезвой голове. - Давай, сыграем еще раз, - уверенно произнес он, глядя на младшего. - Кто проиграет - побежит с Джином, - на его лице появилась ухмылка. Тот сразу же согласился. Голый Джин тут же плюхнулся на пол, светя задницей кремового цвета. Он пытался прикрывать свой стояк рукой, но плохо получалось.  В конце концов, алкоголь взял верх над стыдом и он оставил его открытым, что заставляло всех троих запивать вином слюну чаще. В пьяную голову Джина лезли всякие грязные мысли, смотря на младшего напротив, отгонять которые у него не оставалось ни сил, ни желания. Не успела начаться финальная игра, на улице послышались шаги. Они выглянули в окно и увидели охрану проверяющую территорию. Разумеется Хосок об этом знал, потому что вчера не спал. - Так... на улицу нельзя, - резюмировал он, отходя от окна. Только вот двое других не спешили этого делать. Джин от холода (или от желания?) прижимался голым телом к Намджуну. От его трущегося стояка на своих ягодицах у второго тоже быстро появился холмик на белье, который он сдерживал как мог. Пьяный мозг Джина подписался под командой "Вперед!" и отключился, предоставляя органы самим себе. А мозг лидера, до недавнего времени танцевавший под "Sex Bomb", выключил музыку и прервал танец, судорожно перебирая правильное ответное действие. Органы парня требовали ответить взаимностью, но мозг нажал "Уйти" и свалился, потеряв последние силы от внезапного стресса. Младший направился к выходу, когда его остановила рука Хосока, схватившая его за запястье и усадившая на край кровати. Мозги у двоих уже были в отключке, потому они просто плыли по течению, подчиняясь внезапному лидерству парня. Хосок притянул Джина к себе, стоя перед Намджуном, и пристально посмотрев на сидящего, молчаливо приказывая не убирать глаза, коснулся скул старшего и поцеловал в пухлые губы. Глаза старшего также посмотрели на лидера, затем закрылись отдаваясь поцелую. Рука наблюдателя по инерции упала на стояк под материей белья, что заметил Хосок, и переключил свое внимание на него. Он спустил его белье, присаживаясь перед ним на колени, и притягивая Джина к его телу. Джин присел рядом, упиваясь поцелуем любимого, когда губы Хосока легли на головку органа младшего. От неожиданности тот прикусил губу Джина, который был только рад этому. - Ах, ты плохой мальчик,  - прошептал Джин ему в губы, выкручивая пальцами его соски, а сам ухмыляясь и светясь всем лицом. Намджун искривил лицо от приятной боли, его глаза податливо смотрели на старшего. - Тебя надо наказать, - слегка жестким тоном прошептал он прямо в ухо, укладывая парня на спину. Рот Хосока ласкал его член, водя языком по головке и насаживаясь на полную длину. Он вытягивал накопившееся напряжение в глубине к головке, вызывая естественную смазку. Целовал мошонку, посасывая и увлажняя языком. А язык Джина вел влажную линию от пупка до шеи по смуглой коже лидера. От переполненности наслаждением с губ которого слетел глухой стон. Джин поднялся к его лицу, покусывая шею, и смотрел в его глаза желанием. Его темно-каштановые волосы спускались на кремовую кожу лица, губы горели красным цветом и набухли от их страстного поцелуя. Он еще раз спустился своими губами к его, одаривая поцелуем, пока одна его нога перелезла через парня и он почувствовал его стояк на своем животе. Джун потерял весь воздух в легких, он улетучился. С его губ продолжали слетать короткие глухие стоны, пока он старался снова набрать воздуха, сквозь туго прижатые губы старшего. Пальцы Джина обхватили его скулы, когда он оторвался от поцелуя и тот посмотрел на него властным взглядом. - Перейдем к наказанию, - прошептал он, подсаживаясь выше. Его рука легла на волосы цвета лесного ореха, стягивая их у основания. Но смуглое лицо парня не выдавало боли - только желание и подчинение. Он приоткрыл рот, ухватившись сильными руками за ягодицы Джина. Тот наклонился вперед и вошел членом в его рот. Сладость пронеслась по телу старшего от влажности и теплоты рта младшего. Его губы оцепили член и начали неумело водить по нему вверх-вниз. Джин сильнее схватил его за волосы и начал управлять им, задавая ритм. Напряжение в его бедрах и поясе росло. Он почувствовал как жар опоясал его. Шатен зажмурил глаза от накатившего сильного возбуждения и прижав голову парня к постели, начал активно двигать бедрами, заходя глубже к его горлу. Парень под ним только податливо открывал рот шире, чтобы предоставить ему доступ, и пальцами впивался в его упругую задницу. Крепкие руки на своих ягодицах вытащили его из тумана и жар спал. Он остановился и со всей нежностью посмотрел на парня снизу, вытаскивая свой член из плена его губ и отпуская волосы. Он взял одну его руку, и запустил указательный палец себе в рот, увлажняя и лаская его языком. Член парня во рту Хосока дернулся. Намджун запустил ему в рот и второй палец, облизывая головку его члена и не отрывая взгляда с его лица. Джин также ласкал два пальца языком, собрав губы в круг. Намджун начал двигать своими пальцами в его рту внутрь-наружу, туда-сюда, пока его карие глаза обливались карамелью. Губы жадно сосали головку члена, пока пальцы наращивали ритм. Хосок, поняв его мысли, стал двигаться в ритм его рукам и бёдрам, которые начали покачиваться. Он издал томный рык и ухватив двумя пальцами во рту за зубы старшего, притянул его к себе. Джин слез с него и потерялся в его поцелуе. Хосок поднялся с пола и присоединился к ним в кровати, вытаскивая из тумбы смазку, и смазывая ею и без того увлажненный член Намджуна и свой. Он пристроился с его спины, подняв его на бок. Затем приподняв одну его ногу в согнутом колене, он начал медленно входить. - Ааах, - слетело с губ парня, когда он почувствовал толстый член Хосока в себе. Парень чувствовал и мог представить, как он раскрывается навстречу органу парня кольцо за кольцом. Его лицо стало сконцентрированным. Джин переплел свои пальцы с его, и он крепко сжал руку другого до боли. Парень целовал его грудь, оставляя следы засоса, что перемешивало приятное и боль, и загоняло его в тупик, не зная то ли расслабиться от ласк шатена, то ли сжаться от действий брюнета. Наконец, он вошел на полную длину, и оставаясь в таком положении, пригласил его сделать тоже самое, поворачивая Джина спиной к ним. Ощутив всю боль, которая начала уже отпускать, Намджун так же нежно и медленно входил в старшего. Он все еще держал его руку через плечо, но теперь шатен сжимал его руку. - Ммм, - промычал он, прикусывая губы, чтобы не закричать. Парень вошел на всю длину и целовал его спину, шею, волосы, давая привыкнуть к себе и зная, что боль скоро уйдет. Выждав необходимое время Хосок начал медленно двигаться в Намджуне, который в свою очередь двигался в Джине. Синхронность в танце - их главная сила и суперспособность. Кто бы знал, что такая же у них будет и в постели. Намджун, будучи новичком в этом деле, двигался в такт движениям Хосока, который является ветераном, в сравнении с ними. Он ощущал боль от движений старшего за спиной и знал, какую боль доставляет сейчас старшему перед собой. Он положил руку на бедро Джина, чтобы помочь ему удержаться, и параллельно продолжал целовать его везде, куда дотягивались губы. Самый желанный человек в мире наконец был в его объятиях, а Хосок, которому они могли полностью довериться, предстал в виде мастера. Намджун считал, что он обучал их правилам близости, чтобы они не травмировали друг друга и в какой-то степени был благодарен, что помог сделать этот шаг. Его нервные окончания были замаринованы в вине, потому плохо справлялись со своей задачей, доставляя сигналы не к мозгу, который был уже в отключке и включил режим записи в черный ящик, а ко всем окончаниям на теле сразу. Боль от проникновения в него и наслаждение с удовольствием от его проникновения в другого полностью перемешались, размыв границы реальности. Пространство и время потерялись во вселенной новых ощущений. Боль начала уходить, оставляя только усладу. Смуглый он и кремового цвета кожа Джина, были как кофе со сливками - созданы друг для друга. А Хосок, со своей персиковой кожей, был сладким сиропом, меняющий их вкус и приносящий необходимую сладость. Хосок всего лишь немного добавил ритма, слегка касаясь нужной точки внутри Намджуна. Он никогда ранее не ощущал такого. Это было словно чувство оргазма вливали ему напрямую в кровь через систему, или кормили ею из ложечки, настолько легко, близко, точно. Его секси-Sex Bomb подал признаки жизни и указав направление, куда ему метить, чтобы доставить такое же ощущение Джину, снова отключился, перейдя на авиарежим. От движений Намджуна Джин не удержался и схватился рукой за свой член по инерции. Чувство наслаждение удваивалось и росло. Еще несколько приятных толчков, и Джин и Джун - новички - излились в оргазме с громкими стонами. Их губы сплелись в жадном поцелуе, празднуя открытие новой стороны медали. Они захотели поблагодарить своего сегодняшнего мастера и поочередно вошли в него, даря необходимую усладу. Хосок уже был заведен выше половины шкалы от узости Намджуна. Но теперь, стоя на четвереньках, ощущая их поочередно в себе - разные размеры и разные ритмы, он двигался к пику. Он украдкой смотрел на объектив спрятанной камеры, посвящая свой накатывающий оргазм единственному своему зрителю. Его глаза изливались золотом, искрясь то там, то тут. Нижняя губа была в заложниках у зубов, чтобы не выпускать громких звуков. Его стоны, не находя выхода, отпечатывались на его лице, превращаясь в глухие рычания при каждом толчке. Пока один из пары НамДжинов "работал" внутри него, другой ублажал его член. Даже пьяный он находил сил держаться, чтобы получить полное наслаждение, и кончил спустя некоторое время, громко выдыхая и валясь на кровать. НамДжины еще раз сжали свои объятия, словно после долгой разлуки, угождая желаниям сердца, печени, селезенки и всех остальных органов, получивших свободу на время отключки содержимого черепной коробки, и снова разлили свои жидкости, лаская друг друга. - Надо проснуться в своих комнатах, - напомнил им Хосок, все это время думавший о Чимине, чтобы отправить видео и написать смс, когда все отдышались. НамДжины быстро сполоснулись и одевшись разбежались (насколько это было вообще возможно в их состоянии) по комнатам. Хосок загрузил новое видео с названием "300 000" и отпечатал смс: "Ваш персиковый раф подан! Приятного аппетита!". Он отложил телефон на тумбочку и улыбнулся, понимая, что завтра лицо Чимина будет еще больше помятым чем сегодня.