Томас как всегда сидел в своём кабинете. Вчерашний день его слишком сильно вымотал, отчего всё утро мужчина ходил нервный, срываясь на всех, кто попадётся на глаза. У него было по горло дел, но он абсолютно не мог сосредоточиться хоть на чём-то, из-за чего ещё больше злился. Он потянулся за чашкой кофе, которая любезно была принесена домработницей, параллельно вчитываясь в строчки текста одного из листов документов, но та выскользнула из руки Томаса, звонко упав на пол, тем самым разлив горячий напиток на документы и на одежду Шелби, отчего он по инерции подскочил с места. Мужчина начал в спешке расстёгивать пуговицы на рубашке, попутно сорвав несколько из них и приготовившись уже разбить всё, что есть в этой комнате. От свершения данного акта, его остановил стук в дверь. На дверь он посмотрел самым ненавистным взглядом, будто она виновата во всех смертных грехах, рявкнув что-то по типу: «Чего ещё блять?».
В кабинет осторожно заглянула Мэгги, обеспокоенно глянув на хозяина поместья.
— Мистер Шелби, я слышала что-то разбилось, — когда женщина прошла в комнату, она увидела разбитую чашку на полу и валяющуюся рядом рубашку, и поспешила к Томасу.
— Разбились мои нервы, — обречённо вздохнул Шелби, потирая переносицу.
— Вам стоит передохнуть, — поднимая с пола осколки, а затем рубашку, мягко посоветовала домработница.
— Я разберусь, — отрезал мужчина, откидывая испорченные документы в сторону, уже думая как он будет объяснятся и просить их копию у людей, с которыми он через несколько дней должен был обговаривать сделку.
Мэгги лишь огорчённо вздохнула.
— Я принесу Вам чистую рубашку, — и женщина удалилась из комнаты, закрыв за собой дверь.
Через несколько минут она вернулась, в чуть более весёлом расположении духа, держа в одной руке новую поглаженную рубашку, а в другой какую-то, средних размеров, коробку.
— Что это? — сразу же спросил Шелби, кивнув на коробку.
— Посылка, я так полагаю, Вам, мистер Шелби, — Мэгги поставила её на стол перед Томасом, после чего он заметил прикреплённое сверху письмо.
— От кого? — безэмоционально продолжал уточнять Томас, пытаясь найти какой-то подвох.
— В дверь позвонили, а когда я открыла, на пороге была только посылка и письмо, без имени и адреса отправителя.
Подозрительно. Шуточки от конкурентов?
— Хорошо, спасибо, — цыган принял из рук домработницы новую рубашку, заинтересованно смотря на посылку, — Можешь идти.
Когда Мэгги вышла, Шелби на скорую руку застегнул на себе пуговицы, только что надетой рубашки и принялся осматривать полученные коробку и письмо. Посылка была не особо тяжёлая, но всё-таки солидная по весу, но Томас решил для начала прочитать письмо. Обычный белый конверт, с восковой печатью по центру с незамысловатым узором, но которая как будто была хорошо знакома. Цыган так и не вспомнил откуда ему кажется знакомой этот рисунок, а потому он просто открыл конверт, достав потёртый листочек бумаги.
Томасу пришлось постараться, чтобы разобрать кривой почерк, перечитывая первые предложения по несколько раз.
«Знаешь, недавно один парень спросил меня: «Что можно подарить красивой девушке?», ну, а я спросил в ответ: «А ты сам как думаешь?». Он предположил, что цветы это самый лучший способ понравиться бабе. Цветы — это пошлятина и если мужики серьёзно считают, что цветами смогут удовлетворить кого-то, кроме как, блять, своего очка, то я считаю, что общество потеряно. Серьёзно, даря только цветы, ты как бы говоришь девушке: «Ты конечно не очень, но на потрахаться сгодишься». Это же ужасно, не считаешь так?
Это я к чему вообще, после этой хуйни я вспомнил о тебе. И подумал, а что можно подарить Томми Шелби? К слову, если ты получил посылку, значит что-то я всё-таки придумал. Честно, я не могу до конца объяснить к чему решил вообще это сделать и зачем пишу тебе это письмо.
Но я помню тот наш вечер, который был два месяца назад. С того дня мы не виделись больше, но… Блять, мне сложно писать что-то подобное, вообще даже не верю до конца, что это пишу именно я и что я действительно отправлю тебе это письмо, а не сожгу в печи. Но мне хочется, чтобы ты прочитал это, потому что при встрече, максимум чего ты от меня дождёшься, так это послания нахуй.
В общем, Томми, я серьёзно ценю, что в один хуёвый день мы встретились. Я помню каждый раз, когда мы были вместе, и я дорожу этими встречами, как ничем другим, в своей ёбаной жизни, потому что я знаю, да и ты тоже, что каждая из них, может стать последней. Либо для двоих, либо для кого-то одного из нас. Такое вот дерьмо у нас в жизни, каждый день, как минное поле, блять.
В коробке лежит твой любимый вискарь, который, если честно, благодаря тебе, уже начинает заканчиваться у меня. Придётся заказывать новую поставку. Но я помню, что другой ты не пьёшь, ну, точнее пьёшь, но не столько от того удовольствия, сколько от того, чтобы просто выпить.
Я уверен, что если ты вдруг, каким-то невъебенно чудесным образом сможешь сделать так, что тебя ко всем хуям не застрелят, то ты точно сдохнешь от прокуренных лёгких. Казалось бы, я не должен способствовать этому, но в коробке лежат сигареты, которые ты обычно куришь. Как оказалось, их сложно найти, но один знакомый подсобил. Мне нравится, когда от тебя пахнет дымом этих сигарет, поэтому постарайся сдохнуть не от них.
Ну и как бонус, там лежит твоя портупея. Ты как-то забыл её у меня, а я всё отдать не мог. И сейчас особого желания нет, но мне нравится как она смотрится на тебе, поэтому пусть будет у тебя. У меня ещё будет возможность оставить что-то твоё у себя.
И, Томми, я надеюсь на встречу или, хотя бы, на ответное письмо.
С любовью
Твой Альфи
Твой друг
Альфи Соломонс»
— Альфи, — одними губами, тихо произнёс мужчина. Как он сразу не догадался? Тысячу раз ведь уже видел и этот почерк, и эту печать. Возможно, он действительно искал какой-то подвох от его врагов.
У Шелби был туман перед глазами. Он не выпускал листок бумаги из руки. В голове происходили какие-то странные математические процессы. Понять что именно он испытывает от этого письма, он не смог.
Немного придя в себя и спрятав письмо в верхний ящик письменного стола, который сразу же закрыл на ключ, Томас аккуратно открыл коробку. Там действительно лежала бутылка виски. Действительно его любимого. Сразу же он увидел свою портупею, которую, как он думал, потеряла Мэгги. Помнится, он тогда очень разозлился на неё из-за этого. А оказалось, что в этом был виноват один еврей. Ну и как дополнение, в коробке также лежали его любимые сигареты, но не в обычной упаковке, а в красивом, новеньком, серебристом портсигаре ручной работы. Сколько же Альфи отвалил за него денег, чтобы просто… Просто подарить ему? Томасу на мгновение стало неудобно. Он не особо понимал за какие такие заслуги Соломонсу хотелось бы просто так дарить ему подарки. Да, они состояли в чуть более близких, чем просто деловых отношениях, но у Томаса всё равно был ступор. На какой-то момент Шелби задумался, что даже его родные братья не всегда помнят какой виски он пьёт, на сигареты они и подавно внимания не обращают. Неужели он действительно важен для Альфи, что тот помнит практически все мелочи про него? Нет, навряд ли. Скорее всего, это письмо чтобы задобрить Томаса и потом снова кинуть. Или Альфи просто что-то нужно от него. Плавали, знаем. Да, было пару раз, но Соломонс не тот, кто после второго секса перестанет думать о собственной выгоде и влюбится. Даже если это будет Томас Шелби.
Спокойным шагом Томас подошёл к комоду ручной работы, где на блестящем подносе стояли хрустальный графин для виски и два резных бокала. Мужчина аккуратно подхватил один из бокалов и направился обратно к рабочему столу. Шелби лёгким движением руки смахнул крышку с горлышка бутылки с алкоголем, и в нос тут же ударил резкий, но приятный запах виски.
Налив себе четверть бокала, Томас вновь уселся в кресло, откинувшись на его спинку. Он несколько минут смотрел в одну точку, качая из стороны в сторону бокал в руке и что-то обдумывая у себя в голове. Ему до сих пор было сложно переварить то, что он прочитал, но с каждым новым глотком виски, становилось легче воспринимать общую картину. В какой-то момент, он даже начал улыбаться, а ещё через несколько минут он резко выпрямился и начал искать чистый листок в своём бордаке. Выудив кусочек бумаги, с помятыми уголками, он взял перьевую ручку и принялся писать ответное письмо. Подбирать слова ему удавалось с трудом, потому что он знал, что мог написать чего-то лишнего.
«Альфи, это было очень неожиданно, но даже без твоих инициалов, почему-то я сразу подумал, что это ты, пускай и искал подвох. Я и сейчас его ищу. Спасибо, что вернул портупею, я думал её потеряла домработница. И да, я тоже думал о тебе. Но, наверное, всё же меньше, чем ты обо мне. После твоего письма, я действительно думаю, что нам есть что обсудить, или я просто понял что скучал. Я приеду завтра. В 6 вечера. Ещё раз спасибо за письмо и посылку.
Томас Шелби»
Шелби выводит буквы своего имени и ещё раз перечитывает написанное. Письмо было написано небрежно, но отчего-то Томасу не хотелось его переписывать, создавая иллюзию для Соломонса, что оно было написано идеально с первой попытки. Выуживая из нижнего ящика чистый конверт, он складывает письмо пополам и кладёт внутрь. Подписывает адрес куда доставить и, в отличие от своего отправителя, оставляет свои инициалы на конверте.
Выйдя из кабинета, он без труда отыскал Мэгги и передал ей письмо, попросив отправить его побыстрее.
— Вы разобрались кто был отправителем?
— К счастью или к сожалению, да, — быстро ответил Томас и ушёл обратно к себе в кабинет, с новыми силами решив заняться документами.
****
Шелби уверенной походкой вышагивает по каменному полу, ловя на себе некоторые взгляды рабочих, которые уже собирались уходить, а потому были несколько удивлены его приходом. В прочем, они практически сразу же выкидывали все свои мысли касательно Томаса Шелби, как только выходили из здания.
Цыган стоит в паре шагов от двери заветного кабинета. Он пару раз переминается с ноги на ногу и обдумывает всё это, не решаясь заявить о своём присутствии. В голове даже мелькает мысль быстро свалить отсюда. Не из страха, ни в коем случае. Из-за ощущения, что эта встреча бессмыслена. Но какие-то внутренние чувства взяли верх над контролем Томаса, и заставили его зайти в кабинет. Как всегда гордо и с высоко поднятой головой. За столом, в нескольких метрах от него, сидел Альфи. Уставший, измотаный Альфи. Тот не сразу обратил внимание на вошедшего Шелби, продолжая копошиться в каких-то бумагах, но после настойчевого кашля мужчины, Соломонс всё же отвлёкся. Его взгляд тут же потеплел при виде цыгана, а уголки губ на пару секунд дрогнули в улыбке. Альфи чуть склонил голову набок, откладывая всё лишнее в сторону, с интересом наблюдая за дальнейшими действиями Шелби, не говоря ни слова, давая возможность проявить себя именно той стороне главаря острых козырьков, которая вообще редко когда показывается. Такой Томас Шелби переживает, очень много думает, ломается, прежде чем что-то делать, и Альфи получал неимоверное удовольствие от наблюдения за этим.
— Здравствуй, Альфи, — хриплым голосом, нерешительно нарушает тишину Томас. Он говорит это слишком мягко, позволяя Соломонсу сразу расслабиться, чего он не хотел допустить. Он всё ещё не был уверен в намерениях Альфи, поэтому решил держать дистанцию.
— Я уже и не ждал, — блять, этот голос. Томас машинально отводит взгляд в сторону, не давая себе потерять самообладание.
Соломононс, вопреки своему расслабленному состоянию, очень чётко чувствует напряжение Томаса, а потому также не спешит вставать из-за стола и сокращать расстояние между ними, — Ну? Чего расскажешь мне?
— Чего ты хочешь? — сразу в лоб спрашивает он, потому что знает, что только Соломонсу под силу заговорить его, после чего он забудет свои истинные намерения.
— Что ты имеешь в виду? Я много чего хочу, но не всё мне суждено получить в этой жизни.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Какую выгоду ты ищешь, делая всё это? — ещё более прямо спрашивает Шелби, на этот раз уже смотря чётко в глаза еврея.
— Ах, вот оно что. Сразу к делу. Был у меня один знакомый, который тоже любил прямолинейно попиздеть, да только…
— Альфи, я жду ответ, — Томас бесцеремонно перебивает Альфи, замечая мимолетное удивление в глазах напротив.
— Ответ значит. А какую выгоду я могу хотеть по-твоему? — еврей сложил руки в замок, с поднятыми бровями уставившись на Шелби.
Тот с секунды мечется взглядом по углам комнаты.
— Это я и спрашиваю.
— То есть, ты всё равно уверен, что я могу делать что-то лишь из личной выгоды? — то ли болезненно, то ли чересчур иронично, усмехается Альфи.
— Я не говорил этого.
— Да брось, ты сказал это практически открытым текстом, — Альфи неожиданно поднимается из своего кресла и в мгновение сокращает расстояние между ними. Теперь их отделяет несколько сантиметров, — Томми, ты подросток в теле взрослого мужика. Недоверчивый, который ищет подвох там, где его нет, — Соломонс бегает глазами по его лицу. Томас практически не дышит, лишь иногда делая короткие вдохи и выдохи, — Если бы я хотел от тебя чего-то, я бы вёл себя совершенно по другому, мне казалось ты уже научился различать, — голос Альфи с каждым словом, как будто, становится всё ниже и тише. Вскоре он начинает звучать над самым ухом Томаса, отчего по его телу пробегают лёгкие мурашки, но стоит он также прямо и уверенно смотрит в глаза напротив.
— А мне казалось, ты уже запомнил, что мы не доверяем друг другу, — Томас берёт инициативу на себя, продолжая игру Альфи. Он проводит пальцами по руке Соломонса, медленно добираясь до кисти, а потом и до чужих пальцев, на пару мгновений переплетая их, и резко убирая руку в сторону. Он упрямо смотрит ему в глаза, приблизившись к его лицу настолько, чтобы их губы едва касались, но не давая себя поцеловать, — Не говори, что ты доверяешь мне.
— А ты бы доверял? — Альфи терпеливо выжидает, когда Томасу надоест играть с ним. Постепенно начиная заводиться каждый раз, когда он собирается поцеловать Томаса, а тот увиливает, не давая ему этого сделать.
— Я бы не смог себе довериться.
Томас проводит рукой по колючей щеке еврея, постепенно зарываясь в волосы на затылке, а второй опираясь на стол, к которому он прижал Соломонса, — Так что, неужели ты доверяешь мне?
Альфи с минуты молчит.
— Думаю, ответ на этот вопрос не к месту сейчас, — Томас медленно хлопает глазами, как бы кивая словам еврея, — А теперь, дай мне уже поцеловать тебя, — практически рычит Альфи, крепко сжимая жилет Шелби, отчего тот уже начал трещать и грозился порваться.
— Ответь сначала. Ты действительно… Не решил всем этим подкупить меня для чего-то? — на одном дыхании, в последний раз, спрашивает Томас.
— Да, действительно.
— У меня есть какие-то гарантии, чтобы верить тебе?
— Вообще никаких, — Альфи небрежно и грубо притягивает Шелби за шею и впивается в его губы. Он кусает его губы, возможно даже слишком сильно, из-за чего Томас хмурится, но не отталкивает его, а лишь сильнее прижимается своим телом к телу Соломонса.
****
Томас застёгивает последнюю пуговицу на своей рубашке, с лёгкой тенью недовольства на лице от того, что некоторые пуговицы всё-таки сорваны. Он кидает короткий взгляд на Альфи, который развалился в своём кресле и сейчас курил сигарету, следя за телодвижениями Шелби.
— Могу посоветовать хорошего портного, — как бы говоря «извини», предлагает Альфи.
— Лучше просто в следующий раз будь аккуратнее.
— Ты рассматривешь следующий раз, это радует, — усмехается Соломонс, потягиваясь и докуривая сигарету, откладывая бычок в пепельницу.
Томас ничего не отвечает на это и лишь улыбается.
— Ну и если так считать, ты сам начал выёбываться, вот я и сорвался, — Альфи пожимает плечами, почёсывая щёку, всё также не сводя глаз с Томаса.
— Не я это первый начал, ты знаешь, — Шелби забирает своё пальто с вешалки и не оборачиваясь, выходит из кабинета, зная точно,
следующий раз будет, даже если Альфи напиздел ему и сегодня.
