✧ ✧ ✧
Шагая по коридору, Теодор пытался взять себя в руки после тех непередаваемых ощущений, подаренных странным украшением, но шаткое самообладание давало трещину. Когда Тед ступил на желтый мозаичный пол и увидел Реджину у фонтана, оно совсем раскрошилось на осколки, остро вонзаясь в возбужденный от недосыпа и похмелья мозг. — Теодор, доброе утро, — окликнула Реджина, поднимаясь со скамьи. Ослепляя его одним своим присутствием. Что-то похожее на облегчение промелькнуло в ее взгляде, но только на мгновение. — Доброе утро, — сдержанно ответил Тед, заложив руки за спину и стиснув кулаки. — Как вы? — Реджина не решалась подойти, стояла прямо, гордо расправив плечи. Такая удивительная. Тед невольно скользнул взглядом по ее тонкой фигуре, подмечая собранные в пышную косу волосы и снова бледное лицо. Вспоминая, как заставил эти щеки покрыться румянцем и какие эти светлые пряди на ощупь. Отметил темно-серое платье с высоким воротом и длинными узкими рукавами, украшенными тонким черным кружевом. Тугой корсаж, что делал ее еще стройнее. Так неуместно вспомнилась мягкость ее талии без этих жестких ребер. И сон… Кажется, он молчит слишком долго. — Я в порядке, благодарю, — нарочито учтиво сказал он, склонив голову. — А вы? — Тоже, спасибо. — Что же, раз утренний обмен любезностями подошел к концу, — он сам себя ненавидел за эту холодность. — Тогда поспешу откланяться. — Милорд, — как пощечина прозвучало язвительное обращение. Тед прищурился, но промолчал. — Я не намерена вас отвлекать более, раз вы не горите желанием к общению. Просто хотела передать это, — Реджина гневно сверкнула глазами, отчего Тед еще больше опешил. Но принял из ее рук мешочек. — И, — она запнулась, вздохнув, — кое о чем попросить. Если вы позволите. — Что это? — приподнял бровь Тед, шагнув ближе. Опасно ближе, теперь он различал тонкий аромат корицы, что от нее исходил. Томный шепот, вздохи, влажная нежная кожа под пальцами. И аромат волос… — Ваше обезболивающее и средство от похмелья, — сказала она сдержанно. — От похмелья? С чего вы взяли, что оно мне пригодится? — Виктор просил. Думаю, он больше осведомлен в том, что вам необходимо. Милорд, — она выделила последнее слово с какой-то непонятной интонацией. — Реджина, прекратите, — бросил он. Раздражение начинало превышать все возможные границы. — У нас был уговор, что за смехотворные игры в слова? — Вы первый это затеяли, милорд. Я просто следую вашим правилам, — сказала она холодно, но глаза ее метали молнии. — Прекратите этот цирк. Я выполняю вашу просьбу. Это не значит, что нужно вести себя, как ребенок. — Это вы ведете себя, как ребенок, — она шагнула ближе, вперив в него гневный взгляд. — Могли бы просто поблагодарить без этого показательного пренебрежения, — фыркнула Реджина, и Тед с удивлением понял, что она в точности повторила его недавнюю фразу. — Какая же вы невыносимая порой, — зашипел он. — Невыносимая? Совсем недавно вы говорили иначе. — Одно не исключает другого, — бросил Тед, с прищуром оглядывая Реджину. Она поджала губы, и ноздри ее раздулись. Явно хотела что-то ответить, но промолчала, отведя взгляд. В следующее мгновение, когда мисс Блер подняла глаза, от нее веяло стальным спокойствием. «Воистину удивительная». — Вы, кажется, хотели о чем-то попросить? — добавил Тед, изогнув бровь. Он пытался прочитать ее, понять, о чем она думает, но вспышка эмоций потухла так же внезапно, как возгорелась, и ее лицо снова не выражало ничего, кроме учтивости. — Я давно хотела попросить разрешения у вас. На посещение библиотеки, — склонила голову она. — Что же раньше не попросили? — Как-то к слову не приходилось, — ответила Реджина, закусив губу изнутри, отчего Тед вспыхнул с новой силой. Так захотелось освободить из плена эту восхитительную губу. Провести по ней пальцем и поцеловать… — Без проблем, мисс Блер, — бросил он, следя за ее реакцией. — Пока она закрыта. Мы с Виктором работаем над тем, чтобы она стала снова общедоступной. Но я могу проводить вас. Если вам не претит мое общество. Тед понимал, что ведет себя глупо, но отчаянно хотелось спровоцировать ее на эмоции. Как-то повлиять и сбросить эту маску безмятежности. Он видел, что за ней плещется буйное море. И желал к нему подобраться. — Была бы счастлива, — спокойно ответила она, кивнув. — И нет, вопреки вашему ошибочному мнению, мне не претит ваше общество. — Значит, договорились? — недоверчиво спросил Тед. — Выходит, что так, — совершенно невозмутимо пожала плечами Реджина. — Когда? — спросил он и тут же добавил: — может, сегодня? — Тед прикусил язык, но уже не мог себя остановить. — Сегодня? Вам будет удобно? — брови поползли вверх, выдав промелькнувшее удивление. Хоть чем-то задел. — Да. Завтра мне нужно отплыть по делам. Сегодня как раз свободен. Мог бы вас провести и показать, что там да как, чтоб потом вы могли сами ходить. — Это было бы здорово, — после секундного замешательства сказала Реджина, слабо улыбнувшись. Очень учтиво и сдержанно. Совсем не так, как улыбалась ему раньше. — Вот и отлично, — он отступил на шаг, создавая безопасное расстояние. — Значит, до вечера? — Да, до вечера, — кивнула она, разворачиваясь и шагая прочь, к лестнице. Тед смотрел ей вслед и осыпал себя всеми возможными ругательствами. Вел себя, как ребенок. Нет, как чертов идиот… И что в нем за штормовой ветер колышет эмоции рядом с ней? Так отчаянно хотелось понять, что она скрывает под напускной сдержанностью. Несмотря на задетые чувства, хотелось вывести ее из себя. Эти перепалки так поднимали ему настроение. Он зашагал по коридору, опрокидывая в себя флакон с лекарством. Надо заняться работой, а он страдает ерундой, как обиженный мальчишка, пытаясь задеть объект своего обожания. — Эй, Тед! Теодор остановился, позволив другу себя догнать, и недобро покосился на него. — Ты на меня злишься, что ли? — хитро улыбнулся Зак, хлопая Теда по плечу. — С чего ты взял? — бросил лорд, возобновляя движение. — Да ты на меня так смотришь, что, кажется, прибить готов. У тебя на лице пылает ненависть, я еще на похоронах заприметил это. — Не неси чепухи. Дело не в тебе, — буркнул Тед, бросая хмурый взгляд на Зака. — Прости, я не знал, что она твоя, — ответил тот тихо, с хитрой улыбкой глядя в глаза. — Никакая она не моя! — вспыхнул Тед, останавливаясь. — Тогда в чем проблема? — с прищуром спросил Зак. — Никакой проблемы. Что ты себе выдумал? — Слушай, я же не идиот и не слепой. А тебя читать вообще не составляет труда. Заметь, ты даже не спросил, кого я имел в виду. Тед сощурился, прожигая друга взглядом. — Это не важно. Не бери в голову. — Тед, мы же друзья. Ты можешь просто сказать мне, с кем нельзя развлекаться, я не трону твою женщину. — Нет у меня женщины. Боги, Зак, давай, закроем эту тему? — вспыхнул Тед, вдруг разозлившись. — Раз женщины у тебя нет, — протянул Зак, — значит, я могу ухаживать за мисс Блер? Тед резко затормозил, словно врезался в невидимую преграду, и сжал кулаки, призывая всю свою выдержку. Захари издевался над ним. — Я думаю, — процедил сквозь зубы Тед, — что в замке полно красавиц, желающих твоего внимания. — Это да. Но мне кажется, что Реджина на порядок ценнее всех твоих служанок. Есть в ней что-то такое… что хочется разгадать, — усмехнулся издевательски Зак, наблюдая за реакцией Теда. — Ты бы видел, как тебя перекосило, — усмехнулся он. — Воздержание делает из тебя невротика, — выдохнул, покачав головой. — Не неси чушь! — прошипел Тед. — Это ты всем под юбку норовишь залезть, а не я! — Ну, не сравнивай. Я постигаю прекрасное, — состроив возвышенную гримасу, сказал Зак. — А вот ты, очевидно, только под одну хочешь заглянуть. — Прекрати, Зак, или я тебе врежу, — развернулся Тед, прекрасно понимая, что так злится только потому, что гаденыш прав. — Вот и подтверждение, — засмеялся друг, вскидывая руки в защитном жесте. — Так в чем проблема? Будь я проклят, если ошибаюсь. — Проблема в том, что я лорд, у меня есть обязательства, и я не могу идти на поводу у члена, — зло отчеканил Тед. — Брак очень плохо на тебя повлиял, Тед. Раньше ты не был таким занудой. — Зак, я тебе клянусь, такт и поддержка — твои самые слабые качества, еще пару слов, и… — лорд снова зашагал, оборвав себя на полуслове, не обращая внимания на то, что цель своего пути давно прошел. — Ой, да ничего ты мне не сделаешь, мы оба это знаем, — хмыкнул Зак, — но если тебе станет легче, валяй. Я прав, и ты это знаешь. Не мне, так себе в этом сознайся. Та девчонка, с которой ты гулял до женитьбы — вы явно не за ручки держались. Теодор нахмурился и замедлил шаг, пропуская Зака вперед. — Какая девчонка? Ты о чем вообще? — Ну, я не помню, как там ее звали, Тед. Столько лет прошло, — как-то странно покосившись на Теда и стушевавшись, ответил Зак. Словно что-то недоговаривая. — Бойкая такая, ты от нее не отходил, — Тед отрицательно мотнул головой, нахмурившись, и Захари недоуменно вытаращился на него. — Слушай, ладно, я не помню своих дам — их у меня валом всегда. После неудачи на любовном фронте я разуверился и предался неразборчивым связям. Но ты-то — до брака всего с одной гулял. Фраза «я этого не помню» стала настолько же привычной, насколько раздражающей. Теодор вздохнул, потирая переносицу, и устало сказал: — Слушай, я совсем этого не помню. Может, не так важны были те гульки, раз не запомнил. Захари очень странно на него посмотрел. — Я бы так не сказал… Слушай, Тед, что с тобой? Я же вижу, что-то не так, но ты все молчишь. — Я многое не помню, Зак, — сказал после минутного колебания он, поднимая глаза. — Какое-то наваждение, Аврелий говорит, это последствия той якобы болезни, которой я… хм, болел. Но у меня напрочь вынесло из памяти очень много важных событий. Иногда что-то всплывает. Зак слушал очень серьезно, все его веселье вмиг испарилось. — Ну, слушай, ты, конечно, был очень плох, когда я приезжал. — Ты приезжал? Когда? — нахмурился Тед. — О-о-о, ясно. Теперь вообще понятно. Твоя женушка меня приняла с распростертыми объятиями, но я быстро уехал обратно. Я тогда нуждался в помощи с посевом, но мне дали вежливый отворот-поворот. Тебя я видел только раз, и то, ты походил на овощ. Так что… не знаю, чем ты там болел, но я рад, что ты поправился. Плохо, конечно, что память твоя подводит, но раз что-то вспоминается, значит, дело идет на лад. — Я очень надеюсь на это. — Так что с Реджиной? Теодор опять посмотрел на друга с неприязнью. — Тебе нужно развеяться, друг мой. Ты, наверное, даже не помнишь, каково оно там, под юбкой-то. — Зак! — Категорически рекомендую вспомнить, чтобы не ударить в грязь лицом! — усмехнулся он. — Мы возвращаемся к моменту, когда я хотел тебе врезать, — насупился Теодор. — Врежь уже, только назначь красавице свидание. Даже слепой увидел бы, какое между вами взаимное притяжение. — Я не хочу портить ей жизнь, Зак! — А ты не порть. Ты наоборот, осчастливь. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Она не заслуживает такого обращения. — Ты слишком старомоден, Тед! Не лишай себя и, что немаловажно, даму удовольствия из-за предрассудков. — Мне… сложно представить, как это вообще возможно. — Если надо напомнить, как, чего и куда… — насмешливый тон друга пробуждал злость, и Тед снова бросил на него косой взгляд. — Ладно, не кипятись. Но, Тедди, не обязательно быть женатым, чтобы спать только с одной женщиной. Я же не предлагаю тебе гарем завести. Но то, как ты готов мне глотку перегрызть за одно упоминание Реджины, говорит о многом. Теодор вздохнул, покачав головой. Этого идиота не переспорить. Но ему отчаянно захотелось зацепиться за его слова. Быть может, он действительно слишком драматизирует?.. — Или этим займусь я. — Ты не посмеешь! — шикнул Тед. Задумавшись, добавил: — По-моему, она явно дала тебе понять, что ей неинтересно твое внимание, — по крайней мере, он на это надеялся. — Ну, так это потому, что ей интересно твое, — Тед приподнял бровь, глядя на друга, и Зак вздохнул. — Тедди, друг, ты так же слеп, как и благороден. Теодор закатил глаза, останавливаясь на балконе и только сейчас понимая, что прошел мимо Большого Зала и пересек весь коридор. — Если ее не интересует такой красавец, как я, значит, она питает страсть к коротышкам вроде тебя. — Всего три дюйма, Зак. Ты выше всего на три дюйма. — А еще моложе! — На два месяца! — не смог сдержать усмешки Теодор. — Это может быть очень много. Прекрати быть благородным кретином, дружище, — Зак хлопнул его по плечу. — Ты этого хочешь, она явно в тебе заинтересована. Мы что, во времена Единого королевства живем, что ты придерживаешься старых традиций? — Тед быстро взглянул на Зака, и тут же отвел взор, намереваясь просверлить дыру в линии горизонта и раскрошить каменные перила, так сильно он в них вцепился. — Брак — это прекрасно, Тед. В основном, твой не в счет, — хмыкнул Зак, — но если есть обоюдное желание и любовь, то почему нет? Любить кого-то — не преступление. Даже физически, — подмигнул он. — Ты бы ее спросил, чего хочет она, а потом уже разводил драму на ровном месте. — Ну ты загнул, про любовь развел беседу, — только и фыркнул недовольно Тед в ответ. — Любое притяжение основано на любви, — вскочив на перила и усевшись лицом к Теду, парировал Захари. — Ладно, шутки шутками, но я надеюсь, что ты сохранишь мое лицо таким же прекрасным, каким оно есть сейчас, и зубы мои останутся во рту, — толкнув Теда в плечо, бросил он. — От тебя зависит, юморист моров, — хмыкнул Тед, наконец переводя взгляд на друга. — Ты знаешь, что я на такое не способен. Или и это ты позабыл со своей болезнью? — задумавшись о чем-то, отрешенно сказал Захари, уставившись в одну точку. Моргнул, словно прогоняя наваждение, и снова улыбнулся. — Конечно, нет, — кивнул Тед, осыпая себя всеми возможными ругательствами. — Как такое забыть…✧ ✧ ✧
Ждать ночи оказалось выше сил Реджины, и она отправилась в подземелья сразу же после разговора с Теодором. Совершенно невыносимого и раздражающего разговора. Если лорд не прекратит вести себя, как мальчишка, Реджина точно не сдержится и стукнет его кочергой. Или ломом. Пока Аврелий не против ее прогулки, нельзя упускать такой шанс. Но и идти через замок тоже опасно, а потому Блер решила проверить кое-что. Башня, в которой располагался основной вход в подземелья и покои лорда, выходила на побережье — с террасы Теда открывались причал и море. Обойдя замок по берегу, Реджина остановилась и перевела дыхание, делая вид, что собирает цветы, а на самом деле осматриваясь по сторонам. Мор, можно прогуливаться в любое время хоть голышом, никто не заметит, потому что никого здесь и нет никогда. Реджина прощупала внутренним взором стены, ища то самое место. И скоро нашла. То место, через которое она бежала когда-то. Конечно, перспектива идти через свой персональный ад не прельщала. Но это безопасно. И кроме Терезы, благо покойной, вряд ли кто-то бы помнил об этом. Осторожно отодвинув густые заросли дикого винограда и его упругие лозы, Реджина с легкостью проникла через щель в стене, наспех закиданную песчаником. Дыру заделали, но не так, чтобы на совесть. А потому разобрать ее щелчком пальцев не составило проблем. Войдя в свою затхлую камеру, Реджина повела плечом. Здесь все так же валялись вырванные из стены вместе с кирпичами цепи, что когда-то ее удерживали. Странное оцепенение овладело Реджиной, она замерла, обняв плечи и обводя взглядом пыточную. Мороз пробежался по коже, словно память хваталась за нее ледяными костлявыми руками. Противное ощущение расползалось под ложечкой, заставляя чувствовать на запястьях и лодыжках железные браслеты, хотя они валялись в шаге. В нос вдарил запах собственной крови вперемешку с потом, и голова закружилась от нахлынувших ощущений. — Заковать! — бросила Тереза с перекошенным от злости лицом. Цепи звякнули, замки защелкнулись, и от резкого рывка тело повисло над полом, удерживаемое лишь за руки. Острая боль пронзила кожу на запястьях, но Джиа только закусила губу, не издав ни звука. Она гневно сверлила мучительницу взглядом. — Ты станешь разговорчивее, деточка, — оскалилась та. — Вы не имеете права меня удерживать, я — гость лордов Саймона и Теодора! — выплюнула Джиа. — Ты видишь здесь лорда Саймона? Или Теодора? — протянула Тереза, подходя ближе. — Отец этого так не оставит, — прошипела Джиа, дергаясь на цепях. — С отцом твоим я тоже разберусь, не волнуйся. Но прежде мы с тобой как следует пообщаемся. — Ничего я тебе не скажу! — Ну, это мы посмотрим, — вдруг засмеялась Тереза, запрокидывая голову. — Люк, рви платье! — крикнула она стоящему у стены безмолвному стражу. Джиа проглотила ком в горле, яростно глядя на крепкого мужчину, что подошел вплотную и гадко ухмыльнулся, хватая ее за плечи и разворачивая к себе спиной. — Нет! Не тронь меня! — взвизгнула она, извиваясь на цепях, но это — бесполезное сопротивление. Ткань затрещала от одного резкого рывка, и сначала упал на пол расшитый серебром корсаж, а со следующим вся спина до ягодиц оказалась оголена. Платье повисло лохмотьями — благородный переливчатый кремовый атлас превратился в рвань, и Джиа зажмурилась, борясь со стыдом и страхом, судорожно выдыхая. Путы блокировки окутывали ее белесой паутиной, как ни пыталась она высвободить силу, ничего не получалось. Джиа оказалась беззащитной, ей это совершенно не нравилось и ужасно пугало. Чьи-то пальцы коснулись оголенной кожи, заставив вздрогнуть. — Что, уже не такая смелая? — ехидно спросила Тереза, стоя рядом. Джиа метнула полный злобы взгляд за плечо. — Ты как загнанный зверь. Все еще скалишь зубки, но без толку. Ловушка захлопнулась, — ладонь заскользила вдоль позвоночника, вызывая волны отвращения. — Не трогай меня, — процедила сквозь зубы Джиа, скривившись так, словно ее сейчас стошнит. — А то что? — бросила Тереза, отступив на шаг. — Что ты мне сделаешь? Звонкий хлопок, свистнувший в воздухе — и острая боль рассекла кожу. Джиа взвыла сквозь стиснутые зубы, опуская голову. — Поговорим? — Гори в аду, — простонала Джиа, бросив затравленный взгляд на Терезу с зажатым кнутом в ладони. — Как угодно, — широко усмехнулась та, замахнувшись снова. Джиа потеряла сознание от боли спустя десять ударов. Реджина вздрогнула, смахнув слезы. Только сейчас она заметила, что вжалась в стену, тяжело дыша. Пора уходить, здесь делать нечего. Дверь открыть изнутри не составило труда, и Реджина двинулась в темноте изучать коридоры и искать то самое помещение. Оно оказалось рядом. Жар обдавал, как и прежде, но на сей раз Реджина быстро управилась с замком, подобрав нужное заклинание спустя пару попыток. Раскаленный металл обжигал ладонь, но механизм щелкнул несколько раз, возвещая об успехе. Блер сняла его с петель и толкнула тяжелую дверь. В нос ударил спертый смердящий воздух, и, переступив порог, Реджина бросила замок на пол, согнувшись пополам. Прикрыла рот тыльной стороной ладони, подавляя рвотный рефлекс. Сделав пару шагов вперед, Блер ощутила, что жар спадает. Внутри помещения витал холод и нестерпимо воняло. Щелкнув пальцами, она наколдовала светильник и запустила его выше, освещая комнату. Осматриваясь, подавляла тошноту, потому что взгляд цеплялся за нелицеприятные картины. В центре помещения с земляным полом — большой каменный алтарь с впитавшейся в поверхность кровью. У его основания — кости и черепа, любовно разложенные на равном расстоянии. Некоторые — с останками гниющей плоти, источающей смрад. Ровным кругом обступали алтарь высокие подсвечники с подтеками воска. Вдоль стен рядами стояли стеллажи с самым разным наполнением — Реджина брезгливо обошла каменный стол, приблизившись к покрытым пылью и паутиной полкам. На них чего только не лежало — минералы, кристаллы, склянки с разными ингредиентами для зелий, пучки трав, большие банки с плавающими в них органами животных. Из одной такой на Реджину смотрел, не мигая, десяток чьих-то глаз. Особняком стоял стеллаж с книгами и небольшим письменным столом. Там — клочки пергамента с заметками и перья с чернильницами. Реджина подметила несколько знакомых ритуалов на этих клочках, принялась перебирать их в надежде найти что-то, касающееся забвения. Но среди них ничего не нашлось. Зато нашлись остатки бумаги в очаге, рядом со столом, среди пепла. Реджина скривилась от досады, наверняка все важное отправлялось туда. Перебирая книги, Блер отбрасывала одну за одной. Все они ей знакомы, ничего необычного — заклинания, теория и история магии, целебные растения, развитие потенциала… Все это Реджина знала наизусть. Но одна, погребенная под завалами, привлекла внимание. Черная ветхая обложка с руническими символами на старом языке отличалась от остальных фолиантов и гримуаров относительной компактностью. Открыв ее, Реджина пробежалась по содержанию — придется переводить, но общая суть ясна: здесь описаны какие-то ритуалы призыва и заключения. Эта вещь казалась единственной ценной находкой в этой кладовой кошмаров. Сунув книгу в поясной мешок, Реджина тщательно обыскала каждый уголок и собиралась уже уходить, как зацепилась за еще одну странную деталь. У основания алтаря со стороны очага кроме огромной лужи крови виднелись следы чего-то, отдаленно напоминавшего смолу. Черная вязкая застывшая жижа. Присев на корточки, Реджина унюхала знакомый запах в этой какофонии трупной вони и старости. Гарь. Может быть, это тянет из очага. А может быть и нет…