Еще издалека он увидел силуэт на автобусной остановке к которой направлялся. В его районе редко, когда кто-то куда-то ехал в такое время. Что не было удивительно. Такие отдаленные от цивилизации места не были особо популярны. Подойдя ближе, он смог рассмотреть стоявшую под практически полностью развалившейся крышей девушку. Увлеченная чтением небольшой потрепанной книжки, она не заметила как внимательно за ней наблюдает парень, вставший поодаль, не упуская из внимания ни одного ее движения.
На тетрадном листе штрих за штрихом проявлялся образ невысокой фигуры в коротком пальто, поношенных, явно не по погоде, туфлях, в пол оборота стоящей к дороге с потертым томиком неизвестного автора в руках, с выбившимися из аккуратной прически прядями, подхватываемыми ветром, что закрывают часть лица.
На следующий день он пришел раньше, чем обычно. Но на знакомой бетонной платформе не было никого. Парень ждал, время от времени пытаясь разглядеть очертания среди монотонных невысоких домов, оборачиваясь на дорогу и на еле слышных шум ветра. Он ждал. Автобус номер семь, разумеется. Но он не пришел ни через десять минут, ни через двадцать. Где-то через час пошел дождь, что бывает только глубокой осенью. Мелкий, пробирающий до костей, со срывающим оставшиеся на деревьях листья, ледяным ветром. Тщетно пытаясь укрыться от мороси сумкой, парень быстрым шагом направился в сторону своего дома.
На следующий день автобус был на остановке во время.
Смятый лист валялся на краю стола, пока бледные руки не взяли бумажный ком. Тонкие пальцы бережно начали расправлять бумагу, в попытке вернуть ей прежнюю форму. В виднеющихся размазанных тенях и ломаных штрихах с трудом угадывались прежние черты. Но этого и не нужно. Он и без того знал их на изусть. Он просто не мог от них убежать.
Ее невозможно было не заметить. Еще из далека она бросалась в глаза. Все в том же пально, и тех же лодочках цвета кофе с молоком. Она стояла с очередной книгой в руках. Ее руки дрожали, но пальцы отчаянно сжимали края книжки. Он занял свое привычное место, не осмеливаясь подходить ближе. Заметив движение в стороне, она резко повернула голову, пересекаясь взглядом с темными растерянными глазами напротив, не более чем на несколько секунд. Рваным движением она отвела глаза вниз.
Линии, наносимые на бумагу цвета слоновой кости, изображали миловидное лицо со смертельно уставшим взглядом больших бездонных глаз, обрамленное кудрявыми, до плеч, волосами, придающими портрету подростковые, и, может, даже детские черты.
Они стояли на остановке несколько минут. Он задумчиво смотрел на асфальт, пока не ощутил на себе чужой взгляд, но как только его взгляд поднялся выше, туда, где стояла
она, янтарный взгляд метнулся обратно к желтоватым страницам, но она заметила как его губы тронула едва заметная улыбка, отчего в ее глазах промелькнули искорки радости.
— Ты рисуешь хоть что-то кроме нее? — парень внимательно всматриваться в не законченный набросок, — Кто она, Джи?
— Я… я не знаю, — он отвёл глаза в сторону, отвлекаясь от своего занятия, — это просто девушка, которую я иногда встречаю утром.
— Это просто девушка, которую ты встречаешь утром и рисуешь всегда и везде
— Иногда.
— Да, иногда ты рисуешь не ее. Это не очень нормально, — он подкачал головой, подтверждая свои слова.
— Не преувеличивай. У всех есть любимые модели. Разве нет? Нет ничего плохого в том, что кто-то любит рисовать людей, а не горшки с фикусами, Рей, — парень почти укоризненно посмотрел на друга.
— Ты нарисовал ее на зачёте, — Негодующе пробубнил в ответ Торо, — все еще понятия не имею почему тебе ее зачли. Ты просто одержим ей.
— Может, ты и прав… — С легкой улыбкой отозвался Уэй, погружаясь куда-то в свои мысли.
Солнечно. Погода была на удивление хорошая для ноября. На улице было почти уютно в сравнении с тем, что обычно бывает глубокой осенью.
Все было как обычно, она стояла на разрушенной станции держа в руках все ту же потрёпанный томик с затертой обложкой. Однако ее взгляд не задерживался на буквах, она то и дело поднимала голову и собиралась по сторонам, пытаясь отыскать знакомые очертания.
Ее руки начинали дрожать от усилившегося ветра, что так и наровил вырвать книгу из рук, которую она все же поспешно убрала в сумку после очередного сильного порыва.
На улице не было никаких звуков, кроме леденящих душу завываний ветра, походящих на вопль какого-то гигантского монстра, чей рёв разносится на тысячи километров.
В далеке послышался, смешивающийся с гуглом ветра, звук старого двигателя. Через несколько секунд показался и сам автобус, резко свернувший к остановке. Испещренная царапинами грязная дверь с хлопком открылась. Девушка медлила, вновь оглядев улицу на которой было все так же пустынно. Тяжело выдохнув, она поднялась в салон, поймав на себе недовольный взгляд мужчины за рулем.
В толстом, деформированном от частого использования, эскизнике практически не осталось листов. Хрестоматийные вазы, сменялись не менее академическим натюрмортами, которые быстро перешли в пейзажи, что в свою очередь были вытеснены портретами. Портретом. Портретами одной девушки, что представала во всевозможных образах, но чаще всего в пол оборота, глядя куда-то вдаль.
Дождь лил еще со вчерашнего дня, размывая землю и окутывая все потоками воды. Улица превратилась в одну большую лужу, и, казалось, вместе с улицей весь мир.
Тая надежду добраться до автобуса хотя бы не полностью промокшим, Джерард ускорил шаг, хотя ботинки уже практически по щиколотку утопали в лужах, отчего зонт спасти не мог.
На остановке, к которой он стремительно приближался, различима была знакомая фигура в бежевом плаще, от вида которой сердце невольно сжалось. Поравнявшись с девушкой он едва ощутимо дотронулся до ее плеча, привлекая внимание, на что она медленно обернулась, вопросительно глядя на стоявшего рядом.
Пропустив мимо несколько секунд он протянул ей зонт, который был бы слишком мал, чтобы, сохраняя дистанцию, укрыться от дождя вдвоем. Девушка смутилась, и, поправив все так же как и всегда, выбившийся локон, смущенно отвела взгляд.
— Спасибо, — еле слышно, заглушаемая звуком дождя, прошептала она.
— О, правда, не за что, — он продолжал держать зонт, рядом, над ее головой, оставаясь при этом под дождем, боясь сократить расстояние между ними. Уэй всматривался в ее лицо, пытаясь запомнить все мельчайшие детали. Ему в первый раз выпала возможность столь близко лицезреть ее лицо. Чувствую, затягивающуюся паузу он на выпалил первое, что пришло ему в голову, — Ты очень милая.
— О, спасибо, — на вечно бледных щеках выступил румянец, — Знаешь, я… давно хотела с тобой познакомиться — чуть громче, продолжила она, опуская взгляд к ногам.
— Да… мне тоже, — Он нервно поправил упавшую налицо мокрую прядь, не зная как продолжить разговор. Все слова, что он когда-либо хотел сказать, будто удалились из его памяти, оставив на своем месте только бездну неловкости.
— Ты… не мог бы преставится? Я так и не знаю как тебя зовут, — смущенно спросила девушка, нарушая молчание.
— О, точно, меня зовут Джерард. Джерард Уэй. А тебя?.. — С приветливой улыбкой произнес парень, ожидая ответа.
— Необычное имя. С первой встречи ты показался мне довольно странным…
— …какой же ты странный. Каждый раз когда я на тебя смотрю мне становиться страшно. Боже, просто исчезни с моих глаз…
— …подходящее имя для такого необычного человека…
— …ты ведь не обычный ребенок, да? Ты ведь демон, что пришел за мной из преисподней… Так ведь?! Так… но, клянусь, я убью тебя раньше, чем ты заберешь мою душу, мелкий ублюдок…
— … а твои движения такие… такие элегантные. Такие… женственные, что ли…
— да что с тобой не так?! Ты ничего не перепутал? Что за патлы ты себе отрастил?! Что это за телодвижения?! Ну, ничего, ничего, я выбью из тебя эту дурь…
— … я совсем забыла представиться… меня зовут…
— … ничтожество. Боже, что за ничтожество я породила…
— … все в порядке? Ты выглядишь бледным. Тебе не хорошо?
Его пустой взгляд остановился на одном месте, пока кровь стремительно оттекала от сосудов лица. Перед ним стояла
она. Сколько лет он ее не видел. Но вот она здесь. Тело немеет, ноги свело. Ему не убежать и спрятаться. Мертвый взгляд стеклянных глаз вызывал накатывавший волнами страх. Страх беспомощности и беззащитности.
Она протянула свои синие, опухшие руки к его лицу. Пальцы застыли в паре сантиметров от щеки, но так и не коснулись кожи, замерев в бездействии.
— … дорогой … — раздался до ужаса знакомый хриплый голос.
Ее голос звучал обеспокоенно, но глаза отражали все ее надменное безразличие.
— … что же ты так холоден, милый? Ты ведь всегда хотел, что бы я обратила на тебя свое внимание… — голос размеренный, чрезмерно вкрадчивый заставил содрогнуться и спотыкаясь, едва ли не падая попятиться назад.
— … неужели ты не рад меня видеть? Знаешь, ты был так груб в нашу последнюю встречу… — она провела пальцами по своей щеке смахивая невидимую слезу, — ты разбил мне сердце… — она опустила взгляд в область своей груди, где зияла кровоточащая дыра, — … буквально.
Договорив последнее слово она впала в истеричный хохот, ее тело практически ломало и выгибало в разные стороны, от чего края раны сильнее расходились и сгустки крови под напором вталкивались наружу.
— Мы так давно не виделись, — Ее голову перекосило набок, — неужели ты не обнимешь свою любимую маму, дорогой?
Картинка перед его глазами помутнела, и он с трудом различал что-то, кроме ее силуэт, продолжавший кривиться во всевозможных противоестественных позах.
— Откуда… откуда ты… — одними губами прошептал он. Взгляд парня метался по стоявшей перед ним фигуре, что медленно стала приближаться. Его свободная рука судорожно шарила по карману перекинутой через плечо сумки.
Она медленно подалась на встречу парню, когда тонкое лезвие, сверкнув провело на ее шее черту, запечатлев на лице непонимание и ужас, что вскоре отобразилось и на ее лице последней эмоцией.
Издав рваный хрип, она, покачнувшись на ослабевших ногах, завалилась вперед. Пойманная дрожащими руками, она обмякла в его объятиях.
Он смотрел перед собой пустым взглядом, держа ее. Его взгляд опустился на опрокинутую голову, прижимавшуюся к его груди. Тихо вскрикнув парень опустил руки отчего мертвое тело безвольно сползло вниз на мокрый асфальт. С тихим всплеском ее лицо погрузилось под воду, полностью скрываясь в луже.
Усилившийся дождь смывал кровь, сгоняя красные потоки вниз к канализации, растворяя алые разводы в водной массе. Зонт, брошенный на остановке, кружась, медленно справлялся вниз по улице.
В доме, отчужденно стоявшем у окраины раздался вскрик. Парень резко вскочил с кровати, проснувшись в холодном поту. Шатаясь, он с трудом добрался на ванной. Обернувшись к раковине, он пошатнулся и, спотыкаясь о корзину для белья упал к противоположенной стене. На его глаза навернулись слезы, его трясло от озноба.
Опершись о ванну, он встал с пола и, снова, сдерживая рвотные позывы, осмотрел содержимое раковины. Рубашка. Его белая рубашка пропитанная кровью. Он бросил взгляд на зеркало. На его лицо было чисто. Оттянув футболку он содрогнулся, увидев следы запекшейся крови, но никаких ран не было видно. Его пальцы скользнули по телу. На груди не было ни одного шрама. Он продолжил беспомощно смотреть перед собой,
покачиваясь из стороны в сторону.
В зеркале за его спиной качнулся темный силуэт, медленно подползая ближе. В области лица у фигуры расплылась красная полоска, уголки которой ползли вверх.
— О, боже…
***
26.11.****
В промежуток с шести-пятнадцати по десять-сорок, на двадцать шестое ноября **** года все автобусные рейсы маршрута A--2 отменены, введу погодных условий.
***
30.11.****
Двадцать восьмого ноября **** года по адресу *** было обнаружено тело девушки, стоявшей на учете в наркологической клинике, не за долго до инцидента, выписавшейся после рецидива в начале того же месяца.
***
02.02.****
Родственники жертвы обнаружены не были.
***
12.30.****
Дело об убийстве девушки 26 ноября **** так и не было раскрыто. Предположительно причиной инцидента послужила задолженность девушки перед лицами, предоставлявшими ей психотропные препараты.
***
Убийца найден не был.
