На всю жизнь в памяти след, а над нами голубое небо (Книги про Гарри Поттера)

— Кто следующий? — спросила Нарцисса, помахав книгой над головой. — Давая я! — сказала Меда, забирая книгу из рук сестры. — Оборотное зелье. — Что ж, будем надеяться, что мисс Грейнджер действительно настолько умна и сильна, что смогла приготовить такое сложное зелье на втором курсе, — вздохнула Вальпурга, недовольно качая головой. Профессор МакГонагалл негромко постучала в дверь. Та беззвучно отворилась, они вошли. Профессор МакГонагалл велела Гарри ждать и оставила его одного. Гарри огляделся. Из всех кабинетов — а он так много повидал их в этот год — кабинет Дамблдора был самый интересный. — Что правда, то правда, — усмехнулись Сириус и Джеймс. — Мы так часто в нем бывали, что у нас там даже кружки для чая свои были, — хмыкнул Ремус. Если бы он не боялся так исключения, он был бы сейчас наверху блаженства. Это была круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах — они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. — Скорее всего лишь вид делают, — усмехнулся Арктурус. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потертая, латаная-перелатаная Волшебная шляпа. Гарри вдруг осенило: а что, если он еще раз наденет Шляпу и послушает, что она скажет? Он с опаской взглянул на спящих по стенам колдуний и чародеев. Не натворит ли он бед, если попытает счастья еще раз? Просто чтобы не сомневаться, на правильный ли факультет он попал. Он тихонько обошел стол, снял Шляпу с полки и медленно водрузил на голову. Она была ему велика и съезжала на глаза — точно так же, как в прошлый раз. Гарри в ожидании замер, как вдруг тихий голос шепнул ему в ухо: — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Гарри Поттер? — Д-да, — пробормотал Гарри. — Простите за беспокойство, я хотел спросить… — …на тот ли факультет я тебя отправила, — опередила его Шляпа. — Да… С твоим распределением было не так просто. Но я и сейчас держусь того, что сказала раньше. — Сердце у Гарри подпрыгнуло. — Ты бы прекрасно учился в Слизерине… — Что ж, значит пускай будет Слизерин, все же не все они трусливы, — пожал плечами Джеймс, посмотрев на Доркас и Андромеду. — Меда ошибка шляпы, — в один голос рассмеялись Медоуз и Сириус. — Си, а если я расскажу о том, что тебе шляпа сказала? — вопросительно изогнула бровь Анди, кивком указывая на заинтересовавшихся родственников. — Принял. Понял. Молчу, — капитулировал Блэк, попросив сестру вернуться к чтению. Пол поплыл у него из-под ног. Он взял Шляпу за тулью и стащил с головы. Она мягко повисла в руке — выцветшая и грязная. Гарри положил ее обратно на полку, чувствуя, как внутри у него все протестует. — Ты не права, — сказал он вслух тихой, неподвижной Шляпе. Та не шелохнулась. Гарри попятился, все еще глядя на нее, но тут за спиной послышался странный шорох, и он обернулся. Оказывается, он был не один. На золотой жердочке возле двери сидела дряхлая на вид птица, смахивающая на полу ощипанную индюшку. — Фоукс бы явно обиделся, — рассмеялись гриффиндорцы. — Фоукс? — удивленно спросила Дора, отрываясь от своего занятия. — Птичка директора, феникс, — улыбнулся племянницы Бродяга. Гарри смотрел на нее — птица сумрачно смотрела в ответ, издавая сдавленное квохтанье. Судя по виду, она была чем-то больна — глаза потухли, и за то время, что он наблюдал за ней, из хвоста выпала пара-другая перьев. Гарри грустно покачал головой. Не хватало только, чтобы комнатная птичка Дамблдора умерла на его глазах, когда они в кабинете один на один. В этот самый миг по перьям птицы пробежал огонь, и всю ее охватило пламя. Гарри охнул и лихорадочно огляделся, нет ли где хотя бы стакана воды — ничего подходящего не было. Птица тем временем превратилась в огненный шар, издала пронзительный крик, еще мгновение — и от нее ничего не осталось, кроме дымящейся на полу горстки пепла. — В этом ему повезло, многие мечтаю увидеть феникса в период сгорания, — улыбнулась Дорея. — Да, вот только Гарри не знает, что это нормально для таких птиц, — напомнил Карлус, гадая, что может прийти внуку в такой момент. Дверь кабинета открылась, и вошел Дамблдор, с виду не то мрачный, не то сердитый.  — Профессор, — Гарри едва переводил дух от волнения. — Ваша птица… Я ничего не мог поделать… Она… сгорела… К величайшему удивлению Гарри, Дамблдор улыбнулся. — Да уж пора бы. Он был совсем плох последние дни. Я же говорил ему не тянуть с этим. Его развеселило ошеломленное лицо Гарри. — Фоукс — это феникс, Гарри. Когда приходит время умирать, фениксы сгорают, чтобы возродиться из пепла. Взгляни-ка на него… Гарри взглянул, и как раз вовремя — из пепла высунула голову крохотная, сморщенная новорожденная птичка. Она была так же неказиста, как и прежняя. — Досадно, что ты увидел его в день сожжения, — заметил Дамблдор, усаживаясь за стол. — Большую часть жизни он очень хорош — в удивительном красном и золотом оперении. Восхитительные создания эти фениксы. Они могут нести колоссальный груз, их слезы обладают целительной силой, и еще они — самые преданные друзья. Потрясенный сценой самосожжения, Гарри забыл, зачем он тут, но тотчас все вспомнил, как только Дамблдор сел в кресло с высокой спинкой и устремил на мальчика проницательные голубые глаза. Не успел, однако, директор произнести слово, дверь комнаты с грохотом отлетела в сторону и ворвался Хагрид — взгляд дикий, вязаная шапка набекрень, черные космы всклокочены, а в руке все еще болтается мертвый петух. — Это не Гарри, профессор Дамблдор! — пылко проговорил он. — Я с ним… значит… разговаривал… за секунду перед тем… ну… как нашли этого цыпленка! У него, сэр, не было времени… — Что-то мне подсказывает, что наш уважаемый директор и так это знал, — прищурился Ремус. — Использовать легилименцию на детях не законно, — раздраженно сказал Арктурус. — О, он это делает крайне часто, — передернула плечами Меда. — Согласна, меня он проверял чуть ли не каждый раз, когда мы сталкивались, — поморщилась Беллатриса, посмотрев на родителей. — Именно поэтому я тогда просила у вас самый сильный защитный амулет.       Взрослые возмущенно переглянулись, кажется Дамблдору достанется по самое не хочу. Дамблдор попытался что-то вставить, но словоизвержение Хагрида было неудержимо, в запале он потрясал петухом так, что перья летели во все стороны. — Не мог он такое вытворить! Ну это, как его… Присягну — хоть перед Министерством магии… — Хагрид, я… — Вы… не того сцапали, сэр! Я знаю… Гарри никогда…  — Хагрид! — рявкнул Дамблдор. — Я уверен, что это не Гарри напал на тех двоих. — Уф! — выдохнул Хагрид, и петух у него в руке печально обвис. — Хорошо. Я тогда… э-э… подожду снаружи, директор. И, тяжело топая, он в смущении вышел. — Вы действительно думаете, что это не я? — с надеждой спросил Гарри, наблюдая, как Дамблдор сметает со стола петушиные перья. — Да, Гарри, не ты, — подтвердил Дамблдор, хотя лицо его вновь помрачнело. — И все же мне бы хотелось поговорить с тобой. Гарри с робостью ожидал, пока Дамблдор собирался с мыслями, соединив перед собой кончики длинных пальцев. — Я должен спросить тебя, Гарри, — произнес он мягко, — не хочешь ли ты мне что-нибудь сказать. Вообще что-нибудь. — Он похоже знает и про змееуста, — проворчала Лили. — С этим тоже нужно поспорить. Во-первых точно ли он змееуст? Во-вторых откуда у него этот дар, вернулся благодаря новой крови Лили, или дар обретенный, — тяжело вздохнул Сириус, поглядывая в уже порядком исписанный пергамент. — Разве такое можно обрести? — удивлено посмотрела на него Алиса. — Можно, но я пока не хочу говорить как, но это связанно с одной из моих теорий, — напряженно потерев переносицу, проговорил лорд Блэк Гарри не знал, что ответить. Он подумал о крике Малфоя: «Вы следующие, грязнокровки!», о зелье, кипящем в туалете Плаксы Миртл. — Грязнокровки это скорее к Уизли, — хмыкнул Арктурус, а Сириус извиняюще посмотрел на братьев Пруэтт. Блэки удивленно посмотрели на Арктуруса, но решили не спорить, на всякий случай. Вспомнил бестелесный голос, который дважды к нему обращался, и слова Рона: «Слышать голоса, которых никто не слышит, — плохо даже в волшебном мире». Вспомнил о слухах, которые о нем распространились, и о собственном чудовищном подозрении, что он как-то связан с Салазаром Слизерином… — Мне нечего вам сказать, профессор, — потупившись, произнес Гарри. Двойное нападение на Джастина и Почти Безголового Ника обратило страхи в настоящую панику. Удивительнее всего бьшо то, что особенно взволновала школу расправа с Почти Безголовым Ником. Все спрашивали друг друга: у кого могла подняться рука на бедное привидение, какая страшная сила сумела поразить того, кто и так уже мертв? — Ага, были бы руки, — проворчал Фрэнк. Все билеты на экспресс Хогвартс — Лондон, уходящий накануне Рождества, были мгновенно раскуплены: из школы ожидалось массовое бегство. — Ее вообще бы закрыть нужно было, — проворчал Августа. — Куда только Попечительский совет смотрит, сейчас он намного ответственнее, — вздохнул Сириус. — Ты-то откуда знаешь? — посмотрел на него младший брат. — После того, как твой брат принял главенство над родом, он занял свое место не только в палатке Лордов, но и там, — терпеливо объяснил Орион, посмотрев на младшего сына. — То есть по сути в школе за меня отвечаешь ты? — поинтересовался Регулус. — Хм, и да и нет, — пожал плечами Сириус, после чего Рег что-то прошептал Рабастану, и те приглушенно рассмеялись.  — Вижу, мы тут будем одни, — оценил ситуацию Рон в разговоре с Гарри и Гермионой. — Наша троица и слизеринцы — Малфой и Крэбб с Гойлом — вот и все, кто останется. Веселые будут каникулы. — Рождество семейный праздник, почему мой сын не вернулся домой? — нахмурилась Нарцисса. — Чуть раньше упоминалось о рейдах министерства, может поэтому? — предположил Люциус, хотя прекрасно видел, что его ответ жену не успокоил. Крэбб и Гойл всегда и во всем подражали Малфою, захотели они и остаться с ним на каникулы. Что касается Гарри, он был только рад, что почти все уезжают. Он устал от того, что народ шарахается от него в коридорах, словно он отрастил клыки или плюется ядом, устал от шушуканья, кивков и шипения за спиной. Фред и Джордж, однако, обратили гнетущий страх в забаву. Увидев Гарри, они все бросали и важно вышагивали впереди него, громко крича: «Дорогу наследнику Слизерина! Падайте ниц, идет самый великий маг…» — Даже не знаю как реагировать на это, — озадачился Фабиан, что-то записывая в свой свиток. — Давай остановимся на мысли, что они его так поддерживают, — вздохнул Гидеон. Перси решительно осудил их поведение. — Этим не шутят, — холодно заявил он. — Ушел бы ты с дороги, Перси, — вздыхал Фред. — Не видишь, Гарри торопится… — Его ждет в Тайной комнате чашечка чая и приятная встреча со своим клыкастым слугой, — добавлял Джордж, радостно фыркая. Джинни тоже не находила в этом ничего смешного. — Перестаньте, пожалуйста, — жалобно умоляла она каждый раз, когда Фред во всеуслышание спрашивал Гарри, кого еще он собирается погубить, а Джордж махал здоровенной головкой чеснока, притворяясь, что защищается от колдовства. Гарри это не очень трогало, и Фреду с Джорджем скоро надоело валять дурака: они признали абсурдной потрясающую идею, что Гарри — наследник Слизерина, и у него отлегло от сердца. — Вот и молодцы, а то вы губите нашу любовь к вам, — в один голос выдохнули братья Пруэтт — Меня больше состояние Джинни интересует, — подал голос Тед. — Согласен, тут явно что-то не то, — кивнул Ремус Но их кривляния весьма раздражали Драко Малфоя: завидев их, он буквально зеленел от злости. — По-моему, его так и распирает признаться, что это он — настоящий наследник, — высказал догадку Рон. — Ты ведь знаешь, как он ненавидит тех, кто хоть в чем-то его превосходит. А тут что получается: вся грязная работа ему, а слава — тебе. — Скоро это все кончится, — убежденно заявила Гермиона. — Оборотное зелье почти готово. Неделя-другая, и мы будем знать правду. — Но мы не забываем, что это второкурсники, — фыркнул Северус. — Перестань нагнетать, вдруг получится, — зло осадила его Беллатриса. Наконец семестр завершился, и тишина, глубокая, как снег на полях, опустилась на замок. На Гарри от нее веяло не унынием, а мирным покоем, и он наслаждался свободой, дарованной гриффиндорским начальством всем, кто остался в Хогвартсе. Можно было на всю катушку пускать фейерверки, никого не сердя и не пугая, и, уединившись, практиковаться в поединках на волшебных палочках. Фред, Джордж и Джинни тоже предпочли остаться на каникулах в школе — дома им грозило путешествие с родителями к Биллу в Египет. Перси, который не опускался до «детских игр» и редко показывался в Общей гостиной, с важностью сообщил им, что остается на Рождество лишь потому, что его долг как старосты — помогать преподавателям в это неспокойное время. — Профессора способны справится и сами, — заметил Рабастан. — Я бы поспорила с этим, особенно если брать в расчет 1 книгу, — хмыкнула Марлин. Утро Рождества пришло в холоде и белизне. Рона с Гарри, единственных сейчас обитателей спальни, в несусветную рань разбудила Гермиона — примчалась уже совсем одетая и принесла обоим подарки. — Подъем! — объявила она, раздернув портьеры на окнах. — Гермиона, тебе не положено сюда заходить, — проворчал Рон, прикрывая глаза от света.  — И тебя с Рождеством. — Гермиона бросила ему подарок. — Слушайте, а что мы так не делали? — рассмеялась бывшая Маккиннон. — Кто не делал, ты? Ты же буквально все свои вещи в их комнату перенесла, — ехидно заметила Лили. — Ага, каждый раз просыпаясь и замечая что кое-чья кровать даже не расправлена, вопрос где Марлин даже не открывался, и так было понятно что у Блэка, — ухмыльнулась Алиса, поглядывая на не чуть не смущенную парочку. — Не правда, я не переносила свои вещи в их комнату, — гордо вздернула носик Марлин. — Зато свое место нахождения не отрицаешь, — рассмеялась Доркас, уворачиваясь от кинутой в нее подушки. — Твои вещи переехали к нам примерно ближе к середини 6 курса, — припомнил Джеймс, насмешливо поглядывая на лучшего друга. — Ммм, без подробностей, — подала голос Меда, кивком указывая на слушающую их Дору. А вот Вальпурга и Орион старались запомнить каждый факт, связанный с их сыном, особенно в период когда их не было рядом. — Я уже час как встала — добавила в зелье златоглазок Оно готово. Гарри сел, сразу проснувшись. — Чтобы разбудить этого придурка, нам нужно было три ведра ледяной воды, — припомнил Ремус, под согласный кивок Дореи. — Ну или одна рыжеволосая староста, — невинно отозвался Сириус. — Ага, солнышко у него не встало, — хмыкнула Лили, посмотрев на усмехнувшегося супруга. — Ты уверена? — Абсолютно. — Гермиона отодвинула безмятежно спящую крысу Коросту и села на край постели. — Если мы и впрямь собираемся что-то предпринять, лучшего времени, чем сегодняшний вечер, не найти. В этот миг в комнату влетела Букля с маленьким пакетиком в клюве и приземлилась к Гарри на кровать. — Привет! — радостно встретил ее Гарри. — Мы опять друзья? Букля в знак расположения клюнула его в ухо самым дружеским образом — этот подарок оказался гораздо лучше принесенного в клюве. Пакет, который, как выяснилось, прислали Дурсли, содержал зубочистку и короткое письмецо, где они интересовались, не сможет ли Гарри остаться в школе и на летние каникулы. — Никто не против после главы сделать перерыв, мне нужно сестрицу навестить? — спросила леди Поттер, зло поглядывая книгу. — Лили, книги сейчас важнее, — покачал головой Карлус, хотя ему также не нравилось такое обращение с внуком. Другие рождественские подарки были куда приятнее. Хагрид прислал огромную банку сливочной помадки, которую, как убедился Гарри, перед тем как есть, надо разогреть на огне. Рон презентовал книгу «Пушечные» ядра», содержащую немало интересного о его любимой команде «Пушки Педдл». Гермиона подарила роскошное орлиное перо для письма. Развернув последний пакет, Гарри обнаружил новый джемпер ручной вязки и большой сладкий пирог с изюмом от миссис Уизли. — Ну тут Молли все же стоит сказать спасибо, — недовольно заметила Андромеда, а Тед и Сириус синхронно закатили глаза. Взяв в руки ее поздравительную открытку, он в который раз ощутил угрызения совести — ему вспомнился фордик мистера Уизли, которого никто не видел с той самой аварии у Гремучей ивы. В воображении у него тотчас возникла сцена ночного боя со взбесившимся деревом, и мысль сразу же перекинулась к школьным правилам, которые они с Роном опять вознамерились нарушить. — У нас по-моему такое чувство пропало на 2 неделе 1 курса, — хмыкнул Джеймс, под согласный кивок Сириуса. В этот раз глаза закатили их родители, обреченно качая головами. Невозможно было не отдать должное великолепию рождественского ужина в Хогвартсе. Его оценили даже те, у кого сердце замирало от страха в ожидании минуты, когда придется хлебнуть опасного зелья, составленного по рецепту из старинной книги. Большой зал выглядел изумительно. Там было не только множество покрытых инеем рождественских елей и пышных гирлянд из омелы и остролиста, но и чудесный волшебный снег — сухой и теплый, — падающий с потолка. Под руководством Дамблдора собравшиеся исполнили его любимые рождественские гимны, громче всех ревел Хагрид, голос его креп после каждого бокала яичного коктейля. Перси не заметил, как Фред заколдовал его значок старосты. Ко всеобщему удовольствию, на нем появилась надпись «Дурачина», и бедняга Перси безуспешно пытался выяснить, над чем это все смеются. Гарри появился на празднике в новом джемпере, сидевший за столом слизеринцев Драко Малфой осыпал обновку язвительными насмешками, но Гарри и ухом не повел. — Гарри-умница, — улыбнулась Лили, в то время как Нарцисса вновь шипела на ухо Люциусу все, что думает поэтому поводу, тот лишь обреченно кивал головой, понимая как опасно спорить с супругой сейчас, особенно в присутствие ее родителей. Ничего, если все пойдет как по маслу, часа через два-три Малфоя ждет заслуженное возмездие. Дождавшись, пока Рон и Гарри проглотят третью порцию рождественского пудинга, Гермиона увела их из зала, чтобы составить подробный план вечерней кампании. — Нам еще надо достать какую-нибудь частицу — волосы или ногти — тех, в кого хотим превратиться, — сообщила она обыденным тоном, словно речь шла о покупке мыла в соседней лавке. — Для этого лучше всего подходят Крэбб и Гойл — самые близкие друзья Малфоя, с ними он поделится какой хочешь тайной. И еще надо куда-то деть настоящих Крэбба и Гойла, пока мы говорим с Драко. А то вдруг явятся в самый неподходящий момент. Я все продумала, — невозмутимо продолжала Гермиона, словно не замечая ошарашенных лиц друзей. — Опасная у тебя невестка будет, с ней лучше не ссориться, — прошептал другу Родольфус. — Как-будто у тебя жена лучше, бедный Рабастан дрожит от ее взглядов, — тихо ответил Люциус, закатывая глаза, Руди согласно хмыкнул. И она показала им пару увесистых шоколадных пирожных. — В них впрыснуто легкое снотворное. Надо только куда-то их подложить, чтобы Крэбб и Гойл заметили. Вы же знаете, какие они обжоры. Увидят — обязательно съедят. И тут же уснут. А вы их спрячете в чулан, где стоят швабры, и вырвете у того и у другого по нескольку волосков. Рон и Гарри потрясение переглянулись. — Гермиона, по-моему. — Это может плохо кончиться… Но глаза Гермионы горели стальным блеском, какой бывал иногда в глазах у профессора МакГонагалл. — Зелье не подействует без волос Крэбба и Гойла, — объявила она непреклонно. — Вы хотите говорить с Малфоем или нет? — Хорошо-хорошо, — кивнул Гарри. — А как же ты? Ты-то у кого достанешь волосы? — Я уже запаслась! — Гермиона достала из кармана крохотную бутылочку, в ней был один-единственный коротенький волосок. — Помните Милисенту? Мы с ней боролись во время дуэльной тренировки. Она еще хотела меня задушить. Этот волос остался у меня на мантии. На Рождество она уехала домой, но я скажу слизеринцам, что надумала вернуться. — Слишком не правдоподобно, — в один голос заявили члены Ордена, которым не раз приходилось придумывать планы и посложнее. — Опасно добавлять волос с мантии, ведь это может быть и шерсть животного, — напряженно вздохнула Лили. — Это второкурсники, что-то должно пойти не так, — фыркнул Северус, в очередной раз словив на себе раздраженные взгляды. И Гермиона побежала взглянуть, как там варится архисложное зелье. Рон обернулся к Гарри с выражением обреченной покорности судьбе: — Ты когда-нибудь еще видел план действий, в котором было бы сразу столько нарушений школьных правил? — Да, видел и это еще цветочки, — хмыкнул Люпин, посмотрев на остальных Мародеров. — Даже знать не хочу, — Вальпурга и Дорея в очередной раз показали поразительное единодушие, от чего Сириус и Джеймс опасливо переглядывались между собой, понимая как им может достаться от двух нашедших общий язык женщин. Однако, к немалому удивлению Рона и Гарри, первая стадия операции прошла без сучка, без задоринки, в соответствии с намеченным планом. После рождественского чая они затаились в пустынном холле, поджидая Крэбба и Гойла — те еще оставались в одиночестве за слизеринским столом, уминая четвертую порцию бисквитов со взбитыми сливками. Шоколадные пирожные Гарри положил на видное место — перила в холле. — Слишком подозрительно, — покачал головой Сигнус. Увидев, что Крэбб и Гойл выходят из Большого зала, друзья быстро спрятались за рыцарскими доспехами возле входных дверей. — Какой же ты будешь толстый! — прошептал Рон, глядя на Крэбба, который толкнул локтем Гойла, показывая на пирожные. Оба схватили лакомства и с наслаждением запихали их в широченные рты. — Идиоты, — в один голос сказали все присутствующие в комнате, разумеется кроме детей, который преспокойно играли, не обращая на родителей никакого внимания. С минуту они жадно жевали, и тут же, с тем же самым выражением блаженства, повалились навзничь. Труднее оказалось тащить их через весь холл в кладовую. Бережно уложив беспомощных врагов между ведер и швабр, друзья приступили к следующему этапу. Гарри вырвал пару волос с головы Гойла, Рон проделал то же с шевелюрой Крэбба. Пришлось еще стащить с них ботинки — их собственные вряд ли пришлись бы впору ножищам Крэбба и Гойла. Покончив с этим не без внутренней дрожи, друзья поднялись наверх, в туалет Плаксы Миртл. Из кабинки, где Гермиона колдовала над зельем, валил густой дым. Натянув мантии на лица, Гарри и Рон осторожно постучали в дверь. — Гермиона? Послышался лязг задвижки, и появилась Гермиона — сияющая и взволнованная, у нее за спиной тяжело булькало таинственное варево. Три стеклянных стакана уже стояли наготове на туалетном сиденье. — Достали? — спросила она шепотом. Гарри показал ей волосы Гойла. — Отлично. А я утащила мантии из прачечной. — У Гермионы в руках был большой пакет. — Когда вы станете Крэббом и Гойлом, вам потребуются размеры побольше. Все трое посмотрели в котел. Зелье походило на жирную, черную, вяло кипящую грязь. — Удивительно, по описанию все получилось, — удивленно сказали присутствующие в гостиной зельевары. — Уверена, что никаких ошибок нет, — сказала Гермиона, еще раз перечитывая покрытую пятнами страницу «Сильнодействующих зелий». — Выглядит оно, как описано в книге. Сами собой мы станем ровно через час после того, как его выпьем. — А теперь что делать? — понизив голос, спросил Рон. — Разольем по стаканам и добавим волосы. Гермиона налила в каждый стакан по изрядной дозе не очень аппетитного пойла. Затем дрожащей рукой вытряхнула волосок из своей бутылочки в первый стакан. Зелье громко зашипело, словно закипевший чайник, и грязно вспенилось. Через секунду оно стало ядовито-желтым. — Это волос не человека, — покачала головой Дорея. — Сама она себе прежний вид не вернет, — согласилась Вальпурга. — Второкурсники, — в очередной раз буркнул Снейп, но только чтобы его не услышали. — Ух ты! — воскликнул Рон. — Вот она, истинная сущность Милисенты Булстроуд. Спорим, оно и на вкус такое же противное. — Теперь вы бросайте, — приказала Гермиона. Гарри с Роном бросили в стаканы каждый по волоску. Зелье забулькало, запенилось: Гойлово стало болотно-зеленого цвета, Крэббово — мрачного темно-коричневого. — Уже в таком возрасте настолько испорченные, — хмыкнула Беллатриса. — Давай твое проверим, оно явно будет не лучше, — насмешливо заметил Сириус. — Дорого мой, тебя как послать: честно или интеллигентно? — издевательски поинтересовалась Белла — Как хочешь, — пожал плечами Сириус. — Обидеть может равный, а ты такой для меня не являешься, по-моему мозгов маловато. — Ах ты, — прошипела Лестрейндж, направляя палочку на кузена. — Стоп, прекратите, — прикрикнули на них родители. Меда видя ситуацию, решила продолжить чтение, а эти двое продолжали сверлить друг друга злым взглядом, что бедный Регулус уже подумывал писать завещание, потому что когда эти двое злятся друг на друга, достается всем, особенно от Сириуса. Рон с Гермионой протянули руки к стаканам, но Гарри остановил их. — Погодите, — сказал Гарри. — Всем вместе пить здесь нельзя. Превратившись в Крэбба и Гойла, мы все тут вряд ли поместимся. Да и Милисента не фея. — Отличная мысль, — заметил Рон, отпирая дверь. — Разойдемся по отдельным кабинкам. Стараясь не расплескать ни капли драгоценного снадобья, Гарри проскользнул в соседнюю кабинку.  — Готовы? — спросил он. — Готовы! — раздались в ответ голоса Рона и Гермионы. — Раз… два… три! Зажав нос, Гарри выпил зелье двумя большими глотками. На вкус оно напоминало перепревшую капусту. И немедленно его внутренности стало скручивать, как будто он только что проглотил десяток живых змей. От желудка до пальцев на руках и ногах распространялось сильное жжение. А вдруг он заболевает чем-то страшным? Гарри скрючился пополам, задыхаясь, упал на колени. Жжение становилось невыносимо. Ему показалось, что кожа у него закипела и стала плавиться, как горячий воск. И — о, чудо! — прямо на глазах руки стали расти, пальцы утолщаться, ногти расширились, а костяшки пальцев раздулись, как головки болтов. Покалывание во лбу возвестило, что волосы переползли ниже к бровям, плечи болезненно растянулись, грудь так расширилась, что мантия на нем лопнула, точно обручи на разбухшем бочонке. Ноги в ботинках мучительно сдавило: они были на четыре размера меньше. Превращение закончилось также внезапно, как началось. Гарри лежал лицом вниз на холодном каменном полу, слыша, как Миртл что-то недовольно бурчит в дальней кабинке туалета. Он с трудом сбросил ботинки и поднялся. Судя по всему, он превратился в Гойла. Здоровенными, хоть и дрожащими, ручищами Гарри стащил с себя мантию, которая теперь на полметра не доставала до лодыжек, оделся в приготовленную Гермионой и зашнуровал похожие на лодки ботинки Гойла. Хотел было откинуть волосы с глаз, но рука ощутила лишь короткую жесткую щетину, сбегающую на лоб. — Надо следить за своими действиями, а то легко можно выдать себя, — хмыкнула Андромеда. — Откуда такие познания, сестренка? — изогнула бровь Цисси. — Эх, ну что ж, думаю можно и сказать, — покосившись в сторону старшей сестры, ответила Меда, та заинтересованно приподняла одну бровь. — Я столько раз варила такое зелье, хотя благодаря тому, что мы с Беллой похожи внешне, мне было намного проще. — Зачем тебе превращаться в меня? — прищурилась Лестрейндж, подозрительно смотря на сестру. Та, переглянувшись с друзьями, лишь усмехнулась и вернулась к чтению. Глаза сквозь очки видели все, как в тумане — Гойл явно в них не нуждался. И Гарри решительно их снял. — Эй, как вы там? — вырвался из его уст низкий, скрипучий голос Гойла. — Нормально, — справа послышалось глуховатое ворчание Крэбба. Гарри открыл дверь и подошел к треснутому зеркалу. На него уставился Гойл — своими тупыми, глубоко сидящими глазками. Гарри почесал себе ухо. То же проделал Гойл. — В первый раз действительно странно и смешно одновременно, — хмыкнула Доркас. Дверь кабинки Рона отворилась. Они посмотрели друг на друга. Да, если не считать бледности и несколько одурелого вида, Рон был неотличим от Крэбба — начиная со стрижки «под горшок» и кончая длинными, как у гориллы, руками. — Это невероятно, — пробормотал Рон, подойдя к зеркалу и уткнувшись в него приплюснутым носом Крэбба. — Невероятно! — Пойдемте скорее, — поторопил Гарри друзей, ослабляя браслет часов, который врезался в толстое запястье Гойла. — Нам еще надо отыскать гостиную слизеринцев. Я на одно надеюсь: встретим по дороге кого-нибудь и за ним увяжемся… — Об этом заранее нужно думать, — покачал головой Тед. Рон, пристально всматриваясь в Гарри, заметил:  — Ты себе не представляешь, как странно видеть думающего Гойла… Он постучал в дверь Гермионы: — Ты что там копаешься? Пора идти… Ему ответил напряженный высокий голос: — Я… Я не пойду. Ступайте одни. — Гермиона, мы знаем, что Милисента Булстроуд уродина — никому и в голову не придет, что это ты. — Нет… В самом деле… Думаю, что я не пойду. А вы двое поторопитесь, не теряйте время. Гарри озадаченно посмотрел на Рона.  — Вот это больше похоже на Гойла, — заметил Рон. — Именно так он выглядит, когда учитель его о чем-то спрашивает. — Гермиона, с тобой все в порядке? — спросил Гарри через дверь. — Все хорошо… Я в норме… Идите. — Даже если и нет, то помочь они ничем не смогут, — вздохнула Августа. — Никогда нельзя брать волосы с мантии, — разочарованно покачала головой Лили, она видела в ней схожесть с собой и очень надеялась, что такая девушка продумает все. — Будет хорошим уроком на будущие, — заметила Друэлла, Меда закатила на это глаза и вернулась к чтению. Гарри взглянул на часы. Пять из драгоценных шестидесяти минут уже прошли. — Объяснишь, когда вернемся, ладно? — сказал он. Рон и Гарри осторожно приоткрыли дверь, убедились, что путь свободен, и пошли. — Не маши руками, — произнес Гарри вполголоса. — Что? — Крэбб всегда их держит, как будто они у него прилипли к телу. — Не плохая память на детали, может пригодиться в будущем, — кивнул Арктурус. — А вот так? — Так лучше. Спустились по мраморной лестнице, ведущей в подземные помещения. Вокруг ни души. Куда запропастились все слизеринцы? Без них в гостиную к Малфою не проникнуть. — Что теперь делать? — тихонько спросил Гарри. — Слизеринцы всегда идут завтракать вон оттуда. — Рон кивнул на вход в подземелье. Едва эти слова слетели с его губ, как из прохода показалась девушка с длинными вьющимися волосами. Рон поспешил к ней: — Извините, мы тут забыли дорогу в нашу гостиную… — Идиот, — хлопнул себя по лбу Фабиан, а Гидеон написал в пергаменте пункт с несколькими восклицательными знаками: «Научить Рона думать головой» Девушка смерила его неодобрительным взглядом: — Прошу прощения, у нас с вами разные гостиные. Я из Когтеврана. И убежала, с подозрением оглянувшись на них. Делать нечего — Гарри и Рон, торопясь, двинулись по каменным ступеням вниз, в темноту. Ступая по полу, громадные сапожищи Крэбба и Гойла будили особенно звучное эхо. Приятели чувствовали, что дело оборачивается сложнее, чем они рассчитывали. Переходы подземных лабиринтов были пустынны. Мальчики уходили все глубже и глубже под школу, постоянно проверяя по часам, сколько у них осталось времени. Через четверть часа они уже стали приходить в отчаяние, как вдруг впереди им почудилось какое-то движение. — Ха! — оживился Рон. — Вот, кажется, и один из них! Из боковой двери появилась неясная фигура. Они поспешили подойти ближе — и сердца у них екнули. Это был вовсе не слизеринец. Это был Перси Уизли. — Драгоценное время уходит, а тут еще и такая подстава, — закусила губу Алиса. — А ты что здесь делаешь? — изумленно спросил Рон. Перси первым делом напустил на себя оскорбленный вид. — Вот уж не ваше дело, — сказал он твердо. — Крэбб, если я не ошибаюсь? — Ну… в общем, да, — ответил Рон. — Отправляйтесь-ка в вашу гостиную, — продолжал Перси сурово. — Небезопасно вот так попусту блуждать по темным коридорам в эти дни. — Ты-то блуждаешь, — возразил Рон. Перси расправил плечи: — Я — староста. Никто не осмелится на меня напасть. — Так и вижу эту картину, — засмеялся Джеймс. — Натыкается предположительно Василиск на Перси и спрашивает его: «Ты кто?», а тот ему отвечает: «Я — староста.», — поняв мысль друга, рассмеялся Сириус. — Хм, а чудовище тогда огорчается, опускает голову вниз, тяжело вздыхает и говорит: «Ого! Вот это высокая должность, я не осмелюсь на тебя нападать!», и направляется искать себе следующую жертву, — сквозь смех проговорил Регулус, заработав гордый взгляд брата, который явно оценил появившееся чувство юмора у младшего брата.       И действительно после того, как Регулус вновь смог общаться со старшим братом, его настроение значительно улучшилось, а сам Рег видимо старалась восстановить упущенные года, и проводить с братом чуть больше времени. — Ага, а наш племянничек с гордо поднятой головой продефилирует дальше по своим супер важным делам, — подвел черту Гидеон, после чего засмеялись даже вечно холодные аристократы. Через несколько минут Анди смогла продолжить читать, хотя периодически прерывалась, пытаясь окончательно отсмеяться. Позади них внезапно отозвался эхом чей-то голос. К ним неторопливо шествовал Драко Малфой, и впервые в жизни Гарри был рад его видеть. — Удача Поттеров, — все еще посмеиваясь, сказал Рабастан. — Вот вы где, — сказал он, растягивая слова в своей обычной манере. — Вы что там, заснули в Большом зале? Я вас искал, хотел показать кое-что забавное. Малфой метнул уничтожающий взгляд на Перси. — А ты что делаешь у нас внизу, Уизли? — спросил он с усмешкой. Перси задохнулся от возмущения. — К старосте следует проявлять большее уважение, — заявил он. — Ваше поведение предосудительно! Малфой вновь ухмыльнулся и жестом приказал Рону и Гарри следовать за ним. Гарри уже собрался принести Перси извинение, но вовремя спохватился. Они с Роном поторопились за Малфоем, который успел ввернуть, сворачивая в очередной коридор: «Этот Питер Уизли слишком задается…»  — Перси, — машинально поправил его Рон.  — Да какая разница. Я замечал, он тут шныряет даже среди ночи. Держу пари, он возомнил, что шутя поймает наследника Слизерина. — Малфой презрительно фыркнул. Рон и Гарри обменялись взглядами. Малфой задержал шагу голой, в потеках влаги каменной стены.  — Какой там новый пароль? — спросил он у Гарри. — Эээ… мммм… — промычал тот.  — Вспомнил, «чистая кровь»! — И почему я не удивлен? — спросил у потолка Сириус, но естественно ответа не получил. Впрочем промолчали и присутствующие ученики и выпускники змеиного факультета. Часть стены уехала в сторону, открывая проход. Малфой уверенно шагнул внутрь, Гарри и Рон — за ним. Общая гостиная Слизерина была низким длинным подземельем со стенами из дикого камня, с потолка на цепях свисали зеленоватые лампы. В камине, украшенном искусной резьбой, потрескивал огонь, и вокруг, в резных креслах, виднелись темные силуэты слизеринцев. — Добро пожаловать домой, — в один голос сказали Меда и Доркас, и усмехнувшись, дали друг другу «пять». — Ничего не изменилось, — улыбнулась Нарцисса. — По-моему слегка мрачновато, — отозвалась Алиса. — Ты в этом доме только гостиную видела, так что не суди, — хмыкнула Марлин, слегка дернув бровью. — Гриммо видели? Вот там точно мрачновато, — усмехнулся Сириус, сделав вид, что не заметил взглядов родителей. — Ждите здесь, — распорядился Малфой, махнув рукой в сторону пары свободных кресел в отдалении от камина. — Сейчас пойду принесу — отец мне кое-что сегодня прислал. Любопытствуя, что же такое Малфой собирается показать, друзья сели в кресла, делая вид, что чувствуют себя как дома. Малфой появился через минуту, держа в руке газетную вырезку. — Я ожидал чего-то большего, — хмыкнул Рабастан, под согласный кивок Регулуса. — Обхохочетесь! — сказал он и сунул ее Рону под нос. Глаза Рона расширились от удивления. Быстро прочитав вырезку, он выжал из себя некое подобие смеха и протянул Гарри. Заметка из «Ежедневного проповедника» сообщала: «Расследование в Министерстве магии. Артур Уизли, глава Отдела по противозаконному использованию изобретений маглов, был сегодня оштрафован на пятьдесят галлеонов за магические манипуляции с магловским автомобилем. — Слишком большие деньги для их семьи, — раздосадованно прикусил губу Фабиан. — Сама виновата, слушала бы родителей, жила бы нормально, — вздохнул Гидеон М-р Люциус Малфой, председатель попечительского совета Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», где эта заколдованная машина была ранее в этом году разбита, потребовал сегодня отставки м-ра Уизли. — Ну и куда, позволь спросить, смотрит совет? — спросил Сириус. — Понятия не имею, если что-то не нравится забирая главенство себе, посмотрим на что способен, — холодно ответил Люциус, вызывающе посмотрев в глаза собеседника, лорд Блэк на это лишь усмехнулся. — Мой внук прекрасно справится с данными обязанностями, — холодно парировал Арктурус. — Позволь дедушка, мне итак есть чем заняться, но если лорд Малфой сомневается во мне, то пожалуйста, — спокойно ответил Бродяга, под гордый кивок родителей. — Заняться тебе все же явно нечем, — хмыкнул Джеймс. — Ой брось, я полностью передам тебе обязанности главы Аврората, — отмахнулся его лучший друг, Поттер на это лишь закатил глаза и попросил Меду продолжить. — Уизли подрывает репутацию Министерства, — сказал м-р Малфой нашему корреспонденту. — Было бы что подрывать, — фыркнул Фрэнк, и к его удивлению все в гостиной были абсолютно с ним согласны. — Вне всяких сомнений, его нельзя допускать к составлению законов, а его смехотворный Акт о защите маглов следует незамедлительно упразднить. М-р Уизли от комментариев отказался, а его жена пригрозила репортерам, если они не уберутся, спустить на них домашнего упыря». — Молли, — обреченно простонали ее братья. — Ну как? — спросил Малфой, взяв из рук Гарри вырезку. — Умрешь со смеху! — Ха-ха-ха, — уныло рассмеялся Гарри. — Артур Уизли обожает маглов, готов сломать волшебную палочку и перенять у них все, что можно, — заметил Малфой с презрением. — Глядя на всех этих Уизли в жизни, не скажешь, что они чистокровные! Физиономия Рона — точнее сказать, Крэбба — исказилась от бешенства. — Что это с тобой, Крэбб? — раздраженно покосился на него Малфой.  — Желудок схватило, — пробурчал Рон. — Иди в больничное крыло и побей там от моего имени грязнокровок, — фыркнул Малфой и продолжал — Прежде, чем бросаться подобными словами, нужно знать, что они означают, — раздраженно заметил Арктурус, покосившись на Люциуса. — Странно, что «Ежедневный проповедник» еще не накатал репортажа о нападениях в школе. Наверное, Дамблдор хочет замять эту историю. Если нападения в ближайшее время не прекратятся, его уволят, как пить дать. Отец всегда говорил: Дамблдор — худшая из напастей. Он любит грязнокровок. Правильный директор никогда бы не принял в школу таких, как Криви. — Благодаря магглорожденным наши рода все еще существуют, — холодно отозвалась Августа, да так, что ее сына даже передернуло от такого тона матери. — Просто их вводить в мир раньше нужно и правила маг.мира объяснять, — заметив взгляд сестры, сказала Дромеда. — Полностью согласен с тобой, раньше даже лагеря для них существовали, правда Дамблдор их закрыл, даже не знаю почему, — хмыкнул отец Ориона. Сириус и Джеймс задумчиво переглянулись с Фрэнком, и вновь что-то записали в пергамент с пометкой: «Поставить вопрос на заседании палатки Лордов». Малфой сделал вид, что фотографирует, и зло, но очень похоже изобразил Колина: — Поттер, можно, я сделаю твое фото? Дай мне, пожалуйста, свой автограф. Можно, я вылижу твои ботинки, Поттер? — Потом взглянул на друзей и прибавил: — Да что такое сегодня с вами обоими? Хоть и с опозданием Гарри и Рон без энтузиазма хихикнули. Но Малфой был удовлетворен, ведь Крэбб и Гойл всегда туго соображали. — Святой Поттер, друг грязнокровок, — протянул Малфой. — Нуль без палочки, вот он кто. У него нет никакого чувства гордости. Настоящий чародей никогда бы не стал дружить с этой зубрилой, грязнокровкой Грейнджер. А еще говорят, что он наследник Слизерина! — Слышали, мы не настоящие маги, — усмехнулся Поттер, посмотрев на посмеивающихся друзей. — О да, особенно гордости нет, — хмыкнула Меда. — Ага и то что нам с детства прививали, гордо машет ручкой, — ехидно заметил Сириус, кинув взгляд на родителей. — Вы когда-нибудь прекратите? — спросила Вальпурга, но заметив скептический взгляд старшего сына и племянницы, поняла все без слов. Рон и Гарри слушали, затаив дыхание: Малфой вот-вот вьдаст свою тайну. Но Малфой переменил тон. — Хотел бы я знать, кто этот наследник. Я бы ему помог… Было очевидно, что и для Малфоя это секрет. У Рона отвалилась челюсть, отчего лицо Крэбба стало еще глупее. Малфой ничего подозрительного не заметил, Гарри же мгновенно сообразил, что на это сказать. — Но ты, наверное, прикидывал, кто за этим стоит? — Я ничего не знаю, сколько раз повторять тебе, Гойл! — рыкнул на него Малфой. — А отец помалкивает. Комнату открывали последний раз пятьдесят лет назад, задолго до его учебы здесь. Но ему все известно. Это очень большая тайна. И он боится, если я буду много знать, то могу нечаянно проболтаться. Но одно я знаю: когда Комнату в последний раз открыли, был убит кто-то из грязнокровок Спорим, и в этот раз ухлопают, хорошо бы задаваку Грейнджер! — кровожадно произнес он. — Так что тебе там известно? — спросил у него Снейп. — Честно, я лишь знал, что она была открыта, отец как-то обмолвился и все, — удивленно пожал плечами Малфой. Рон сжал гигантские кулаки Крэбба. Если он сейчас заедет Малфою, вся их затея сорвется — и Гарри послал ему предостерегающий взгляд. — А ты знаешь, того, кто тогда открыл Комнату, его поймали? — спросил он Малфоя. — Да, конечно… Его исключили. Может, он до сих пор в Азкабане. — В Азкабане? — недоуменно переспросил Гарри. — Азкабан — это тюрьма для волшебников, дубина ты стоеросовая. Честное слово, может, ты и бывал тупее, но сегодня побил все рекорды. Он беспокойно поерзал в кресле. — Отец не велит мне в это впутываться. Пусть наследник делает свое дело. Всю эту нечисть давно пора гнать из школы. Но самим лучше держаться подальше. Отцу тоже сейчас несладко приходится. Вы ведь знаете, на той неделе Министерство магии устроило обыск у нас в замке. Гарри постарался придать тупой физиономии Гойла сочувственное выражение. — Ничего особенного не нашли. У отца есть очень ценные штуки для ритуалов черной магии. Они хранятся под полом большой гостиной.       Джеймс и Сириус усмехнулись, посмотрев на ударившего себя по лбу Малфоя. — Мой сын-идиот, — обреченно подумал Люциус, под тяжелый вздох Нарциссы. — Так когда ждать обыск? — вопросительно посмотрев на брата, спросила Цисси. — В ближайшем будущем, леди Малфой, — хмыкнул Сириус, что-то помечая в своем свитке. — Заодно и Лестрейнджей проверим, — кивнул Джеймс, глаза Родольфуса, Беллатрисы и Рабастана округлились, причем первые как-то опасливо переглянулись. — Может не надо? — осторожно поинтересовался Рабастан, заметив переглядки брата и невестки. — Как не надо? А за компанию, а то Малфоям слишком обидно будет, — ответил Поттер, под тихие смешки друзей. После чего обе семьи обреченно переглянулись, а сестры умоляюще посмотрели на родителей и тетю с дядей, те кивнули, как бы говоря: «позже». — Здорово! — воскликнул Рон. Малфой уставился на него, Гарри тоже. Рон побагровел, даже волосы налились красным, нос его медленно становился длиннее — отпущенный им час истек — Пора валить, — взволновано вздохнула Доркас. К Рону возвращался его истинный облик и, судя по ужасу, с каким он взглянул на Гарри, с тем происходило то же самое. Одним махом оба вскочили на ноги. — Скорее за лекарством для желудка! — крикнул Рон, и друзья, не мешкая, помчались прочь из чужой гостиной, надеясь, что Малфой не успел ничего заметить. Гарри чувствовал, что уменьшился в росте: ноги болтались в огромных ботинках, полы мантии пришлось подхватить. Громко топая, они взлетели по лестнице в темный холл, по которому гулко разносились удары из чулана, где томились взаперти Крэбб с Гойлом. Бросив их башмаки перед дверью чулана, друзья в одних носках побежали по мраморной лестнице к туалету Плаксы Миртл. — В общем-то, мы не напрасно потратили время, — задыхаясь, выпалил Рон, едва за ними закрылась дверь. — Мы не разузнали, кто устраивает нападения, но я завтра же напишу папе, пусть проверят, что Малфои прячут под полом в большой гостиной. — Вообще-то лучше уж они, чем Уизли, — тихо сказал Люциус, его жена согласно кивнула, надеясь, что тетя и дядя смогу отговорить ее кузена от этой дурацкой затеи. Гарри внимательно рассматривал свое лицо в треснутом зеркале. Все снова стало прежним. Облегченно вздохнув, он надел очки, а Рон постучал в дверцу кабинки Гермионы. — Гермиона, выходи скорее, мы тебе столько всего расскажем. — Уйдите, пожалуйста! — крикнула из-за двери Гермиона. Гарри с Роном переглянулись. — В чем дело? — спросил Рон. — Ты ведь уже вернулась в норму? У нас с Гарри все в порядке, как надо. Неожиданно сквозь дверь кабины появилась Плакса Миртл. Никогда еще Гарри не видел ее такой счастливой. — У-ух! Что вы сейчас увидите! — ее круглое прозрачное лицо сияло восторгом. — Невозможный кошмар! Щелкнула задвижка, и перед ними, рыдая, предстала Гермиона с натянутой на лицо мантией. — Что случилось, Гермиона? — встревоженно спросил Рон. — Может, у тебя остался уродливый нос Милисенты? Гермиона сдернула мантию, и Рон, попятившись, задом врезался в раковину. Все лицо у нее покрывала черная шерсть. Глаза горели желтым огнем, а голову украшали бархатистые заостренные ушки. — Это был кошачий волос! У Милисенты Булстроуд, должно быть, есть дома кошка! А зелье животных обратно в человека не превращает! — Идите к мадам Помфри, она должна помочь, — беспокоясь за девочку, сказала Алиса — Да-а… — только и вымолвил Рон. — Тебе придумают гадкое прозвище, — радовалась Миртл.  — Не расстраивайся, Гермиона, — поспешно вмешался Гарри. — Сейчас же идем в больничное крыло. Мадам Помфри никогда не задает лишних вопросов… — Клятва колдомедика не позволяет, — знающе хмыкнул Тед. Друзья долго уговаривали Гермиону покинуть туалет. Гермиона наконец согласилась, деваться-то некуда. Плакса Миртл проводила их в путь заливистым смехом: — Подожди, они еще узнают, что у тебя сзади хвост! Плакса Миртл была на седьмом небе от счастья.