На всю жизнь в памяти след, а над нами голубое небо (Книги про Гарри Поттера)

Когда четверо подземных странников — Гарри, Рон, Джинни и Локонс — с головы до пят мокрые, грязные, а Гарри еще и в пятнах крови, вошли в кабинет, все, кто там был, ошеломленно замолчали, но тишина в тот же миг взорвалась воплем: — Джинни! Увидев дочь, миссис Уизли, сидевшая в слезах перед камином, вскочила, за ней — мистер Уизли, и оба бросились к дочери. Но Гарри смотрел не на них — у камина стоял, улыбаясь, профессор Дамблдор, рядом — профессор МакГонагалл, она тяжело дышала и держалась за сердце. — А он только и может, что улыбаться, — раздраженно сказала Дорея. — Ничего ничего, в Мунго до улыбается, — кивнула Вальпурга. Прошуршав крыльями возле уха Гарри, феникс опустился на плечо Дамблдора, а Рон с Гарри по очереди очутились в крепких объятиях миссис Уизли.  — Вы спасли ее! Спасли! Как вы это сумели? — Нам всем очень бы хотелось это узнать, — произнесла профессор МакГонагалл утратившим обычную твердость голосом. — Их минимум в Больничное крыло отправить нужно, — возмущенно заметила Меда. — Максимум в Мунго, — согласился с женой Тед. Миссис Уизли выпустила Гарри и тот, мгновение поколебавшись, подошел к столу и выложил Волшебную шляпу, меч, украшенный рубинами, и жалкие остатки дневника Реддла. А потом он заговорил. Около четверти часа в полной восхищения тишине он рассказывал о том, как услышал бесплотный голос, и Гермиона одна поняла, что это голос василиска, ползавшего по трубам внутри толстых стен замка, как они с Роном пошли за пауками в лес и Арагог поведал им, где умерла последняя жертва василиска, как они догадались, что Плакса Миртл и есть эта жертва и что вход в Тайную комнату не где-нибудь, а в ее туалете. Гарри замолчал, чтобы перевести дух. — Замечательно! Итак, вы отыскали вход, нарушив — не премину добавить — вопиющим образом сотню школьных правил. Но как же вы оттуда выбрались живыми, Поттер? — МакГонагалл сгорала от любопытства. — Это можно узнать и позже, — вздохнув, сказал Карлус. Гарри, слегка охрипший, перешел было к тому, как вовремя подоспел Фоукс, как Волшебная шляпа вооружила его мечом, и вдруг запнулся. Он старался избегать упоминаний о дневнике Реддла, поглядывая на Джинни — она стояла в двух шагах, прижавшись к матери, и слезы безостановочно бежали по ее щекам. «А вдруг ее правда исключат? — подумал Гарри в смятении. — Дневник Реддла замолк навсегда — поди-ка теперь докажи, что это он своей магической властью заставлял ее совершать то страшное, что творилось в замке!» В поисках поддержки Гарри взглянул на Дамблдора — тот едва заметно улыбнулся, и огонь камина блеснул в стеклах его очков-половинок. — Я вот что хотел бы узнать: как лорд Волан-де-Морт изловчился околдовать Джинни? — тихо спросил директор. — Ведь он, по моим источникам, укрылся сейчас в албанских лесах. Горячая волна радости накатилась на Гарри, и у него отлегло от сердца. — Что? — ошеломленно воскликнул мистер Уизли. — Вы-Знаете-Кто… околдовал Джинни? Но Джинни, разве она… разве она не была… — То есть он серьезно думал, что его дочь могла сама такое сделать? — сквозь зубы проговорил Фабиан. — Ну и вкус у Молли, не могла кого-нибудь нормального выбрать? — проворчал Гидеон. — Во всем виноват дневник. — Гарри поднял его и показал Дамблдору. — Реддл его вел, когда ему было шестнадцать. Дамблдор взял у Гарри дневник и принялся с любопытством рассматривать его, склонив длинный крючковатый нос над мокрыми прожженными страницами. — Изумительно, — проговорил он негромко. — Да, Реддл был один из самых одаренных учеников Хогвартса. — Мне кажется, или он им восхищается? — удивленно поднял бровь Фрэнк. Дамблдор повернулся к супругам Уизли, окончательно сбитым с толку.  — Очень немногим известно, что лорда Волан-де-Морта когда-то звали Том Реддл. Я учил его здесь пятьдесят лет назад. Окончив школу, он исчез, скитался в дальних краях, якшаясь с самыми опасными колдунами и магами. И все глубже погружался в тайны черной магии. Он подверг себя такому количеству чудовищных превращений, что, когда вновь появился — уже под именем Волан-де-Морта, — был совершенно неузнаваем. Не было ничего общего между зловещим Темным Лордом и умным славным мальчуганом, который был когда-то старостой школы. — Умным, возможно, — кивнул Родольфус. — Да, но вот со славным я бы поспорила, — заметила Доркас.  — Но что могло с ним связывать нашу Джинни? — воскликнул мистер Уизли. — Его… его дневник, — всхлипнула Джинни. — Я в нем писала, а он отвечал… весь этот год. Мистер Уизли был потрясен. — Джинни! Как ты могла! Что я тебе всегда говорил? Мало ли кто или что может прикинуться добрым и понимающим! Как можно идти на поводу у того, кого совсем не знаешь! Почему ты не показала дневник мне или маме? Такая подозрительная вещь! Ясно же, что она полна черной магии! — Я этого не знала, — рыдала Джинни. — Он был в одном из учебников, помнишь, которые мама купила. Я подумала, кто-то вложил его в книгу и забыл… — Мисс Уизли следует немедленно отправить в больничное крыло, — не терпящим возражения тоном вмешался Дамблдор. — На ее долю выпало слишком тяжелое испытание. Ни о каком наказании и речи быть не может. Волшебники гораздо старше ее бывали обмануты Волан-де-Мортом. — Их всех стоило бы отправить в больничное крыло, — проворчал действующий глава Мунго. Он широким шагом подошел к двери и открыл ее: — Джинни нужен сон и еще, пожалуй, кружка горячего шоколада. Мне это всегда прибавляет сил, — добавил он и дружески подмигнул девочке. — Мадам Помфри еще не спит — она сейчас раздает сок мандрагоры. С уверенностью могу сказать, что жертвы василиска придут в себя с минуты на минуту. — Значит, Гермиона скоро будет в порядке! — обрадовался Рон. — Все худшее позади, — кивнул Дамблдор. Миссис Уизли, поддерживая Джинни, повела ее из кабинета, мистер Уизли, который никак не мог опомниться, побрел за ними. — А знаете, Минерва, — улыбнулся профессор Дамблдор, — пожалуй, эта история стоит хорошей пирушки. Можно попросить вас пойти поговорить с поварами? — Можно, — сухо кивнула профессор Мак-Гонагалл и уже у дверей спросила: — Полагаю, в мое отсутствие вы разберетесь с Поттером и Уизли, не правда ли? — Их. Нужно. Осмотреть. Хотя бы. Школьной колдоведьме, — процедил Тед, крайне возмущенный такой халатностью. — Согласна, кто знает сколько они провели там. Гарри получил травму, да и Рон не подушки разбирал, — кивнула все еще бледная Лили. — Истинная правда, — заверил ее Дамблдор. Она ушла, а Гарри с Роном опасливо посмотрели на Дамблдора. Что значит — разобраться с ними? Быть не может… наверное, все-таки не наказание? — Помнится, я говорил, что придется исключить вас обоих из школы, если вы еще раз нарушите правила, — начал директор. От ужаса Рон вытаращил глаза. — Это лишний раз доказывает, что даже самые лучшие из нас иногда вынуждены брать свои слова обратно, — усмехнулся Дамблдор. — Вы оба получите Особые награды за услуги школе. И… дайте-ка подумать… да, по двести баллов каждому для Гриффиндора. Рон сделался ярко-розовый, как цветы Локонса на Валентинов день.  — Но почему-то еще один здесь присутствующий хранит слишком упорное молчание. А было бы интересно послушать о его участии в этом рискованном предприятии. — Дамблдор посмотрел на Локонса. — К чему эта излишняя скромность, Златопуст? Гарри вздрогнул — он успел начисто забыть о Локонсе! — Да мы тоже про него забыли, — съязвил Снейп. — И лучше бы и не вспоминали, — хмыкнула Алиса. А тот стоял в углу комнаты, по-прежнему улыбаясь растерянной, чуть дурашливой улыбкой. Услыхав Дамблдора, он огляделся вокруг, силясь понять, к кому это обращаются. — Профессор Дамблдор, — поспешил вставить Гарри. — Произошел несчастный случай — внизу, в Тайной комнате. Профессор Локонс… — Я что, профессор? — осведомился Локонс с кротким удивлением. — Вот те на! А я-то считал себя идиотом… — Правильно делал, — рассмеялись наши герои. — Он хотел наложить на нас заклятие Забвения, — продолжил Рон, — а палочка возьми и стрельни в него самого… — М-м-да. — Дамблдор покачал головой, и его длинные серебряные усы задрожали. — Значит, поражен собственным оружием? — Он знал, — проворчала Доркас. — Тогда зачем было нанимать его на работу? — нахмурилась Алиса. — Тем более в качестве преподавателя ЗОТИ, — дополнила Марлин — Оружием? — эхом отозвался Локонс. — У меня нет оружия. А вот у этого мальчика есть. — Локоне указал на Гарри. — Меч, очень красивый. Он вам может его одолжить. — Рон, пожалуйста, отведи профессора Локонса в больничное крыло, — обратился Дамблдор к Рону. — Мне еще нужно сказать Гарри несколько слов. Локонс неуверенно поплелся к двери. Рон, выходя, оглянулся, бросил на директора с Гарри любопытный взгляд и, взяв Локонса за руку, вышел с ним в коридор. Пройдя через комнату к камину, Дамблдор опустился в одно из кресел. — Садись, Гарри, — предложил он, и Гарри сел, испытывая необъяснимое волнение. Дамблдор разгладил усы. — Прежде всего, я должен поблагодарить тебя. — Глаза его вновь блеснули. — Там, внизу, ты проявил настоящую доблесть — иначе Фоукс не прилетел бы к тебе. Он провел рукой по перьям феникса, который легонько хлопал крыльями, сидя на его колене. Гарри лишь неловко улыбнулся в ответ.  — Значит, ты встретился там с Томом Реддлом, — произнес Дамблдор в раздумье. — Я полагаю, что ты-то и интересовал его больше всего… Внезапно все то, что подспудно грызло Гарри, сбивчиво, в беспорядке вырвалось наружу: — Профессор… Реддл сказал, что я похож на него… Странное сходство, говорил он… — Он так сказал? — Дамблдор внимательно глядел на Гарри из-под густых седых бровей. — А ты сам что об этом думаешь?  — Думаю, что совсем не похож! — слишком громко выпалил Гарри. — Я ведь учусь в Гриффиндоре… — Действительно, ты совсем на него не похож, — кивнул Джеймс. — И никогда не будешь, — мягко улыбнулся Ремус. Он умолк, в душе у него вдруг зашевелилось сомнение. — Профессор, — через мгновение продолжал он, — Волшебная шляпа сказала, что лучше всего мне было бы в Слизерине. И многие думали, что наследник Слизерина — я, ведь я могу говорить на змеином языке. — Ты говоришь на языке змей, Гарри, — ответил Дамблдор спокойно, — потому что на нем говорит Волан-де-Морт — единственный оставшийся потомок Салазара Слизерина. Если не ошибаюсь, он нечаянно вложил в тебя толику своих сил — в ту ночь, когда наградил этим шрамом. Уверен, сам он этого не хотел. — Не нужно говорить того, чего не знаете, — заметила Дорея. — Но по правде, как заметили ребята, этот факт еще нужно выяснить, — успокаивающе сжал руку жены Карлус.  — Волан-де-Морт в меня вложил… частицу самого себя? — прошептал Гарри как громом пораженный. — Такое возможно? — взволнованно спросила Лили, но ей никто не ответил. По правде говоря ответа никто и не знал, конечно у Блэков были догадки насчет крестражей, но можно ли сделать крестражом живого человека, оставалось для них загадкой. — Судя по всему. — Значит, мое место в Слизерине. — Гарри с отчаянием посмотрел в лицо Дамблдора. — Волшебная шляпа почуяла во мне эту частицу, и… — Определила в Гриффиндор, — успокаивающе договорил Дамблдор. — Видишь ли, Гарри, так вышло, что в тебе много качеств, которые столь высоко ценил Салазар Слизерин у своих любимых учеников, — находчивость, решительность, чего греха таить, пренебрежение к школьным правилам. — Тут усы директора вновь задрожали. — И, наконец, редчайший дар — змеиный язык Однако же Волшебная шляпа направила тебя в Гриффиндор. Знаешь почему? Подумай! — Только потому, что я просил не посылать меня в Слизерин… — сокрушенно произнес Гарри. — В тебе есть храбрость, ты знаешь что такое любовь. Ты силен духом, и всегда идешь вперед, — мягко улыбнулась Лили. — Все что нужно для истинного гриффиндорца, — рассмеялись представители красно-золотого факультета. — Верно. — Дамблдор опять улыбнулся. — Именно в этом твоё отличие от Тома Реддла. Ведь человек — это не свойство характера, а сделанный им выбор. Гарри неподвижно сидел на стуле, оглушенный услышанным. — И если тебе нужны еще доказательства, что ты не случайный гость в Гриффиндоре, прочитай-ка, что здесь написано. Дамблдор подошел к столу профессора МакГонагалл, взял испачканный кровью серебряный меч и протянул его Гарри. Тот недоуменно перевернул его — меч в свете камина полыхнул рубинами — и прочитал выгравированное под рукояткой имя: Годрик Гриффиндор. — Знай, Гарри, вынуть меч из этой Шляпы может только истинный гриффиндорец. Минуту оба молчали. — Что тебе сейчас нужно, Гарри, — Дамблдор перешел на обычный тон, — это еда и отдых. Ступай-ка ты к себе, вымойся — и за праздничный стол. А я сейчас напишу в Азкабан — надо вызволять нашего лесничего. — Он вообще там не должен был находится, — хмыкнул Джеймс. — И куда скатился аврорат, — покачал головой Сириус. Заодно набросаю объявление в «Ежедневный проповедник». — Выдвинув верхний ящик стола, Дамблдор достал пузырек чернил, ножичком заточил перо и прибавил: — И еще нам потребуется новый преподаватель защиты от темных искусств. Ох, что-то они у нас не задерживаются… — Даже думать не хочу кого он на этот раз выберет, — фыркнула Марлин. Гарри встал, пошел к выходу и уже протянул руку, чтобы открыть дверь, как вдруг та распахнулась, да с такой яростью, что, ударившись, отскочила от стены. На пороге стоял Люциус Малфой с перекошенным от бешенства лицом. Чуть позади съежился весь обмотанный бинтами Добби.       Нарцисса подозрительно посмотрела на мужа, и глубоко вдохнула. Кажется она прекрасно понимала, что хорошим этот визит не закончится, поэтому заранее готовилась отчитывать горе супруга. — Добрый вечер, Люциус, — дружелюбно приветствовал его Дамблдор. Едва не сбив Гарри с ног, Малфой подскочил к столу. Добби юркнул за ним с подобострастным ужасом на лице и, согнувшись в три погибели, засеменил следом. — Так, значит, вы вернулись. — Холодные глаза Малфоя впились в Дамблдора. — Попечительский совет отстранил вас, но вы, как я вижу, пренебрегли мнением совета. Сочли для себя возможным вернуться в Хогвартс. — Спешу известить вас, Люциус, — Дамблдор спокойно, чуть улыбаясь, смотрел на непрошеного гостя, — ко мне обратились одиннадцать членов Попечительского совета — все, кроме вас. Разговор был нелегкий и откровенный. Узнав, что очередная жертва дочь Артура Уизли, совет попросил меня без промедления вернуться. Похоже, пришли к общему мнению, что при нынешних обстоятельствах лучшего директора школы, чем я, не сыщешь. И вот что странно: некоторые члены совета намекают на то, что их согласие на мою отставку было вырвано под угрозой заклятия, которому могут подвергнуться их семьи. — Я прекрасно знаю, чем это грозит, и так бы не поступил, — сказал Люциус, чуть отодвигаясь от жены, чей взгляд явно не обещал ему ничего хорошего. Мистер Малфой, и без того всегда бледный, сделался еще бледнее, глаза его превратились в щелки.  — Ну и что, вы уже прекратили нападения? — спросил он с издевкой. — Преступник пойман? — Да, — все так же улыбался Дамблдор.  — И кто же он?  — Все тот же злодей — Темный Лорд. Только в этот раз он действовал через другого человека. С помощью вот этого дневника. Испытующе глядя на мистера Малфоя, Дамблдор протянул ему черную книжицу с большой дырой в середине. Гарри же все это время наблюдал за домовиком. Увидев дневник, Добби вдруг повел себя весьма странно. Выпучил огромные зеленые глаза, указал Гарри взглядом на дневник, затем — на мистера Малфоя и стал бить себя кулаками по голове. — Люциус, — дрогнувшим голосом сказала Нарцисса. Нет она конечно была готова ко всему, но явно не к такому. — Так значит, ты решил выполнить просьбу своего отца? — Уже нет, я же сказал, что отдам его, — спокойно проговорил Люциус. — О чем ты думал? Неужели твоя ненависть к Артуру Уизли настолько сильна, что ты решил рисковать жизнью детей? — Нарцисса, давай поговорим без лишних ушей, — осторожно попросил Малфой, после чего Родольфус и Северус кажется начали составлять похоронную речь для друга. — Без лишних ушей? Здесь и моя семья, — почти на змеином прошипела разъяренная миссис Малфой. — При этом ты же подкинул чужим людям чужой дневник! Ты сам привлек к этому множество чужих людей, когда решил поступить так низко! Что тебе сделала невинная девочка? В чем виноват беззащитный ребенок пред тобой? Как бы тебя ни ненавидел Артур, но уверена, он бы никогда не опустился бы до того, чтобы ввязывать в ваши разборки Драко! Как ты мог так поступить, Мордред тебя раздери, чем ты думал вообще?! — перешла под конец своей речи на крик Нарцисса, бедный Люциус сжался и опасливо смотрел на жену. — Дочка, он этого еще не сделал, поэтому поговорить вам действительно нужно одним, — мягко заметила Друэлла, успокаивающе гладя дочь по волосам. — Ну хорошо, — вздохнула леди Малфой, и если бы взглядом можно было убивать, лорд Малфой был бы уже мертв. — А с тобой мой милый муженек, павлин ты недоделанный, мы поговорим после. И только попробуй спрятаться, из-под земли достану.       Побледневший Люциус с трудом сглотнул комок в горле и кивнул, лучше со всем согласиться, чем видеть пробуждение гнева в стиле семьи Блэк, особенно на территории последних. — Ясно, — нараспев проговорил мистер Малфой, не замечая ужимок Добби. — Умный план. — Дамблдор внимательно глядел в глаза Малфою, голос его оставался таким же ровным. — Если бы Гарри… Малфой бросил на мальчика быстрый, пронзительный взгляд. — …и его друг Рон, — продолжал директор, — не нашли эту книжицу, даже я считал бы виновной во всем Джинни Уизли. И никто никогда бы не доказал, что она поступала так не по своей воле… — Хорошо, что они не забыли ее в Тайной комнате, — проговорил Регулус, опасливо поглядывая на злую кузину, которая кажется шипела проклятия в сторону нерадивого муженька. Мистер Малфой молчал. Его лицо превратилось в маску.  — А теперь вообразите, — говорил Дамблдор, — каковы были бы последствия. Уизли — одна из самых известных чистокровных семей в мире волшебников. Артур Уизли — один из авторов Закона о защите маглов. А его дочь убивает полукровок. Подумать только, что стало бы с ним и с его Законом! Большая удача, что дневник был найден, прочтен, а записи в нем потом исчезли. — Да, большая удача, — с трудом выдавил из себя Малфой. А за спиной у него Добби, как заведенный, — глянет на дневник, на хозяина и колотит себя кулаками по голове. И тут до Гарри дошло. Он понимающе кивнул, Добби попятился в угол и, сменив вид самобичевания, стал выкручивать себе уши. — Мистер Малфой, — Гарри поближе подошел к нему, — а не знаете ли вы, как к Джинни попал этот дневник? — Откуда мне знать, где эта паршивка его взяла!       Нарцисса посмотрела на мужа таким злым и холодным взглядом, что его пробрало до самых костей, а сама девушка продолжила нашептывать проклятия, причем даже Беллатриса отодвинулась от сестры подальше и бросила похоронный взгляд на одного бледного аристократа. Но Гарри уже ничего не могло сегодня смутить: — После встречи с василиском это кажется мелочью, — заметила Алиса. — Да ведь это вы ей его подсунули в магазине «Флориш и Блоттс». Я помню, вы тогда взяли у нее из котла учебник по трансфигурации, а потом положили обратно. Потому-то дневник в этом учебнике и оказался. Что, будете спорить? — Спорить, все равно что вину признать, — хмыкнул Сириус, не чуть не сочувственно посмотрев на Малфоя. Бледные пальцы Малфоя сжались и разжались. — Попробуй докажи это, — прошипел он. — Ты прекрасно знал, что никто не сможет ничего доказать, — покачала головой расстроенная поступком мужа Нарцисса. — Разумеется, этого никто доказать не может, — кивнул Дамблдор, улыбнувшись Гарри. — Тем более теперь, когда Том Реддл исчез со страниц дневника. И все же, Люциус, позвольте предупредить вас не раздавайте налево-направо вещей Волан-де-Морта. Если хоть одна попадет еще в чьи-нибудь невинные руки, не сомневаюсь, Артур Уизли сможет доказать, что это ваши проделки. — Обыск будет проведен в ближайшее время, — зло сказал Джеймс, а Цисси покорно кивнула, понимая, что это вполне справедливо. Люциус Малфой на секунду замер, и Гарри увидел, как у него дернулась правая рука, хотел, видно, прибегнуть к волшебной палочке. Но, оценив обстановку, повернулся к домовику: — Идем, Добби! Он рывком открыл дверь, домовик послушно побежал за ним, и хозяин пинком вышвырнул его из кабинета. — Я тебя так пну, мой дорогой супруг, — угрожающе повертела палочка младшая из сестер Блэк. Добби взвизгнул от боли и визжал до конца коридора. Гарри нахмурил лоб: как же все-таки помочь бедняге? И его осенило. — Профессор Дамблдор, — торопясь, заговорил он. — Можно вернуть дневник мистеру Малфою? Пожалуйста!  — Конечно, Гарри, — невозмутимо ответил Дамблдор. — Не забудь только про банкет. Гарри схватил дневник и стремглав выскочил из кабинета. За углом еще слышались затихающие вопли Добби. Боясь, вдруг план не сработает, Гарри поспешно сдернул с ноги ботинок, стащил мокрый грязный носок, сунул в него дневник, и бросился вдогонку по безлюдному коридору. — Он решил освободить Добби, — улыбнулась Лили. — Очень надеюсь, что у него это получится, — продолжила шипеть Нарцисса. Нагнал он их на площадке лестницы и, запыхавшись, остановился: — Мистер Малфой, возьмите это обратно… — сказал он и сунул носок в руку Малфоя. — Что тут еще… Малфой содрал носок с дневника, швырнул в сторону и перевел взбешенный взгляд на Гарри.  — Ты так же плохо кончишь, как твои родители. И в самое ближайшее время. — Тон его был тих и зловещ. — Они тоже были глупцы, совали нос не в свои дела. Пошли, Добби. Я кому сказал, пошли!       Никто ничего не успел понять, но в Малфоя полетело несколько режущих заклинаний, причем три из них было в исполнение сестер Блэк. Из-за чего вновь пришлось сделать перерыв, дабы чтение книг не закончилось смертью одного их аристократов. Благо Невилл, Гарри, Мелисса и Драко спали наверху, под «присмотром» Доры и домовиков. Правда присматривали за детьми в основном домовики, а Тонкс преспокойно что-то рисовала.        К чтению вернулись через полчаса, бедный Люциус сразу выставил перед собой несколько щитов, правда факт того, что они могут помочь был ничтожно мал. Да и жена обещала ему разговор, который он навряд ли забудет слишком быстро, правда состоится он действительно без лишних ушей, особенно без детей. Но Добби стоял как вкопанный. Он сжимал в руке пойманный на лету грязный, липкий носок и смотрел на него, как на бесценное сокровище. — Хозяин дал Добби носок, — произнес он в изумлении. — Хозяин дал его Добби… — Что такое? — фыркнул мистер Малфой. — Что ты там лопочешь? — Добби получил носок, — пролепетал домовик, не веря своему счастью. — Хозяин бросил, Добби поймал, и Добби… Добби свободен! Мистер Малфой, окаменев, уставился на эльфа, затем ринулся к Гарри: — Ты отнял у меня слугу, мальчишка! — Только попробую что-то ему сделать, — прошипел Джеймс. Но Добби крикнул ему: — Ты теперь не можешь причинить вреда Гарри Поттеру! Что-то загрохотало, и мистера Малфоя отшвырнуло назад. Он полетел вниз по ступенькам, отсчитывая по три за раз, и упал бесформенной кучей площадкой ниже.       Гостиная наполнилась смехом, не смеялся лишь сам Малфой. Даже Родольфус и Северус прикрыли смех за кашлем. Побагровев от гнева, вскочил и выхватил из кармана волшебную палочку, но Добби погрозил ему длинным, тонким пальцем. — Сейчас же уходи, — велел он. — Ты не тронешь Гарри Поттера. Ты сейчас же уйдешь. И Люциус Малфой подчинился. Метнув последний, горящий ненавистью взгляд на обоих, закутался в мантию и вышел с площадки в коридор. И с громовым треском, похожим на прощальный залп салюта, Добби исчез. Гарри бывал в Хогвартсе на многих праздниках, но никогда еще ничего подобного не видел: все были в пижамах, и торжество растянулось на целую ночь. И сколько же радости эта ночь принесла ему! Гермиона встретила его с восторженным криком: «Ты победил, Гарри!», Джастин выскочил из-за стола, долго тряс его руку, бесконечно извиняясь за свои подозрения, а в половине четвертого внезапно появился Хагрид и с таким жаром хлопнул Гарри и Рона по плечам, что те ткнулись носом в тарелки. Вслед за этим профессор МакГонагалл сообщила, что по случаю столь отрадных событий дирекция сочла возможным отменить экзамены («Как жаль!» — огорчилась Гермиона), и прибавила, что четыре сотни баллов, полученные Гарри и Роном, обеспечили Гриффиндору Кубок школы еще на один год. — Она пробыла в состояние камня 4 месяца, слишком много сил бы ушло на подготовку, — покачала головой Августа. А тут еще Дамблдор объявил, что, к сожалению, профессор Локонс не будет больше преподавать защиту от темных сил, он потерял память и едет лечиться — ликование школьников разделили и несколько профессоров.  — Вот жалость, — проворчал Рон, уплетая пончик с джемом. — Он только-только начал мне нравиться… Гарри никогда в жизни не был так счастлив. В жарком солнечном мареве промелькнул остаток летнего семестра. Хогвартс вернулся к своим обычным будням — правда, с небольшими изменениями. Отменили занятия по защите («У кого, у кого, а у нас практики по защите было навалом», — утешал Рон огорченную Гермиону), — Не напоминайте, — проворчала Лили. исключили из Попечительского совета Люциуса Малфоя. Драко перестал разгуливать по школе с таким видом, будто весь Хогвартс — его вотчина. Вид у него теперь всегда был обиженный и угрюмый. — Будет уроком, — бросила Нарцисса, и яростно посмотрев на мужа, добавила, — вам обоим это будет уроком.       Малфой вновь сглотнул, кажется его супруга вовсе не собиралась менять гнев на милость. Зато Джинни, напротив, сияла от счастья. Быстро, слишком быстро наступило время отъезда. И наши друзья — Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни — заняли купе в экспрессе Хогвартс — Лондон. До начала каникул остались считанные часы — ученикам пока еще можно колдовать, и вся компания самозабвенно отдалась любимому занятию. Играли в исчезающие карты, пускали последние оставшиеся у близнецов хлопушки и обезоруживали друг друга с помощью заклинаний. У Гарри это получалось мастерски. Почти у самого вокзала Кингс-Кросс Гарри вдруг кое-что вспомнил: — Джинни, а помнишь, ты видела: Перси делал что-то такое, чего потом очень стеснялся и просил тебя никому не рассказывать? Что это было? — Конечно, помню. — Джинни хихикнула. — У Перси завелась подружка. — Мы знали, — усмехнулись Пруэтты, давая друг другу пять. Фред, вставший за книгами, уронил целую связку — прямо на голову Джорджу. — Что-что? — Староста Когтеврана, Пенелопа Кристал, — объяснила Джинни. — Это ей он писал письма все прошлое лето. В школе они встречались тайком. Я как-то вбежала в пустой класс, а они там целуются. Потому он и был не в себе, когда на нее… ну… понимаете… когда на нее напали. Вы ведь не будете его дразнить, не будете? — спросила она с тревогой. — Я? И не подумаю! — просиял Фред. — Конечно, не будем, — поперхнулся Джордж. Экспресс замедлил ход и остановился. Гарри достал перо, кусочек пергамента и повернулся к Рону с Гермионой. — Это номер телефона Дурслей, — сказал он Рону, дважды наскоро написал номер, пополам разорвал пергамент и вручил друзьям половинки. — Прошлым летом я объяснил твоему отцу, как пользоваться телефоном, он научит тебя. Позвоните мне: два месяца говорить только с Дадли — я этого не вынесу! — А ты расскажи дяде с тетей, какое геройство ты совершил, — сказала Гермиона, когда они окунулись в людскую толчею перед заколдованным барьером, — и они будут тобой гордиться. — Гордиться? Они знаешь как расстроятся! Столько раз дорогой племянник был на волосок от гибели и уцелел! Боюсь, как бы они от злости не умерли! И друзья, на этот раз без помех, прошли все вместе сквозь барьер, разделяющий два мира: маглов и магов. — Я за дневником, — крикнул Люциус и поспешно ретировался к камину, в котором и исчез. — Ну-ну, — протянула Нарцисса, и попросив приглядеть за Драко, ушла следом. — Она ведь его не убьет? — поинтересовался Родольфус, но ему никто так и не ответил.