На всю жизнь в памяти след, а над нами голубое небо (Книги про Гарри Поттера)

      Из рук сына книгу забрал Карлус: — Начало. — Чего? Конца? — тихо спросил Рабастан, благо его никто не услышал. Когда по прошествии месяца Гарри оглядывался назад, он обнаружил, что не так уж и много воспоминаний осталось у него об этих днях. Похоже, память не смогла сохранить все пережитое. — Ну и хорошо, — вздохнула Дорея. Оставшиеся воспоминания были одно тяжелее другого. Хуже всех была встреча с родителями Диггори, которые пришли в больничное крыло на следующее утро. Они не обвиняли его в происшедшем, наоборот, оба благодарили за то, что он вернул им тело Седрика. Мистер Диггори то и дело всхлипывал, а миссис Диггори от горя даже плакать не могла. — Для родителей самое страшное-это пережить собственного ребенка, — пробормотала Вальбурга. — Значит, он совсем не страдал, — сказала она, когда Гарри рассказал им, как умер Седрик. — И знаешь, Амос… он умер сразу же после того, как завоевал Кубок. Должно быть, он был счастлив. Когда они встали, чтобы уйти, она посмотрела на Гарри и сказала: — Ты теперь берегись, Гарри, будь осторожнее. Гарри схватил с тумбочки мешочек с золотом. — Возьмите это, — пробормотал он. — Это ведь Седрика, он первым добрался до него, возьмите… Но она попятилась от него со словами: — Нет-нет, это твое, дорогой… мы не можем… оставь себе… — Я их понимаю, из-за этого Турнира умер их сын, и эти деньги будто откуп, но они же им сына не вернут, — вздохнула Лили, она уже более менее пришла в себя и просто надеялась, что пока ей больше не придется пережить подобное. На следующий вечер Гарри вернулся в башню Гриффиндора. Гермиона и Рон рассказали ему, что Дамблдор обратился за завтраком к ученикам школы. Он просил всех оставить Гарри в покое, не задавать вопросов и не просить рассказать, что же произошло в лабиринте. Гарри заметил, что многие обходят его стороной, а некоторые начинают шептаться друг с другом, когда он проходит мимо. Он понял: читали статью Риты Скитер о том, что он неуравновешен и может представлять опасность. Может быть, даже строят свои собственные версии смерти Седрика.       Джеймс сокрушенно покачал головой, представляя какого теперь придется его сыну. Гарри это не волновало. Больше всего ему нравилось быть с Роном и Гермионой и болтать о чем-нибудь постороннем или просто молча сидеть рядом, когда они играют в шахматы. Он чувствовал, что они втроем понимают друг друга настолько, что уже не нуждаются в словах. Они просто ждут какого-то знака, известия о том, что происходит за стенами Хогвартса. Раздумывать, что может случиться, не имеет никакого смысла, пока это не случилось. Они лишь однажды заговорили об этом — когда Рон рассказал Гарри о разговоре миссис Уизли с Дамблдором перед отъездом домой. — Она просила его разрешить тебе поехать прямо к нам этим летом, — сказал он. — Но он хочет, чтобы ты пожил у Дурслей, по крайней мере, поначалу. — Почему? — удивился Гарри. — Она сказала, что у Дамблдора есть на это причины, — мрачно ответил Рон. — Я думаю, мы должны ему верить, правда? — Я бы не рискнула, — поджала губы Андромеда  — Я знал, что он вернется, — заявил Хагрид. (Гарри, Рон и Гермиона потрясенно посмотрели на него.) — Знал это всегда, Гарри. Знал, что он там… э-э… прячется… выжидает. Это должно было случиться. Ну, так это и случилось… И что теперь? Ничего… Будем бороться. Может, сможем остановить его… не дать ему снова… ну, взять власть. Это Дамблдор так считает. Великий человек, Дамблдор… Пока он с нами, я спокоен. — Может в этот раз действительно смогут все замять в самом начале, — с некой надеждой проговорил Ремус, но покосившись на оставшиеся книги многие лишь покачали головами, гадая, что еще им придется пережить. Хагрид увидел по лицам друзей, что они не верят своим ушам, и удивленно поднял свои лохматые брови. — Нет смысла сидеть и беспокоиться, — сказал он. — Чему быть, того не миновать. Надо просто быть к этому готовым. Дамблдор рассказал мне, что ты сделал, Гарри. Хагрид посмотрел на Гарри, и его грудь раздулась от гордости. — Ты поступил, как поступил бы твой отец. А лучшей похвалы просто нет. — Привет, у него еще есть мать, об этом кто-нибудь помнит? — поинтересовалась бывшая Эванс. — Реддл о тебе помнит, — заметила Марлин. — Очень успокаивает, — фыркнула мать Гарри. С тяжелым сердцем Гарри собирал чемодан накануне отъезда из Хогвартса на Тисовую улицу. Он боялся Прощального пира, который всегда был таким праздничным, таким радостным — ведь на нем объявляли факультет-победитель. После возвращения из больничной палаты Гарри не ходил в Большой зал, когда там было особенно много народу, и старался есть попозже, чтобы избежать любопытных взглядов. Когда они с Роном и Гермионой вошли в зал, они сразу заметили, что зал не украшен, как обычно, цветами победившего факультета. Сегодня стена за учительским столом была задрапирована черным. Гарри тут же понял, что это — дань уважения Седрику. За столом преподавателей сидел настоящий Грозный Глаз Грюм. Деревянная нога и волшебный глаз вернулись к нему, но несмотря на это он был весь какой-то дерганый и вскакивал каждый раз, когда кто-то заговаривал с ним. Гарри не мог его винить в этом: подозрительность Грюма должна была только усилиться после десятимесячного заключения в собственном сундуке. — Удивлюсь, если он с ума не сошел, — хмыкнул Фабиан. Стул профессора Каркарова был пуст. Садясь на свое место, Гарри задумался, где же Каркаров сейчас, поймал его Волан-де-Морт или нет? А вот мадам Максим была на месте. Она сидела рядом с Хагридом, и они о чем-то тихо переговаривались. Дальше, рядом с профессором МакГонагалл, сидел Снегг. Их взгляды на мгновение встретились, когда Гарри посмотрел на него. Трудно было понять по лицу, о чем он думает. Выглядел он, во всяком случае, таким же мрачным и неприятным, как и всегда. Гарри еще долго вглядывался в него, после того как Снегг отвел глаза в сторону. Что сделал Снегг по заданию Дамблдора в ту ночь, когда вернулся Волан-де-Морт? И почему., почему Дамблдор так уверен, что Снегг действительно на нашей стороне? — Дамблдор во всем уверен, и иначе даже думать не хочет, он же у нас светлый маг, — проворчал Сириус. — Закончился, — произнес Дамблдор, оглядев присутствующих, — еще один учебный год. Он замолчал и посмотрел на стол пуффендуйцев. За этим столом было тише всего, а лица студентов были самыми грустными и бледными во всем Большом зале. — Многое я хотел бы сказать вам сегодня вечером, — продолжил Дамблдор, — но прежде всего я должен признаться, что мы потеряли очень хорошего человека, который должен был сидеть здесь, — Дамблдор махнул рукой в сторону стола пуффендуйцев, — и вместе с нами радоваться Прощальному пиру. Я хотел бы, чтобы все сейчас встали и подняли стаканы в честь Седрика Диггори. И они это сделали. Заскрипели отодвигаемые скамьи, и все присутствующие встали, подняли кубки и по залу прокатилось: «За Седрика Диггори». Гарри сквозь толпу увидел Чжоу. По ее лицу тихо текли слезы. Все сели, и Гарри уткнулся взглядом в стол. — Седрик обладал многими достоинствами, которыми отличаются студенты Пуффендуя, — снова заговорил Дамблдор. — Он был хорошим верным другом, любил труд, высоко ценил справедливость. Смерть его подействовала на всех вас, независимо от того, знали вы его или нет. Поэтому я думаю, вы имеете право узнать, как это случилось. — Имеют, но обсуждать это было бы лучше без Гарри, — заметила бывшая староста гриффиндора. — Ему и так тяжело, — согласно кивнул ее муж. Гарри поднял голову и посмотрел на Дамблдора. — Седрика Диггори убил лорд Волан-де-Морт. По залу пронесся взволнованный шепот. Одни смотрели на Дамблдора с ужасом, другие — с недоверием. Директор спокойно дождался пока шум стихнет. — В Министерстве магии не хотят, чтобы я сообщал вам это, — продолжил он. — Возможно, некоторые из ваших родителей будут в ужасе от того, что я сделал. Либо потому, что они не верят в возвращение Волан-де-Морта, либо потому что считают вас слишком маленькими, чтобы говорить об этом. Но я уверен: правда в любом случае предпочтительнее лжи, а пытаться представить смерть Седрика несчастным случаем или заявить, что он сам в этом виноват, было бы оскорблением его памяти. — Что правда, то правда, — вздохнула Доркас. Ошеломленные и испуганные лица одно за другим поворачивались к Дамблдору… но поворачивались далеко не все. Гарри увидел, как за слизеринским столом Малфой что-то говорил Крэббу и Шилу. Горячая, тошнотворная волна гнева закипела у Гарри внутри, и он заставил себя перевести взгляд на Дамблдора. — Есть еще один человек, которого необходимо упомянуть в связи со смертью Седрика, — говорил Дамблдор. — Я говорю, конечно, о Гарри Поттере. По залу будто пробежала волна, когда многие головы повернулись сначала к Гарри, а потом снова к директору. — Гарри Поттер сумел ускользнуть от лорда Волан-де-Морта, — продолжал Дамблдор. — Он рискнул жизнью, чтобы вернуть тело Седрика в Хогвартс. Он проявил храбрость, которую перед лицом лорда Волан-де-Морта проявлял не каждый взрослый волшебник и теперь я пью в его честь. Дамблдор тяжело повернулся к Гарри и снова поднял кубок. Почти все в Большом зале повторили его движение. Они назвали его имя, также, как назвали имя Седрика Диггори, и выпили в его честь. Но за стоящими школьниками Гарри увидел, как многие из слизеринцев остались вызывающе сидеть на своих местах и даже не притронулись к кубкам. — Я даже знаю чьи дети, — фыркнула Андромеда, кинув взгляд в сторону Малфоев, те согласно вздохнули, качая головами. Дамблдор, у которого волшебного глаза не было, этого не заметил. Когда все снова заняли свои места, Дамблдор продолжил свою речь. — Цель Турнира Трех Волшебников — укреплять взаимопонимание среди волшебников всего мира. В свете случившегося — то есть возвращения лорда Волан-де-Морта — такое взаимопонимание становится, как никогда, важным. Дамблдор перевел взгляд с Хагрида и мадам Максим на Флер Делакур и студентов из Шармбатона, а затем на Виктора Крама и дурмстрангцев за слизеринским столом. Гарри увидел, что Крам насторожен и почти испуган, как будто ожидает, что Дамблдор скажет что-нибудь резкое. — Каждый гость этого зала, — сказал Дамблдор, и его взгляд задержался на учениках из Дурмстранга, — будет с радостью встречен здесь всегда, в любое время. Хочу повторить еще раз: в свете возрождения лорда Волан-де-Морта мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены. Лорд Волан-де-Морт славится способностью сеять раздор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии. Различия в наших традициях и в наших языках несущественны, если у нас общие цели, а наши сердца открыты навстречу друг другу. Я уверен — и никогда еще я не хотел бы так сильно ошибиться, — что впереди нас ждут мрачные и тяжелые дни. — Соглашусь, — кивнули гриффиндорцы, старшая чета Поттер, Доркас и Августа. — Верные слова, я подобное уже слышала, — проговорила Меда, устремив взгляд на бокал в своей руке. — После нападения на нас что-то подобное он говорил, — согласно кивнул Тед, обнимая жену. Некоторые из присутствующих в этом зале уже пострадали от рук лорда Волан-де-Морта. Многие семьи были разрушены. Неделю назад погиб ваш товарищ. Помните Седрика. Если настанет время делать выбор между легким и правильным, вспомните, что случилось с честным, добрым, смелым мальчиком только потому, что он случайно встал на пути лорда Волан-де-Морта. Помните Седрика Диггори. — Подобный выбор и разрушает семьи, — сказала Нарцисса, стирая набежавшие слезы и смотря в сторону старших сестры и брата. — Голова холодное, но выбор ты делаешь сердцев, а не мнением о крови, — хмыкнул Сириус. —Интересно, как доберутся обратно дурмстрангцы? — спросил Рон. — Как вы думаете, смогут они управлять кораблем без Каркарова? —Каркаров не управлял, — раздался рядом мрачный голос. — Он сидел в своей каюте, а всю работу делали мы. Крам подошел попрощаться с Гермионой. —Можно тебя на пару слов? — спросил он ее. —А… да… конечно, — ответила Гермиона, слегка смутившись, и отошла в сторонку вместе с Крамом. — Поторопись! — громко крикнул ей вслед Рон. — Кареты подъедут через пару минут! Однако он предоставил Гарри следить за прибытием карет, а сам все время вставал на цыпочки и вытягивал шею, пытаясь разглядеть, что там делают Гермиона с Крамом. Они вернулись очень быстро. Рон пристально смотрел на Гермиону, но лицо ее было бесстрастно. — Мне нравился Диггори, — коротко заявил Крам Гарри. — Он всегда был со мной вежлив. Всегда. Несмотря на то, что я был из Дурмстарнга… вместе с Каркаровым, — добавил он, нахмурившись. — У вас уже есть новый директор? — спросил Гарри. Крам пожал плечами. — Не так просто будет найти директора в эту школу, — заметил Карлус. Этот летний день разительно отличался от дождливого сентябрьского дня, когда они ехали в Хогвартс, — на небе ни облачка. В купе вместе с Гарри, Роном и Гермионой никого не было. Сыча пришлось снова прикрыть парадной мантией Рона, чтобы он не ухал беспрерывно. Букля дремала, сунув голову под крыло, а Живоглот свернулся на пустом сиденье, как пушистая рыжая подушка. Поезд катил на юг, а друзья разговаривали больше, чем за всю предыдущую неделю. Речь Дамблдора на Прощальном пиру будто сломала у Гарри внутри какую-то невидимую преграду. Сейчас ему было не так больно говорить о случившемся. Они перестали обсуждать, что может сделать Дамблдор, чтобы остановить Волан-де-Морта, только когда прибыла тележка с едой. Вернувшись от тележки, Гермиона спрятала деньги в сумку и достала оттуда номер «Ежедневного Пророка». Гарри настороженно глянул на газету — он не был уверен, хочет ли он узнать, что там написано. Гермиона, заметив это спокойно сказала: —Там ничего нет. Можешь посмотреть сам, но там действительно ничего нет. Я проверяла каждый день. Только маленькая заметка на следующий день после третьего задания, где сообщалось, что ты выиграл Турнир. Они даже не упомянули о Седрике. И вообще ни о чем. По-моему, Фадж им пикнуть не дает. — Странно, не похоже на Риту, — поморщилась миссис Тонкс. — Может успокоилась наконец? — предположил Тед, но тут же поймал на себе скептические взгляды жены и Марлин. —С Ритой ему это не удастся, — возразил Гарри. — Тем более такие события. —Рита не написала ни слова после третьего тура, — сказала Гермиона странно напряженным голосом. — По правде говоря, — добавила она, и ее голос дрогнул, — Рита Скитер вообще какое-то время не будет ничего писать. Если, конечно, она не хочет, чтобы я выдала ее тайну —О чем это ты? — спросил Рон. —Я выяснила, как ей удавалось подслушивать разговоры, хотя она не должна была находиться на территории школы, — выпалила Гермиона. — Ну-ка, поподробнее пожалуйста, — заинтересовано попросила Меда, переглянувшись с невесткой. Гарри был уверен — она уже несколько дней умирала от желания рассказать им это, но сдерживалась из-за всего происшедшего. —И как она это делает? — тут же спросил Гарри. —И как ты это выяснила? — уставился на нее Рон. —Ну, по правде говоря, эту мысль подсказал мне ты, Гарри, — ответила Гермиона. —Я? — удивился Гарри. — Когда? —Жучки, — радостно возвестила Гермиона. —Но ты ведь сказала, что они не работают… — Да электронные жучки, — подтвердила Гермиона. — Вы не, понимаете… Рита Скитер — объявила Гермиона с плохо скрываемым триумфом, — незарегистрированный анимаг. Она может превращаться… — Гермиона вытащила из сумки плотно закрытую стеклянную банку, — в жука! — Дочитывайте без нас, — в один голос крикнули Андромеда и Марлин, буквально вылетая из гостиной. — Может их остановить? — осторожно протянула Лили, посмотрев на мужей девушек. — Я похож на самоубийцу? — тоже в один голос спросили Сириус и Тед. — Интересно, что они задумали? — поинтересовалась Белла, но ответа не получила —Ты шутишь! — воскликнул Рон. — Ты не… это не она… — Она, она, — улыбаясь, кивнула Гермиона, гордо продемонстрировав им банку. Внутри лежали палочки и листочки, среди которых сидел большой жук. — Никогда в жизни… Ты шутишь… — прошептал Рон, приблизив банку к глазам. — Не шучу, — продолжала сияющая Гермиона. — Я поймала ее на подоконнике в больничной палате. Посмотри внимательно, и ты увидишь, что отметки вокруг усиков в точности, как ее кошмарные очки. Гарри присмотрелся, и понял, что она права. Он тоже кое-что вспомнил. — Когда мы, слышали ночью, как Хагрид рассказывал мадам Максим о своей маме, на статуе сидел жук! — Именно! — подтвердила Гермиона. — А Виктор вытащил жука у меня из волос, когда мы разговаривали с ним у озера. И, если я не ошибаюсь, Рита сидела на подоконнике в кабинете предсказаний в тот день, когда у тебя заболел шрам. Она летала по школе целый год, собирая разные сплетни. — А когда мы увидели Малфоя под деревом… — медленно начал Рон. — Он разговаривал с ней, держа ее в руке, — сказала Гермиона. — Он, конечно же, знал. Именно так она получала все эти замечательные маленькие интервью у слизеринцев. Им было все равно, что она нарушает закон, если они могли передавать ей всякие гадости про нас и про Хагрида. — Знаете, а наши дорогие леди не убьют ее случайно? — нахмурился Фабиан, смотря на книгу. — Точно, превратят в жука и прихлопнут, — кивнул Гидеон. — Зная на что способен их дуэт, именно это они и сделают, — фыркнул Сириус, покручивая свою палочку между пальцев. Некоторые настороженно переглянулись, но решили промолчать. Гермиона взяла банку из рук Рона и улыбнулась жуку, который сердито жужжал, тычась головой в стекло. — Я сказала ей, что выпущу ее, когда мы вернемся обратно в Лондон, — продолжила Гермиона. — Понимаете, я наложила на банку заклятие Неразбиваемости, поэтому она не может превратиться в человека. И я велела ей в течение года держать свое перо при себе. Посмотрим, сможет ли она отучиться от вредной привычки писать обо всех грязную ложь. Спокойно улыбаясь, Гермиона спрятала банку с жуком обратно в сумку. Дверь купе скользнула в сторону. — Очень умно, Грейнджер, — заявил Драко Малфой.       Нарцисса глубоко вздохнула, готовясь к худшему. За ним стояли Крэбб и Гойл. Все трое выглядели еще более самодовольными, высокомерными и угрожающими, чем когда-либо. — Итак, — протянул Малфой, сделав полшага в купе. Он оглядел сидящих, и лицо его искривила презрительная ухмылка. — Ты поймала какую-то жалкую корреспонденточку, а Поттер — снова любимчик Дамблдора. Большое дело. Ухмылка на его лице стала шире. Крэбб и Гойл оскалились.  — Пытаемся не думать об этом, да? — тихо спросил Малфой, глядя на Гарри, Рона и Гермиону. — Пытаемся сделать вид, что ничего не случилось? — Убирайся, — сказал Гарри. Он не вспоминал о Малфое со вчерашнего вечера, когда тот шептался с Крэббом и Гойлом во время речи Дамблдора о Седрике. В ушах у Гарри звенело. Рука сама собой схватила палочку в кармане мантии.  — Ты на стороне проигравших, Поттер! Я предупреждал тебя! Я говорил тебе, что нужно тщательно выбирать себе компанию, помнишь? Когда мы встретились в поезде в первый день в Хогвартсе? Я говорил тебе, не общаться с этими отбросами! — он дернул головой в сторону Рона и Гермионы. — Слишком поздно, Поттер! Они умрут первыми, когда Темный Лорд вернется! Грязнокровки и маглолюбцы будут первыми! Нет… вторыми, первым был Диггори… — Ты даже не знаешь, о чем говоришь, — прикрыв глаза, заметил Люциус. — И что ждет всех нас по случаю его возвращения. — Сына воспитывать надо было лучше, — хмыкнула Друэлла, посмотрев в сторону зятя. В купе раздался взрыв, будто кто-то поджег целую упаковку фейерверков. Ослепленный сверканием заклятий и оглушенный разрывами, прозвучавшими со всех сторон, Гарри потряс головой и посмотрел вниз, на пол. Малфой, Крэбб и Гойл лежали без сознания в дверях. Они с Роном и Гермионой стояли посреди купе с палочками в руках. Все они применили разные заклятия, впрочем, не только они одни. —Я подумал, что стоит последить за этой троицей, — просто заметил Фред, наступив на Гойла, перед тем как войти в купе. В руках у него была палочка. У Джорджа тоже. Он старательно прошелся по Малфою. — За слова нужно отвечать, и думать прежде чем говорить, — пожали плечами братья Пруэтт, обстановка в гостиной накалялась и была ровно настолько же напряженной, как и в начале чтения эти странных книг. —Интересный эффект, — заметил Джордж, глядя на Крэбба. — Кто применил заклятие Фурункулюс? — Я, — признался Гарри. — Странно, — весело произнес Джордж. — Я использовал Ножное заклятие. Похоже, их нельзя смешивать. Теперь у этого типа все лицо покрыто маленькими щупальцами. Ладно, давайте выкинем их отсюда, они не украшают купе. Рон, Гарри и Джордж выволокли Малфоя, Крэбба и Гойла в коридор. Те еще не пришли в сознание и выглядели просто отвратительно из-за того, что на каждого пришлось по нескольку заклинаний, и они смешались друг с другом. Друзья вернулись в купе и закрыли дверь. — Играть кто-нибудь будет? — спросил Фред, вытаскивая из кармана колоду карт. Они играли уже пятый кон, когда Гарри все же решился задать вопрос. — Так вы скажете нам, кого вы шантажировали? — обратился он к Джорджу. — А, — мрачно ответил Джордж. — Это…  — Неважно, — нетерпеливо качнул головой Фред. — Это не имеет никакого значения. Во всяком случае, сейчас не имеет. — Имеет, если это будет стоить вам каких-либо неприятностей, — поджал губы Гидеон.  — Мы бросили это дело, — пожал плечами Джордж. Но Гарри, Рон и Гермиона наседали с вопросами, и наконец Фред сказал: —Ладно, ладно, если вы уж так хотите знал… это был Людо Бэгмен. —Бэгмен? — насторожился Гарри. — Вы хотите сказать, что он был связан с… —Нет, — мрачно сказал Джордж- — Ничего такого. Он болван. У него мозгов бы не хватило. — А что тогда? — спросил Рон. Фред, поколебавшись, ответил: — Помните пари, которое мы заключили с ним на Чемпионате мира по квиддичу? Насчет того, что Ирландия выиграет, но Крам поймает снитч? —Н-ну — протянули Гарри с Роном. —Ну, он и заплатил нам лепреконским золотом, пойманным на стадионе. — А они видимо хотели потратить эти деньги на магазин, — догадалась Доркас. — Но шантаж не выход, — покачал головой Фабиан. Джордж глубоко вздохнул и принялся снова сдавать карты. Остаток путешествия был очень приятным. Гарри хотелось бы, чтобы эта поездка длилась все лето, чтобы поезд никогда так и не доехал до вокзала Кингс-Кросс… Но в этом году он поневоле понял, что время не идет медленнее, если впереди тебя ожидает что-нибудь неприятное, и поезд слишком скоро затормозил у платформы 9 и ¾. Ученики стали выгружаться, и коридор вагона заполнили обычный шум и суета. Рон с Гермионой вытащили из купе чемоданы и направились к выходу мимо лежащих на полу Малфоя, Крэбба и Гойла. Гарри задержался. — Фред, Джордж… — подождите… минутку… Близнецы обернулись. Гарри открыл чемодан и вытащил оттуда выигранное золото. —Держите, — сунул он мешочек в руку Джорджу. —Что? — воскликнул пораженный Фред.  — Держите, — настойчиво повторил Гарри. — Мне они не нужны. — Правильный поступок, — одобрительно кивнули родители мальчика. —Ты с ума сошел, — ответил Джордж, отталкивая мешок. —Нет, — ответил Гарри. — Возьмите и занимайтесь изобретательством. Это на ваш магазин. —Он и вправду сошел с ума, — произнес Фред почти благоговейно. —Послушайте, — решительно сказал Гарри. — Если вы не возьмете деньги, я просто выброшу их в канаву. Мне они не нужны, я их видеть не могу. Но я был бы не прочь посмеяться как следует. Мы все были бы не прочь повеселиться. И мне кажется, что очень скоро нам понадобятся поводы для веселья. — Да, мы именно поэтому и открыли магазин, — кивнул Джеймс, улыбнувшись Ремусу и Сириусу. — Хоть какое-то отвлечение от всего этого, — усмехнулся Лунатик. — Правда кого-то потом затянуло. Правда интересно, что стало с магазином в будущем? —Гарри, — произнес Джордж внезапно севшим голосом. — Здесь должно быть не меньше тысячи галлеонов. —Да, — улыбнулся Гарри. — Представь, сколько это канареечных помадок. Близнецы молча уставились на него. —Только не говорите маме, откуда у вас деньги… хотя, она, может, и не захочет теперь, чтобы вы работали в Министерстве… —Гарри, — начал было Фред, но Гарри уже вытащил из кармана волшебную палочку. —Послушайте, — твердо сказал он, — возьмите их, или я сейчас заколдую вас. Я знаю теперь парочку отличных заклятий. Только сделайте мне одно одолжение, ладно? Купите Рону новую парадную мантию и скажите, что это от вас. — После всего что Рон сделал, ваш характер, — благодарно кивнул Гидеон, посмотрев на родителей Гарри. И прежде чем они сказали хоть слово, он вышел из купе. При этом ему пришлось переступить через Малфоя, Крэбба и Гойла, которые лежали на полу, все еще покрытые отметинами от заклятий. Дядя Вернон ожидал его за барьером. Рядом стояла миссис Уизли. Она крепко обняла Гарри и прошептала ему на ухо: — Думаю, Дамблдор разрешит тебе приехать к нам попозже летом. Пиши, Гарри. — Увидимся, Гарри, — хлопнул его по спине Рон. —Пока, Гарри! — сказала Гермиона и сделала то, чего никогда раньше не делала: чмокнула его в щеку. —Гарри… спасибо, — бормотал Джордж, а Фред, стоя рядом, лишь молча кивал. Гарри подмигнул близнецам, повернулся к дяде Вернону и пошел за ним к выходу с вокзала. Не стоит пока волноваться, — сказал он себе, усаживаясь на заднее сиденье дядиного автомобиля. Как сказал Хагрид, чему быть, того не миновать… и ему придется встретить то, что неминуемо случится. — Давайте пообедаем и подождем наших дам, а потом приступим к 5 книге, — проговорил Сириус, поднимая на руки дочь и приказывая домовикам накрыть на стол.