***
Шел дождь. Угрюмый, холодный, крупный. Прибивал пыль к земле, а вместе с ней и настроение, которое итак было не ахти после парочки дней в отчуждении. Рэки шел вдоль дороги по направлению домой. О чем он только не думал, кроме скейтбординга. Он заметил — еще никогда прежде мысли его не были настолько насыщены, настолько богаты, он перестал связываться с друзьями и углубился в себя. Он лишился общения и теперь днями напролет размышлял о всяком. Шагая по переулку, он вдруг остановился, заметив неподалеку от своего дома силуэт Ланги. При виде друга хотелось только одного — чтобы тот не заметил и ушел молча. — Рэки! Хасэгава сорвался с места и подбежал к рыжему, Каян повернул голову. — Привет. — Да, привет, Ланга. Вот, что называется неловким молчанием. Ланга понял это сразу. Оно было неописуемо, но проще сказать, просто неприятно. После всего, что Рэки ему сказал, Ланга неоднократно поддавался сомнению в том, что это не всерьез. Но Рэки продолжал прятаться в коконе, отвергая любой контакт, даже со всеми остальными. — Послушай, — неуверенно начал Хасэгава, слегка улыбнувшись. — О чем ты еще хочешь поговорить? — Рэки уверенно взглянул в глаза другу. — Я вижу, тебе не за что зацепиться. — Не правда! С чего ты взял, что ты хуже меня или кого-то еще? Считаешь себя проигравшим? — Да! Потому что так и есть. Я же проиграл Шэдоу. — Ты ему сдался. Это разные вещи, — немного печальным взглядом Хасэгава уставился на одноклассника. Но он был прав в своих утверждениях. — Кто мог знать, как повернулись бы события в финале, не опустив ты руки? Почему ты не думаешь, что мог бы выиграть? — Потому что знаю, это не так. Каян обошел друга, когда тот продолжал отказываться верить собственным ушам. Глядя на Рэки, он думал, что видит его слезы, но это было не так. Рэки вовсе не сожалел о принятом решения. — Не всем суждено летать, Ланга.***
Каян открыл глаза после того, как вспомнил вчерашний дождливый вечер. Сегодняшний конец дня он проводил в уединенном месте неподалеку от парка на детской площадке, где совсем не было детей. Детская площадка без детей, до чего же удивительная редкость. Рэки опустошал миску с удоном, который купил по дороге. Солнце близилось к закату. Он думал о том, как проведет сегодняшний вечер. Скорее всего, готовясь к следующему экзамену. Ведь это то, чем ему следует заняться серьезно, в отличии от хобби, в котором он чувствует себя все еще тем слабаком. По крайней мере, Каян неплохо поднатаскал себя в последнее время. Он выиграл хотя бы здесь. Закончив с перекусом, Рэки снова уставился вдаль на горизонт. Признаться честно, одиночество приходилось ему по вкусу. Но знал бы он, что так могло быть только первое время, потому что совсем скоро начнется ломка, и Рэки захочет живого общения. Юноша взглянул на скейт рядом с собой. Сегодня он решил прокатится. Там, в самом центре доски можно было разглядеть следы от клыков Берни, который тот любезно оставил во время уик-энда. Это были незабываемые впечатления. Яркие, порой опасные. Рэки ни разу не пожалел, что отправился с друзьями в поездку, что доверился Мики и пошел на ограбление, что играл вместе со всеми в баскетбол и они выиграли. Как гонял с ней во время отборочных, и общими усилиями они прошли в следующий этап соревнования. Это было веселое время. Рэки улыбнулся. В его жизни появилось много новых интересных людей, и он был этому искренне рад. Да вот только теперь, рядом с ними он угасал и стал тем, кому отводят роль, оставшегося на подхвате. — Всегда так. Находишь хороших друзей, веселишься, а потом уходишь в тень. — Какое чистое наблюдение, ебаный ад. Рэки вздрогнул и резко обернулся на голос рядом с собой. — Микото? Ты что здесь делаешь? Она стояла, держа руль своего байка и с привычным взглядом встретила удивление Каяна. — Да вот езжу оттуда сюда. По разным местам. Ищу, где бы приткнуться, — ответила темноволосая. — Не думаю, что с этим будут какие-то проблемы. Школьник снова уткнулся подбородком в колени и уставился вперед, как это делал в те моменты, когда нечего было сказать или не было настроения. Девушка положила на траву велосипед и присела рядом с красноволосым. — Как обстоят дела с реконструкцией магазина? — Отлично, — буркнул парень. — Все идет на лад. Наступило молчание, которое ясно дало понять Микото, что даже в компании с Рэки иногда бывает не о чем заговорить. Девушка осмотрела школьника, тот никак не среагировал. Еще во время гонки все заметили, что Рэки публично сдался. Отдал предпочтение уйти молча, а не бороться до конца. Это то, что Мики не нравилось по итогу гонки. — Черри и Джо выбыли, — снова начала Хонда. — И кто четвертый? — Мия, — тихо произнесла она. — В этот раз, действительно, было на что посмотреть. Зря ты не остался. — Не зря. Отрезал парень и нахмурился. — Мне больше нечего там делать. — Ты довольно быстро это понял. Прямо на трассе. — Хорош, Мики! — Каян выпрямился и посмотрел прямо в глаза, его резкость и повышенный тон сразу дали понять — ему неприятны слова Мики. — Хорош так говорить! Тебе меня не понять! Но к удивлению, когда она думала, что сейчас Рэки подскочит и уйдет, все было совсем наоборот. Он не ушел, а остался. А ведь мог, если ему так неприятны эти слова и желанно одиночество. — Ты не хочешь пересесть в тень? Жарко здесь. — Нет. Под вечер было не так уж прохладно, температура держалась прежней, но Каян даже не обращал внимания, его голова явно была занята тучей ненужных мыслей. Мики хотелось вытащить пробки из его ушей и узреть, как все эти богатые унынием мысли попрут из него фонтаном. Каян искоса зыркнул на темноволосую. — Что ты продолжаешь смотреть на меня? Пытаешься своим взглядом вывести на разговор? — Рэки, ты хочешь продолжать жалеть себя? — спросила девушка, подставив руку под подбородок. — А знаешь, раньше привлекать к себе внимание у тебя получалось гораздо лучше. — Я не пытаюсь привлечь к себе внимание, Мики! Просто хочу уединения. Я понял, что быть рядом со всеми вами не могу. Не такой я. Никогда мне не угнаться за вами. Я проиграл Адаму, я проиграл Шэдоу и не один раз. Я проиграл бы любому из вас, и тебе в первую очередь. Мики никогда не нравились люди, желающие выставить на показ свои проблемы. Чтобы вызвать чье-то сострадание, а не попытаться разобраться самому. Но Рэки не был таким, чаще всего он поддерживал окружающих, как ребенок восхищался скейтбордингом, и всем, что с ним связано. Сиял, как солнце, освещая все вокруг. И его лучи пробивались даже сквозь толстый панцирь Хонды. И поэтому она хотела помочь ему. — Будешь сожалеть о прошлом — никогда не сделаешь шага в будущее. Мики наклонилась ниже, заглядывая ему в лицо. — Но ты, я вижу, хочешь быть похожим на кого-то. — У всех есть идеал, знаешь ли. — Интересно, какой это у тебя идеал? Микото улыбнулась, щеки парня налились румянцем. Рэки пробурчал: — Ясно ведь,… что ты. — Думаешь, быть такой, как я круто? — Конечно, круто! И каждый раз я в этом убеждаюсь. Хоть я и не видел твоей последней гонки, но уверен, она была одной из лучших! — его настроение менялось быстрее, чем можно было предположить. Розовощекий и такой же внезапный он уставился на девушку. Мики, к слову, уже привыкла и воспринимала фонтан красноречия Рэки легко, а не как прежде. — У тебя куча фанатов, ты самая клевая в городе, для тебя не существует никаких преград, никаких ваще трудностей! Тебя все обожают! — Фанаты — предел мечтаний? Как-то мелковато, Рэки-кун. — Что? Да нет, не предел, я не… об этом, — и он снова потускнел. — Все смотрят на Лангу, на тебя, на Адама, Джо, Черри, Мия, Шэдоу. Вы все реально талантливые. Я отстойник. И вообще просто не пойми что делаю рядом с вами. — Да это я не пойми что делаю с вами рядом. Я даже не скейтер. — О да, конечно! Начинай подыгрывать, Мики. Начинай говорит, что ты и кататься не умеешь, что все это байда. Только не отрицай того факта, что ты Примера, ты можешь все! Да, она же Примера. От таких предъяв, кажется, будто Мики выглядит круто только благодаря своей тайной личности. Но кто об этом знает на самом деле? Мики всегда стремилась утаивать это, не смешивать себя с ней, позволить людям восхищаться только Примерой, а Мики Хонде остаться в тени, чтобы жизнь была спокойней. Но когда кто-то знал, что Мики и Она один и тот же человек, это вело к вот такому исходу, как в случае с Мией. Девушка почесала щеку, и ее губы тронула легкая спокойная улыбка. — Рэки, неудача — вещь проходящая. Сегодняшний ты гораздо сильнее себя вчерашнего. Поэтому, какое бы там препятствие перед тобой не стало, ты всегда должен быть наготове. Ты смотришь на финальный результат, но не видишь те усилия, которые были приложены в достижении этого. Усердие ценнее всего. Мне хотелось бы понять это так же, как и остальным, а не пользоваться преимуществом. Поэтому, Рэки, я восхищаюсь твоим усердием. Здесь и сейчас Рэки впервые почувствовал, как громко бьется его сердце, как кровь приливает к лицу, выдавая его. С каждым ее следующим взглядом в свою сторону, он боялся этого зрительного контакта. Вокруг не было никого, вдалеке неразборчиво можно было услышать голоса и крики детей. Одним словом, эта уединенная обстановка начала действовать на парня, доставляя некоторый дискомфорт. Впервые он ощутил его, находясь рядом с Микото. «Да неужели я… краснею у нее на глазах?». Он отвернулся, потому как впервые заметил перед собой, скрывающуюся от его взора, красоту Мики. Он мог поспорить, что раньше ни разу не воспринимал ее именно так, как сейчас. «Почему она… так добра ко мне?». «Почему говорит так успокаивающе? Говорит все, как есть на самом деле. Говорит, что ценит мое усердие». Еще совсем незадолго до их встречи, Мики шастала улицами города на байке и этим самым отвлекала себя. Она и не думала, что наткнется на Каяна, когда ее мысли коснулись этого самого парня. Девушка остановилась, заметив его вдалеке на скейт площадке. Она отчетливо видела, как тот падает и подымается, едет дальше, стараясь повторить трюк, как снова падает и растирает больное место, а потом подымается и все заново по кругу. Сквозь боль и неудачи пытаться довести дело до конца — выше всяких похвал. Но почему тогда он не сделал того же в «S»? Ведь он всегда так старается. Везде, во всем. Рэки обмяк, понимая, как ужасно выдает себя. Дрожь прошлась по всему телу. Он опустил взгляд на велосипед, вспоминая, как был им восхищен. — Субару, — прочитал он белые иероглифы на черной раме. Он был так чист, так великолепен, словно только что из салона. — Это единственная надпись на твоем байке. — Это его имя. Так я его зову. Субару. — А мой безымянный. В общем-то, я и не думал об имени. Мне и в голову не приходило. — Дело вкуса. — Ты сразу придумала название? — Сразу же. И говорили они этим вечером еще много о чем. Как только тема разговора сменила направление, Рэки стало легче. Он не заметил, как разговорился, как несмотря на отсутствие новостей ему было, что рассказать Мики. Вернувшись домой, первое, о чем он подумал — идее, зародившейся в его голове. Идее, которую он решил воплотить в реаль. «Да, я не такой, как они» — думал парень, садясь за свой стол и доставая блокнот с карандашом. — «Но даже если я и не могу кататься, как Мики, или Ланга, это не значит, что я должен становиться хуже, чем есть сейчас. Это значит, что я должен прикладывать больше усилий, больше стараний, ведь они — мой стимул. Я должен стараться. Вот что ценится по-настоящему!». Больница. Палата № 49. Коридоры медучреждения все больше напоминали туннель без конца и края. Поднявшись на нужный этаж, Хена остановилась, глядя на табличку с надписью, там она оказалась, где нужно, или что-то упустила? Когда они с Коджиро и Хироми везли Каору в больницу, тот отрубился на полпути. Мацуда* так взволновалась, что когда расспрашивала врача о правилах посещения, несколько слов пропустила мимо ушей. — Девушка, вы к кому? — раздался громкий голос, и в коридоре прозвучало эхо. Хена обернулась, заметив рядом низенькую девушку мед-сестру, внимательно изучающую постороннюю. — К… Каору Сакураяшики, — ответила длинноволосая. — Я посетитель. — Палата № 49. — Спасибо. Хена прошла дальше, пока не наткнулась на дверь с табличкой и нужной ей цифрой. Девушка обрадовалась, и постучав, открыла дверь. Палата была маленькой на две койки, одна из которых пустовала, вторая уже была обжита Сакураяшики. Мацуда вошла, парень сидел у окна и выглядывал на улицу. Услышав посторонние звуки, Каору повернул голову ко входу. — Здравствуй, Каору-сан. Ты как? Хена зашла глубже в помещение, оставила пакет, что принесла на кровати и подошла к мужчине, опустилась на колени, положила свою ладонь на его руку и взглянула в уставшие глаза. — Неплохо, — ответил он. Девушка улыбнулась и склонила голову набок. Хотелось бы ей забрать часть его боли себе и поднять ему как-то настроение. Голова Каору была перебинтована, под глазами появились синяки. Тот еще признак сотрясения. — У тебя что-то болит? — Все еще ноет голова, — он криво улыбнулся. — На счет остального, все гораздо лучше. — Я рада это слышать, очень рада! Хорошо, что ты такой крепкий. Ни кулаки, ни скейтборды тебя не берут. Она засмеялась, что заставило даже Каору более оживленно улыбнуться. — Ты единственная, кто так говорит. Ее щечки покрылись румянцем, взгляд ушел вниз от смущения. Каору заметил, как ему ужасно нравится наблюдать за ее реакцией, видеть, как меняется цвет лица от его собственных слов. Хена — невинный ребенок рядом с ним, и самое опасное оружие против своих обидчиков. Когда ему досталось от поганого Адама, он лежал у нее на руках всю дорогу, она поддерживала его обмякшее тело и не отпускала. Даже, когда он отключился, продолжал чувствовать, что рядом бьется ее сердце, человеческое тепло его согревает, ее чистое и спокойное дыхание рядом. Так бы и хотелось побыть с ней еще и еще. — В нашу первую встречу, когда смотрел на тебя, видел перед собой очередную фанатку. Глупую, застенчивую девушку без малейших умных мыслей в голове. Я действительно так о тебе думал, — продолжил Каору, честно выкладывая, как есть. Мацуда подняла глаза и продолжила молча внимать каждое слово мужчины. — Но когда я попал на вашу гонку, увидел совсем другого человека. Увидел, как ты катаешься. Тоже самое было и на отдыхе. Ты потрясающе каталась тогда. Я не знаю, что изменилось с тех пор, но я восхищался кем-то так впервые за долгое время. — Значит, тогда это впервые было взаимно, — Хена улыбнулась, но на этот раз взгляд ее не ускользнул. Смущение перед этим человеком все еще было ей присуще, и наверняка, таковым останется еще надолго. — Вы… очень смелый, Каору-сан. Сакураяшики вздрогнул, он не заметил, как нежная улыбка перед ним сменилась на соблазнительную. Однако, если судить трезво, то это не улыбка изменилась, а скорее взгляд самого Каору на Хену. Он удивился ее словам, ведь ни разу так о себе не думал. Он пропустил смешок и ответил: — Отсутствие эмоций на лице еще не признак храбрости. — Вы так хотели одолеть Матадора вопреки всему и вы держались до последнего. Вы были настроены серьезно, в вас не было сомнений. Но Мацуда стояла на своем. Ей нравилось и самой было приятно подмечать эти черты его характера. Каору впервые ощутил румянец уже на собственном лице. Он сглотнул. — Почему ты видишь меня именно таким? — Ну это ведь очевидно, Каору-сан. Потому что люблю вас. — Хена… Его ладонь легла девушке на щеку, начиная большим пальцем поглаживать ее молочную кожу. Ощущалось тепло. Хена закрыла глаза и, словно кошка поддалась навстречу его ласкам. «Ты совсем не видишь моего эгоизма и порой высокомерия. В твоих глазах я чист, как младенец. Неужели, ты и вправду любишь меня так сильно, Хена?». У него такие красивые мужские руки, длинные пальцы, белая кожа, приятная на ощупь ладонь. Хена знала, что Сакураяшики каллиграф, поэтому его руки нежны, а не грубы. Ей безумно нравилось, что он был именно таким, даже если не самым сильным, то самым своеобразным. Девушка открыла глаза, его улыбка — первое, что она увидела перед собой. Он редко улыбался. Она чувствовала, каким розовым становился этот момент, и не думала, что хоть раз будет присутствовать при таком. Но было плевать, и даже нравилось. — По… це, — начал мужчина и запнулся. — А? — Поцелуй… меня, — прошептал он. Хена залилась краской больше прежнего, уставившись на мужчину своими округлившимися глазами. Благодаря цвету ее темно малиновых волос румянец на лице выглядел еще ярче. Эти слова она даже и не мечтала услышать от него, попросту знала о немногословии и сдержанности Черри. Тем не менее, услышанное было правдой, звенящей в ушах. Девушка поднялась и стала со стороны окна, наклоняясь к парню. Расстояние между их лицами сокращалось, вся суета за дверью палаты исчезла в тишине. Ее губы медленно легли на его, Каору закрыл глаза и расслабился, то же сделала и его партнерша. Несмотря на то, что Хена не так часто практиковалась в поцелуях, она не удивила своей неопытностью. Так или иначе, Каору решил взять верх и углубил поцелуй. Девушка простонала, не в силах даже составить конкуренцию, или оторваться. Свободная рука Сакураяшики потянулась к длинноволосой. Он ухватил ее за талию и потянул на себя, Хена упала ему на колени. От неожиданности действий парня она даже перепугалась. — Каору, тебе же больно! Она уперлась руками ему в грудь и хотела быстро встать, но тот опередил и остановил эти бесполезные попытки. — Не уходи. — Но я тяжелая. А твои ноги? — Меня ударили по голове, с конечностями все в порядке. Или ты так растерялась, что уже забыла? Пока Мацуда продолжала смотреть на мужчину и без устали моргать, заметила, как его взгляд стал мягче и сонливей, будто после выпивки, однако, руки держали уверенно и крепко. Каору снова улыбнулся, так ослепительно, так завораживающе и соблазнительно, что Хена и здесь не сумела удержать вздох. Он медленно увел голову в сторону, перебросил ее волосы за спину, и в следующее мгновенье девушка ощутила его бархатные губы на своей шее. Она снова простонала, все ее тело поддалось влиянию этой нежности, она ощутила себя слишком сковано, не зная, что предпринять в такой ситуации. До такого у нее с Каору еще не доходило. Хена зажмурилась, а парень этим временем уже стягивал лямку с ее плеча. Губы так сладко продолжали выискивать самые уязвимые места на участках ее кожи, так бережно и мягко оставляли влажный след. Каору жарко выдохнул и слизал горьковатый привкус со своих губ. Это был тончайшие нотки аромата ее духов. Сакураяшики потянулся чуть выше и вторгся на территорию эрогенной зоны, коснулся мочки уха и вот здесь ее крышу сорвало окончательно. Девчонка натянулась, как струна и перехватила своими ладонями лицо мужчины, заглянув в глаза. — Зачем ты меня искушаешь? Я сейчас возбужусь, и… и что ты будешь делать? В любой момент кто-то может войти. Каору закусил губу и выдохнул. Таким она его еще не видела. — Ч-ч-ччч… Ну прости, прости. Он откинулся на спинку и выжидающе посмотрел в глаза напротив. Все в нем говорило о том: «Прикоснись к нему, поцелуй его, сделай ему приятно. Он и сам этого желает». Вряд ли бы Хене удалось уйти от потенциальной возможности поцеловаться с Каору еще, когда его рука лежала у нее на бедре, а взгляд золотых глаз заставлял поддаться желанию. Хена не смогла уйти от этого. Она наклонилась слишком близко, поцеловала уже настойчивей. С его щеки девичья рука спустилась к верху одежды, хватая край халата и оттягивая в сторону. Она посмотрела вниз, на открывшийся вид ключиц, широкую грудь и торс мужчины. Говоря на чистоту, того раза на пляже ей не хватило. Говоря на чистоту, с каждой их следующей близостью, Хена лишалась частички своего стыда. И теперь хотелось большего. «Вызов принят» — подумал Черри и рука его поползла вверх к мягкому бедру, под юбку. «Как же далеко мы зайдем?» — Мацуда засунула руку внутрь халата, касаясь его обнаженного тела. На поверхности кожи начинал проступать пот, обстановка накалялась. Девушка не заметила, как переместилась к его шее. Теперь и Черри пропустил неконтролируемый стон. И только Хене в голову пришла подобная мысль, ручка двери в палату дернулась. — Черт! Благодарность. Рэки нервно переминался с ноги на ногу, стоя на той самой детской площадке. Было утро буднего дня, люди шли на работу, школьники по учебным заведениям, как и сам Рэки. Парень глянул на часы, до начала первого урока у него в запасе было еще 40 минут, но нервничал он не из-за этого. Парень снова открыл бутылку воды и промочил горло. Он выглядел уставшим, не спал практически всю ночь, только под утро на часик другой смог закрыть глаза. А причина тому находится у него под рукой. Несколько минут спустя Каян присел на скамью и сверток, который держал положил рядом. Время от времени, даже чаще, чем может показаться, он смотрел, все ли в порядке, нигде ли он не задел свой груз, ведь будет совсем не ахти, если где-то по пути все-таки посадил царапину. Но нет, Рэки очень бережно держал ношу, оберегал, словно что-то очень ценное пока ехал в метро и шел улицами. «Что она скажет?» — единственная застывшая мысль в его мозгу все утро. Губы были искусаны, вода в бутылке на исходе, а жажда все равно не утолина. Рэки вздохнул, на смену нервному ожиданию пришла потребность исправить малую нужду. — Твою мать, — протянул парень, опуская голову. — Пфф, ладно. Каян подорвался и начал прыгать, пробуя отвлечься и от мыслей, и от желаний. Но очень скоро на горизонте он заметил знакомый силуэт и выпрямился. Мики пришла к назначенному времени, но Каян, чтобы не облажаться явился загодя. Девушка шла в настроении, слушая музыку и смотря под ноги, но подойдя ближе, перевела взгляд на друга. Тот уже улыбался и махал ей рукой. Мики подметила — настроение парня изменилось в лучшую сторону. — Йо, Мики! — Йо. Как всегда спокойно и тихо она пронаблюдала за движениями Рэки, но они были не разнообразными, парень по большей части стоял и переминался с ноги на ногу. — Уже лыбу давишь, как и прежде. На это куда приятней смотреть, — добавила Хонда, когда подошла ближе и остановилась. — Вот бы и ты всегда улыбалась, Мики. У тебя… кхм, красивая улыбка. — Спасибо. Об этом так много разговоров. Парень замешкался, опустил голову и на время даже забыл, что хотел сказать, но тут же пришел в себя, как только в поле зрения попал его сверток. — Мики. Я не знаю, когда у тебя день… рождения, но в нашу прошлую встречу здесь, тот разговор мне очень помог. Я был не прав, когда ушел и отстранился ото всех, я думал только о себе и завидовал. Это ужасно. Я много анализировал после этого и… хочу сказать тебе спасибо, Микото. Спасибо не только за разговор, но и за все. Ты хороший человек. Ее взгляд был чист, непринужденен, она лишилась прежней легкой улыбки на губах, ведь Мики совсем не часто приходилось такое слышать от людей. — Правда? — парень кивнул. — О, благодарю. Мне приятно это слышать, Рэки. — Я сделал кое-что для тебя. Он подошел к скамье рядом и взял в руки сумку. Она была большой, но тяжелой не казалась, Рэки с легкостью ее поднял и подошел обратно к девушке. Теперь он чутка успокоился и набрался уверенности, открывая замок. Из сумки показалась часть материала, похожего на доску, однако, и не вооруженным глазом можно было сразу же определить то, что в итоге оказалось ценным грузом. Каян отбросил сумку в сторону, держа в руках скейтборд. Парочку раз он перевернул доску, показывая ее во всей своей красе, и вручил девушке. Мики застыла в легком ступоре, рука не дрогнула, чтобы перенять вещь от школьника. Тогда она снова посмотрела на Каяна, тот кивнул. Девчонка облизала обсохшие губы и взяла доску в руки. Скейт был длиннее и просторней, чем те, которыми пользовалась Мики прежде. В основе его цветовой палитры лежало только три цвета. Черное покрытие сверху, белая нижняя часть, желтые колесики. Хонда перевернула доску к верху. Все что бросилось ей в глаза черная надпись: «Sincerity & Diligence». — Это значит: «Искренность и усердие». Теперь он твой, Мики. Рэки выглядел так необычайно сдержанно, так естественно. Его красные взлохмаченные волосы переливались на солнце, его глаза сияли, он всегда был ярким и позитивным. Но сейчас, глядя на него, Микото вздрогнула. Она смотрела в знакомое лицо, но видела совершенно иной образ. Вместо его оранжевых глаз — синие, добрая улыбка и заплетенные в короткую косичку, вьющиеся пепельные волосы. «Субару». Девушка внезапно заулыбалась, чувствуя, как нахлынули волной воспоминания. Она бросилась вперед и крепко обняла Каяна. Парень пошатнулся и обнял подругу в ответ. Однако, вряд ли он уже продолжал считать Микото подругой. Его молодое сердце отбивало еще тот ритм, он чувствовал жар и знал, что уже давно краснел, стоя перед ней. Это странное, еще неведомое чувство посетило его, укоренилось и не покидало. Оно вызревало уже давно, однако, Рэки не принимал его всерьез, не понимал, что все может обернуться не просто дружеским интересом, а самой настоящей любовной симпатией. — Спасибо, Рэки, — заговорила первой Микото и разжала тески, отстраняясь от парня. Девушка улыбалась, а в ее глазах он наконец смог увидеть радость. — Спасибо.***
День, проведенный в стенах школы, закончился не так быстро, как предыдущие. И если раньше Рэки пытался отвлечь себя от мыслей о скейтборде, то сейчас не нарочно и все чаще думал и анализировал свои чувства, которые впервые испытал к девушке. Он и раньше мог симпатизировать девушкам, особенно школьницам, но в случае с Мики все было иначе. Эти ощущения созрели у него уже после того, как он ее узнал. Ланга ловил друга на том, что тот летает в облаках и от некоторых мыслей его цвет лица начинает приобретать розоватый оттенок. Хасэгаве этого было не понять. — Каким маршрутом сегодня поедим? — спросил канадец, выйдя за пределы школы. — Эээ,… — Каян почесал затылок. — Сегодня мне нужно кое-куда заскочить, Ланга. Поэтому ты прости, чувак, но езжай без меня. Встретимся завтра на старом месте! Рыжеволосый улыбнулся и помахал рукой, запрыгивая на скейт. — Завтра так завтра. Да, Ланга ничего не понял, и слава богу. Меньше знаешь, крепче спишь, к тому же, вряд ли Ланга мог бы поддержать чем-то друга в этих делах. Но пока и сам Рэки боялся кому-то об этом говорить. Кому-то, кроме одного только парня, к которому направлялся, в надежде застать на месте. И был этим парнем. — О, привет, Рэки! Где ты пропадал? Исчез со всех радаров. Хига места себе не находил, думал, причина твоей отстраненности в нем. Каян стоял в помещении ресторана, словно его пригвоздили к полу и натянули, как тетиву. Он даже не моргал, смотрел прямо и пропустил мимо ушей все вопросы в свой адрес. В заведении было уже пусто, за окном темно, Рэки ждал этого момента 3, если не 4 часа, чтобы войти и застать Джо в одиночестве. Теперь он наконец мог спросить то, о чем думал целый день. — Джо, скажи, — начал парень, не осмеливаясь подойти ближе к стойке, за которой стоял Нанджо. — Тебе нравится… Микото? Или ты… действительно, со всеми девушками так? По… привычке. Из приветливого владельца ресторана Коджиро перевоплотился в мужчину с подозрительным взглядом, но спокойным, не отпугивающим. Нравится ли ему Микото? Даже если бы Рэки задал этот вопрос раньше, он ответил бы — конечно. Как и сейчас. Но вопрос этот явно был задан не с целью обычного интереса. Джо отставил бутылку, которую прежде держал в руках и повернулся прямо к школьнику. — С чего вдруг такие вопросы, рагаццо? — Потому что мне она нравится! И я хочу признаться, — ответил без колебаний Рэки. Вот и он, этот самый взгляд. А Коджиро все смотрел и не хотел понимать этого. Взгляд влюбленного юноши, который даже при малейшей мысли об объекте своей симпатии еще полноценно не умеет скрывать свои чувства. Этим юным парнем был Рэки и он продолжил: — Но прежде всего, мне нужно знать, испытываешь ли ты по отношению к ней какие-то серьезные чувства? Джо улыбнулся. — Дерзай. Ничто в его взгляде не выдавало тот или иной ответ. Вот, что значит огромная практика за спиной. Коджиро был спокоен и безмятежен, молча приводил в порядок рабочее место, готовился закрывать ресторан, идти домой и отдыхать. Вся жизнь в одном предложении. — Но… — Да зачем я тебе? Мы же не собираемся с тобой конкурировать. Сделай то, на что я не решился. — Джо, но разве ничего… совсем ничего? Мужчина вздохнул. Он понимал, что и сам не сахар, понимал, что именно в нем отталкивает Мики — его жизнь развратника. Может с Рэки она поведет себя иначе? Может он ей подходит больше? Кто знает? По крайней мере, Джо кое-что знал наверняка. — Совсем ничего, Рэки. Тут я, пожалуй, сдам позиции, — его глаза потемнели, а улыбка спала с лица. — Она меня не любит. И я это уже понял.