Goodbye to yesterday

По изношенному паркету — тихое шуршание. Не шлепки босых ног. Так было только в детстве. Профессия отзывается и в бытовых мелочах. По привычке — подсчет шагов. Чисто на автомате. Зевок. Даже не прикрываясь ладонью. Телефон — будильник — на местной радиостанции. I woke up at 6 AM My eyes were closed But my mind was awake ... Туалет. Вонючая вода. Экологичная зубная паста. И можно даже не заметить темные круги под глазами, когда сами глаза выглядят не устало. Легкие «мурашки» по голенях и забытые розовые тапочки в углу. Pretended I was breathing in a deep sleep pace Клинт зевает еще раз, сморгивая прилипшую сонливость. Щурится, поглядывая за жалюзи на кухонном окне. Фыркает — утренние лучи пытаются вьестся в глаза. Ослепить. Got dressed so quietly I was frozen by the jingle of my keys at the door Клинт стучит ступней правой ноги в такт. Чайник бурлычет пузырьками. Кофе кружит ароматом. Клинт разгоняет дрему, мешая ложкой сливки и сахар в разноцветной кружке. Кривится и присаживается на табурет. Охает, чуть не пролив на себя кофе, привстает и недовольно оттягивает резинку боксеров. Кивает головой ( и будто просыпается во второй раз: выключает FM, читает новости, сплетни, смс и собирается) — когда, сволочь такая, мог так ударится, чтобы посинело бедро? As I got outside I smiled to the dog Застегивает сумку. Походную. Застегивает куртку. Лучшую, только что из прачечной. Кивает и улыбается своему отражению. Клинт собран. На часах — 6:41. Он собран со всем снаряжением: сумка набита костюмом, запасными частями брони, ботинками (на специальной подошве и карманом для ножа), несколькими мотками тетевы (разной жерсткости), маленьким (тренировочным) и вторым, с запасным комплектом стрел (боевых, «холостых», со взрывчаткой и разширением), колчанами, комплектом цивильной одежды спортивного типа и парой черных джинс. Клинт поворачивает ключ в дверном замке, будто и не выходит из квартиры в фиг-знает-каком-районе-какого-города, а взламывает сейф генерала на суперсекретной военной базе ( хотя такие, суперсекретные, ему еще не попадались). Ни топот ног о каменные ступени, ни звук мотора вызываемого лифта не опускаются глухим эхом по квартире(доме). Лишь отдельные гулкие звуки пищалок такси в пробках и стертых автобусных тормозов со стороны дороги. I didn't wanna wake you up My love was never gonna be enough So I took my things Клинт морщится. Ушиб саднит, память не заполняет информацией пробел получения оного. Солнце не бесит, помогает сосредоточится на деталях уже обычной (но каждый раз новой) картины улицы. Навигатор меланхолически-електронно приветствует своего водителя... And got out of your way now girl Why didn't you wake me up? Клинт выпускает по цели несколько стрел подряд. Чтобы наверняка. Чтобы не раздражала боковое зрение и не отвлекала от главной задачи миссии: огневая поддержка, устранение. За плечом еще на сотню таких, мелких, вшивых, на более значимых — около половины. Клинт потный, усталый, но довольный. Радостный, ухмыляется и по-мальчишески декламирует про себя считалку. I'm pretty sure I would have told you to stop Let's try again Воняет чем-то химическим, вроде, маракуйи-папайи или океанского бриза, мерзкой на вкус водой, каплями скатываемой с волос на лоб. Бедро желтеет. Наливается синяк на виске. Память молчит, стесняясь шума квартиры и кровати. Скрипит кровать. And say goodbye Goodbye to yesterday Наташа не любит будильники, нет она ими пользуется, но выработанная привычка вставать утром в одно и тоже время еще никогда не подводила. По серому паркету — чреда легких касаний ног. Зевок, неодобрительное хмыканье — кончики рыжих волос совсем потускнели. Why would you think like that? Yeah we fight a lot But in the end You and I we're a perfect match Наташа щелкает кнопкой чайника, достает кружку и делает кофе. Сон разгонять не нужно. Опять таки — привычка. Душ. Мерзкая вода и холодный кафель. Мысль переехать заставляет кривляться отражение в зеркале и включить фен. Занять руки. Наташа не ждет уведомлений, задание уже получено, нужно приступать. Дверки шкафа издают рык, но черное платье сидит элегантно, не пошло, глубоким вырезом подчеркивая грудь. Высокие каблуки лакированных туфель и красная, яркая помада(как старый флаг). Веет опасностью и чем-то неуловимо хищным, но образ не дает разглядеть шпионку, создавая вуаль. Наташа улыбается: не правдоподобно, слишком вычурно, играя на слабостях и желаниях. Бокал шампанского пузырится, играет на свету террасы отеля. Панорама завораживает на долю секунды. Вздрагивая, ежится, вживаясь в очередную роль. И будто- то мерзко, как тогда, давно и далеко, но это всего лишь работа, а клиент — исключительный мудак. Желание пробить тому металлическим каблуком левый глаз становится сильнее забытого чувства мерзости. I wouldn't want it any other way But now you're gone and I'm all alone Задания, задания, работа, наем, подобие движения и жизни. Так где же роль? Где смысл во всем этом? Убили сегодня одного, завтра будут еще десять таких. По нескончаимости. По мерзости и опасности. Но лучше так, потом надобно разобратся во всех этих...выбрать меньшее зло. Такое в каким можно будеть хоть частично делать «добрые дела». Lying here naked And staring at the phone Большой плюс — цена запроса не зависит от модели исполнения. Только результат и безопасность агента. И что с того, что другим конторам не нравится, все исполнено, дальше не забота Наташи. Сейчас — мусорный контейнер, темный пакет в подворотне и гул от «скорых» и полицейских машин. Потом новые паспорта, новые «загранки», новая страна, новый стиль, но улыбка все та же. Грустная. Хищная. Опасная. And say goodbye Goodbye to yesterday Все, чего хочется — снять туфли и заказать пиццу. Клинту — двойную, чтобы не «покушался» на ее. Завалится на кровать и потратить час не убивая людей, а чавкая под шутки и истории из другого мира, другой жизни. Несколько дней тишины. «Залечь на дно» - ведь так это зовется? Одной, в не новой квартирке, слушая звуки и шумы, проворачивая в мыслях потоки версий отступлений. Спать, как всегда, с оружием под подушкой. Не открывая штор, собранно, отстраненно блуждая углами квартиры. Goodbye to yesterday Звук в дверях. Полная готовность. Выробатанная привычка. Глубокий вдох. Не слышний выдох. Тихий смешок. Вот и возможность сьесть пиццу на скрипучей кровати.