Мяугли

Виннари положил странного зверька перед мордой Тэры. — Смотри, кого я нашел! Непонятный какой-то, я таких не видел. Можешь его съесть. Или поиграть. Тэра подняла голову, принюхалась. Рысенок открыл глаза. Вокруг пахло чем-то незнакомым и пугающим. И одновременно — логовом, молоком и уютом. Рысенок слишком устал, чтобы бояться. Он поднял голову и пискнул тихо и слабо: — Мама! Где моя мама? — Сынок! — глаза Тэры блеснули. — Ты нашелся! — Разве это волчонок? — удивился Виннари. — Вроде не очень похож! Тэра мгновенно обернулась к нему, свирепо лязгнув клыками. — Это мой волчонок! Мой сын! Виннари поспешно отступил: — Да ладно, ладно, я не спорю, тебе виднее… В самом деле, ведь волчица больше имеет дело с детьми, чем он, значит, она лучше разбирается! Рысенок хрипло мяукнул: — Я хочу кушать! — Проголодался, сыночек! — волчица повернулась на бок, подставляя рысенку брюхо. Пока новый малыш жадно, захлебываясь и всхлипывая, сосал молоко, Виннари продолжал изучать его. — А ты точно уверена? — осторожно спросил он. — Он ведь пахнет по-другому! — Он потерялся, — пояснила волчица. — Он бродил непонятно где, и питался непонятно чем, и пропах разными запахами. Но теперь он дома, и все будет хорошо. И она принялась вылизывать рысенка шершавым горячим языком, смывая с него пыль и грязь, страх и усталость. Рысенок наелся и согрелся, ему было хорошо и уютно. Он вздохнул счастливо и уснул, прижавшись к мягкому брюху волчицы. Хейт смотрел на новичка удивлённо и недоверчиво. Оказывается, волчонок, который есть, хотя его нет — и правда есть? Оказывается, мама все это время ничего не придумывала? Как интересно! Теперь, значит, они смогут вместе играть! Хейт тронул пришельца лапой. — Эй, как тебя зовут? Тот промурчал сквозь сон что-то невнятное. Хейт обернулся к отцу: — Что он сказал, папа? Виннари выглядел не менее озадаченным. — Он сказал «Мяу», но разве такие имена бывают? — Его зовут Мяугли, — решительно заявила Тэра. И ещё раз лизнула найденыша. — И это очень хорошее имя! Рысенок проснулся внезапно, как от толчка. Где он? Кто это рядом с ним? Где его мама? Вокруг было тепло и сумрачно, как всегда в логове. Рядом слышалось чье-то сонное дыхание. Приснилось ему, что ли, как он брел невесть куда, как кто-то большой и страшный схватил его зубами? — Мама! — позвал рысенок. — Мама, это ты? Рядом с ним завозился кто-то большой, серый, остроухий. — Что, сынок? Чего ты испугался? Плохое что-то приснилось? Приснилось. Конечно, приснилось… — Ты мне не мама! Кто ты? — Что ты выдумываешь? Конечно, я мама, а ты мой сынок, Мяугли! — Моя мама рыжая, и ушки у нее круглые! И молочко… — Так ты кушать хочешь? Большая и серая повернулась так, чтобы ему было удобнее. Подтолкнула носом к своему брюху. Молоко было вкусное и сытное. Может, он, рысенок, правда что-то путает? Он же еще маленький и глупый… Рядом зашевелился кто-то такой же серый, но мелкий, не больше рысенка. — Привет! Мы теперь вместе будем! — Ты кто? — на миг рысенок перестал сосать, подозрительно прищурился. — Как кто? Я твой брат. А ты мой брат. Вот здорово, правда? — У меня нет никаких братьев! — в этом рысенок был совершенно уверен. — У меня тоже раньше не было, а теперь есть — ты. И у тебя, значит, то же самое — раньше не было, а теперь есть. Я! Значит, так бывает. Рысенок задумался. Он помнил, что ему обязательно надо быть умным, а для этого надо хорошо думать. В словах серого был резон. И потом, это же, наверное, хорошо — иметь брата. Можно вместе играть, друг с другом, а не только с маминой лапой. И не страшно, когда мама уходит на охоту. — Хорошо, — согласился рысенок, — пусть ты будешь моим братом. — Вот и здорово! — и серый радостно лизнул рысенка в нос. Рысенок фыркнул и стал умываться лапкой. Память у детей бывает недолгой. Очень скоро рысенку уже казалось, что он всегда жил именно в этом логове, с мамой, папой и братом. Теперь мама не уходила каждую ночь на охоту — она почти всегда была в логове, только иногда вылезала ненадолго. А охотился теперь папа. По утрам он возвращался, заглядывал к ним, большой и сильный — одна его голова была больше целого рысенка. От него пахло лесом и добычей. Мама выходила к нему, съедала принесенное мясо и возвращалась к детям. Иногда папа тоже забирался в логово. Там становилось тесно, но это была хорошая, уютная теснота. Мяугли и Хейт лежали между мамой и папой, им было тепло и безопасно. А иногда папа оставался снаружи, совсем рядом. Рассказывал, как прошла ночь, что он увидел, с кем встретился. Это было очень интересно, дети слушали его не дыша. Потом папа засыпал, усталый после долгой охоты. А Мяугли и Хейт тихонько, чтобы не мешать ему, обсуждали его рассказ и мечтали о том, как они вырастут и тоже пойдут на охоту, и тоже встретят самых разных зверей — и никого не испугаются, потому что сами будут сильными и смелыми. Шептаться с Хейтом тоже было очень хорошо. Раньше у Мяугли не было брата, и поговорить на равных ему было не с кем. Он разговаривал, конечно, с мамой, но это все-таки не то. Маме не так уж интересно было болтать с ним о всякой всячине, она нередко ворчала: — Ну хватит болтать ерунду, что за глупости! А Хейт и сам с радостью болтал ерунду. И всегда был готов играть, а мама то и дело поджимала под себя лапы и говорила, что хочет спать… В общем, новая жизнь оказалась, пожалуй, даже лучше, чем прежняя. И даже к тому, что мама у него теперь серая и длиннохвостая, рысенок понемногу привык. В конце концов, откуда ему знать — может, это нормально? Может, мамы умеют иногда менять масть, хвосты и уши? Мама ведь сильная и умная, вот она и умеет делать разные вещи… Только во сне он иногда возвращался в ту страшную ночь, когда мама не вернулась к нему. Тогда он, не просыпаясь, скулил и плакал. — Ну что ты, Мяугли, сыночек? Все хорошо, ты со мной! — шептала мама, ласково вылизывала ему мордочку, вытирала слезы… А с другой стороны ворочался и пихался Хейт: — Да хватит тебе, Мяугли, спать мешаешь! И что тебе ерунда всякая снится? Все ведь хорошо! Как ни странно, грубоватые слова брата успокаивали даже лучше, чем мамина ласка. Как-то днем Тэра вдруг заявила: — Пора нашим детям погулять немного, а то они уже так выросли, им тут не развернуться! Виннари не стал спорить. Он никогда не спорил с Тэрой, когда речь шла о малышах. — Погулять?! — удивлённо и радостно пискнул Хейт. Мяугли промолчал. Один раз он уже гулял… или это ему снилось? Во всяком случае, гулять ему не очень понравилось. — Подожди! — отозвался Виннари. Быстро пробежался по округе, принюхиваясь и прислушиваясь. Конечно, никаких крупных хищников здесь, совсем рядом с волчьим логовом, не было и быть не могло, но для маленьких волчат опасными могут быть даже хорек или ласка! — Все нормально! — сообщил он, вернувшись. Тэра вылезла из логова, прошлась немного сама. Не то чтобы она не доверяла своему волку, но всё-таки… Между тем Хейт, не дожидаясь разрешения, уже пытался вылезти наружу. Волчье логово было глубже, чем у рыси, и он скреб лапками по крутым стенкам, карабкался и соскальзывал. Мяугли смотрел настороженно. Тэра улыбнулась, глядя на усилия своего сына. Ухватила его зубами за шиворот, вытащила. Повернулась было за вторым. Мяугли не стал дожидаться помощи. Он сжался в комочек, а потом прыгнул — и оказался рядом с Хейтом. — Как ты это сделал? — удивился тот. — Просто прыгнул, что тут сложного? — удивился в свою очередь Мяугли. — Ты разве так не умеешь? — Не знаю, я не пробовал… Они находились на крохотной прогалине среди высоких кустов шиповника. Под лапками мягко пружинил густой зелёный мох. Высоко-высоко над головой раскинулось голубое небо. — Как красиво! — ахнул Хейт. — Красиво, — согласился Мяугли. — А куда мы теперь пойдем? — Не надо вам никуда идти, что это ты выдумываешь! — вмешалась мама. — Тут играйте, вам что, места мало? Места было достаточно, только рысенку не приходила в голову мысль, что они вылезли просто поиграть. В прошлый раз… или во сне? он вылез, потому что иначе умер бы от голода. Хейт нетерпеливо толкнул его в бок: — Покажи, как ты прыгаешь! Я тоже так попробую. А что тут показывать? Оно же само собой получается! Мяугли показал, конечно. Ему было нетрудно прыгнуть раз-другой. — Виннари, ты только посмотри, какой ловкий наш малыш! — умилялась волчица. А вот у Хейта так ловко не получалось, как он ни старался. — Попробуй поплотнее сжаться перед прыжком! — посоветовал Виннари. — Мяугли вроде так делает! — Задние лапы сильнее напряги! — добавила Тэра. Хейт старался как мог, но все равно прыгал намного хуже Мяугли. — Ну и ладно, — проворчал он чуточку обиженно, — зато я больше тебя и сильнее! — Это правда, — согласилась Тэра с лёгкой тревогой в голосе. — Мяугли надо лучше кушать, а то он вон какой маленький! — Я тоже буду большим и сильным! — возразил Мяугли. — Я вырасту таким, как мама, ведь правда? — Обязательно, — уверенно сказала Тэра. — Ты и теперь на меня похож! — Масть что-то не та, — сомневался Виннари, — слишком рыжий. — Ничего страшного, — отмахивалась Тэра. — Это он просто маленький, ещё перелиняет. А теперь давайте-ка обратно, хватит на сегодня прогулок. Они выходили гулять каждый день. Поначалу прогулки ограничивались маленькой площадкой среди кустов — по сравнению с логовом здесь было просторно, хватало места, чтобы поиграть, хватало и всякой всячины, чтобы изучать. Мяугли и Хейт бегали в догонялки, прыгали в чехарду, боролись. Мяугли по-прежнему прыгал намного лучше брата, зато Хейт быстрее бегал. Они бежали по кругу, по самому краю прогалины. Мяугли мчался со всех лап, но Хейт догонял, ещё чуть-чуть, и осалит… И тогда Мяугли прыгнул в сторону. А Хейт пронесся мимо. — Так нечестно! — взвыл волчонок, тормозя лапами. — Я тебя уже почти догнал! — Почти не считается, — невозмутимо возразил Мяугли, усаживаясь посреди поляны и начиная вылизываться. — Я все равно тебя победю… побежу… одолею! Я сильный! — А я умный, — мурлыкал очень довольный собой Мяугли. Впрочем, ему совсем не хотелось, чтобы брат на него обижался. Мяугли ещё помнил времена, когда у него вовсе не было брата, и он точно знал, что одному быть хуже, чем вдвоем. Поэтому он добавил: — Зачем тебе побеждать меня? Мы же братья, мы должны быть заодно. А вдвоем мы точно всех одолеем!