Катастрофа

— И почему из всех людей в мире мне пришлось быть в паре с тобой? — Тот же вопрос. Вопрос, который был озвучен уже дважды за сегодня, а за прошедшую неделю не менее двадцати раз. Сокка уже и не припомнил, кто задавал его чаще — он или принцесса Страны Огня. Виной всему Зуко, Аанг и их глупый план. Простить Азулу — да, пожалуйста, сокрушался Сокка, наспех запихивая в походную сумку свою скомканную рубаху. Не его дело, кого там прощают Хозяин Огня и Аватар. Скучно им стало жить в мирное время, так пусть хоть самого Озая помилуют и выпустят на свободу собирать себе новую армию магов огня, жаждущих покорить весь мир. Впрочем, она похуже Озая будет. — Зачем тебе эти лохмотья? — спросила Азула. Высказалась о его рубахе, разорванной по шву (подумаешь, это поправимо), а смотрела на свои ногти. Эта ее манера раздражает. И взгляд этот презрительно-снисходительный раздражает. И ухмылка эта самодовольная. Чему вот она радуется? Чему? Но больше всего раздражает то, что она сидит на его половине кровати. На его половине их общей кровати. В их общем номере, оплаченном на деньги, которые дал ему Зуко. Дал лично ему в руки, и дал не так много, как того требовало задание. Сказал: «всего-то приехать в город Огненного Фонтана, найти нужного человека и убедить его явиться во дворец в качестве советника». Всего-то, ха! Начнем с того, что было бы намного быстрее и проще, полети они на Аппе, но Аанг отказался одолжить летающего бизона, подбросить их тоже отказался, при этом мямлил что-то про помощь ближнему, поддержку и взаимопонимание. Зуко все это время одобрительно кивал, настойчиво так кивал, приговаривая «вот-вот», «благое дело», «дело чести». И ничего, что дело это Сокки ни коим боком не касается. Им-то ничего, а вот Сокке очень даже «чего». Во-первых, почему он? Все просто — друг в беде не бросит, лишнего не спросит. Во-вторых, почему с ней? С ней, которая не так давно пыталась их всех убить, позже была заключена в лечебницу, из которой сбежала и снова попыталась их всех убить. И так пять раз. Нет, ну вы только посмотрите на нее! Заняла его половину кровати, сгрузила свои вещи в его сумку, назначила его ответственным за сохранность этих самых вещей (еще сказала так солидно, вот Сокка и купился), а сама сидит и ничегошеньки не делает! А как сидит-то: закинула ногу на ногу, прогнулась в спине, руки скрестила так, что грудь кажется больше и выше… век бы любовался, но некогда — сборы. Сокка должен был отказаться. И отказался бы, если бы не одно но — Катара и ее сила убеждения. «Каждому положен второй шанс, — сказала она. — Не лишай принцессу Азулу последней надежды». Как ни посмотри, это его тут лишают: то права выбирать маршрут, то ужина, то самоуважения, теперь вот любимой правой половины кровати. Интересно, что будет следующим? Ах, точно, рубаха же. — Незачем носить с собой всяких хлам. — Хорошо, — Сокка только пожал плечами. Обнаженными смуглыми сильными плечами. Потому что рубаха, названная «лохмотьями» и «хламом», была его последней. — Придется идти так. Надеюсь, мой вид тебя не смущает. — Не смущает, — ответила принцесса, оторвавшись-таки от разглядывания своих ногтей. — Разве что твои штаны. Ну, вот опять. — Что не так с моими штанами? Азула неопределенно дернула плечом. Еще одна ее раздражающая манера. — Их мне тоже снять? — Может, позже, а сейчас нам пора вернуться к выполнению задания. Вспомнила-таки. То есть, проспав до полудня, провалявшись час в горячей ванне (и что там можно делать так долго?), изведя сразу двух служанок своими «принцесскими» требованиями: «тост недостаточно поджарен», «бекон передержан», «долька лимона в чае на миллиметр толще положенного» — потратив на обслуживание большую часть выделенных им средств, она и не думала торопиться! А стоило ему потратить на подъем и сбор на две минуты больше обычных пяти, так соизвольте поспешить! Раздражает! Все эти шесть дней Азула выводит его из себя. Будто специально нарывается на ссору, во всем ищет повод, использует малейшую возможность. Сперва отказалась добраться до места назначения напрямую — пароходы, видите ли, для туристов, потому им пришлось идти через перевал, где на них напали бандиты. Точнее, не на них, а на караван, к которому они примкнули. Бой был недолгим, Сокка одолел двоих, принцесса остальную дюжину. Тогда-то Сокка и потерял первую рубаху — огненный хлыст случайно задел его рукав. В такие случайности поверит только дурак, особенно после того, как этот же хлыст ловко пометил цифрами каждого противника. Серьезно, она отметила каждого побежденного по очереди, после чего повернулась и непринужденно спросила: «а у тебя всего двое?» Мегера! После она отказалась ночевать в выбранной им гостинице, потому что у них не было ванной. Пришлось целую вечность (вообще-то, всего пару-тройку часов) бродить в темноте по окрестностям, бесконечно шагая (чуть больше километра) до захудалой харчевни, где была всего одна свободная комната. Но в ней была ванная. Кроватей, хвала Духам, тоже было две, но принцессу подобные мелочи не смущали. Ее-то нет. Она заявила, что привыкла к подобным условиям и, так уж и быть, потерпит компанию пропахшего потом мужлана. Да если бы они поплыли на пароходе, то наслаждались бы морским бризом и к вечеру были бы на месте, быстренько завершили бы свое задание и распрощались, но нет. На третий день гостиницы не нашлось. Ни с ванной, ни с кроватями, ни даже маленькой заброшенной лачуги поблизости. Ничего. Сокка легко мог заночевать и в поле, подумаешь, большое дело, к тому же у него с собой был спальник, но спальник был только один. В ту ночь Азула предложила спать вместе. В ту ночь ее ухмылка показалась Сокке еще более самодовольной, чем обычно. Ага, думала, что Сокка, как благородный воин, уступит ей свой спальник, а сам будет спать на голой земле? Правильно думала. Так все и вышло. «Вот же хитрая…» — подумал он тогда, но ничего не сказал. Долгая холодная ночь рядом с ней, спокойно спящей в его теплом спальнике, закончилась ее недовольным надменным раздражающим «даже спальный мешок провонял потом». Но даже тогда Сокка не сорвался. Потому что он запомнил слова Катары. Ее слова и ее взгляд, говорящий… в общем, ничего хорошего ее взгляд не сулил, скорее наоборот. И вот снова — долгое изнуряющее путешествие днем: то проливной дождь, то жаркий зной, то случайные разбойники (впрочем, им тоже можно посочувствовать), то агрессивные огромные звери (как выяснилось, совершенно отвратительные на вкус). Бесконечные шесть дней и бессонные пять ночей. А худшее из этого… худшее сидит сейчас напротив него в телеге, доверху нагруженной сеном, и нагло разглядывает его обнаженный торс. И это не раздражает, нет, но смущает неимоверно. Она снова ухмыльнулась. Сейчас наверняка скажет что-то о противных мужланах или того хуже. С Азулой всегда следует ожидать худшего, это Сокка понял еще три дня назад, а может и раньше. — Что? — спросил он, стараясь прикрыться дорожной сумкой. Хоть снимай со спины стянутый в тугой сверток спальник и облачайся в него — вот какой въедливый у нее был взгляд. — Я ничего не сказала. — Говори же, я жду. Что еще не так? Неприятно сидеть рядом с деревенщиной? Или от меня опять исходит странный запах? — Меня все устраивает. А вот теперь Сокке захотелось закутаться в спальник с головой. Ну что за взгляд? Что за ухмылка? Что за женщина? Не женщина, а просто… Бестия! — Извозчик, — крикнула она повелительным тоном, — долго еще ехать? — Успеем до заката, барышня, — отозвался старик. Не то чтобы извозчик был очень стар, но горбился и кряхтел как двухсотлетний. — До моей фермы рукой подать. Прямо за холмом она. Махонькая такая, впотьмах домик и не приметить. А вот сарай сразу заметим, над оным фонарь, окромя него свету-то и нету нигде. Там и ляжете, в сарае том. Азула улыбнулась старику весьма любезно (тренировалась, не иначе), а после полушепотом обратилась к Сокке: — Переведи, что он сказал? Ах, так, да? Деревенщина деревенщину видит издалека, значит? — Говорит, для нас есть место в сарае. Вонь там жуткая, зато свет горит над входом. Спать придется на снопах, плотно прижавшись друг к другу — так у них на ферме заведено. Насчет ванны не уточнял, но ты миниатюрная, поместишься в поилке для скота. Это ведь ничего? От любезной улыбки принцессы не осталось и следа. Шел седьмой день их путешествия, каким-то чудом Сокка все еще был жив. * * * — Дом, милый дом! — пропел он, переступив порог сарая. И зажал нос. Азула и вовсе побледнела, пошатнулась и приложила ко лбу тонкую руку. — Я посплю снаружи. — Под таким ливнем? Ливень стоял стеной, казалось, за порогом начинается водопад. Штаны Сокки промокли насквозь, принцесса же промокла с головы до ног: ранее гладкие аккуратно причесанные волосы свисали волнистыми мокрыми прядями, тонкая ткань ее одеяния липла к груди, талии, бедрам… признать, роскошной груди, тонкой талии и соблазнительным округлым бедрам. Этим зрелищем Сокка мог бы наслаждаться вечно, но один вздох принцессы, немного магии огня, и одежда мгновенно высохла. Ее, но не его. Штаны, понял Сокка, надо бы просушить. А для этого снять. — Так и будешь стоять столбом? — спросила Азула, устраиваясь на снопах сена. Блаженно потянулась, будто бы на комфортной постели в своих дворцовых покоях. И остановила на нем выжидающий взгляд. Посмотрела так с три-четыре секунды и приглашающе похлопала по месту рядом с собой. Вот теперь снять штаны оказалось непосильной задачей. Эх, будь перед ним другая красавица, не такая, которая может убить его одним только щелчком пальцев, он бы зря времени не терял. — Если не разденешься ты, разденусь я, — сказала она. Что прозвучало как угроза. Из уст Азулы все звучало как угроза. Что ж, к угрозам Сокка привык. Тут главное вовремя перевести стрелки: — Да, пожалуйста. Начинай. И Азула начала. Расстегнула высокий воротник, затем верхнюю пуговицу, затем следующую и следующую за ней, на третьей пуговице Сокка занервничал, на четвертой под блузой показалось красное кружевное белье… — Нет! Остановись! Я передумал! — Что так? Хочешь начать первым? — Не хочу! Ничего не хочу, — наглая ложь, но ложь во спасение. — Я ничего не видел, ничего не знаю, ничего никому не скажу… — Так ведь и я не скажу, — Азула-таки расстегнула следующую пуговицу. — Мы оба ничего никому не скажем. Такое кружевное белье Сокка видел впервые. Вид был настолько восхитительным, что он потерял дар речи. И в горле пересохло. И коленки затряслись. — А потом ты меня убьешь, да? — Ты не первый мужчина, который высушит передо мной свои штаны. За такое я не убиваю. Не сегодня. Так речь все же шла о снятии штанов ради их сушки? А он-то думал… …Фурия! И снял штаны. И разложил их на одном из снопов. И лег спать в трех метрах от Азулы — дальше некуда. И больше этой ночью ничего не произошло. * * * А утром они отправились в путь. Шли по пыльной дороге, затем через лес, после полем, спустя полдня поняли, что свернули не туда, сделали крюк, затем другой, и остановились у очередной гостиницы аккурат к наступлению темноты. — У нас только одна комната, — занервничал трактирщик, приметив их злые (на самом деле просто уставшие) лица. — Сгодится. — И там одна кровать. — Пойдет. — И нет ванны. — А вот это уже проблема, — покосился на Азулу Сокка, но принцесса лениво отмахнулась. — Мы согласны, — сказала она. Комната оказалась крошечной, кровать узкой, а половицы скрипучими. Было в комнате что-то еще: как обычно, тумба, сундук под одежду, может быть, еще вешалка — в темноте не разглядишь. — Я устала, — протянула Азула, стаскивая через голову платье. — Я тоже, — согласился Сокка, сбрасывая сапоги. — Помоги развязать корсет. — Повернись. И кто придумал эти корсеты? И почему вчера его не было? Или был? Нет, точно не было, было кружевное белье. Подозрительно, подумал Сокка, но для развития мысли он слишком устал. — Какая половина твоя? — спросил он, но принцесса уже рухнула на кровать, заняв ее всю. «Будем считать, что нижняя», решил Сокка, наваливаясь сверху. Азула недовольно засопела, поерзала, пытаясь его скинуть, но не тут-то было. Воины Племени Воды это не только меховые шубы, но еще восемьдесят-девяносто килограмм крепких накаченных мышц. — Тяжело, — вздохнула она устало. — А кому сейчас легко, — ответил Сокка и тотчас уснул. * * * Проснулся он в замечательном настроении. Солнце стояло высоко, за окном пели птички, на кровати рядом с ним спала взъерошенная красавица-принцесса. Лежала, крепко прижавшись к нему — а иначе бы упала прямо на дощатый пол. Когда Сокка поднялся, то обнаружил еще один приятный сюрприз — не красное кружевное белье, на принцессе была шелковая сорочка бледно-розового цвета. Полупрозрачная и настолько тонкая, что под ней была видна каждая, даже самая крохотная родинка. Особенно привлекательной Сокке показалась та, что была на ягодице. — Доброе утро? — спросила принцесса, изогнув бровь. Думает, должно быть, какой он нахал, посмел пялиться на нее спящую. Ну и пусть думает, что хочет. — О, ты даже не представляешь, насколько оно доброе! Все еще сонный, но уже недовольный взгляд принцессы скользнул вниз по его торсу, и еще чуть ниже. — Прекрасно представляю. Так, тему пора менять. И быстро. — На завтрак яйца с сосисками? — Сокка бодро хлопнул в ладоши. — Орехи? Фруктовый салат? Чай с лимоном или молоком? Налить тебе ванну? Ванну с лимоном или молоком? Азула подозрительно прищурилась, села на постели, демонстративно прикрывая руками грудь. О, Духи, до чего же эта сорочка прозрачная, до чего тонкая! — Признавайся, что ты делал со мной, пока я спала? — Ничего! — Не верю! Ладно, верю. Но в следующий раз разбуди меня. — Перед тем, как что-то с тобой сделать? — уточнил Сокка. — Именно, — заявила Азула со свойственной ей надменностью и поднялась со свойственной ей грацией. И повелительно уперла руки в бока. И все же… до чего же эта сорочка… — Яблоки в меду! Крупные яблоки, наливные, сочные... — Что? — переспросил Сокка. — Прости, отвлекся. Повтори? — На завтрак я желаю яблоки в меду. А перед этим найди мне ванну и наполни до краев. — Будет сделано, ваше высочество. Легко сказать, вот только отыскалась не королевская купель, а старая бочка, пусть и крупная (а какая тяжелая!). Доволочь ее удалось только до заднего двора (пришлось катить, поднять было и вовсе нереально), отмыть до блеска (под наблюдением жены трактирщика, выслушивая ее поучительные комментарии) и заполнить (при помощи самого трактирщика и двух его неженатых сыновей). И вуаля — всего за час ванна была готова. — И как прикажешь в ней мыться? — спросила Азула, скрестив на груди руки. А знаете, не так уж раздражает эта ее манера, когда принцесса в сорочке. Вот бы она сейчас плечом дернула, интересно было бы посмотреть. — Подсадить? — Для начала. А также закрыть меня от посторонних глаз. Глаз было три пары — трактирщик и оба его сына затаились за углом с твердым намереньем досмотреть купание принцессы до конца. Зря они помогали, что ли? — Я не намерена обнажаться перед простолюдинами, — сказала она, стоя посреди заднего двора в своей изумительной прозрачной сорочке. — А мне можно будет посмотреть? — в надежде спросил Сокка. Азула сердито надула губки. Но не сказала нет, ведь правда? Сокка решил сделать следующее: шатер вокруг бочки. Воздвигать шатры ему не впервой: три шеста, да пару простыней, вот все и готово. Осталось дождаться, пока принцесса залезет в бочку, подкрасться бесшумно, незаметно сдвинуть в сторону край простыни и наслаждаться зрелищем. Тогда-то Сокка и узнал, что можно делать сидя в ванне целый час. И то был лучший час в его жизни. А потом начались проблемы. Опять. Опять длительный переход, опять бандиты, опять быстрая победа над ними Азулы (он даже меча не успел достать!), опять неблагоприятные погодные условия — на этот раз шторм. Да такой сильный шторм, что ветер, казалось, вот-вот сорвет заброшенную лачугу, в которой они укрылись, и унесет ее далеко-далеко, куда-нибудь в Северный Храм Воздуха. Лачуга насквозь сырая, ветхая, скрипучая, пустая, за исключением одного сломанного стула, который пошел на растопку печи, вот только уже сгорел до угольков. — Мы застряли здесь до утра, — пожаловался Сокка, меряя лачугу широкими шагами. Пять в длину, пять в ширину, снова пять в длину, снова пять в ширину, и так по кругу. Потом еще по одному кругу. И так пять раз. Итого сто шагов. Дальше Сокка считать надоело, и спросил: — Умеешь играть в пай-шо? — Да, но тут нет доски и фишек. — В карты? — Да, но их здесь тоже нет. — В слона? — В кого? — спросила принцесса. — Я и сам не знаю. На ум пришло. — И какие правила? — Наверно, интересные, — Сокка почесал затылок. Надо будет их придумать на досуге. — Что все я, да я, ты тоже предлагай. Вот вы с Зуко во что играли? — В «уклонись или умри», — улыбнулась Азула, предаваясь теплым воспоминаниям. — Или в «беги или сгори». А моей любимой игрой была… — Дай угадаю — «стой и не дергайся»? — Как ты узнал? — Чутье, — пожал плечами Сокка. — И как, весело было? — Мне — да. Зуко, судя по всему, совсем не весело. Да, не умеет парень веселиться. Ну, делать нечего, подумал Сокка. — Сыграем? Зря он предложил. Уже по одной только счастливой улыбке Азулы понял, что зря. * * * Эти штаны были его любимыми. Единственными! А теперь от них остались короткие, слегка подпаленные шорты. Зато теперь в них не так жарко, успокаивал себя Сокка, шагая прочь от догорающей лачуги. Да и сапоги целы — уже хорошо. Без сапог идти по острым камням было бы совсем неприятно. Высоко в небе кричали чайки, светило солнце, пролетала комета. — О, — безразлично сказал Сокка. — Низко летит, — подметила Азула. — М-да, — обреченно вздохнули оба, когда комета приземлилась аккурат на деревню. Единственную в округе деревню, если верить карте, где можно было заночевать. — Как думаешь, гостиница уцелела? — Ни шанса. — Посмотрим? Они переглянулись. Да на что там смотреть? Навидались уже. Ну, придут они, ну убедятся, а дальше что? А дальше несчастные жители слезно попросят их о помощи. Азуле, как сестре Хозяина Огня, можно в сторонке сидеть — не царское это дело своим подданным помогать, а Сокке опять работать придется. А все почему? Потому что он друг Аватара — моста между двумя мирами и все такое прочее. Логично? Нет. Вот и Сокка всегда думал, что не логично, но куда деваться? — Пароход? — в надежде спросил Сокка. Азула молчала. — Либо пароход, женщина, либо я тотчас же плыву домой в Южное Племя. Брассом! — А как же просьба Зуко убедить богатого старика стать новым советником Страны Огня? — Одним стариком больше, одним меньше, эту страну уже не спасти! Сокка упрямо топнул ногой. Его терпение лопнуло. А вместе с терпением лопнуло что-то еще. Судя по звуку, то была подошва его сапога. — Так и быть, — снисходительно вздохнула Азула. — Пароход так пароход. И они отправились в путь. Теперь уже морем. И доплыли. Доплыли! Сокка не верил своему счастью. Он — в одних подпаленных коротких шортах и дырявых сапогах стоял на верхней палубе, вдыхая свежий морской воздух, она — в длинном шелковом платье без единого пятнышка, свесилась за борт и издавала неблагозвучные утробные стоны. — Морская болезнь? — спросил Сокка. — Индивидуальная непереносимость, — ответила Азула. Вранье, конечно, любому понятно, что морская болезнь. А спросил он просто так, ради приличия. Пароход причалил (не затонул по пути, как Сокка боялся), пристань не снесло ураганом (а ведь подобное вполне могло произойти), город Огненного фонтана не сгорел (ну, мало ли) и жители не подхватили ранее неизвестную неизлечимую болезнь и не закрыли границы для всех прибывших (и такое бывает, а ведь не поверишь, пока не нагрянет). — Какой чудесный день! — бодро выкрикнул Сокка. — Кому как, — не согласилась бледная как мел Азула. — Показывай, куда идти? Азула остановилась. Сокка следом за ней. По лицу принцессы было ясно, что адреса Зуко не назвал. Имени богатого старика, которому суждено (хочет он того или нет) стать советником Страны Огня Сокка тоже не припомнил. Над пирсом собирались грозовые тучи. — Это ничего, все будет хорошо, — успокаивал себя Сокка. — Мы в городе, а это главное. Как говорит Катара, главное — не терять надежды. — А что в таких случаях говорит великий Аватар? — поинтересовалась Азула. Зуко, понятное дело, ничего не говорит, он просто поджигает первое, что увидит. Сокка задумался. Обычно великий Аватар говорит много. Много и попусту. Зато вежливо и громко. Как раз то, что надо! — Извини-и-и-ите, пожалуйста-а-а! — проорал Сокка на весь пирс. — Не подскажите-е, где живет са-а-амый богатый старик в этом городе-е-е? Все, кто был на пирсе, пугливо втянули головы в плечи. Помолчали. Растерянно поморгали. Подумали (как-то медленно они тут соображают). И только когда Сокка набрал в легкие побольше воздуха, чтобы переспросить, живо подняли руки и указали в едином направлении. — А, значит, вон в том огромном доме на холме, что возвышается над городом? — спросил он уже тише, ни к кому конкретно не обращаясь. — А ты думал? — закатила глаза Азула. — Я думал, там музей какой. С колоннами, золотыми статуями, картинами в резных рамах… — перечислял Сокка всю дорогу, и, как оказалось, не сильно ошибся. Дом богатого старика и впрямь напоминал музей — выглядел богатым и старым. И колонны там были, и статуи золотые, и мраморные лавочки, и зеленый газон с аккуратно подстриженными кустиками, зачем-то огороженными красной лентой, и табличка на входной двери «не стучать». Жаль, Сокка поздно прочел. Дверь им открыл худой старец в роскошном парчовом халате. — Здравствуйте, уважаемый, э… — протянул Сокка. — Лао Хундан, — представился хозяин дома, поглаживая длинные белые усы. — Вы-то нам и нужны! — просиял Сокка. — Вам выпала великая честь пройти с нами во дворец и встретиться с Хозяином Огня, который намерен сделать вас своим советником, дабы спасти страну от кризиса! Старик осмотрел гостей, прищурив свои крошечные глазки, задумчиво хмыкнул и заявил: — Никуда я с вами не пойду. Ну, Сокка бы тоже не согласился идти куда-то с накаченным полуголым парнем в коротких шортах. Старика можно понять. Но не возвращаться же им обратно с пустыми руками? А значит, пора применить свой дар убеждения, подумал он, но Азула оказалась шустрее: — Родине нужна твоя помощь, старик, — сказала она, разжигая в ладони пламя. — Родина тебя не забудет. Я, принцесса Страны Огня, тоже не забуду. Ну как, пойдешь с нами по-хорошему или как у нас заведено? — К-когда выступаем, г-госпожа? — промямлил Лао Хундан, дрожащей рукой утирая пот со лба. — Как только мы отдохнем, — приказала Азула, переступая порог. «Ого, и так можно было», — восхитился Сокка, следуя за принцессой и Лао Хунданом по дорогому красному ковру, по коридору направо, по коридору налево, снова направо (этот коридор вообще закончится когда-нибудь?), вошел в одни золотые двери, затем в другие, в третьи, и вот, наконец, оказался в столовой. — Присаживайтесь, дорогие гости, — раскланялся старик, позвонил в золотой колокольчик, вызывая слугу (сразу трех служанок!). — Путь сюда, должно быть, был неблизким, нелегким? — Совсем тяжело пришлось, — подтвердил Сокка, прикрывая столовой салфеткой свои шорты (и чего этот старик все время на него пялится?) — Я велю подать к обеду зажаренного ягненка, куропаток в меду, запеченную рыбу и овощи. Не желаете еще чего? — Выпить, — щелкнула пальцами Азула. — Разумеется, да-да, а чего изволите пить? — Неси все, что есть. — И побольше, — поддержал Сокка. Пообедали на славу. И выпили довольно. И снова проснулись в одной комнате, хотя свободных покоев в доме Лао Хундана было предостаточно. Голова налилась свинцом, но в остальном теле ощущалась небывалая легкость. — А, вот оно что, — понял Сокка, не найдя на себе коротких опаленных шорт. Вообще ничего не найдя. И, заметив, что Азула тоже проснулась, стыдливо прикрылся простыней. — Помнишь, ты говорила разбудить тебя перед тем, как что-то с тобой сделать? Кажется, я не разбудил. — Это я тебя не разбудила, — ответила Азула, довольно потягиваясь. Простыня скользнула по ее телу, обнажая прекрасную высокую упругую совершенно голую грудь. Сокка натянул простынь выше, прикрывая себя и еще больше оголяя принцессу. — Так я все проспал?! Подожди, а что именно я проспал? — О, много чего, — загадочно протянула Азула, вылезая из постели и погружаясь в заранее подготовленную для нее мраморную ванну, наполненную ароматной водой с пеной. — Не потрешь мне спинку? — Только спинку? — отважился спросить Сокка. — Для начала. Посмотрим, как ты справишься с этой задачей. — Справлюсь! — решительно заявил Сокка, откидывая простыню. * * * Сокка важно прошелся по комнате в новеньком наряде: алый шелк, золотая вышивка, несколько мелких драгоценных камней на высоком воротнике и манжетах. — Повернись, — приказала принцесса Страны Огня, и Сокка послушно покрутился, дав осмотреть себя со всех сторон. — Предыдущий сидел лучше. — Тот был свободнее, да, но на этом рубинчики! — Это гранаты. — Да хоть цирконы, на один такой камешек можно месяц все Южное Племя Воды кормить! В дверь гостевых покоев тихонечко постучали. — Уважаемые гости, — неловко воззвал из коридора Лао Хундан, — вы еще не отдохнули? Не пора ли нам в путь? Три дня прошло. — Давай еще денек погостим? — зашептал Сокка. — В порту нас ждет корабль, — умолял хозяин дома. — У вас будет своя роскошная каюта. Одна на двоих. С ванной! Как вы любите! Активно жестикулируя, Сокка подал Азуле знак. «Один день» хотел сказать он, но принцесса, судя по выражению его лица, не поняла. — Можете взять с собой любые наряды! — Лао Хундан, кажется, уже плакал за дверью. — Только, пожалуйста, давайте уже отправимся во дворец? Сокка тотчас дернул на себя золотую дверную ручку. — Я беру этот, с гранатами, — сказал он. — А с рубинами у вас есть? Лао Хундан охнул, вздохнул с облегчением, радостно хлопнул в ладоши и смахнул со старой дряблой щеки слезу. * * * На этот раз сборы действительно затянулись. Сокка любовно сложил в свою походную сумку три новых наряда, подаренных ему Лао Хунданом и пять платьев принцессы. — Та-а-ак, — недовольно протянул он, строго пригрозив раздувшейся сумке пальцем. — Даже не думай. Сумка не треснула, но могла бы. И случилось бы это в самый неподходящий момент, как это обычно бывает. — Нет, так дело не пойдет, — решил он и обернулся к принцессе — вот ведь, опять сидит и наблюдает, а могла бы и помочь для разнообразия. Но сидит она красиво, этого не отнять. — Это моя сумка и твоим вещам в ней не место. Азула вопросительно изогнула бровь. «Запустит огненным шаром или ударит молнией?» — задумался Сокка, приготовился было уклоняться от богатого арсенала ее атак, но принцесса и не подумала нападать. — Ты прав, — сказала она. «Согласилась!» — удивился Сокка. «Подозрительно», — подсказало чутье. — Ты прав, платья долой. Все пять. И гребни для волос. И духи. И крема. И корсет. И кружевное белье. И сорочку… — Стоп, стоп, стоп… сорочка остается. И белье. Корсет, пожалуй, тоже. — Нет, я не могу и дальше заставлять тебя носить мои вещи. — Если только часть, мне ведь не тяжело… — Что ты, дело ведь не в тяжести, не так ли? — Конечно. — Тогда?.. — Сорочка определенно остается. — А значит?.. — Мне нужна сумка побольше, — догадался Сокка. Ну и пусть. Идти пешком им только до корабля, сгрузит поклажу в каюту, зато по возвращению во дворец… Сокка блаженно прикрыл глаза, воспроизводя образ прекрасной дамы в тончайшей прозрачной… — Пора в путь! — бодро прокричал возникший в дверях Лао Хундан, вырвав его из грез. — Мы отправляемся во дворец! Спасать страну от кризиса! Скорее спасать казну от запустения, подумал Сокка, а вслух сказал: — Вы присядьте на дорожку, попрощайтесь с домом. Так, на всякий случай. * * * Дворец Страны Огня так и пестрил роскошью: красные ковры и гобелены, начищенные до блеска золотые канделябры, колонны, золотые статуи картины в резных рамах, фарфор на обеденном столе, бокалы из хрусталя… — Тост в честь нового советника — уважаемого Лао Хундана! — проголосил Зуко. — Ваша щедрость не знает границ, ваша помощь неоценима, ваш фарфор так органично смотрится на новой скатерти! — Ага, — прохрипел уже не такой богатый старик. — Впервые вижу золотые столовые приборы! — поразилась Катара, пробуя вилку на зуб. — Позолоченные, — шепнул ей Сокка. Он снял пробу еще в доме Лао Хундана. Друзья ели, пили, веселились. Лао Хундан грустил. То ли еще будет, думал Сокка, наваливая в свою тарелку гору сочного мяса. Зуко ведь только начал пополнять казну, еще столько всего не куплено, столько всего не сделано, денег уже не такого богатого старика на все его грандиозные замыслы не хватит, а значит… — Я так понимаю, вскоре у нас с Азулой будет новое задание? — спросил он. — Все так, — закивал Зуко. — На острове полумесяца живет один старый чиновник. Он был верен отцу когда-то… «Немалое состояние успел сколотить», — понял Сокка. — Поездка на остров — это так романтично, — заметил Аанг, накрыв ладонь Катары своей. — Особенно если это частный остров с безлюдным пляжем, — согласился Зуко, взглянув на Мэй. — Закаты там отвратительны, как ты любишь. Парочки синхронно поцеловались, расцепились и теперь смотрели друг на друга влюбленными глазами. — Какая мерзость, — скривилась Азула. — Кажется, я потерял аппетит, — заметил Сокка. — А что же вы? — обратилась Катара к брату. — Как ваше приключение? — Ну… — Это была… — Катастрофа, — ответил за них поникший Лао Хундан. — Ворвались в мой дом, она с пламенем в руках, он в одних подпаленных коротких шортах, приказали пропустить их, накормить, напоить — выпили все коллекционное вино, его еще мой отец закупал! Во времена правления Хозяина Огня Созина, светлая ему память. Заняли лучшие покои, сломали кровать, опрокинули и разбили мраморную ванну! — Вы сломали кровать? — прищурился Зуко, прожигая Сокку взглядом. — Как это произошло? — Опрокинули и разбили мраморную ванну? — вторила ему Катара, вооружившись золотой вилкой. — Я все правильно поняла? — Три ночи подряд не давали мне спать! — продолжил Лао Хундан. Вот же старик, выдал все как на духу, как ни старайся превратно не поймешь. — Перебудили всех слуг! Весь дом! И соседей! — Да-а-а, — Сокка довольно откинулся на спинку стула, закинув руки за голову. — Неплохо отдохнули, я прав, Азула? — Могли бы и лучше. Сокка замер в неловкой позе. — Я покажу тебе «могли бы и лучше»! Называй место и время! — Как насчет сейчас? — искоса улыбнулась Азула. — Прямо здесь? — Не надо здесь, — возразила Катара, ладонью закрыв глаза Аангу. — Прямо сейчас? — закипел Зуко. Лао Хундан спрятался под стол. — А чтобы было интереснее, может, сыграем в игру? — Сокка поиграл бровями. — В слона? — кокетливо улыбнулась Азула. — Чур, я прыгаю первым. — Какого слона?! — вопил Зуко. — Не смотри, дорогой! — охала Катара. — Любопытно, — без особого интереса отозвалась Мэй. Лао Хундан накрылся скатертью с головой. Слуги, те самые, что до этого прислуживали в его доме, в панике разбежались.