Дом с зеленым фонарем

Входная дверь протяжно скрипнула на старых петлях и с тихим хлопком закрылась. Маленькая комната с раздвижными седзи была пуста, если не считать пышных изумрудных подушек, на которых сидела Кайла, и бумажной ширмы за ее спиной. Красавица куртизанка играла на гучжэне, ловко подцепляя пальчиками струны, и, казалось, даже не замечала своего гостя. Мелодия заполняла комнату чарующими чистыми звуками, а благовония пропитали воздух ароматом сандала, задавая нужное настроение. Завороженный ее игрой, Лу Тен осторожно опустился на подушку напротив, положил на пол золотую монету и сдвинул вперед, словно фишку на доске пай шо. Тонкая струна зазвенела, обрывая печальную мелодию. — Прошу, не останавливайся, — сказал он, и Кайла, не поднимая взгляда, но одарив его благодарной полуулыбкой, продолжила. Она играла, а Лу Тен любовался ее красотой: белоснежной кожей, блеском черных волос, алыми губами, пышными ресницами, длинной шеей, выступающими ключицами — тем немногим, что было выставлено напоказ. Любовался ее хрупкой фигурой, тонкой талией перевязанной атласным поясом, ее идеальной осанкой благородной дамы, коей она, разумеется, не являлась. Любовался и воображал, что же скрывается под платьем цвета слоновой кости, расшитым крупными золотыми лилиями. — О чем эта мелодия? — О любви, — ответила Кайла бархатным полушепотом, перебирая струны. Музыка постепенно затихала, напоминая редкий стук дождевых капель о черепицу, и вскоре смолкла. — Она прекрасна, как и ты. Кайла бережно, словно новорожденное дитя, отложила гучжэн в сторону и подняла на гостя взгляд. Цвет глаз зеленый, как у большинства жителей Царства Земли, однако более светлый, словно окутанный туманной дымкой, нежный, но в тоже время пронизывающий насквозь. — Благодарю, — улыбнулась ему Кайла, чуть подавшись вперед. Тонкая рука скользнула по татами, ладонь накрыла золотую монету и тотчас исчезла в длинном широком рукаве. Парча не лучшего качества, заметил Лу Тен, гребень в волосах — позолота с крохотными стекляшками — не изумрудами, даже не хризолитами. Она не придворная дама, наряженная в отменные шелка и драгоценности, женщина без рода и титула, но определенно знающая себе цену. Все еще молода, но не наивна, проста, и в то же время загадочна. Кайла была прекрасна. — Вы, господин, не из этих мест, не так ли? — спросила она, околдовывая одним только своим голосом. Приподнялась, придерживая подол платья, двумя короткими шажками преодолела разделяющее их расстояние и заняла место по левую руку от него. Села совсем рядом, заглянув в глаза, а показалось, куда глубже. — Почему ты так решила? — Лу Тен сдвинул на лоб соломенную шляпу. «Дурак», — мысленно укорил он себя. Тот, кому нечего скрывать, не прячет глаза — так учил его отец. — Все в Ба Синг Се знают эту мелодию — историю Ома и Шу. — Я родом из Гайпана. — Гайпана, что на западе? Для того, кто вырос в глуши, у вас хорошие манеры. Лу Тен стыдливо отвел взгляд. Лжец из него получился весьма посредственный. Его слова — слова принца, а не беженца, за коего он себя выдает. Ему следует быть осторожнее… Он опасливо ждал следующего вопроса, но Кайла не спешила с расспросами. Плавно подняла руку, касаясь края его шляпы, выжидающе посмотрела и, получив покорное согласие, сняла ее, открывая лицо. Отросшие за время военного похода волосы небрежно зачесаны назад, бакенбарды, отличающие большинство мужчин Страны Огня, сбриты, на щеках и подбородке трехдневная щетина — совсем не таким он привык представляться женщинам. Хотел бы он показаться перед ней в своем привычном виде: выбритым, облаченным в алое с золотом, с фамильной заколкой в волосах, в окружении слуг и советников. Предстать мужчиной статным, влиятельным, не этим робким юношей с одной-единственной золотой монетой. Нежная рука коснулась его щеки, и Лу Тен растерял все свои мысли. Мягкие и теплые подушечки пальцев повели вдоль линии скул, задержались на подбородке и спустились ниже по горлу. Когда ладонь легла на его плечо, Кайла снова заговорила: — Отчего же господин так напряжен? От ее улыбки кровь прилила к щекам, от взгляда бросило в пот, а легкие невинные прикосновения разожгли в нем страсть, коей он никогда в себе не подозревал. Он — наследный принц Страны Огня, познавший множество женщин от дворцовых служанок до придворных дев, сходил с ума от одного только шепота куртизанки из Нижнего кольца Царства Земли. «Опасное чувство, запретное», — подсказывал ему разум, но кто прислушается к доводам рассудка, сидя рядом с ней? Когда мягкая теплая грудь прижимается к предплечью, когда дыхание опаляет шею, когда светло-зеленые глаза читают его мысли, одновременно смущая и распаляя. Осторожно и неспешно Лу Тен коснулся ее лица, чуть приподнимая за подбородок, наклонился ближе к желанным алым губам, и замер. «Обратного пути не будет», — предостерег его разум. — Господин? — прошептала Кайла, и Лу Тен приник к ее мягким губам. Его поцелуй вышел порывистым и крепким, настолько, что заставил устыдиться, отстраниться на мгновенье, но тотчас снова накрыть ее губы своими — на этот раз целуя медленно, почти невинно, а после чувственно и глубоко. Ее слабая ладонь дотронулась до его груди, как могла крепко сжала в кулак растянутый ворот льняной рубахи и потянула на себя. — За мной, — прошептала Кайла, поднимаясь, взяла Лу Тена за руку и повела за ширму, подальше от яркого света зеленых бумажных фонарей, в полумрак, где гостя ждал расстеленный футон. Кайла медленно, будто бы робко развязала пояс своего платья, парча цвета слоновой кости соскользнула, обнажая узкие белые плечи и высокую пышную грудь. Лу Тен обхватил широкими руками тонкую талию, повел ладонями ниже, высвобождая округлые бедра и длинные стройные ноги. — Ты прекрасна, — сказал он низким, чуть хриплым от возбуждения голосом. Дотронулся подтянутого живота, заставив Кайлу вздрогнуть, поднялся выше, щекоча шершавыми пальцами кожу, огладил грудь, согревая в своей горячей ладони. — Ты замерзла? — Вам не о чем волноваться, господин. Верно, ведь она женщина на одну ночь. Лу Тен знал, что перед ним куртизанка, мог сделать с ней все, что пожелает, она позволит ему любую прихоть, воплотит любую фантазию, лишь бы удовлетворить желание своего гостя. А его желанием было… — Хочу доставить тебе удовольствие. В зеленых глазах отразился приглушенный свет фонаря, алые губы приоткрылись для поцелуя, Кайла приподнялась на цыпочках и прильнула к нему, прижимаясь грудью, обвивая руками шею. Их бедра соприкоснулись, гладкое колено скользнуло по внутренней стороне его бедра, потерлось о грубую ткань, и Лу Тен подхватил Кайлу за ягодицы. Бережно, словно хрупкую фарфоровую куклу, опустил ее на футон, почувствовал, как ладонь скользнула за пояс его штанов, и охнул от наслаждения. Кайла лежала под ним совершенно нагая; белокожая, изящная, манящая, она развела в стороны колени, поманив его ближе к себе, потянула за края рубахи, оголяя торс, и опустила вторую ладонь на его грудь, туда, где гулко билось сердце. — Поцелуй меня еще раз, — прошептала она едва слышно. И Лу Тен склонился ниже, упираясь чувствительной плотью в ее ладонь, примыкая горячими губами к ее губам. Умелые пальцы приспустили его штаны, стройные ноги обхватили его бока, притягивая к себе, Лу Тен опустил взгляд, чтобы увидеть, как влажная головка касается завитков темных волос, как член медленно проникает в желанное лоно до самого конца. Кайла протяжно охнула, чуть приподняла бедра и двинулась ему навстречу, задавая нужный ритм. Неспешно, плавно, глубоко. Они занимались любовью, лаская друг друга руками, глядя друг другу в глаза, вслушиваясь в тихие стоны, вдыхая слабый аромат благовоний. — Не будем спешить, — прошептала Кайла, сладостно поджимая губы, запрокинула голову, открывая взору шею. Лу Тен склонился к ней, нежно целуя тонкую кожу, почти невесомо скользнул языком к ключицам. — Как пожелаешь, — сказал он, щекоча ее своим жарким дыханием. Огладил грудь, прихватывая губами твердый сосок, вызвав у Кайлы очередной стон. Распахнутая рубаха прилипла к спине, руки скользили от пота. Вверх и вниз по тонкой талии от пышной груди к бедрам. — Быстрее, — Кайла впилась пальцами в белоснежные простыни. — Прошу, быстрее. Она почти умоляла, выгибалась под ним, поджимая дрожащие ноги, рвано стонала, толкаясь на встречу и все просила: — Быстрее. Еще. Пожалуйста. Быстрее. Ее бархатный полушепот, ее звонкие стоны, ее алые полуоткрытые губы, затуманенный взгляд, блуждающий по его торсу, ее стройное гибкое тело — все это сводило Лу Тена с ума, провоцировало быть резче, грубее, быстрее. А Кайла только того и желала. Изогнувшись дугой, громко вскрикнув, она повалилась обратно на подушки и теперь, тяжело дыша, смотрела на Лу Тена как еще никогда ни одна женщина. — Останешься до рассвета? — Да, — ответил он, опускаясь рядом с ней на футон. К своему стыду он понял, что не хочет уходить. Ни сейчас, ни на рассвете, ни через неделю, месяц или год. * * * — Надеюсь, она стоила одной золотой монеты? — с ухмылкой спросил отец. — Она стоила гораздо больше. Совершенно измотанный, Лу Тен повалился на свою постель в одной на двоих с отцом комнате. Как и обещал ему, он вернулся рано утром, но многое бы отдал, чтобы остаться с Кайлой еще хотя бы на час. — Женщины Царства Земли удивительны. Кайла училась играть на гучжэне, наблюдая за уличным актером, представь себе, только наблюдая. Но одной игрой женщине не заработать. Тем более, если у этой женщины маленький сын. О ребенке Лу Тен узнал, как только заметил на ее животе и бедрах тонкие бледно-розовые растяжки, из-за которых белоснежная кожа напоминала мрамор. Ближе к утру, он попросил Кайлу поведать ему свою историю — историю девочки, рожденной на улице, жившей среди бродяг и отбросов, но сумевшей научиться чему-то, применить свои таланты и воспользоваться красотой, от которой ранее были одни только беды. Услышав эту историю, Лу Тен чуть было не признался ей, чуть было не предложил покинуть Царство Земли и отправиться с ним во дворец Страны Огня. «Женщина на одну ночь», — снова и снова напоминал он себе, но сердце отказывалось внимать голосу рассудка. Кайла была куртизанкой в стране, которую его отец намерен захватить, женщиной из низшего сословия, которую не представить ко двору даже в качестве любовницы. Такого скандала дворец еще не видывал. Весь день, что они с отцом провели в Ба Синг Се, осматривая окрестности Нижнего, а затем Среднего кольца планируя вторжение, Лу Тен думал о Кайле. Думал, как мог бы помочь ей, думал, что не хочет с ней расставаться, думал, что не сможет ее забыть. И вечером снова остановился на крыльце под светом зеленого фонаря, откуда доносились звуки гучжэна. Отец не стал его останавливать, ухмыльнулся, махнув рукой — думал, что понимает своего сына, своего преемника, будущего великого полководца и Хозяина Огня. Однако прославленному генералу было невдомек, что за мысли терзали его сына. Если бы он узнал… — Господин чем-то опечален? — спросила Кайла, устроив голову на его груди. Подушечки пальцев оглаживали кожу, словно перебирали струны. — Прошу, не называй меня так, — улыбнулся Лу Тен. — Говорил же, я Лу, просто Лу. — Просто Лу родом из Гайпана, что на западе, я помню. — Завтра мы с отцом покинем город, — ответил он на заданный ранее вопрос. — Значит, сегодня наша последняя ночь вместе? «Женщина на одну ночь. Куртизанка из вражеской страны. Не больше». Кайла лениво приподнялась, поцеловала его в ключицу, огладила ладонями крепкие мышцы живота, скользнула по ним языком, опускаясь все ниже, оставляя на коже следы алой помады. Лу Тен осторожно потянул за позолоченный гребень, и высокая прическа тотчас обратилась волнами длинных черных волос. Кайла села, прогнувшись в спине. — Ты идеальна, — прошептал Лу Тен, убирая за спину длинные гладкие пряди, открывая пышную грудь и подтянутый живот с едва заметными бледно-розовыми растяжками. Скользнул мозолистой ладонью вниз по талии и остановился, стискивая ягодицу. Кайла улыбнулась своей загадочной улыбкой, наклонилась, убирая шелковую прядь за маленькое аккуратное ухо, взглянула Лу Тену в глаза — как всегда нежно и пристально, и не спеша скользнула губами вниз по его члену. Ее рот был теплым и влажным. Пальцы нежными и умелыми, а язык обжигающим. Лу Тен гладил ее по белоснежной вогнутой спине, по блестящим волосам, закрывающим обзор, по предплечьям, плечам, мягкой груди. Дыхание тяжелело, кровь приливала к чреслам, он терпел эту сладостную медленную пытку, двигаясь бедрами навстречу восхитительным ощущениям, пока не излился в уста красавицы Кайлы, пачкая семенем ее грудь и живот. — Господину понравился мой прощальный подарок? — Да, — ответил Лу Тен, едва дыша. — Жаль, что он прощальный. * * * Неуязвимый город пал. Во внешней стене Ба Синг Се зияла дыра, куда стекались солдаты в униформе красной, как цвет крови, в доспехах черных, как пепел, что оставляла за собой армия Страны Огня. Повсюду разгорались пожары. Горели пшеничные поля, дозорные вышки, дома и торговые лавки, высоко в небе, закрывая солнце, клубился дым. Со всех сторон доносились крики: воинственные кличи солдат Страны Огня, горестный плач и болезненные стоны жителей Царства Земли. Одни спасались бегством, другие и не думали бежать. Генерал отдал Лу Тену приказ добраться к воротам Среднего кольца с запада, и Лу Тен спешил, как мог. Но он стремился не сражаться, а спасти. Бегом по разбитой мостовой, мимо рынка, где они с отцом когда-то прогуливались, мимо кузни, в которой выбрали подарок для его кузена Зуко, мимо опустевших парков и ивовых аллей, в дом с ветхой дверью, где над крыльцом висел зеленый фонарь. «Она все еще там», — надеялся Лу Тен. «Она цела и невредима». «Она жива». — Кайла! — прокричал Лу Тен, толкнув дверь. — Кайла! — позвал он снова, распахивая раздвижные сёдзи. — Кайла, — прошептал дрожащим голосом, наконец, увидев ее сидящей на футоне, прижимающей к груди испуганного трехлетнего мальчика. — Это ты, — произнесла она, окинув взглядом его одеяние — алое с золотым под перепачканным кровью и сажей доспехом, пропахшее дымом и потом. — Пойдем со мной, — он протянул ладонь, боясь приблизиться, спугнуть ее своим видом. Кайла смотрела без страха, без ненависти, но не двинулась с места, только крепче прижала к себе дитя. — Прошу, — взмолился Лу Тен. — Я отведу тебя в безопасное место. «В лагерь врагов, захвативших ее родной город?» — шепнуло сознание. — Я смогу защитить тебя. «От кого? От солдат Страны Огня? От своего отца? От гнева Хозяина Огня?» — Доверься мне. «Верить тебе, чей отец приказал разрушить ее дом?» — Кайла… «Женщина на одну ночь, разве ты не забыл?» — Я не могу, — ответила она без страха, не отводя взгляда светло-зеленых глаз, о которых он думал все это время, представляя, как вернется за ней, как заберет отсюда, как увезет в богатый дом на Угольном острове и будет навещать так часто, как только сможет. — Уходи, прошу. — Если останешься здесь, то погибнешь. Ба Синг Се вот-вот падет… — Битва еще не окончена. — Поэтому лучше уходить сейчас. Я смогу вывести тебя из города... — Уходи, — строго оборвала его Кайла. — Скоро сюда прибудут Дай Ли. Женщина на одну ночь. Куртизанка из страны, которую его отец намерен захватить. Безродная красавица, которая может стать величайшим позором в истории его семьи. Та, ради которой он готов на все. О, Духи, почему именно она? Лу Тен в отчаянии опустился перед ней на колени. — Я не смогу тебя оставить, — произнес он не своим голосом. — Не смогу забыть. — Сейчас же уходи! — прикрикнула Кайла дрожащим голосом. — Уходи, или Дай Ли убьют тебя. А, быть может, нас обоих, если узнают… Кайла отвернулась, пряча слезы. — Я не умру, — прошептала она, поглаживая напуганного сына по таким же, как у нее, блестящим черным волосам. — А потому ты тоже… уходи, пока не стало слишком поздно. Тишина снаружи заполнялась звуками битвы: криками, взрывами, скрежетом металла, гулкими стуками солдатских сапог на мостовой. За единственным в небольшой комнате окном клубился дым, в воздух поднималась пыль. — Беги, — прошептала Кайла, пряча взгляд, — прошу тебя, беги. Лу Тен поднялся на свинцовых ногах, шагнул вперед с трудом, покачиваясь, едва ли не падая. Он больше не увидит ее. Не услышит ее бархатный шепот. Не прикоснется. Грубые негнущиеся пальцы подцепили край белоснежной простыни, кажущейся непомерно тяжелой. — Прости, что полюбил тебя, — горько прошептал он, накрывая Кайлу и ребенка с головой, наклонился, чтобы в последний раз вдохнуть аромат ее волос и вздрогнул, получив торопливый влажный поцелуй. — Прощай, — ответила Кайла, коснувшись прохладной легкой рукой его щеки. Лу Тен прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением, и вышел прочь, туда, где разгоралась битва. Поток огня сбил с ног мага земли, увесистая глыба разлетелась на тысячи осколков, разбилась в пыль, сокрыв завесой дом с зеленым фонарем. Лу Тен бежал в самую гущу, уклоняясь, атакуя, приказывая оттеснить противника — куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Он побеждал, маги огня скандировали его имя, маги земли бежали, открыв спины для атак. «Это еще не конец», — подумал Лу Тен. Он победит в этой битве и следующей за ней, он возьмет неуязвимый город и вернется сюда — за Кайлой. Они еще могут быть вместе. И пусть весь мир видит в них захватчика и его пленницу, пусть люди осудят — им нет дела до чужих речей. — Сзади! — прокричал полковник Дун, указывая высоко в небо. Позади, на каменном монорельсе показалась дюжина магов земли облаченных в длинные темно-зеленые одежды и канонические шляпы. — Это Дай Ли! — Их всего дюжина! Лу Тен ударил пламенем в воздух — слишком высоко, магам огня не достать. Каждый в его отряде попытался, каждый создал столько огня, сколько был способен. Дай Ли же насмехаясь над их напрасными попытками. Высокий арочный мост покрылся трещинами под действием магии земли, кусок за куском от него отделялись каменные глыбы и летели вниз, преграждая отряду Лу Тена пути к отступлению. Громадные и тяжелые, они падали на жилые дома, пробивая черепичные крыши, давили в порошок ветхие пристройки и торговые лавки. — Они же похоронят нас заживо! — прокричал полковник, откидывая с головы бесполезный теперь металлический шлем. «Не выбраться», — понял Лу Тен. Обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на дом с ветхой дверью. И увидел его, отмеченный среди прочих маленьким зеленым фонарем над крыльцом, целый и невредимый.