закон Мёрфи

«знаете это чувство: когда стоишь вот так, на самом краю обрыва — так и тянет прыгнуть?» — капитан Джек Воробей.

Алекса услышала, как хлопнула дверь, закрываясь на замок. Словно этот звук был слышен из-под толщи воды. Эрик властно и сильно скользил ниже к её бедрам. Его горячие пальцы ощущались на нежной мягкой коже, проникая под кофту. Жадный поцелуй словно и не желал прекращаться. То становясь более грубым, то, наоборот, едва смягчаясь. Алекса не всегда поспевала за мужчиной, но Эрика, казалось, это не смущало, ведь он привык доминировать. Чертовски не хватало воздуха в лёгких или это чувствовала только она? — Ты была плохой девочкой. — Лидер прерывает поцелуй на несколько секунд, внимательно смотря на белянку. Девушка, в свою очередь, с некой заторможенностью отмирает и чуть вздрагивает от неожиданности. Голубые глаза, словно небо, безотрывно и широко раскрыто смотрели на блондина. В сознании промелькнули последние сутки, заставляя Алексу понять, о чём он. Усмешка выдёргивает из мыслей, словно Эрик был удовлетворён реакцией, сразу после вновь касаясь розовых губ поцелуем. Сердце уже на полпути сюда успело сбить ритм. Оно неистово стучало в груди. Даже отчасти было больно, ведь Лекс привыкла, что такое происходит во время панических атак. Мёрфи дрожала. Не от страха и не от холода. От других чувств. Куда более сильных. Неофит впервые испытывала что-то подобное. Впервые была готова раствориться в чьих-то руках. Впервые не боялась прикосновений к телу чужих мужских рук. Пальцы сжимали его плечи, облачённые в футболку. Жилетки на блондине уже не было. Белянка совершенно не помнила, в какой момент Эрик успел её снять. — Эрик… — Имя лидера сорвалось с её губ горячо, тихо и нервно. Алекса теперь прекрасно понимала, что Эрик засел в голове девочки, как мальчик, в которого она влюбилась. Вот только он был не мальчиком, а мужчиной с горячей кровью внутри. Он был воином. Мёрф впервые испытала это чувство, совершенно не понимая его поначалу. Увидев его тогда на крыше, лицо отпечаталось в сознании, как и любое другое. Урождённая в Эрудиции могла без проблем достать его из памяти. Делать этого не приходилось, ведь почти каждый день Эрик присутствовал на тренировках. Алекса подалась ближе, так же с силой отвечая. Девушка чувствовала, как мужские губы ядовито ухмылялись прямо через поцелуй. Ему нравилось, как она реагирует на него. Ведь иначе и быть не могло, не так ли? Она была готова захлебнуться от его напора. Одинокая слеза скатилась незаметно для хозяйки куда-то вниз. Растворяясь. Исчезая в огромном мире, где-то там внизу, разбиваясь и растворяясь меж двух тел. В ней одной, такой маленькой и одинокой, было миллионы эмоций. Всех тех эмоций, которые копились всю жизнь. С каждой секундой словно становилось легче. Боль уходила, позволяя на какое-то время позволить Лекс чувствовать только приятное. — Эрик,— белянка чудом смогла разорвать поцелуй в момент, когда логика снова взяла верх. Однако лидера это не остановило, и он коснулся тонкой шеи. — Эрик, я не могу, я… — По телу вновь пробежала ощутимая дрожь. Прокатилась волной, от чего девушка чуть плотнее прижалась к мужскому торсу, критически близко, противореча словам. Дрожащей рукой она соскальзывает с его скулы к шее. Страх смешался с отчаянием плоти. С инстинктом. С тем самым фениксом, который сбросил с себя пепел, обнажая своё яркое оперение. Всё тело кричало и изнывало. Умоляя. Требуя. Искушая и изнывая от того, как хотелось ощутить власть мужчины на себе всецело. Сердце бешено колотилось в попытках вырваться из груди, разум пытался затмевать всё это. Остановить, внести хладную лепту. Страх пытался сковать её ещё больше. Как и всегда не вовремя её разум настигла волна привычных галлюцинаций. Смех. Разбивающееся стекло. Женский крик. Тупой удар об асфальт. Мёрфи ощутимо вздрогнула, заставляя Эрика прекратить терзать её тонкую шею. Шею, испещрённую маленькими шрамами, с одной стороны возвышаясь к линии волос и уходя под кофту. — Ты меня боишься? — Серые глаза внимательно посмотрели на неофита с прищуром. Голос был объят хрипом, что кричало о диком хищнике совсем рядом со слабым телом. Вопрос не требовал ответа: он его и так знал. Однако Эрику словно нравилось таким образом издеваться над ней. Весьма мягко, но всё же словно насмешливо. — Я… — Мёрфи облизнула нервно губы, переводя растерянный взгляд на Эрика. — Я никогда. У меня не было секса и моё тело… — Алекса неотрывно смотрела в его глаза. Словно если сейчас она отведёт взгляд, то погрязнет в собственном смущении. Она просто подросток. Не какая-то раскрепощённая и готовая всегда отдаться девица. — Не думаю, что тебе это понравится. Алекса была уверена, что сейчас Эрик отойдёт, откроет дверь и даст ей уйти. Без лишних слов и объяснений. Разве ему есть дело до её мыслей? Это же Эрик — самый суровый Бесстрашный, которому явно нет дела до её мыслительных потуг. Мёрфи не стеснялась своих шрамов и сама давно привыкла к ним. Однако девушка не хотела заставлять кого-то смотреть на них и не имела права не предупредить. Она бы не хотела, чтобы Эрик в самый неподходящий момент просто остановил всё, не желая прикасаться к израненному телу. — А может именно это мне и нравится? Расслабься, Мёрфи. — Голос лидера не был мягким или успокаивающим. Даже, скорее, звучал как приказ. Однако Алекса, взирая на него снизу вверх, поверила. Просто доверилась мужчине, вновь ощущая поцелуй на своих губах. Разве её признание могло спугнуть его? Есть ли ему дело до её неопытности, неловкости и страха? Алекса не знала ответа и не хотела его искать. Всё было и так очевидно. Она его развлечение на одну ночь и это следовало принять. У неё был выбор: уйти или остаться. Мёрфи склонялась ко второму, ибо сейчас это казалось лекарством. Сердце стонало и кричало одновременно, разгоняя мягкое тепло по всей грудной клетке, позволяя ему расползаться дальше по телу. Мёрфи даже показалось, что вовсе, наоборот, её слова только ещё больше спровоцировали мужчину. Столь ощутимый и напористый. Алекса чувствовала, как сильно горят щёки и всё тело. Оно просто изнывает от очередной волны дрожи, а сама Лекс позволяет углубить поцелуй, окончательно переставая выставлять барьеры. Тягучее возбуждение словно диктует ей, что делать, и Мёрф прижимается к мужчине, играясь своим язычком с его. Колени тряслись, хотя она старательно этого не показывала. Всё тело билось в дрожи. Некоторые мышцы сводило судорогой, совсем кратковременной, лёгкой, но заметной. Она держится за его плечи, впиваясь пальцами в сильные мышцы. Сейчас Алекса прекрасно понимала, что это именно то, что нужно. Словно Эрик по велению самой судьбы оказался за тем поворотом. Словно подлый Закон Мёрфи впервые сыграл с ней в приятную игру. Потемневшая голубизна её глаз видит, как Эрик, немного отстраняясь, стягивает с себя футболку и отбрасывает в сторону. Это было для него так обыденно, а для неё настолько эстетично, что сама не заметила, как закусила нижнюю губу. Взор пал на мощное рельефное тело, которое обычно обтягивала чуть ли не до треска ткань. Ладони коснулись сильной груди, проходя по небольшому шраму от ножа. Скользнув ниже, пальчики очерчивают пресс. Алекса представляла, что может скрываться под одеждой, но не настолько. Такое тело она видела впервые, окончательно убеждаясь в том, что Эрик способен одним движением переломить её тонкую шею. Губы блондина касаются её шеи, заставляя вновь вздрогнуть, но мягко. Мёрфи отклоняет голову назад, чуть поворачивая в сторону, тем самым оголяя левую сторону. Ту самую, которую испещряли шрамы. Инстинктивно девушка предоставляла ему пространство для поцелуев. Но его словно не смущали белые линии, которые продолжали чувствовать чужие губы. Грудная клетка вздымается от глубокого и шумного дыхания. Мгновение, и свободная кофта улетает в сторону, теперь скрывая грудь лишь спортивным топом. Руки Эрика скользнули вниз, сжимая бёдра белянки и подхватывая её. Алекса едва заметно ахнула, обхватывая торс ногами. Новый поцелуй, и он не собирается их считать. Сейчас казалось, что Бесстрашный готов целовать каждый миллиметр её тела. Это сводило с ума. Кружило голову и позволяло логике уйти. Алексе нужно было отвлечься. Почувствовать что-то новое, что поможет дышать. Раньше ей было немного легче. Девушка даже привыкла и давно перестала замечать многие вещи в своей жизни. Правда то, что произошло с Эдвардом, словно болезненно выкинуло её из защитного кокона, заставляя вспомнить всё то, что Мёрфи посмела забыть. Эрик уверенно дошёл до постели, позволяя отметить, что его квартира литая, но довольно просторная. Сейчас было не до интерьера, поэтому беловолосая совершенно не обращала внимания на что-то, кроме него. Эрик довольно мягко опускает её на постель, нависая сверху. Одна рука скользнула к голове неофита, вовлекая в очередной танец губ. Вторая плавно вела от ключицы к груди, по плоскому животу. Мужчина по-собственнически устроился меж её ног, позволяя ощущать своё возбуждение. Спина Лекс коснулась холодных простыней, которые стремительно нагревались под напором двух тел. Нежная девичья кожа ощущала грубость и силу мужских пальцев. Ноги белянки дрожали. Эрик быстро расправился с замком её штанов, стремительно срывая их и избавляясь попутно от обуви, чудом оставляя ту в белье. Почти невесомо, словно дразня, большим пальцем Эрик касается чувственного места, прямо через ткань трусов. Реакция Мёрфи заставила его улыбнуться, хотя для кого-то другого это будет похоже на оскал. Грубые пальцы ловко подцепили кромку белья, проникая под него. Серые глаза с лёгким оттенком голубого цвета вернулись к её лицу, которое было прямо под ним. Большой палец коснулся клитора уже без препятствий. Напрямую. Глазами он внимательно следил за реакцией Алексы, тем временем создавая давление и начиная плавное движение по кругу, словно случайно иногда соскальзывая вниз, задевая самое чувственное. Мёрфи прикрыла глаза, глубоко задышав. Столь простое действие вызывало безумно приятное ощущение, которое лишь усиливало тяжесть внизу живота. Когда Алекса перестала чувствовать давление на клиторе, глаза невольно открылись. Мужчина, отстраняясь, подцепил спортивный топ, желая освободить грудь белянки. Не успели её руки освободиться от процесса, как она тут же прикрылась ими. Эрик, откинув ненужную часть гардероба, взял тонкие запястья и с силой развёл в стороны. Прижимая руки к постели, мужчина словно распял Мёрфи, отрезая все возможности прикрыться вновь. Опускаясь, кончик языка медленно скользит по обнажённой груди, обводя ореол. Тяжёлое дыхание невольно заставляет Лекс быть ближе к его губам, на вдохе стремительно приближаясь. Нежно-розовый сосок попадает сначала в игру с языком, а после — в плен зубов. Чувствуя это, Алекса невольно делает преждевременный выдох, опуская грудную клетку и заставляя усилить чувства. Короткий стон, едва слышный, срывается с её губ, заставляя зрачки Эрика расшириться. Хищник уже вышел на охоту и не был намерен останавливаться. Вновь отстраняясь, блондин подцепляет последний кусок ткани на её теле, потянув вниз. Бёдра девушки чуть подались вверх, помогая расправиться с преградой. Эрик чувствовал её смущение, но откровенно игнорировал. Алекса понимала, что он привык получать то, чего желает. Как и понимала, что, скорее всего, завтра мужчина сделает вид, словно ничего и не было. Правда, от этого не становилось грустно. Мёрфи ловила момент сейчас. Ведь ей это тоже было необходимо. Сейчас и лидер фракции, и неофит преследовали собственные цели. Просто для белянки это было куда более личное, но жалеть она не намерена. Не в этой жизни. Оказавшись обнажённой перед ним, Лекс почувствовала неистовую волну возбуждения, нахлынувшую на неё в очередной раз. Это полностью противоречило смущению и отдалённому эху, которое кричало, чтобы она одумалась. Мёрф чувствовала себя ланью, наконец-то пойманной хищником. Смотря на него, Алекса задыхалась. Она горела под его взглядом, словно он касался её, а не просто смотрел. Тело украшало множество шрамов, но спереди их было не так много. Небольшие россыпи покоились на боках, шее, руках и бёдрах. Лекс понимала, что если сейчас не встанет и не убежит, то Эрик непременно увидит спину. Но разве он не видел шрамов? На его теле они тоже были. Боевые и в разы меньше, но всё же… Румянец невольно лёг на девичьи щёки, делая более развратной, чего она сама не видела. Алексе казалось, что вот сейчас она получит кайф. Эйфория унесёт её далеко-далеко, позволяя забыть обо всём на свете. Хотя ещё ничего не началось. Она дрожала всем телом. Рваное дыхание сотрясало её грудь. Борясь со смущением, руки потянули лицо Эрика к себе, вовлекая в поцелуй. Блондин ответил с горячим желанием, снова снося девушку своей страстью. Она ворвалась в его горячую обитель, своим юрким и непослушным языком заставляя играть в догонялки. Пальцы в нервной истоме зарылись в его волосы, сжимая и сдавливая, но при этом притягивая лишь ближе к себе. Алекса сейчас была словно ведьма, которую должны сжечь на костре за совершённые деяния. Она словно была пиратом, которого должны повесить за все преступления, содеянные в морях. Алекса хотела кричать. Кричать о том, что готова к распятию. Что готова к казни. Всё, что угодно, лишь бы чувствовать его и забыться. Внутри словно образовалась пустота, которую хотелось стремительно заполнить. Природа говорила сама, подталкивая Мёрфи в верном направлении. Её собственное тело выходило из-под контроля. Но не как в мгновения боли и страха. Совсем иначе, и это было приятно. Кто-то предпочитал забываться в алкоголе, Лекс же решила отдать предпочтение другому. Чему-то новому. Не разрывая поцелуя, Эрик двумя пальцами уверенно, но медленно проник в лоно девушки. Войдя до упора, он их сжал, цепляя чувственное место внутри, потягивая на себя. Звонкий стон Алексы потонул в его губах, что побудило Эрика вновь выпрямить пальцы. Он начал медленные движения, то выходя, то входя, вызывая вибрацию женского тела. Алекса распахивает глаза. С её губ срывается томный стон, а внутренние мышцы бёдер дрогнули в попытке свести ноги. Проникновения были методичными, но безумно чувственными. Когда Мёрфи почувствовала, что в неё вторгается не два пальца, а уже три, девушка вытянула шею, разрывая тем самым поцелуй. Её била крупная дрожь, которая сводила с ума. Новый стон не заставил себя ждать, когда Эрик отстранился и выпрямился. Сказать, что Алекса стеснялась, — это ничего не сказать. Однако девушка откровенно зависла, наблюдая за тем, как мужчина раздевается, избавляясь от последних деталей гардероба. Мёрфи даже невольно разомкнула губы и приподнялась на локтях. Желание перехлестнуло, победило в этой битве между неловкостью и стеснением. Сработал тумблер. Переключатель. Пальцы машинально сжали простынь, когда новая волна пламени захватила её из-за приближения блондина. Она следует за ним, вновь утопая в мягкой постели спиной. Руки окутали шею мужчины. Алекса неосознанно сама раздвинула ноги чуть удобнее и чуть шире, несмотря на то, что новый спазм возжелал испугаться и всё прекратить. Желание было слишком сильным, подогревая и чувства к Эрику. Мёрфи ощущает, как мужчина направил свой член к ней. Твёрдая головка, словно скала, упиралась во влажный бутон, скользя по основанию, чуть надавливая. Лёгкий стон и совершенно без страха или неловкости, Алекса надавливает рукой на затылок мужчины, заставляя того опустить голову к ней. Белянка сама вовлекает Эрика в поцелуй. Бёдрами лидер качнул чуть вперёд, теперь немного входя. Неофит чуть сводит ноги, окутывая его бедра. Словно давая понять, чтобы он толкнулся глубже, а сама ещё и бёдрами подалась навстречу. С губ тут же сорвался болезненный стон, который потонул в поцелуе. Мёрфи прикусила от боли его губу, но это только позабавило Эрика, отчего мужчина толкнулся глубже. Физическая боль, которая притуплялась на общем фоне, плавно растекалась по телу. Но это было не сравнимо с тем, что когда-то она уже испытала. Это было едва заметным эхом. Однако его размеры заставляли её задохнуться, но белянка старательно расслабляла тело. Он сорвался на рык, углубляя поцелуй и доминируя. Левая рука сжала тонкие запястья Алексы, прижимая к постели. Девушка не имела возможности шевелить руками, оказываясь в сильных тисках. Свободная рука сжала бедро. Эрик вошёл не до конца, подаваясь назад, а после быстро вновь входя в девушку. Урождённая Эрудицией прекрасно чувствовала, что блондин хочет быть глубже, проникая до предела, но сейчас тело девушки не позволяло этого, требуя времени. Он начал двигаться медленно, с каждым толчком увеличивая скорость. Совсем скоро Эрик до упора наполнил Алексу, задерживаясь так на какое-то время. Это было прекрасно. Тяжёлый вздох сорвался прямо в поцелуе, смешиваясь с глухим стоном. Осознание того, что девушка действительно не просто возбуждена, а желает его, впуская глубоко настолько, насколько возможно, кружило голову. Эрик двигался быстрее, окончательно сбивая их дыхание. В комнате становилось жарче. Воздух накалялся. Алекса не заметила, в какой момент его движения стали более грубыми и резкими. Однако ей это безумно нравилось и не хотелось, чтобы он останавливался. Мужчина подхватил левую ногу девушки под коленкой, поднимая и прижимая ближе к её же животу. Губы боролись в смертельной схватке, не желая уступать. Стоны Алексы тонули во рту Эрика, приглушаясь. Периодически поцелуй разрывался, чтобы набрать воздуха, но он не отдалялся от девушки. Грубые и глубокие движения плавно замедлились, становясь непозволительно медленными. Алекса тихо и протяжно застонала, словно протестуя. Эрик поцеловал девушку в шею, быстро выходя и резко проникая вновь сразу до основания, отчего она впервые вскрикнула. Громко и звонко. Стало легче. Внутри словно что-то отпустило. Алексе Мёрфи так сильно хотелось кричать, а Вселенная подкинула весьма интересный способ порождения крика, в её-то ситуации. Всё казалось прекрасным сном. Словно вот-вот придёт Фор в общую комнату, начнёт стучать трубой по железным перилам и всё произошедшее за последние пару дней окажется видением. Хаотичный взгляд смотрел на Эрика, как на Бога. Пальцы рук, как и ног, сжались. Боль давно прошла, оставляя после себя лишь приятные ощущения от внутренней пульсации. Алекса сама в нетерпении подалась бёдрами вверх, в то время как её звонкий стон в очередной раз коснулся его губ. Внутри всё напрягалось, желая сильнее чувствовать. Сейчас происходящее казалось чем-то поистине нереальным. Он был в ней. Лишь одна мысль заставляла всё внутри гореть с новой силой. — Ещё, — умоляя, простонала она. Алекса что-то шептала в его губы и плечи. Перед глазами назойливо мелькали картины прошлого, которые хотелось забыть. Но всё это стиралось, заполняясь происходящим сейчас. С каждым новым толчком словно выбивало боль. Смех, безумно неприятный, с толчком тонет в самый глубоких водах этой планеты. Разбивающиеся стёкла с толчком превращаются в блестящую пыль. Женский крик с толчком больше не пронизывает отчаянием. Тупой удар об асфальт с толчком исчезает, заменяя себя мягкой периной. Толчок, и Лекс забывает, как дышать. Погружаясь в момент с головой и срываясь на крик. — Вот так. Кричи. — Эрику было сложно это признать. Это было не в его правилах. Но ему точно срывает крышу от её стонов. Накалившаяся страсть, от которой воздух просто трещит, окутала их с головой. Мужчина ёрзает носом в районе её шеи. Губами покрывает нежную кожу ключицы. Снова льнёт к груди, вновь возвращаясь к ключицам. Секундой позже они упираются лоб в лоб. Эрик мощными движениями бёдер проникает в девушку глубже, плавными неспешными и амплитудными движениями до самого основания. Чувствует, как внутри неё влажно. Как тепло. Он двигается так, что практически выходит из неё. Волной всего позвоночника позволяет движениям быть более объёмными, более дразнящими и ещё более искушающими, снова погружаясь до основания. Алекса чувствует, как лидер притормаживает в своих движениях и плавно выходит из девушки. Конечно, Эрик очень силён физически, и для Мёрф это далеко не новость, но, когда он с такой лёгкостью просто берёт и переворачивает её на живот, та едва ли успевает всецело осознать произошедшее. Тело всё так же реагирует, сопровождаясь лёгкой судорогой мышц. Она интуитивно чуть отклячивает попу, приподнимая бёдра над постелью и прогибаясь тем самым в пояснице. Алекса сгибает руки в локтях, удобнее упираясь ими, чтобы сохранять этот изгиб в спине. Она не слышит лишних вздохов и не чувствуем заминки со стороны Эрика. Даже больше: Мёрфи словно забыла, что её спина — это полотно шрамов, которые было сложно сосчитать. Когда мужчина вновь входит в неё, Лекс невольно сжимается, в том числе мышцами туже обволакивает его внутри, вместе с этим срываясь на крик, смешанный со стоном. Белянка делает резкое движение бёдрами назад, заставляя Эрика войти сразу до предела. Сейчас она словно была не собой, становясь более развратной и безумно податливой. Сознание будто затуманилось, позволяя Мёрфи забыть и просто отдаться моменту. Она доверяла ему. Девушка доверяла тому, кого называли «чёртовым садистом». Когда Эрик стискивает пальцами белые волосы и накручивает их на руку, Лекс податливо отклоняет голову. Ей всё больше это нравится, и она сильнее прогибается в спине, снова простонав, теперь уже практически сипло. — Х-х… да-а. — Алекса стонет, чуть ли не задыхаясь и ненасытно, фактически жадно, вжимаясь задом в тело мужчины, с силой стискивая простынь. Внутри неё было влажно и узко, что безумно заводило Эрика. А она просто сгорала. Сгорала, желая, чтобы весь мир исчез. Горло ныло, но было всё равно, даже если она потеряет голос из-за этого. Глаза закатывались, грудная клетка горела, отказываясь нормально работать. Кожа липла к его, заставляя разум улетать. Лопатки, словно магниты, касались мужской груди, делая прогиб в пояснице ещё сильнее. Казалось, что вокруг летает дым страсти, проникая в каждую частичку тел. Эрик продолжал двигаться, снова играясь с ритмом и резкостью рывков. Лидер входит глубоко, до самого основания и совершает ещё несколько подобных толчков. Выходит, и жёстким резким движением пронизывает её обратно, чувствуя внутренние органы. Ощущая, как они окутывают его член. Сковывают и заставляют изнывать от терпкой и приятной боли, как узко в ней. Как сладко. Рука, до этого держащая бёдра, опускается на клитор. Круговыми массирующими движениями он стимулирует её эрогенные зоны. Волосы соскальзывают с его руки, в то время как её скулы оказываются в плену жёсткой хватки. Локоть упирается в матрас, и мужчина поворачивает её голову так, чтобы можно было впиться в них поцелуем. Её он хотел целовать. В очередной раз, нарушая свои же правила. Пальцы сильнее надавливают на разгоряченную плоть девушки, тогда как он неустанно продолжает двигаться внутри неё. Пошлые звуки от соприкосновения двух тел наполнили помещение. Глубокое дыхание Эрика становится ещё тяжелее, сопровождаясь глухим срывающимся звуком, практически рыча с каждого толчка. Алекса уже откровенно кричала, не стесняясь. Кожа у обоих была мокрой, словно они попали под дождь или вышли из душа. Мысли разбегались, не слушаясь, но сейчас это было приятным ощущением. Рука с пульсирующей точки вернулась на бёдра. Мужские пальцы давили с силой, даря удовольствие, и было плевать, что завтра там будут синяки. Синяки — это ничто, по сравнению с тем, что уже было на теле неофита. Мёрфи всё так же подавала бёдрами в сторону Эрика, но уже уверенней. Эрик снова покинул лоно девушки, вновь цепляясь за её ноги и переворачивая на спину. Для Алексы это было одновременно и пыткой, и возможностью нормально дышать. Белянка прижалась лбом ко лбу лидера, соприкасаясь с ним губами, периодически вовлекая в смазанный поцелуй. Руки в этот раз вцепились в плечи, вонзая короткие ноготки. Ноги обнимали мужскую талию, прижимаясь к нему, позволяя наполнить себя. Воздуха стало катастрофически мало. Эрик вновь нависал над девушкой, и она видела его лицо. Он не сбавлял оборотов. Одна рука в упоре на локоть зарылась в белые волосы. Вторая сжимала с силой бедро, словно не позволяя тому двигаться. С каждым новым толчком мужчины они были ближе к разрядке. Её мышцы сокращались, заставляя его яростнее пульсировать внутри, распространяя волны от каждой вибрации по всему телу. Амплитудный рывок бёдрами. Ещё один. Ещё. С громким криком девушки Эрик ощущает, с какой силой она стиснула его внутри себя. Как судорога её тела и натянутая каждая мышца реагируют. Одновременная разрядка накрывает обоих с головой, волной закручивает в трубу, переворачивает всё с ног на голову и обратно. Лидер успевает сдержаться сам, но гортанный грудной гроул, смешанный с рыком, слетает с его губ. Мёрфи выгнулась в противоположную сторону, опираясь затылком о постель. Оголённая бледная шея была украшена напряжёнными венами и жилами. Грудь вздымалась тяжёлыми и рваными вздохами. Грудная клетка прогнулась и соприкасалась с Эриком, позволяя Алексе чувствовать его всем телом. Всё естество стало резко натянутой струной, которая в мгновение порвалась. Руки резко подались вниз, оставляя красные полосы на сильных плечах. Через изгиб спины мужчина бёдрами быстро двигает назад, выскальзывая из Алексы, изливаясь обжигающим соком ей на живот. Голубые глаза едва были открыты. Мёрфи обмякла, на какое-то время утопая в приятном забвении. Утопая в спокойствии, потому что боль впервые исчезла без остатка.