закон Мёрфи

«у самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят. стало быть, в этом счастье...» — лев николаевич толстой.

Десять недель подошли к концу. За это столь короткое время Алекса окончательно убедилась в своих чувствах к Эрику. Он, конечно, никогда не говорил о том, что испытывает, но Мёрфи даже в силу своей неопытности всё же понимала то, что видит. Его ревность была очевидной, правда, когда белянка спрашивала об этом, Лекс казалось, что Эрик готов её загрызть. Когда мужчина срывался на рык, это безумно нравилось Мёрфи. Время пролетело быстро, но принесло немало событий. Например, любовь? Любовь — это весьма сильное чувство. Кто-то может сказать, что десять недель относительно редких встреч — слишком малый срок. Кому-то это время может показаться слишком большим, ведь, по их мнению, любовь нахлынивает неожиданно и всецело заполняет. У всех всё происходит по-разному, и Алексе казалось, что с Эриком абсолютно иной случай. Они не падали в это чувство с головой, предпочитая страсть. Блондин не говорил ей нежных слов и признаний. Мёрфи, в свою очередь, тоже не кидалась громкими словами, просто наслаждаясь временем. Лекс не знала: любовь это или нечто иное. Но точно знала, что, несмотря на жестокость и грубость Эрика, ей с ним спокойно. Мужчина внушал чувство защиты и тепла, хоть и был периодами холоднее льда. Мёрфи понимала, что чаще ищет его взглядом и мысли об Эрике появляются тоже чаще. Влюблённой дурочкой белянка не была, но чувство внутри растекалось безумно приятное. Бывали, конечно, дни, когда молодой лидер был не в духе. Как иначе? Это же Эрик. Характер мужчины просто не позволял ему же пребывать в умиротворённом состоянии и тем, кто его окружал. В такие времена блондин просто игнорировал Алексу, что хоть было и не очень приятно, но вполне понятно. Лучше так, чем если бы Эрик срывал злость на ней. Так как показывать публично связь Эрик и Алекса не могли, то использовали любой случай. Но они не прятались как глупые детки. Как-то раз Мёрфи пришла в спортзал, а через час туда заглянул и лидер. Там были и другие лихачи, но Бесстрашный умудрился найти повод поругать неофита и показать, как надо делать. Это было забавно, и Лекс даже чуть не засмеялась. Блондин, в свою очередь, был, как всегда, серьёзен, заставляя тем самым по полной программе выполнять упражнения. Такие встречи были постоянными в спортивном зале. Эрик не зажимал Алексу в коридорах в надежде сорвать поцелуй. Это было точно не в его стиле. Как-то раз Алекса умудрилась выудить из Эрика об его жизни в Эрудиции. На тот момент прошло чуть больше половины второго этапа. Белянка лежала на груди Эрика в его же футболке. Ножки, согнутые в коленях, неспешно двигались туда-сюда. Блондин хмуро глянул на неофита, но не прогоняя. Иногда лидеру казалось, что он позволяет ей слишком много. Уже давно следовало преподнести урок, но Эрик всё не делал этого. Серые глаза смотрели на девушку так, словно она сморозила глупость. Правда, Алексу это нисколько не смущало. Сколько раз Мёрфи несла ересь? Слишком много, чтобы это можно было посчитать. — Ну расскажи. Каким ты был? — Скромность у белянки отбило падение, за что можно было сказать «спасибо». Конечно, её язык мог довести до не самых радужных стечений обстоятельств, но рядом с Эриком Лекс это и вовсе не волновало. — Это так важно? — Нет, но это интересно. — Мёрфи лучезарно улыбнулась, бодро подскакивая на кровати и садясь. — Так вышло, что о некоторой части моей жизни знают, наверное, во всех фракциях. Люди осведомлены, конечно же, не все, но вот «важные» персоны и медики очень даже. Так что это честно. — Ты не отстанешь, да? — Верно, Эрик. — Алекса поджала губы и пожала плечами, словно ведя немой диалог с самой собой. — Ты, конечно, можешь меня остановить, но тогда придётся убить. Только постарайся хорошо и на всякий случай убедись, что не дышу. Как доказывает практика, я весьма живучая. Эрик усмехнулся, продолжая лежать на подушках с руками под головой. Для Алексы картина открывалась весьма прекрасная, несмотря на то, что мужчины был прикрыт в самом пикантном. Одними бровями Алекса дала понять, что ждёт рассказа. — Я был простым парнем. Ничего необычного в моей истории нет, как, например, в твоей. — Алекса возмущённо разомкнула губы словно в немом восклицании. Сразу вместе с этим желая ударить мужчину ладошкой по его прессу. Однако попытка была пресечена благодаря отменной реакции Эрика. Проколотая бровь изогнулась, и одним движением лидер притянул Лекс к себе. Холодные ладошки коснулись горячей мужской груди, а его руки притянули за талию лишь ближе. — Худой высокий парень, который любил читать. Эрудиция не была тем местом, которое я ощущал как дом. Мой характер не вписывался в рамки фракции, и чем старше я становился, тем чаще задумывался о переходе. К шестнадцати годам сомнений не осталось и, как видишь, я здесь. — Алекса хохотнула. — Не понял. — Мне всегда казалось, что ты уже родился таким. — Девушка сказала это практически в его губы, ведь оказалась в таком положении по его же инициативе. — Такой весь суровый, сильный, рельефный. Прям машина для убийств. Так сложно представить тебя пятилетним ребёнком. Нет, прости, несложно: это попросту невозможно. — Лидер резко перевернулся, подминая белянку под себя. Алекса звонко засмеялась, ведь Эрик прошёлся случайно пальцами по чувственному к щекотке месту. — И читать, как я вижу, ты не разлюбил. — Верно. — Блондин даже не дёрнулся, чтобы оглянуться на свою небольшую библиотеку, которую собрал за время пребывания в Бесстрашии. — Ты маленькая, видимо, тоже была несносной. Потому что твой талант влипать в неприятности безумно поражает. Хотя не могу отрицать, что порой это даже возбуждает. — Эй! Не переводи стрелки: мы говорили о тебе. Между прочим, до падения я была весьма скромной девочкой. Ну, видимо, потеряла пару-тройку болтиков и «того» — тронулась немного. — Мёрфи коротко хохотнула. С ума-то она, конечно, не сошла. Скорее всего, это было небольшим психическим отклонением из-за травмы, что было вполне очевидно. Ну, или просто сдвиг в связи с травмой, наоборот, раскрыл все прелести её характера. Белянка провела пальчиками по его груди, голубыми глазками возвращаясь к лицу. — У тебя есть страхи? Ну, я про симуляцию. — Нет.— Ответ Эрика был кроток и категоричен. Блондин и правда был истинным Бесстрашным и в симуляции видел лишь ничего. — Будешь стараться — тоже сможешь такого достигнуть. — Ты отмороженный. Однозначно. — Нарываешься, Мёрфи. — Ну не может быть такого, что бы ты не видел страхов. Только если ты мне врёшь. Это насколько надо быть… даже не знаю, как сказать. Эрик усмехнулся, начиная смотреть на девушку как хищник. Алекса сощурилась, говоря тем самым, что прекрасно знает, что он замышляет. Она давно научилась понимать его настрой и мысли по взгляду. Времени прошло не много, но Мёрфи была весьма проницательна к его персоне. В то время как другие неофиты дрожали от немого страха перед ним, Алекса тем временем наслаждалась. Часто Эрик объяснял девушке, как бороться со страхами. Он не опекал её своей заботой, но ему словно было необходимо, чтобы Алекса хорошо справлялась. Поначалу Мёрф это пугало и даже злило, но со временем блондин перестал. Их отношения можно было вполне назвать нормальными. Учитывая тот контекст, в котором всё происходило. Эрик и Алекса становились ближе, и порой их разговоры носили более интимный характер, чем секс. Если Мёрф кто-то скажет, что блондин — монстр и изверг, она не будет отрицать, но скажет, что это просто малая его часть. Больше Алекса не пропадала на целую ночь, всегда возвращаясь до отбоя. Никто, кроме друзей, не знал об их связи, что было просто прекрасно. Однако не только белянка была во внимании мужчины. Трис тоже, бывало, проводила время с Фором. Правда, в её случае всё было иначе. По Прайор было видно, что общение этих двоих весьма скромное. Фор не особо отличался эмоциональной выразительностью от Эрика. Инструктор практически непреклонен на тренировках. Неважно физические они или основаны на страхе. Периодически Четвёрка вместе с неофитами бегал до стены, чтобы подростки не расслаблялись. Трис, в свою очередь, часто приходила вымотанная после встреч с Фором. Это наводило на мысли о том, что занимаются они точно не приятными вещами. Правда, лезть никто с вопросами не желал, в особенности после произошедшего с Алом. На следующий день никто словно и не вспоминал о парне. Конечно, неофиты ещё пару раз поднимали имя погибшего в разговорах, но остальным словно было плевать. Правда, для Мёрфи важнее были Эдвард с Майрой, о которых белянка вспоминала очень часто. Кристина и Уилл блестели, как никто другой. У этих двоих всё было поистине серьёзно. Оба были счастливы, и Трис с Алексой не могли не радоваться. Мёрфи особенно ликовала, ведь осознание, что друг её детства нашёл любовь, приносило тепло. Девушки даже иногда смеялись до боли в животе, наблюдая за голубками. Хотелось ли Лекс так же? Не совсем. Ей вполне нравилось то, что есть сейчас. Белянка прекрасно понимала, что со временем, когда она перестанет быть неофитом, их отношения выйдут на новый уровень. Если Эрик не кинул Мёрф после первой ночи и спустя недели всё ещё позволял быть рядом, значит, дальше будет лучше? Разве нет? Сердце подсказывало Лекс, что их связывало куда большее. Белянка нравилась Эрику во всех своих проявлениях. Характер, который был порой весьма непредсказуем. Зависания и долгие размышления. Звонкий смех и задумчивый взгляд. Шрамы и мнимая хрупкость. Сила духа и редкая детская наивность. Тараторящий язык и голубизна глаз. Хоть молодой лидер и не признавал этого вслух. Даже про себя ему было сложно с подобным смириться. Всё же Алекса запала ему глубоко в душу, какой бы мрачной она ни была. Эрик не хотел терять Мёрфи, и, возможно, однажды мужчина скажет ей об этом.