закон Мёрфи

«самое тяжёлое — это забыть людей, которые принесли только боль и разочарование.» — дэймон сальваторе.

Дни проходили достаточно быстро, сливаясь в сплошные тренировки, обсуждения плана и размышления с друзьями. Не обходилось без ссор и маленьких конфликтов. Конечно, все склоки были весьма предсказуемы. Либо Трис спорила с Джанин, либо Алекса спорила с Питером, либо спорили все четверо. Иногда знаменатели менялись, но суть оставалась прежней. Несколько часов в комнате для собраний, тренировки, еда, тренировки, сон. И так каждый день. Прошла почти неделя с их прибытия в Бесстрашие, а отдыха не предвиделось. Подросткам даже отчасти казалось, что они вновь стали неофитами. Однако успокаивало то, что не только они обливались потом, но и вся фракция. Макс усилил тренировки для всех по различным причинам, одна из которых — «Дивергенты», а другая — защита периметра. Конечно, слухи о восстании афракционеров всё равно гуляли по фракциям и всему Чикаго, но этого словно особо не замечали. Основной повесткой были Дивергенты, о которых говорила Джанин в записи каждый день на весь город. Это отвлекало. С каждым днём всё больше людей, перед этим проверенных на сыворотке правды, причём весьма ненавязчиво, было посвящено в истинную подготовку Бесстрашия. Не всех сажали в допросную и давали выпить жидкость, заставляющую говорить правду. Её могли во что-то подмешать и выяснить то, что нужно. Подобные разговоры с грамотным построением вопросов не вызывали подозрений. Нечто подобное было совершенно нормальным для лихачей. Они всегда были озабочены проблемами афракционеров, так как всегда ждали их восстания. Не все среди «изгнанников» были слабыми и тупыми. Среди них были и те, кто мог стать бойцом, хоть и не проходили тесты. Оставалось лишь ждать. Алекса, негромко разговаривая с друзьями, зашла в привычный зал для тренировок. Сейчас они ходили уже без наручников, так как уже куда больше людей знало об их присутствии. Конечно, подростки и Фор не расхаживали по коридорам фракции вольготно и до посещения столовой им ещё далеко, но уже было куда свободнее дышать. Мёрфи огляделась и приметила, что, помимо их привычной компании, в зале присутствуют ещё лица. Белянка как-то уже видела их рядом с Эриком, но не придала этому значения. — Пойдём со мной. — Молодой лидер направил девушку немного в другую сторону, направляясь к тем самым мужчинам. Лекс посмотрела на друзей и, пожав плечами, пошла следом. Мёрфи, как всегда, старательно тянула спину, а её торс в последние пару дней на какое-то время вновь стягивал корсет. — Что это значит? — Мёрф подметила, что ещё двое охранников, которые сопровождали их каждый день, встали рядом с незнакомыми ей людьми. Белянка смотрела на Эрика с лёгким прищуром, желая увидеть подвох или раскрыть мысли блондина. — Хочу тебя кое с кем познакомить. — Бесстрашные подошли совсем близко к компании из семи человек. Каждый имел словно свою индивидуальность. Блондины, брюнеты, шатены, кто-то с бордовыми волосами, выбеленными и местами модно выбритыми. Татуировки на лице или пирсинг. Кто-то худее, кто-то массивнее, но все однозначно обладали натренированными телами, словно вылитыми из гранита. — Это моя команда, капитаном которой я являюсь. Эти парни в моём прямом подчинении, и если я иду с кем-то на задание, то с ними. Им я могу доверить свою жизнь, зная, что они прикроют. — Эрик рукой показал на мужчин, стоявших неровной шеренгой, и начал называть их имена слева направо. — Чад и Тай — бойцы и наши разведчики. Ник — боец и медик. Курт и Итан — бойцы и поддержка разведки. Грант — боец. Закари, или просто Зак, — наш компьютерный гений, который способен взломать всё, что только он пожелает. — Привет? — Алекса вопросительно смотрела на Бесстрашных, не совсем понимая, к чему это знакомство. Сейчас мозг был забит немного другим, отчего не всё сразу укладывалось в сознании. Команда Эрика, в свою очередь, довольно бодро поздоровалась. Кто-то кивнул, кто-то подмигнул, а кто-то так и остался стоять, лишь взглядом давая понять, что вполне рад встрече. — Почему ты меня с ними знакомишь? — Алекса не боялась показаться глупой, но она просто не имела предположений. Девушка ничего никогда не загадывала и даже не подозревала, что у Эрика давно имеется своя личная боевая команда. Тай был как раз таки тихим. Он словно постоянно сосредоточен, и его движения притом плавные, но при этом чёткие. Мужчина точно знал, что делать и когда. Глядя на него, создавалось впечатление, что это тот самый человек, у которого слух как у собаки, а глаз как у орла. Ничто в зале не ускользало от его внимания. В разведке точно ему нет ровни. Его компаньон, Чад, наоборот, был более живым и точно дополнял их тандем. Алекса отметила их сходство. Оба среднего роста, темноволосые и коротко стриженные. Телосложение не массивное, а достаточно худое, но сквозь спортивную одежду было видно, что они весьма гибкие и сильные. Натренированные тела как пружины. Черты их лиц немного разнились, и Мёрфи была уверена, что один из них старше другого на пару лет. Однако, без сомнений, можно было заявить, что Чад и Тай два брата. Нил и Зак, несмотря на приобретённую матёрость, выдавали в себе урождённых Эрудитов. Да, они были в отличной форме. Их кожа была украшена немалой долей татуировок. Пирсинг в ушах, носу, бровях. Нил был осветлённым, и его волосы выделялись таким же белым цветом, как у Алексы. Волосы под машинку и по бокам выбриты полосы. Тонкий шрам на правой щеке. Зак чернявый. Пряди достигали плеч, но сейчас были собраны в хвостик. Но что-то выдавало в них Эрудитов. Мёрфи не могла точно сказать, но что-то на интуитивном уровне словно само говорило об этом. К тому же оба занимались делами умников. Один медик, другой — компьютерный червь. По телосложению оба походили на Чада и Тая. Курт, Итан и Грант были такими же массивными, как Эрик. Шатен, красноволосый и блондин. Все трое разные и не менее яркие. Итан, правда, был урождённым Искренним, но ничего в нём не говорило об этом, поэтому Алекса приняла его за урождённого Бесстрашного. Тату, пирсинг, взгляд. Наверное, среди лихачей сложно найти тех, у кого нет ни тату, ни пирсинга. Для них это было настолько естественно, насколько нормально дышать. Даже у Трис и то была татуировка. Хотя Алекса была очередным исключением, ведь она так и не успела сделать ни то, ни другое. Впрочем, шрамы на теле были своего рода украшением, которое подчёркивало её статус Бесстрашной. — Я предлагаю тебе стать частью моей команды. — Брови белянки взметнулись вверх, что говорило об удивлении. Да, Алекса этого точно не ожидала. На самом деле Мёрфи вообще не знала о чём и думать, потому что ребята находились сейчас не в том состоянии, когда можно было спокойно рассуждать о своей должности. Они не знали, как всё закончится и как с ними поступят. Эрик же сейчас словно ставил точку и говорил о том, что его планы никто не посмеет расстроить. — Всех неофитов после прохождения инициации распределяют на те или иные должности. Об этом вам уже говорили. — Отказы не принимаются. — Чад подмигнул, усмехаясь на поддерживающие возгласы остальных мужчин. Эрик никогда не рассказывал им полноценно о том, кто такая эта Алекса Мёрфи и чем она хороша. Они сами имели честь видеть её случайно на тренировках и присутствовать на инициации девушки. Слухи о том, как она набросилась на Питера, разлетелись по всей фракции, а её побег — и вовсе отдельная тема. К тому же, конечно, они знали о связи этих двоих. — Нам нужна новая кровь в команде. К тому же с такими мозгами. Вы с Закари поладите. — Даже не знаю, что сказать. Думаешь, я готова к этому? — Эрик поджал невольно губы, напрягаясь струной. Она была забавной. Блондин не перестанет удивляться тому, какой Алекса может быть разной. Сейчас она чуть ли не смущена и не знает, что сказать, а через час она уверенная девушка, которой палец в рот не клади. — Ты отлично показала себя на игре в войну, прошла успешно инициацию, выжила при побеге из фракции и сейчас здесь готовишься к отражению нападения афракционеров. Да, ты готова. Алекса улыбнулась. В глазах Эрика на пару секунд проскользнула гордость, что было очень приятно для белянки. Мужчина говорил уверенно, и спорить с его мнением совершенно не хотелось. Это же Эрик. Он всегда выглядит как хищник на охоте, готовый в любую секунду напасть. Итан получил сообщение через наушник и, попрощавшись, вместе с Грантом направился прочь. Проходя мимо Лекс, бойцы постучали ей по плечу, словно приветствуя в команде. — Что ж, если отказы не принимаются и ты говоришь, что я готова, значит, можно попробовать. Экзаменов больше нет, так что я либо потяну, либо нет. Всегда можно будет найти что-то другое… — Не продолжай. — Эрик прервал Алексу, прекрасно понимая, что сейчас её занесло и она готова говорить до тех пор, пока все слова не закончатся. — Иди разминайся: праздновать мы не будем. — Мёрфи показала язычок суровому лидеру и пошла к друзьям, которые уже вовсю разминали кости. Эрик ещё какое-то время говорил с командой, в то время как Фор начинал тренировку. Всё было стандартно, как и во времена неофитской жизни. Впрочем, любая тренировка начинается с разминки в том или ином виде. Алекса с чувством полного наслаждения бегала, обгоняя ребят и находясь наравне с Фором и Эриком. Они не отставали и тоже принимали активное участие в процессе. Отработка ударов по снаряду, а затем спарринг. Каждый из подростков выматывался. Калеб в момент наступления парного боя уже был готов упасть в обморок, но пытливо держался, подбадриваемый Трис. Мёрфи было приятно стоять в спарринге с Эриком. Она точно знала, что не причинит ему вреда, если вдруг сделает что-то не то. При этом белянка точно знала, что он не перешагнёт черту. Алекса просто «расслаблялась» и делала то, что мужчина говорил. После был небольшой перерыв, и они приступали к метанию ножей и стрельбе. Затем снова небольшой перерыв и полоса препятствий. Так проходил каждый день с двумя-тремя тренировками. Между ними получалось отдохнуть на собраниях и перерывами на еду. Подростки, достаточно утомлённые, сидели в привычном помещении, где проходил разбор полётов. Алекса сидела на уже словно присвоенном месте и равномерно жевала сырую морковку. Хруст разносился по комнате, но тонул в разговоре взрослых. В какие-то моменты Макс и Джанин спорили, потому что один понимал, что такое боевые действия, а второй знал, что такое технологии. Трис и Алекса наблюдали за ними с некой скукой, впрочем, как и Питер. Калеб был полон интереса, хоть его это всё и пугало одновременно. Фор и Эрик принимали участие в диалоге и не обращали внимания на ребят. Эдвард и Майра тоже уже молчали какое-то время, позволяя взрослым обсудить уже озвученную информацию. Они сегодня были немного грустными. Причина не была ясна. Сенсорный стол работал в привычном режиме, выводя файлы, карты, прямые трансляции с видеокамер и прочие данные. Глаза разбегались от обилия информации, но Мёрфи всё прекрасно помнила и без визуального напоминания. Девушка сразу подметила новые сводки, легко впитывая их в себя. Лекс сложила руки на груди, усаживаясь поудобнее. Морковка закончилась. Уилл аккуратно повернул карту какого-то района Чикаго, изучая её. Ему было интересно: он любил такое. Парень знал всю карту города наизусть и сейчас что-то увлечённо рассказывал Кристине. Ещё через несколько минут разговоры поутихли, и все вновь обратили внимание на Эда и Майру. — Вы сказали, что у вас есть ещё что-то очень важное для передачи напрямую. — Да, мы узнали, кто стоит за всем этим. Кто является лидером афракционеров и кто помогает ему. — Эдвард невольно вновь помрачнел, словно не желая смотреть на людей вокруг. Мёрфи была сосредоточена, временами пробегаясь взглядом по присутствующим. — Что ж, это отличная новость. Кто они? Возможно, мы знаем этих людей. Это может сыграть нам на руку. В любом случае на них есть данные. — Лидер афракционеров — некая Эвелин. — Наверное, только ленивый не заметил, как Фор резко помрачнел, потупив взгляд. Мёрфи выпрямилась, глядя на напряжённых лидеров Бесстрашия и Эрудиции. Девушка обернулась на Эрика, понимая, что и он осведомлён, о ком идёт речь. — Кто она? — Трис озвучила вопрос, который волновал остальных подростков не меньше, чем её саму. Факт того, что имя было известно взрослым, наводило на мысли, что они знакомы с Эвелин напрямую. — Эвелин — моя мать. — Тобиас поднял взгляд, тяжело вздыхая. Прайор поддерживающе взяла его за руку. Многие погрузились в размышления, а лидеры не переставали переглядываться. Они словно что-то знали, но не договаривали. — Подождите, Эвелин же умерла. — Сознание Алексы начало подкидывать очень старые новости, которые были связаны с Маркусом. Мёрфи тогда была ещё ребёнком, но способности запоминать хватило, чтобы Лекс не поняла, но всё же вспомнила спустя годы. — Так что же получается... она… обманула всех? — Стало известно, что она изменила мужу. Маркус попытался изгнать Эвелин из Отречения публично. Когда мы узнали, что Эвелин умерла, это было достаточно грустной новостью. Однако у нас были подозрения, что она сымитировала свою смерть. Слишком всё гладко складывалось, а сами события не стыковались. Но мы не смогли это доказать и попросту забыли об этом, потому что ничто не указывало на постановку. Как оказалось сейчас, наши подозрения были не беспочвенными. Она присоединилась к афракционерам и возглавила их. — Джанин была весьма серьёзной. Женщина выглядела немного огорчённой в том, что её вот так облапошили. — Но зачем она инсценировала свою смерть, если всё равно попала к афракционерам? — Калеб вопросительно замотал головой, переводя взгляд с одного человека на другого. Питер усмехнулся, закатив глаза. — Что ж, Эвелин явно была умнее, чем ей казалось. — Хейес не удержался от комментария, глядя на парня, сидящего рядом. — Эвелин это сделала, чтобы все думали, что она мертва, и в это время разрабатывала план, оставаясь в тени. Это же логично. Эрудит, блин. — Питер, заткнись. — Трис нагнулась над столом, чтобы увидеть Хейеса. Да, её брат не был смышлёным в жизненных вопросах. Калеб хорош в решении задач, изучении программ и прочих деталях касательно научной части. Стифф это понимала, но каждый раз слушать это из уст Хейеса как-то не хотелось. Бывший Искренний вскинул руки, словно сдаваясь. — Но это не всё. — Эдвард вновь привлёк к себе внимание. — У Эвелин есть те, кто непосредственно помогает ей в делах. Ну, грубо говоря, правая рука, левая и так далее. Эти ребята знают всё о плане, шагах, действиях и всех лазейках. — И кто они? — Макс уже приготовился вводить очередные имена. Файл с данными Эвелин уже появился на сенсорном экране стола. Каждый в комнате прекрасно знал, что чьи бы имена ни были названы, на них есть данные. — М... — Эд и Майра переглянулись, затем оглядывая друзей. Взгляды стали куда более грустными. Они словно сожалели о том, что узнали и тем более принесли эти новости. — Это не то, что мы хотели бы говорить здесь и сейчас. На самом деле, даже для нас это было неким шоком. Сначала мы даже не поверили, но убедились, увидев всё своими глазами. Хоть и издалека. Нам очень жаль, Лекс. — Что? — Алекса окончательно вытянулась, напрягаясь всем телом. Корсет давил, помогая. Мысли словно резко исчезли, освобождая место для слов Эдварда. — В каком смысле? Что не так? — Это очень болезненно и для нас, и для тебя. — Майра посмотрела в очередной раз на своего любимого, словно не решаясь сказать это вслух. Одним лишь взглядом девушка просила сделать это Эда. — Что… Майра, что ты имеешь в виду? Говорите уже! — Мёрфи не выдерживала, казалось бы, ощущая давление всем своим существом. Волосы будто зашевелились на затылке. Алексе немного даже стало не по себе. — Эвелин помогают Люк, Зейн и Эдгар. Нам жаль. Правда. Смех. Разбивающееся стекло. Женский крик. Тупой удар об асфальт. Алекса замирает. Сердце пропускает удар, а в груди образовывается тугой комок. Где-то вдалеке послышался писк оборудования, который оповещал о биении сердца. Появилась боль в спине, ногах и руках, напоминающая о плохих днях. Алексе показалось, что за секунду она вновь стала девочкой. Той самой, от которой тянется канюля. Аппарат выделяет из воздуха кислород и не позволяет ей окончательно задохнуться. Один метр восемьдесят сантиметров. И это всё, что является преградой между ней и её смертью. Лёгкие начало жечь, голова начала кружиться, а в глазах рябило. Звуки притупились. Люди рядом стали невнятными образами, пытающимися достучаться до её сознания. Алекса же невольно представила, как сейчас выскочат мягкие пластиковые трубки из носа и кислород начнёт заканчиваться. Воздуха больше не будет — лёгкие перестанут хрипеть. — Нет. Голос Мёрфи звучал тихо, но для неё он звенел громче раскатов грома. Руки не подчинялись контролю, касаясь сенсорного экрана в хаотичном движении и невольно сдвигая блоки. Белянка поднялась, чувствуя, как ноги подкашиваются. Лекс повторяла как мантру «нет», не заботясь о том, как это может бесить других. Она сходила с ума. Голова кружилась лишь сильнее. Тело дрожало как осиновый лист. Каждый вздох сопровождался хрипом. Сознание сыграло плохую шутку с Мёрфи, не давая возможности взять себя в руки. Давно у неё такого не было. — У неё паническая атака. — Уилл поддерживал подругу, не позволяя ей упасть. Алекса этого не замечала, продолжая глядеть пустым взглядом в горящий сенсорный экран стола. Она ничего не видела и не слышала, кроме роковых звуков, ставших её мучителями. Смех. Разбивающееся стекло. Женский крик. Тупой удар об асфальт. Три имени из пяти. Их лица навсегда выбиты в памяти. Как бы она ни хотела забыть — не получалось. Дышать становится сложнее. С каждой секундой возникало ощущение, что мир меняется. Мёрфи будто смотрела на всё со стороны. Казалось, что всё стало совершенно иным и искажённым. Словно кривое зеркало. Дереализация. Даже в таком состоянии Алекса умудрялась себя оценивать, что давалось с трудом. Мозг сам подкидывал ответы на вопросы, которые она была не в состоянии задать. Мёрфи казалось, что она распадается на кучу осколков, вновь собираясь и распадаясь. Это заставляло чувствовать дискомфорт и беспокойство. С ней что-то не так. Но как с этим справиться? — Кто это такие? — Питер немного напрягся, выпрямляясь на стуле и вглядываясь в бледное лицо девушки. Он, конечно, видел уже её в бешенстве, когда она умудрилась его завалить на ринге и избить, но такое Питер видел впервые. Для него было непривычно видеть девушку такой… слабой? Уязвимой? Алекса не реагировала на них, потому что голоса слышались словно из-под толщи воды. Собственные мысли и шум биения сердца заглушали всё. Белянка даже не подозревала, что мир вокруг продолжает функционировать. — Эти юноши в своё время стали виновниками травмы Алексы. Она весьма болезненно пережила тот период, хоть и старалась быть сильной. — Джанин говорила предельно спокойно и серьёзно. Женщина часто видела её в тот период, оказывая всяческую помощь. Лидер Эрудиции посмотрела на Уилла, который уже прижал девушку к себе ближе, чувствуя, что она начала обмякать. Лекс что-то говорила и весьма невнятно. Глаза закатились. Мёрф окончательно обмякла в руках друга. Дыхание медленно начало восстанавливаться. Уилл посмотрел на Эрика. — Ей стоит отдохнуть. — Может, ей лучше в больничное крыло? Или врача позвать? — Один из лидеров Бесстрашия прервал Мэттьюс, которая, в свою очередь, наблюдала, как Уилл аккуратно передавал белянку в руки Эрика. — Нет, такое бывает. Ей просто нужно проспаться и отдохнуть. — Голос Уилла прозвучал раньше, чем женщины. Он безумно переживал за подругу. Так сильно её никогда не накрывало. Однако в силу последних событий, которые происходили с ними, неудивительно, что психика просто не выдержала. Его хотели прервать очередными советами, как лучше поступить, но Уилл не позволил. — Слушайте, я знаю её с детства и был с Алексой каждый день после её падения. Смотрел, когда она была в коме, как заново училась ходить, читать и писать буквы. Каждый раз в такие моменты я был рядом. Не нужно спорить. Эрик кивнул Максу и достаточно быстро покинул комнату, направляясь в сторону своей квартиры. Алекса лежала на руках. Бледная, уязвимая и безумно слабая. Дыхание пришло в норму, даже замедлилось. Эрик не хотел видеть девушку в таком состоянии. Будь его воля, он бы увёз Лекс как можно дальше, где были бы только они вдвоём. Ни боли, ни страха, ни опасности. Только природа, их дом и они. Блондин и сам не понимал до конца, почему в нём проснулась маленькая эмоция, которая проявляет заботу об этой девчонке. Почему именно она? Почему именно сейчас? Он не знал. — Она сможет участвовать? — Макс посмотрел на друзей белянки, которыми они всегда были и будут. Для лидера Бесстрашия сейчас каждый был на счету. К тому же Мёрфи обладала определёнными навыками, которые им, несомненно, могут пригодиться. Одну только память взять. — Да, думаю, сможет. Ей просто нужно время свыкнуться. — Уилл утвердительно кивнул, перед этим заранее переглядываясь с Эдвардом и Майрой, которые были такого же мнения. — Её может покидать из стороны в стороны пару дней, но потом она возьмёт себя в руки. Так было всегда. Лекс — девчонка сильная, справится. — Уверен, что так будет? — Максу не нужны были срывы во время проведения операции. Приводить девушку в порядок не будет времени. Каждая минута будет на счету. Лидер Бесстрашия невольно представил, как, увидев ребят там, Лекс впадёт в панику или упадёт в обморок. — Да, точно. К тому же… — Эдвард усмехнулся, уверенно смотря на Макса. — У неё есть хороший стимул взять себя в руки и принимать активное участие. Вы правда думаете, что она упустит шанс отомстить? Что ж, тогда вы не знаете Алексу Мёрфи. — Она в Дружелюбии пообещала, что найдёт тех, кто причинил вред Эдварду, и убьёт их. — Трис уже давно окрепла и говорила уверенно. Все события точно пошли ей на пользу, окончательно выбивая всю неловкость и лютую дозу смущения. — Думаю, для неё это то же самое. Алекса точно не позволит страху себя сломать. Кто-кто, но не она. Через несколько часов Алекса зашевелилась довольно вяло, но явно говоря о своём пробуждении. Потерев лицо руками, девушка открыла глаза, пытаясь понять, где находится. Потянувшись, Мёрфи медленно села, замечая у окна Эрика. Лидер обернулся на шевеление, встречаясь с сонным взглядом девушки. — Сколько я спала? — Голос выходил с хрипом. Хотелось безумно пить, и ситуация слишком напоминала период в больнице. Когда она только проснулась, ей было не по себе. Лекс помнит, как её тело болело, как в голове был хаос и потеря в реальности. Помнит страшные картины и беспокойство в глазах тёти. Мёрф старательно не отпускали воспоминания. — Где-то три часа. Уже вечер, скоро ужин. — Эрик подошёл к постели, садясь рядом с девушкой. Мужская рука коснулась ещё бледной щеки, навсегда украшенной шрамами. — Как ты? — Не уверена. — В глазах цвета голубого неба заплескались эмоции. Смесь страха, боли и грусти. Мёрфи покачала головой, не зная, что и думать. Часто заморгала, словно отгоняя то ли мысли, то ли слёзы. Алекса говорила тихо, почти шёпотом. — Это какая-то злая шутка. Словно сейчас кто-то выйдет на свет и скажет, что это такой розыгрыш. — Такого не будет. — Мёрфи подняла взгляд на Эрика, мягко кивая. Она знала, но не хотела верить. — Ты должна собраться. Слышишь? — Да, знаю. Сейчас не время впадать в депрессию и сходить с ума. — Твой друг заходил — спрашивал, как ты. Я его отправил — завтра поговорите. — Ага. — Алекса глядела на собственные ладони, проваливаясь вновь куда-то глубоко. Через пару минут тишины белянка подняла голубые глаза на Эрика. В квартире царил полумрак, а мужчина казался ещё более притягательным. Его глаза словно горели. — Завтра. Можно я завтра возьму себя в руки? — Да, можно. — Блондин просто не мог сказать нет. По глазам видел, как ей сложно. Она здесь, под его присмотром, и, пожалуй, можно позволить ей сойти с ума. Ненадолго. Если ей хочется плакать, то пускай. Хочет кричать? Пусть. Лишь бы стало легче и в нужный день мозги были на месте. — Я думала, что всё. Это конец. Думала, что больше никогда их не увижу. Верила в то, что моя боль осталась позади и я больше не почувствую этого давящего чувства в груди. Но… Алекса смахнула слезу со щеки, в то время как слезинка из левого глаза угодила прямо на пальцы Эрика. Солёных капель становилось больше. Всё резко изменилось. Внутри девушки словно переключили тумблер. Мёрфи не могла себя сдерживать. Слёзы рвались наружу, а дышать становилось вновь сложно. В горле застрял комок. Это была не паническая атака. Нет. У Лексы начиналась истерика. Новость о том, что рядом с лидером афракционеров стоят те, кто был причиной её боли, видимо, стала последней капли. Нервная система просто не выдержала, в конечном счёте срываясь. Эрик смотрел на девушку. По щекам текли слёзы с каждой секундой лишь сильнее. Он видел её страх, панику, но не слёзы. Мёрфи часто не имела сил на это. Сейчас всё было иначе. Руки безвольно лежали на коленях. Спина уверенно сутулилась, несмотря на то, что корсет всё ещё сжимал корпус. Чувствуя это, Мёрфи потянулась к кофте, прикладывая немало сил для этого. Сняла её, отщёлкнула небольшой карабин, и точка на нём загорелась красным, разъединяя короткий ремешок в зоне груди, который снижал давление на зону подмышек. Алекса медленно щёлкала тремя карабинами, деактивируя их. Тонкие линии, тянущиеся от них по одной на каждом пояске, погасли. После стабилизатор позвоночника издал едва слышный щелчок, и все пояски ослабли. Толстая линия, которая шла вдоль всего позвоночника, потухла, оповещая о прекращении работы. Разлепив широкую липучку, Мёрфи стянула корсет, оставаясь в спортивном топе. Она не чувствовала ни облегчения, ни боли в спине. Всё это словно перестало существовать. Белянка почти ничего не видела из-за слёз, чувствуя, как её лицо напрягается. Глаза то закрывались, то открывались. Громкие всхлипы перемешивались со рваным дыханием. Воздуха словно не хватало. Корсет упал куда-то на пол. Алекса пыталась стереть слёзы руками, но ничего не получалось. Эрик не говорил ни слова. Он попросту не знал, что нужно было говорить. Что-то подсказывало, что лучше просто помолчать и побыть поддержкой. Лидер протянул руки к белянке и быстро усадил её к себе на колени. Мёрфи на автомате обняла мужчину, прижимаясь грудью к его. Девушка дрожала всем телом, срываясь на судорожный плач. Дыхание участилось, словно Лекс его насильно вгоняла в своё тело. Бледнота отступила, и кожа покрылась лихорадочным румянцем. Мысли превратились в неясный комок. Алексе было некомфортно в собственной голове. Впервые за очень долгое время. Хотелось снова уснуть, упасть в обморок или впасть в кому. Всё что угодно, лишь бы не слышать этого. Казалось, что столь долгое время без слёз дало о себе знать. Мёрфи срывалась на рыдания, не имея сил остановить этот поток. Она словно сошла с ума. Лишь горячие руки Эрика, медленно скользящие по её спине, помогали не потерять связь с реальностью. Его футболка на одном плече промокла насквозь. Правда, блондин, видимо, этого не замечал. Сейчас мужчину беспокоило только её состояние. Эрик продолжал поглаживать Алексу по спине, тем самым говоря, что он рядом. Смех. Разбивающееся стекло. Женский крик. Тупой удар об асфальт. Алекса неожиданно начала смеяться. Безудержный смех заменял собой рыдания. Слёзы продолжали литься, но причина содрогания плеч была уже в другом. Эрик замер, переводя взгляд на Мёрфи, которая немного отдалилась. На её губах лежала широкая улыбка. Из горла выходил звонкий смех, переплетающийся с чем-то истеричным и хриплым местами. В глазах словно горело безумие с полным неосознанием происходящего. — Эй, тихо. Успокойся. — Эрик взял лицо Алексы в руки, сжимая и заставляя её посмотреть на себя. Смех поутих, но улыбка никуда не ушла. Мужчина свёл брови к переносице, одновременно понимая и не понимая реакции девушки. Для него было странно видеть её такой. — Не могу. Я… — Алекса снова засмеялась, глядя прямо в глаза Эрика. В голове и правда царил хаос. Мёрфи начала жестикулировать руками, в это время говоря, казалось бы, всё подряд. Стоило приложить усилие, чтобы понять, что именно она говорит. Лекс тараторила, перемешивая слова со смехом и всхлипами. — Я не контролирую это. Просто не могу. Это какой-то бред. Знаешь, всё это безумие. Не могу. Словно я в какой-то симуляции. Но, видимо, я провалила тест. Безумие. Нет, я не могу понять, что я такого сделала? Меня лишили отца, потом матери. Меня толкнули, и я чудом не то чтобы выжила, но и инвалидом не стала. А всё это. Забавно. Это… мне страшно. Ведь это так больно. Я только теряю всех. Со мной сплошные беды. Я же Мёрфи. Судьба играет со мной. Мне не нравится эта игра. Она грустная. — Ты сошла с ума. — Эрик вынес вердикт, хмурясь ещё сильнее. Мужчина продолжал слушать то, что говорила Алекса. Девушка несла откровенный бред. Местами речь и вовсе становилась бессвязной, а руки продолжали жестикуляцию. Мёрфи словно совершенно не беспокоило то, что Эрик крепко держит её голову, не давая возможности сдвинуться. Она не контролировала ни своё тело, ни свой разум, — ничего, что есть в ней. — Замолчи. Лекс! Мёрфи резко замолкла, непонимающе глядя на Эрика. Почему он кричал? Почему просил замолчать? Его губы зашевелились. Он что-то говорил. Слова лидера Бесстрашия звучали как из-под толщи воды. Алекса не слышала слов, но в то же время понимала, о чём Эрик говорит. Сознание начало резко расслабляться, как и тело. Белянку вновь клонило в сон. Веки раскачивались, как лодка на волнах. Руки упали, безвольно лежа на ногах. Стало отчего-то очень жарко. Горло болело, глаза щипали. Голова словно хотела лопнуть. Голос Эрика оказывал ещё больший убаюкивающий эффект. Мёрфи почувствовала, как её голова вновь коснулась подушки, а телу стало несказанно легко. — Да, ты прав. — Голос девушки звучал сонно и медленно. Лекс практически провалилась в сон, с трудом договаривая последние слова. — Мне нужно собраться. Я должна отомстить… Эрику не было ясно до конца, понимает Алекса то, о чём говорит, или нет. Во всяком случае, это может подождать. Завтра ей стоит отменить тренировку и просто дать подумать. И сон, конечно же, нужен хороший сон. Мёрфи предстоит немало мыслей поставить на место. Эрик не мог понять целиком то, что чувствует Лекс, но мог хоть немного войти в её положение. Блондин укрыл белянку лёгким одеялом. Сев с краю, Эрик коснулся её брови, мягко очерчивая шрамик. Подушечками пальцев он прошёлся по всем шрамам левой стороны лица, убирая белые волосы в сторону. Мужские губы изогнулись в едва заметной усмешке. Да, она изменила его. Несильно и лишь по отношению к себе, но изменила. Простая девушка-неофит со своими причудами смогла залезть глубоко в сердце к жестокому лидеру Бесстрашия. — Спи спокойно, малышка. Эрик почти невесомо поцеловал Алексу в висок и, встав, удалился в зону кухни. Идти на ужин в общую столовую и оставлять её одну он не рискнул. Если она проснётся в ближайшее время, стоит быть рядом. Кто знает, как она поведёт себя в следующий раз. Мёрфи, в свою очередь, спокойно сопела, проваливаясь всё глубже в сон. Она не планировала просыпаться ещё долго. Её организм потерял много сил за столь короткие минуты. Чаша переполнилась. Пришло время опустошить её и начать сначала.