закон Мёрфи

«путь в тысячу ли начинается с первого шага.» — лао-цзы.

— Система фракций — это живой организм, состоящий из клеток, — всех вас. — Голос Джанин прервал поток мыслей Алексы, заставляя девушку сфокусировать на ней взгляд. Женщина говорила спокойно, равномерно и уверенно. Она знала, что нужно сказать, и как. Мёрфи неотрывно следила за лидером Эрудитов, удивляясь, как она остаётся спокойной в такой ситуации. — Развивается он только при условии, что каждый из вас найдёт в нём своё место. Будущее принадлежит тому, кто знает, где ему предназначено быть. Рядом сидела Розалина, а с другой стороны — Уилл. Друг едва заметно улыбался в преддверии выбора. Мёрфи, как и всегда, старательно тянула спину, которая уже ныла. Девушка не нервничала, а спокойно наблюдала, как место Джанин занял отец Фора. Белянка нахмурилась. Откуда она знала это? Губы распахнулись в немом вопросе. Абсурд, но Алекса хотела встать и спросить, но сбоку услышала собственное имя. — Алекса. — Эрудит повернула голову в сторону Уилла. Замерла. Глаза расширились, а Мёрфи почувствовала, что побледнела. Место её друга занимал Эдгар Фрост. — Скучала? — Тебя не должно быть здесь. Для вас выбор фракции был аннулирован. — Голос белянки едва дрожал. Ладошки вспотели. Через мгновение она почувствовала прикосновение тёти на плече. Сейчас Алекса обернётся и та спросит, что с ней. Она была уверена. Повернув голову, Мёрфи увидела Люка Бэйла. — Нет! Вскрикнув, Лекса резко встала, поворачиваясь на звук. В глазах мгновенно затанцевал лёгкий страх, ведь она не знала, чего ей ожидать. Учитель на обеде, и сейчас Мёрфи была беззащитна. Солнце висело в зените, стрелка часов перевалила за полдень, а белые стены давили, порождая желание убежать. Но она не могла этого сделать. Мальчики уверенным полукругом обступили девочку, крича на неё и тыкая пальцами, периодически болезненно попадая ими по плечам и животу. Они были крупнее и сильнее. Почему к ней так относятся? Почему ей кажется это знакомым. Почему знает, что упадёт? Что с ней не так? — Зазнайка! Чувствуя мужские руки на своих, Алекса начала вырываться. Несмотря на то, что она была достаточно худой девушкой, Мёрфи оказалась сильной. Она уверенно сопротивлялась, давая достойный отпор. Сердце билось настолько быстро, что казалось, будто оно превратилось в колибри. Уже взрослые юноши смеялись, заставляя кричать и дёргать руками. Она должна вырваться. Алекса поняла, что будет дальше. От этого становилось лишь страшнее. Сделав последний рывок, при этом приложив максимальное количество сил, Мёрфи резко подалась назад. Звон словно оглушил, а они замерли. Стояли и смотрели, как девушка падает вниз. Падение происходит с высоты десяти-одиннадцати метров, что приравнивается к четвёртому этажу. Может произойти оборот в двести семьдесят градусов, после чего приземление произойдёт на спину. Алекса уверенно и стремительно летела спиной вниз. За несколько секунд, пока длилось свободное падение, в её голове пролетело множество расчётов. Лекс знала, что сила удара зависит от массы тела и скорости его движения, но масса на скорость никак при этом не влияет. Быстрота падения с разной массой зависит от сопротивления воздуха. Например, пёрышко будет испытывать куда большее сопротивление, чем гиря. Мёрфи не была пёрышком, а значит, падала она быстро и скорость была опасной для неё. Тяжесть полученных травм напрямую зависит от скорости падения, а не от высоты, ведь если ты падаешь медленно, как если бы ты был листком бумаги, то травм не было бы вовсе. Её шансы пятьдесят на пятьдесят. Только почему Мёрфи казалось, что она уже падала? Алекса услышала тупой удар, который отдался болью во всём теле. Спина откликнулась резкими ощущениями, давая понять, что это был звук соприкосновения её тела с асфальтом. Пульс резко подскочил, затем резко падая. Глаза дёрнулись, словно она слышала писк приборов. На мгновение холод коснулся передней части тела. Показалось, что она находилась на операционном столе. Левая сторона лица саднила, а висок пульсировал, постепенно окрашивая алым белоснежные волосы Алексы. В какой-то момент все чувства притупились, в глазах начало темнеть. Белянка не сопротивлялась, просто закрывая их. Кома. Алекса чувствовала, что как только закрыла глаза, то сразу провалилась в неё. Было так странно. Буквально секунду назад она выпала из окна, а уже сейчас лежала на медицинской кровати. От неё тянулась канюля, которая несла воздух от специального аппарата. Он, в свою очередь, выделял из воздуха кислород и не позволял ей окончательно задохнуться. Два наконечника были вставлены в нос. Хотелось их вынуть. Казалось, что они мешали. Лёгкие начинало жечь всё сильнее, голова начала кружиться. Сейчас мягкие пластиковые трубки выскочат из носа, и кислород начнёт заканчиваться. В какой-то момент, когда воздуха больше не будет, лёгкие перестанут хрипеть. Для них это будет свободой, ведь они устали. Устали наполнять тело кислородом, которое безвольно лежит на медицинской кровати. А может, она и вовсе уже мертва? Но ведь мёртвые не чувствуют боли: её чувствуют только живые. — Тюнингованная… — Спокойный мужской голос — немного грустный, казавшийся беспредельно знакомым, — заставил сосредоточить внимание на себе. Мёрфи не могла вспомнить, кому именно он принадлежал. Эрудит была уверена, что знакома с этим человеком. Она знала его лицо и характер. Но не могла вспомнить ни имени, на цвета глаз. Ничего. — ВСТАВАЙ! Алекса резко распахнула глаза. Голос прозвучал настолько неожиданно и громко, что в ушах начало звенеть. Белянка приложила ладони к ушам, словно это могла как-то помочь. Фокусируя взгляд на обстановке, Мёрфи увидела стены из зеркал. — Пей до дна. Лекс повернула голову к парню. Он был ей смутно знаком, но Мёрфи не знала откуда. Стараясь не зацикливаться на лице Бесстрашного и зеркалах, девушка взяла флакончик. Голубая жидкость была в новинку, но, сделав выдох, Лекс смело опрокинула содержимое флакона в рот. Жидкость была безвкусной, но что-то заставило её едва поморщиться. Голова чуть начала кружиться — картинка вокруг потеряла чёткость. Шея ослабла, тело перестало слушаться. Это чувство невольно побудило Мёрфи вспомнить болезненные воспоминания. Они вызвали неприятное липкое ощущение, но через несколько секунд глаза Лекс снова закрылись. Солнце слепило, отчего белянке приходилось щуриться. Рядом стоял Эдвард. Посмотрев на парня, Мёрфи хотела было спросить, где Майра, но голос заставил её обернуться. Вокруг резко потемнело. Поздний вечер. Людей нет, словно все вымерли. Тишина. Голос принадлежал темноволосому парню — Алекса не знала, почему и откуда, но была уверена, что его зовут Дрю. В руках парня был пистолет. Палец покоился на спусковом крючке. Дуло было поднято и направлено на них. Между ними была пара метров и им обоим грозила опасность, возможно, смертельная. Или нет? Шестерёнки в голове Алекс начали ускоренно работать, просчитывать ситуацию и делать выбор. Нужно было что-то предпринять. Выбор ведь есть всегда. Напасть? Возможно, это предотвратит первый шаг со стороны Дрю, но всё же есть риски, что он нажмёт на спусковой крючок и пуля причинит непоправимый вред Эду или ей. Однако при этом есть вероятность, что пуля не причинит смертельной травмы и они смогут предотвратить непоправимое. Поговорить? Алекса была уверена, что это не поможет. Эрудиты могут убежать. Эдвард оставит её или Мёрфи оставит его? Но тогда тот, кто останется, точно умрёт. Правда, нужно помнить, что пуля может достигнуть бегущего со спины, а тот, кто останется, получит шанс на спасение. Как стоит поступить в данной ситуации? Алекса приняла решение за секунду, резко подаваясь вперёд. Упав вместе с парнем на землю, она заметила, что вокруг не гравий, а мраморная плитка. Быстро поднявшись, Мёрфи поняла, что кого-то толкнула. Белянка не помнила его имени, но точно знала. Они недолюбливают друг друга… или недолюбливали? Правдолюб нахмурился, обвиняя девушку в том, что она его толкнула. Быть выше и проигнорировать или стать ему подобным? Развязать драку? Мёрфи промолчала, просто разворачиваясь и уходя прочь. Подошва слипонов шаркала по асфальту. Остановившись, Алекса поправила пиджак. Голубые глаза поднялись. Белянка заметила девушку. Она вышла из-за поворота и несла две сумки. Стифф. Русая была молодой, ровесницей Алексы — она была в этом уверена. Было ли ей тяжело? Мёрфи усмехнулась. Здесь важен не только моральный аспект, но и математический. Какова логика её действий? Помочь или пройти мимо? Потерять время или потратить на что-то полезное? Стифф прошла совсем рядом. Белянке почему-то показалось, что они знакомы, и поэтому рука сама потянулась к сумке. Сжав ручки, Эрудит нахмурилась. Девушка из Отречения посмотрела на неё как-то странно. Словно осуждающе. Послышались шаги, и Мёрфи обернулась. Мысли, собранные в цепь, разрушились. Пальцы разжались, и овощи рассыпались по полу. Уилл сделал что-то плохое. Он был зол. Ей стоит защитить его и стать лгуньей или рассказать правду? Уилл больше не был другом — теперь он был врагом. Переступить через себя? Помочь фракции? Мёрфи глядела на Уилла и не понимала, что делать. Всё было неправильно. Белянка зажмурилась, закрывая уши, чтобы не слышать его крика. Он был так зол. — Белянка, главное, что мы успели. — Голос, который она слышала ещё с детского сада, послышался сквозь крик. Этот голос был так похож на голос кричавшего парня. Это был почти шёпот, но он перекрыл собой крик. — Вместе? Мёрфи распахнула глаза, поворачивая голову. Эрудит протягивал ей руку. Алекса не думая взялась за неё, крепко хватаясь пальцами. Срываясь одновременно с места и отталкиваясь со всей силы, подростки выпрыгнули из вагона. Всё вокруг словно замерло. Был вагон, оставшийся позади. Была крыша, которая ждала их впереди. Была пустота, которая резко обрывалась вниз, ведя прямиком к асфальту. Ветер колыхал волосы. Звуки словно резко исчезли. Невесомость. Мурашки, несущиеся по всему телу, и непонятное чувство, застревающее где-то в горле, словно ты делаешь солнышко на качелях. Мёрфи плавно перевела взгляд на Эрудита, который прыгнул вместе с ней. Уилл. Верный друг, сжимавший её ладонь. Вокруг словно затрещало множество стёкол, которые со звоном разбивались о пол. Уилл — друг её детства. Который был с ней всегда, когда Лекс становилось плохо. Названый старший брат. Опора. Сила. Ясный разум. Порой этого так не хватало самой Мёрфи. Уилл читал ей по ночам, потому что белянка не могла. Сжимал её руки в моменты, когда было страшно. Уилл стал Бесстрашным. Но как же она? — Внимание, новички! Резко вздрогнув, Алекса неосознанно повернула голову в сторону голоса. Мир вновь приобрёл звук. Всё двигалось с нужной скоростью. Говоривший мужчина стоял на парапете крыши. Рельефное тело, светлые волосы, подбритые по бокам. Пирсинг над бровью, проколотые уши, татуировки на теле. В глазах плескалась сталь. — Дыши. Ты Бесстрашная и должна победить… — Голос этого нахального парня прозвучал так тихо, но в то же время безумно громко. Он смотрел на неё в упор. Все переходники смотрели. Алекса это просто чувствовала, делая неосознанный шаг в сторону лидера Бесстрашия. Блондин качнул головой. Голос зазвучал иначе. — Вход там. Сделав ещё один шаг, Алекса моргнула, понимая, что уже стоит на парапете. Глубоко вздохнув, Эрудит нырнула в пропасть, но казалось, что её толкнули. Алекса стремительно летела вниз, глядя на небо. Ветер зашумел в ушах, внутри что-то напряглось, а страх подкатил к горлу. Нужно думать логически: никто не даст неофитам упасть на бетонную плиту. Это было нелогично. Фракции это было не нужно. В голове вновь что-то резко щёлкнуло. Зрачок расширился. Каждая минута, прожитая ею, стремительно ворвалась в сознание. Каждый человек, каждая эмоция. Все лица и все имена. Алекса вспомнила Эрика и то, что он был с ней. Мужчина, которого Алекса Мёрфи полюбила безвозвратно. Лидер помогал забыть о боли как душевной, так и физической. О страхе и ненависти. О прошлом и тех осколках, которые преследовали. Воспоминания накрыли её волной, а тело так и не достигло сетки. Перед Мёрфи стояли чаши выбора. Пять фракций. Пять вариантов ответа. Всего лишь один вопрос. Что она выберет? Отречение? Эрудицию? Искренность? Дружелюбие? Бесстрашие? Алекса выберет жизнь или смерть? Мёрфи не знала, что её ждёт. Сможет ли она дышать, ходить, видеть? Всё это оставалось за призмой неизвестности. Сейчас существовала лишь она, пять чаш для выбора фракции и пустой зал для Церемонии Выбора. Алекса сделала глубокий вдох, прекрасно понимая, что не сможет думать вечно. Время стремительно летит, с каждой секундой отдаляя её возможное спасение. Взяв нож, белянка с силой полоснула им по ладони, чувствуя, как кровь стекает по руке. Красная жидкость стремительно покидала её тело, но Мёрфи не чувствовала боли или слабости. Голубые глаза очертили чаши. Она готова уйти? Стоит всё отпустить и позволить близким людям жить дальше? Смогут ли они хранить в себе печаль от потери? Алекса очень хорошо знала, каково это — терять близких и любимых. Но сейчас девушка должна подумать о себе. О том, готова ли она смириться со ждущими её сложностями. Готова ли? — Ты уже давно сошла с ума. Дерзай. Собственный голос прозвучал в голове так же, как и тогда. Алекса легко улыбнулась. Кто знает, может, она и правда сошла с ума? Девушка двинула окровавленной рукой в нужную сторону. Алекса Мёрфи уже давно сделала выбор. Менять его она не собирается. — Они бы гордились тобой. Алекса открыла глаза медленно, словно проснулась от долгого и хорошего сна. Сбоку слышался писк приборов, говорящий о её сердцебиении и о том, что она всё ещё жива. Чуть двинув пальцами рук, белянка поняла, что моторика никуда не делась. Алекса повторила то же действие с ногами. Манипуляции с собственным телом отдались глухой болью в спине, но результат порадовал. Взгляд невольно скользнул по панорамному окну, через которое солнце заливало комнату светом. Оно не трогало её так, как раньше, а сама Алекса чётко помнила, что упала. Вместе с Зейном. Сама сделала шаг, который мог её убить. Глубокий вдох не получился, так как грудь что-то сдавливало. Спина болела, но довольно привычно. Мёрфи было достаточно того, что она чувствует тело и может им управлять. Девушка видела, слышала и ощущала. Этого было достаточно для осознания: Алекса точно может нормально жить дальше. Тонкие пальцы скользнули по лицу, на котором снова был бинт. Левая сторона скрыта повязкой от виска до подбородка. Выдохнув, белянка вспомнила, что Зейн полоснул её по лицу. Да и само падение точно подарило ей не один новый шрам. Было интересно, сможет ли она видеть левым глазом. Дверь открылась, прерывая одиночество и мысли. — С пробуждением, Алекса. Снова. — Доктор Пирс. Вновь перед ней тот самый мужчина с приятной и доброй улыбкой. Всё те же каштановые волосы и чисто выбритое лицо. Пышные ресницы, густые и плотные брови, волевой подбородок, ровный нос, серые глаза. Теперь Алекса точно знала, что ему сорок два. — Как себя чувствуешь? — Лучше, чем в тот раз. — Алекса сорвалась на кашель, потому что начала говорить слишком уверенно, отчего словно содрала себе горло. Мужчина подал белянке стакан с водой, призывая пить неспешно. — Что ж, это хорошо, потому что и по состоянию у тебя всё куда лучше, чем в прошлый раз. — Доктор Пирс присел на край постели, внимательно и одновременно наблюдая за тем, как Алекса неспешно пила воду и за её показателями, и что-то при этом помечая в планшете. — Поступок был весьма рискованным, и это падение могло тебе очень сильно навредить. Однако ты, видимо, родилась под счастливой звездой. К тому же тебя очень быстро привезли ко мне, что тоже сыграло роль. Минут на десять позже, и мы бы тебя точно потеряли. Алекса отдала стакан вошедшей медсестре, которая уже крутилась вокруг пациентки и доктора. Девушка подняла кровать Мёрфи, немного меняя положение, чтобы белянка села. Бесстрашная молча слушала доктора, прекрасно понимая, что если будет перебивать и что-то выведывать, то всё затянется на куда большее время. — Ты упала примерно так же, как и в тот раз. Голова выстояла. Да, потеря крови и ещё один шрам, но это мелочи. С функциями мозга всё в порядке, и ты всё помнишь, как я заметил. Хороший знак. — Пирс добродушно улыбнулся, проверяя фонариком реакцию глаз, а после, что-то пометив, выключил планшет. — На теле есть новые шрамы, царапины и гематомы. Что-то было получено во время боя, что-то при падении. Твой левый глаз в порядке. Лезвие не задело сам глаз только чудом, поэтому просто будет тонкий шрам от лба до щеки. — Что ж, шрамом меньше, шрамом больше. Думаю, моему телу от этого уже хуже не будет. — Мёрфи поджала губы, невольно улыбаясь. Она знала, что Эрику совершенно плевать на такие нюансы. Её друзьям тоже. А значит, это было неважно. Теперь это было неважно. — Теперь к самому главному. Скажу сразу: ты будешь ходить и встанешь на ноги в несколько раз быстрее, чем в первый. Ты проспала три дня, поэтому моторика тела никуда не делась. Однако первую неделю всё же будет тяжеловато. Возможно, будет немного нарушена координация. Будет присутствовать слабость в теле. Причина проста — твой позвоночник не выдержал и, можно сказать, лопнул на несколько частей. — Алекса безмолвно открыла рот, обескураженно глядя на доктора Пирса. Его спокойствие вселяло уверенность. — Сейчас он на девяносто процентов состоит из стали. Тонкой и прочной. Тебе больше не понадобится корсет, спина не будет болеть, выносливость повысится. Ты победила, поздравляю. — Спасибо. — Алекса практически прошептала благодарность. Всё казалось сном, но это точно было реальностью. В этом не было сомнений. Мёрфи нахмурилась, поднимая взгляд на доктора. — Подождите, а как остальные? Эрик, ребята? Я… кажется, я слышала Питера и Уилла с Эриком. Они здесь были? — Да, все твои друзья в порядке. Отделались ушибами и ссадинами. Эрика ранило, но пуля попала в плечо, а сам он уже на ногах. Не получилось удержать лихача на месте. Вчера пришлось его выгнать из твоей палаты, чтобы отдохнул и привёл себя в порядок. — Хорошо, это хорошо. — Алекса облегчённо выдохнула, немного хмурясь от ощущений. — И когда я смогу встать и вернуться? — Если сегодня твоё самочувствие будет в норме, то завтра я тебя выпишу, и в любой момент можешь вернуться в Бесстрашие. — Мужчина поднялся, оглядываясь на медсестру, которая уже успела уйти и вновь вернуться. Мёрфи этого не заметила, но увидела, как она принесла немного еды. Живот выдал жалобный стон. Правда хотелось есть. — Перекуси и приходи в себя. Я сообщу твоим друзьям и тёте, что ты проснулась. Сегодня никого не пущу, так что занимайся собой. Медсёстры тебе помогут встать и привыкнуть. Прими душ, расходись, но не переусердствуй. Голова будет немного кружиться — это нормальная реакция. Завтра утром скажешь, готова ли ты, чтобы уехать, или нет. — Алекса кивнула, и доктор направился к двери. Почти покинув палату девушки, мужчина обернулся. — И да, давай больше не будем встречаться при таких обстоятельствах. Мёрфи улыбнулась и кивнула. Действительно, пора было заканчивать с такими встречами. Проследив за тем, как закрылась дверь, Алекса принялась неспешно кушать йогурт. Медсёстры продолжали суетиться, то выходя, то входя. Спустя час Мёрфи сняли повязку с лица. Благодаря разработкам Эрудиции все шрамы на теле успели зажить. Как поведали девушки, на спине у Алексы всё же были швы — их можно будет снять через неделю и сделать это возможно в Бесстрашии. Белянка решила сходить в душ, с чем ей помогли. Аккуратно встав, Лекс почувствовала, что стоять было и правда как-то иначе. Совсем малость, но это ощущалось. Тело и голова реагировали так, как и говорил док. Впрочем, Алексу это мало волновало. Она была счастлива, что всё закончилось хорошо, несмотря на абсурдность её поступка. Что ж, на тот момент это был единственный вариант, который Мёрфи видела. Глядя на себя в зеркало, Алекса приметила, что теперь её волосы были короткими. Чуть выше плеч. На шрамы Мёрфи уже не обращала внимания, потому что привыкла к ним довольно давно. Полоса от пореза ножом и правда была тонкой, хоть и заметной. Не без помощи Алекса приняла душ, сходила в туалет. После как нормальный человек легла вновь в постель. Хотелось ходить без остановок, но медсёстры всё же убедили её в том, что пару часов стоит передохнуть. На следующий день доктор Пирс, как и обещал, выписал Мёрфи. Её показатели окончательно пришли в норму, и он мог позволить себе отправить девушку домой. Конечно же, не без чуткого присмотра. По просьбе Алексы в обед приехал Эрик. Белянка даже немного нервничала, когда сидела на постели и ждала его прибытия. Невольно ломала пальцы и пыхтела. Ей было отчего-то стыдно и волнительно. Будет ли он её ругать? Откажется ли от слов, сказанных ранее, ведь она поступила так глупо? Но всё было совсем иначе, чем себе представляла Бесстрашная. Зайдя в палату, Эрик неспешно подошёл, молча обнимая девушку. Он просто был рад, что она жива и цела. Блондин аккуратно коснулся губами нового шрама на лице. Алекса уткнулась ему в грудь, шепча извинения. Лидер лишь усмехнулся, говоря, что она глупая и несносная девчонка, которую нужно держать постоянно на цепи. Мёрфи прыснула, а Эрик неожиданно для неё поблагодарил за то, что спасла ему жизнь. Сделала это крайне глупо, но всё же. Они неспешно дошли до машины и направились во фракцию. — Эдгар Фрост жив.— Алекса перевела взгляд с окна на Эрика. Вот так просто и легко. Он сказал это спокойно, без нервов. Слова дока о том, что лучше девушке не нервничать первое время, словно совершенно его не волновали. В этом был весь Эрик. Он учил Алексу грубыми уроками. — Он в камере. Я специально не стал его убивать после суда в Искренности. Решил, что ты захочешь поквитаться. — Не шутишь? — Мёрфи не до конца верила в то, что парня и правда оставили в живых для неё. Просто потому что у девушки какие-то там глупые счёты. В то же время было безумно приятно, и это вызвало улыбку на лице Алексы. Эрик сделал это для неё. — Не шучу. Если хочешь, по приезде можем сразу направиться к нему. — Хочу. Эдгар Фрост. Тот самый парень, который толкнул её. Его смогли поймать и умудрились случайно не подстрелить в той суматохе, которая царила. Самоуверенный и наглый парень теперь стоял на коленях. Избитый, грязный, в порванной одежде. Эдгар старался вложить в свой взгляд всё оставшееся презрение. Это давалось с трудом. Афракционер думал, что на этот раз девчонка умерла. Но вселенная была не на его стороне. Эрик взял пистолет и хотел поднять руку, но Алекса не дала ему этого сделать. Посмотрев на лидера, белянка взяла оружие в руки и впилась в парня взглядом. Её никто не осудит. Все знали, что было, что стало и чем всё закончится. Эрик будет гордиться. Команда его ребят, стоявшая сейчас в этой же камере, сделает вид, что и вовсе ничего не было. Друзья поймут. Недоброжелатели будут бояться. Глядя на пистолет в собственных руках, который отдавал тяжестью и холодом, Алекса не чувствовала сомнений. Девушка сильно изменилась с момента выбора фракции. На неё повлияли тренировки, обстоятельства и Эрик. Перехватив пистолет в одну руку, Мёрфи повернулась к Эдгару, направляя дуло прямо на него. — Ты не выстрелишь. На губы парня легла наглая усмешка. Он пытался смеяться даже находясь в такой ситуации. Неужели он думал, что сможет выжить? Что сможет отсюда выбраться и остаться безнаказанным? Алекса не хотела спрашивать почему и зачем. Ей был не интересен ответ парня. Смех. Разбивающееся стекло. Женский крик. Тупой удар об асфальт. — Один парень как-то уже сказал это девушке. Алекса нажала на спусковой крючок. Она не дрогнула и не моргнула. Пуля разрезала воздух, держа путь в сторону Фроста. Отдача отдала тупой болью. Тело ещё было недостаточно окрепшим, но Мёрфи выдержала, медленно опуская руку вниз. Пальцы, несмотря на слабость, продолжали сжимать оружие до побеления. Голубые глаза светились уверенностью и непоколебимостью. Эхо выстрела отразилось от стен. Глухой удар мёртвого тела, и тонкая струйка крови, текущая из дыры во лбу. Дело сделано. Страха больше нет.