Сладких снов

      Они планировали этого ребенка — пяти лет совместной жизни хватило с лихвой, чтобы понять, что теперь они готовы к чему-то большему. Что теперь они ответственно могут подойти не только к совместному быту, но и к воспитанию нового члена общества. Им сильно повезло: после отмены оральных контрацептивов, гормональный фон Хонджуна почти сразу стабилизировался и к следующей течке, Сонхва целенаправленно удерживал узел дольше в чужом теле, а если и выходил из омеги, то пальцами пытался протолкнуть собственное семя все глубже и глубже.       После того, как через месяц после течки, верным спутником Кима стала утренняя тошнота, Сонхва купив в аптеке тест, отдал его, а после принялся ходить около туалетной комнаты, ожидая когда Хонджун выйдет наружу с результатом.       Через пять минут, красноволосый вышел из помещения с самым расстроенным видом, полностью игнорируя вопросительный взгляд альфы. Омега молча прошел в спальню и усевшись на край кровати, склонил голову вниз, крепко сжимая в пальцах индикаторную полоску.       — Хонджун, — произнес Пак, подходя к кровати и присаживаясь перед парнем, накрывая его напряженные кулаки своими ладонями. — не получилось? Не расстраивайся так, мы же попробовали всего раз. — Хонджун молча сидел, не двигаясь и никак не реагировал будто и не слышал чужих слов.       — Джунни, малыш… — на слова альфы омега молча вцепился в чужие руки, утягивая Пака за собой, вынуждая его лечь рядом на постель, в то время как сам парень уткнулся лицом в изгиб чужой шеи, глухо сопя.       Альфа поглаживая Хонджуна по волосам, уставился в потолок, чувствуя себя виноватым во всех смертных грехах. Через пару секунд тело омеги стало беззвучно сотрясаться будто в припадке и Хва обеспокоенно позвал свою пару, на что тот поднялся на локтях, с широкой улыбкой смотря на Сонхва, начиная заливаться счастливом хохоте.       — Хон… — омега не дал договорить, впиваясь поцелуем в чужие губы, сжимая в пальцах белый прямоугольник полоски, на которой виднелись две яркие розовые чёрточки.       — Я тебя разыграл, — посмеиваясь произнес парень, забираясь на чужие бедра. — у нас все получилось, Сонхва. У нас все получилось. — Пак сбивчиво задышал, чувствуя, как грудь его словно разрывается на части от счастья.       — Боже, Хонджун… — омега часто закивал головой, и с громким визгом вцепился в шею своего альфы, сжимая того в объятьях и то и дело повторяя только одно слово как мантру — «Получилось»       Второй месяц пролетел в ходьбе по магазинам — Джун видимо решил скупить абсолютно все товары для детей, которые только видел, и Сонхва это немного напрягало. Не в денежном плане, ибо на их совместного ребенка ему было не жаль никаких средств, сколько из-за вероятности того, что половина из купленных вещей так и не будет использована по назначению. Пак успокаивал себя тем, что причина в повышенных расходах связана исключительно с гормонами омеги, которые вовсю подготавливали тело Хонджуна к предстоящей беременности.       Живот Джуна уже заметно проглядывался, когда последний стоял прямо, в отличие от того, когда он лежал на постели. А лежал он на ней в последнее время почти подавляющее количество времени. Омега после небольшой работы по дому или физической нагрузки, ощущал себя как выжатый лимон и почти целый день проводил в горизонтальном положении. И пусть парень готовил и по возможности убирался, но все равно большая часть домашней работы была на плечах Сонхва.       А следствием этой «тяжелой» работы по дому, которая каждый раз оканчивалась бесцельным лежанием на кровати, закономерно стал сон. Крепкий, беспробудный сон, в который омега впадал с завидной регулярностью. И если с усталостью Джун ещё мог бороться, то стоило ему только присесть и опереться щекой о ладонь, как дрёма сразу накатывала и парень засыпал. Так продолжалось уже вторую неделю и если бы не слова врача о том, что повышенная сонливость характерна для беременных омег, Джун, как и Сонхва, не находил бы себе места от беспокойства.       Вот и сегодня, Сонхва по возвращении с работы застал красноволосого в гостиной на диване, где он уснул прямо с тряпкой в руках. Медленно оглядев помещение, альфа заметил, что половина комнаты чуть ли не блестела чистотой, в то время как остальная часть была завалена вещами и всякими чистящими средствами, которые видимо так и не пошли в ход.       — Джунни, — протянул Пак, подходя к лежащему омеге. — ты хорошо себя чувствуешь? — красноволосый медленно раскрыл глаза, промаргиваясь, словно не понимая где он находится.       — Черт, я опять заснул. — прикрыв рот ладонью, омега зевнул, осматриваясь и замечая тряпку в руке. — Представляешь, прямо во время уборки. Ужас, я сейчас такой бесполезный. — тяжко выдохнув, парень надув губы и поглядел на стоящего рядом альфу, ожидая от него ответной реакции.       — Хонджун, не говори такое пожалуйста, — Сонхва присел рядом на край дивана, беря чужую ладонь в свои и мягко целуя парня в щеку, продолжая говорить. — Все хорошо, мы же прекрасно знаем, что ты не виноват, этого требует наш с тобой ребенок, — вторая рука альфы прошествовала на живот, поглаживая его через ткань домашней футболки. Хонджун же удовлетворённо улыбнулся, прикрывая глаза и чуть ли не мурча от удовольствия.       — Ну, хорошо, если ты так считаешь, то я уже не так сильно переживаю об этом. — довольно проговорил омега, поднимаясь с дивана и бросая тряпку к другому уборочному инвентарю. — Пойдем, ты проголодался, я согрею тебе ужин и наконец закончу эту уборку. — Пак согласно кивнул, следуя за своей парой.       После ужина, Сонхва и Хонджун, уже словно по традиции, лежали в спальне и смотрели телевизор. В первые месяцы Джун не давал Паку покоя, почти до самой ночи водя его то в один, то во второй магазин. Омега был словно сосредоточением всей энергии, которая только может быть у человека. Сейчас же, Хонджун не выходил из дома без крайней необходимости, то и дело лениво передвигаясь из одной комнаты в другую.       По телевизору шла какая то бессмысленная дорама о потерянных близнецах, за сюжетом которой Сонхва перестал следить уже на десятой минуте. Да и о каких фильмах может идти речь, когда прямо тебе в нос течет сладкий запах розы, с легкими нотками грейпфрута. Аромат любимого омеги с твоим собственным оттенком, который совсем скоро преобразуется в нечто новое. В запах их ещё не родившегося щенка. Запах Хонджуна с каждым днём становился всё глубже и слаще, а когда омега так податливо льнул, альфе становилось почти невмоготу сдерживать себя, ибо так и хотелось заласкать омегу до срыва голоса.       Макушка Кима лежала у Хва на плече, а сам тот вполне удобно расположился рядом с альфой, спиной к чужому боку, то и дело что-то листая в новостной ленте, в то время как рука Сонхва мягко поглаживала омегу по бедру, чувствуя как ткань домашних шорт то и дело переходит в горячую кожу под подушечками пальцев.       В последнее время, мысли и желания, которые заполоняли голову Сонхва, немного напрягали того. Он буквально ничего не мог сделать с собой, когда Хонджун вот так вот расслабленно лежал рядом и казалось вообще не замечал чужих терзаний. Хонджуна хотелось в последнее время постоянно, двадцать четыре на семь, пусть даже не именно в сексуальном плане, сколько в простых прикосновениях и поцелуях. Его меняющийся запах будоражил все внутренности Пака и заставлял мужчину липнуть к своей беременной пассии. А Хонджун видимо из-за сонливости и рассеянности не замечал очевидного или просто не хотел замечать.       Возможно именно поэтому, сейчас брюнет, вместо того, чтобы просто насладиться спокойным вечером в объятьях своего любимого омеги, принялся вести ладонь вверх от бедра, к груди, поглядывая на то, как чужие пальцы не перестают скользить по экрану смартфона.       Желая привлечь внимание омеги, Сонхва, чуть повернувшись корпусом к Хонджуну, провел носом по затылку, втягивая в легкие запах парня, а после коротко впиваясь губами в загривок, целуя. Джун на это только тихо засмеялся, чуть поведя плечами от щекотки, но позу не поменял и от своего крайне интересного дела даже не оторвался. Альфа же, не встретив явного сопротивления, медленно пробрался ладонью под ткань футболки, принимаясь сначала поглаживать чужой выпирающий живот, а после, когда омега чуть глубже выдохнул, чуть выгибая шею, позволяя альфе водить губами по черной кайме метки, Сонхва добрался пальцами до груди.       Она уже не была такой плоской, как в начале, сейчас она чуть выпирала над костями ребер и была мягкой и нежной, больше напоминая тесто. Стоило только слегка надавить на кожу около ареола соска, как палец словно утопал, проходя через мягкую плоть почти до самых ребер. Омега на это глухо стонал и прикусывал губы, прикрывая глаза, стараясь справиться с нахлынувшими ощущениями, скапливающимися тяжелым комом внизу живота.       — Хонджун. — протянул альфа, чувствуя как омега повел бедрами из стороны в сторону и крепче вцепился руками в свой смартфон. — Джунни. — омега на это тихо промычал, придвигаясь к чужому телу ближе.       Стоило его тронуть, как омега раскрывался словно книга — колени его податливо расходились, напряжение уходило из мышц, а чужая голова так беззащитно открывала доступ к шее, что у Сонхва замирало дыхание.       Осыпая чужую шею поцелуями, Сонхва чувствовал, как его рот наполняется слюной, а кровь течет в венах так быстро, что у него начинала кружиться голова. От ощущений, как чужие ладони поглаживают грудь и живот, а губы альфы по второму кругу исследуют загривок, Хонджун застыл, прикрывая глаза и уже забывая о своем смартфоне, экран которого уже добрых пять минут погас.       — Хонджун. — продолжал говорить Хва, слыша, как чужое глубокое, но прерывистое дыхание, сладкой патокой течет в уши. — Я тебя так люблю, Хонджун. — омега ничего не отвечал, но Пак прекрасно знал, что он его слышит, ибо то, что стоило мужчине брать руку с чужого бедра, как тот тут же прижимался ближе к альфе, словно вновь желая продлить прерванное прикосновение, говорило о многом.       Как бы не было за это стыдно, но у Сонхва уже стоял, и стоял прилично так, и так как они с Джуном знали друг друга вдоль и поперек, то альфе почти не было стыдно за такую «слабость» перед своей парой. Приподнявшись на локтях, Сонхва поцеловав Хонджуна за ухо, перешел губами к чужой скуле, целуя ту, негромко говоря:       — Ты позволишь? — Пак замер, прикрывая глаза и вновь утыкаясь губами в чужую щеку, дожидаясь ответа. Но прошла целая минута и красноволосый так и виду не подал, словно и не слышал чужих слов.              — Джун…? — протянул альфа, выпрямляясь и видя, что глаза омеги крепко закрыты, а сам тот явно пребывал в царстве Морфея.       Мужчина воровато замер, смотря на мирно спящего омегу, ощущая что-то между счастьем, радостью, и неприятным возбуждением, давящим на мозги. Собственный член крепко упирался в ткань белья и штанов, вынуждая Пака прикусить губы, ибо к возбуждению примешивалась боль от отсутствия разрядки. Взяв себя в руки и подумав о том, что домогаться собственную пару, причем беременную, во сне это как-то не очень, Сонхва медленно принялся убирать руки из-под ткани футболки и уже возжелал подняться с места, как чужая задница проехалась по его паху, вынуждая альфу позорно заскулить и застыть на месте.       — Джунни, — тихо прошептал альфа, подозревая омегу в шутливом обмане, словно тот вот-вот раскроет глаза и засмеется, говоря о том, какой всё-таки Пак несдержанный и наивный, раз и впрямь решил, что он посреди ласк заснул. Но красноволосый был глух к чужому голосу и поудобнее устроившись на боку, чуть сгибая одну ногу в колене, продолжил спать.       Сонхва взвесив все «за» и «против» в собственной голове, пришел к выводу, что он вероятнее всего пожалеет о своем решении и ему явно придется потом долго оправдываться перед Хонджуном. А ещё, что он сильно пожалеет, если не удовлетворит свою пару, которая пусть и спала, но всё так же призывно пахла возбуждением, как и десять минут назад.       Вновь склонившись к чужой шее, Сонхва оставил невесомый поцелуй на коже, ощущая как под языком собираются мурашки. Так как на спине омега долго спать не мог, а вылизывать его всего в положении «боком» у него не получится, альфа осмотревшись, притянул небольшую подушку поближе к себе, укладывая её под чужую грудь, вынуждая омегу принять удобное, статичное положение. Хонджун же даже и не отреагировал на то, что под руки ему подсунули подушку, а телефон убрали от греха подальше, тот и вовсе обняв мягкий валик покрепче, причмокнул что-то себе под нос и продолжил дальше сопеть.       Сонхва проследив за чужими телодвижениями, быстро облизнул вмиг пересохшие губы и уложив ладонь на чужое бедро, медленно принялся снимать с омеги его шорты, утягивая те вниз вместе с бельем, которое было чуть влажным позади. Стоило только иллюзорной преграде исчезнуть, как альфа оглядел чужие упругие ягодицы, принимаясь поглаживать их, то и дело спускаясь пальцами к сфинктеру, чувствуя, что всякий раз на кончиках пальцев остаются капли смазки. Губами альфа продолжал помечать шею своей омеги легкими засосами, мягко прикусывая краснеющие следы, то и дело прислушиваясь к тому, как Хонджун тихо выдыхает и негромко постанывает, всякий раз когда зубы альфы сжимались на коже или когда его пальцы дольше прежнего останавливались на раскрытом сфинктере.       — Джунни, ты такой милый, Джунни. — тихо прошептал Сонхва в чужое ухо, поглядывая на то, как чужие ресницы слегка подрагивают, оставляя на щеках длинные тени. — Мне так и хочется тебя всего зацеловать, ты не против? — ответа очевидно не последовало, но он и не нужен был Паку, ибо чужое тело без всяких слов давало разрешение на всевозможные действия.       Наконец, когда чужой запах достаточно напитал буквально все пространство вокруг постели, тем самым дурманя альфу до самого предела, Сонхва присел около чужих бедер, двумя руками разводя ягодицы в стороны, смотря на то, как капля прозрачной смазки собирается в расщелине, слабо поблескивая в свете ночника.       — Ты такой влажный для меня, Хонджун. — погладив указательным пальцем колечко мышц, альфа медленно протолкнулся внутрь на одну фалангу, поглаживая гладкие стенки кишечника. — Такой горячий и податливый, — протолкнув палец глубже, альфа закусил губу, чувствуя как собственное возбуждение приносит уже физическую боль.       — Стоило только поцеловать тебя и погладить, как внутри ты стал таким мягким и скользким, но зато теперь ты так свободно принимаешь мои пальцы. Ты соскучился по этому, Хонджун? — омега то и дело подрагивал на постели, стоило альфе протолкнуть второй, а потом и третий палец, разводя их на манер ножниц.       — Я так хочу войти в тебя сейчас, Хонджун, ты не против? — чистой рукой перейдя на живот, мужчина мягко погладил место, где бьется сердце его щенка, спускаясь наконец к чужому стоящему члену, несильно сжимая тот в своем кулаке.       Омега звучно застонал, закусив сквозь сон губу, и сжал в пальцах подушку крепче прежнего, слегка потираясь о ткань грудью. Это не осталось незамеченным альфой и тот мягко улыбнулся, думая о том, что следовало бы снять с омеги его футболку, чтобы сейчас без всяких помех наблюдать за тем, как он трется сосками о подушку и как всего через пару таких фрикций они станут ярко красными и упругими. А уж он -то прекрасно знал, как это бывает.       Было бы неплохо перевернуть красноволосого на спину, развести его ноги пошире и облизав того с головы до пят смотреть, как тот пребывает на грани сна и яви, мягко постанывая от всех действий Сонхва. Но это были только мысли и менять сейчас расположение Хонджуна мужчина не желал, думая лишь о том, как бы сейчас дойти до конца и довести с собой свою пару. А вот если Джун не обидится на него и позволит и в следующий раз так…       Помотав головой, Сонхва перевел дыхание, наконец принимаясь за задуманное — он собрав всю смазку в ладонь, обвел той по своему члену, чувствуя как от такого обычного действия у него уши заложило, настолько сильно хотелось кончить. Приставив головку к сфинктеру, альфа внимательно смотря на чужое лицо с приоткрытым розовым ртом, медленно принялся входить в Хонджуна, который от первых толчков приоткрыл глаза, не осознавая где он находится и что с ним происходит на данный момент.       — Тс-с-с, это я, всё хорошо, я позабочусь о тебе, спи. — омега сонно проморгавшись, ощутил на своем животе чужую руку, которая дарила приятные касания, тем самым успокаивая сознание, возвращая дрему обратно.       — Вот так, спи, Хонджун, спи. — дождавшись когда глаза красноволосого плотно закроются, а дыхание его станет глубоким, альфа принялся медленно двигаться в чужом теле, прислушиваясь к реакции омеги на всё это непотребство, периодически замедляясь, когда чувствовал, что до пробуждения оставались считанные секунды.       В голове было тяжело и пусто одновременно, губы сохли каждую секунду, а сам Сонхва чувствовал себя вором, пришедшим на грабеж, которому жизненно необходимо было двигаться и вести себя тише воды и ниже травы. То, что он в прямом смысле без всякого спроса грязно домогался до своей пары, создавало в черноволосой голове такой плотный вакуум, куда залетали лишь мысли о том, что он самый ужасный альфа на земле. Но стыда от этого он ещё не чувствовал, лишь наоборот, двигался глубже и быстрее, то и дело надрачивая чужой член.       Как бы Сонхва не был тих и аккуратен, но через пару надрывных стонов, которые вырывались из приоткрытого рта омеги, тот вновь раскрыл глаза, сонно глядя на альфу, тихо, почти хрипло говоря.       — Сонхва… — альфа склонился к чужим губам, втягивая омегу в глубокий поцелуй чувствуя, как через пару мгновений Хонджун принялся отвечать ему, а когда чужие пальцы крепко, почти на грани боли сжали его волосы, Сонхва негромко зарычал, мягко покусывая омежий язык.       Внизу живота сжимался горячий ком, а чужая плоть, уже так и сочащаяся предэякулятом, знаменовала окончание этого небольшого безумия. Хонджун громко стонал сквозь поцелуй, не позволяя альфе далеко отстраниться от него, поэтому черноволосый был вынужден прилипнуть к чужой шее, принимаясь целовать и ласкать её. Мышцы кишечника крепко сжимали и разжимали плоть альфы и тот глухо застонав, сделал ещё пару глубоких движений тазом, чувствуя, как разрядка настигла его, одновременно с омегой, плоть которого так и была в руке Сонхва.       Комнату заполнили глухие звуки сбившегося дыхания и чередующиеся с так и не выключенным телевизором, на экране которого видимо всё подходило к своей логической развязке. Медленно выйдя из чужого тела, Сонхва перевел дыхание, смотря на лицо Хонджуна, глаза которого были крепко закрыты, а рот наоборот — широко раскрыт, то и дело вбирая в себя воздух.       — Джунни, — тихо протянул альфа, наклоняясь к чужому лицу, тут же встречая своей щекой ладонь омеги, которая не больно, но довольно ощутимо хлопнула его.       — Отстань от меня. — фыркнул омега, раскрывая глаза. — Так нагло воспользоваться моим беспомощным положением, как ты мог? — Сонхва ощутив как всё его лицо залило краской смущения, и двух слов связать не мог, чувствуя себя последним гадом. И в самом-то деле, как? Он прекрасно знал, что…       — Из-за тебя, я теперь везде грязный и липкий. — продолжил говорить омега, облизываясь и поглядывая на альфу из-за плеча. — Особенно внутри, и это ты виноват в этом, Сонхва. — чуть прищурившись Хонджун недовольно поглядел на альфу, который бегал глазами по комнате, боясь взглянуть на свою пару. — Тебе придется как-то исправить это, — альфа согласно кивнул, приподнимаясь на кулаках, виновато смотря в чужое лицо, говоря:       — Конечно, извини меня, я сейчас отнесу тебя в душ. — омега на это отрицательно покачал головой, для надежности хватая альфу за руку, не позволяя тому уйти.       — Нет. Если бы я хотел в душ, я бы уже пошел туда и без твоей помощи. Тебе придется найти другое решение этой проблемы, хён. — Сонхва непонимающе поглядел на омегу, явно не зная, на что тот сейчас намекал. — Это будет твое наказание за плохое поведение, понимаешь? — видя в чужих глазах непонимание, омега тяжело выдохнул, недовольно цедя.       — Найди своему длинному языку правильное применение и тогда я возможно прощу тебя. — отпустив чужую ладонь, омега достав с прикроватной тумбы телефон, разблокировал его, утыкаясь в экран и полностью теряя интерес к своему альфе, только слегка выпячивая задницу к верху.       Два раза повторять ему не надо было и альфа, уложив свои ладони на чужие ягодицы развел те в стороны, видя как по мошонке стекает крупная капля его семени. Облизнувшись, Сонхва подумал о том, что вероятнее всего они смогут провести этот нелегкий период с максимальной пользой друг для друга.