О жилищном вопросе и алиментах

Северус Снейп – кавалер всех возможных и невозможных наград за победу во Второй магической войне без единой Авады, бывший шпион светлых сил, а ныне многодетный отец – сидел в одиночестве за колченогим столом на кухне собственного дома в Паучьем тупике и, кривясь от отвращения, пил витаминный коктейль. С того самого трижды клятого Хэллоуина, когда по вине Поттера со Снейпом произошла подлинная катастрофа, минуло уже почти полтора месяца, а Северус так и не отважился рассказать о своем бедственном положении ни единой живой душе. Ни влюбленному в него до зеленых пикси перед глазами Волдеморту, ни коварному Дамблдору, посоветовавшему Снейпу посетить ту злосчастную вечеринку, чтобы немного развеяться и отдохнуть от собственных маленьких волдемортиков, а также брошенных на его попечение коллегами-Пожирателями младенцев. Развеялся он, как же! Да от такого, с позволения сказать, «отдыха» (а точнее, его последствий) лучше сразу пустить себе Аваду в лоб. Или даже две. В качестве контрольного выстрела. Пока этим не занялся ревнивый, как кентавр в брачный период, Темный Лорд. И мало Северусу одной беременности! Словно в насмешку над ним, злая судьба в лице не менее злой Нарциссы Малфой поставила предателю Люциусу условие: или он немедленно освобождает Мэнор от «приживалок-нахлебников», или получает с совиной почтой документы о разводе. И ведь не постеснялась так оскорбить самого Темного Лорда, стерва белобрысая! Именно в те дни Северус вновь убедился, что любовь – это страшная сила, как постоянно вдалбливал ему Дамблдор. Окрыленный этой самой силой, Люциус собрал обитателей Малфой-мэнора и объявил им, что пора и честь знать. Погостили – и хватит! – А куда же я пойду зимой с ребенком? – попробовала надавить на жалость Беллатриса, очевидно, забыв, что у Лестрейнджей имелось свое поместье. Пусть и не такое роскошное, как Малфой-мэнор, но тоже вполне себе ничего. – Где ж я столоваться-то буду? – Вообще-то, с тремя детьми, – галантно подсказал золовке Люциус. – Ты же не бросишь родных племянников, или кто они тебе там? – Мой Лорд! – театрально воздела руки Беллатриса. – Ваши дочери... Эти невинные крошки остаются без крыши над головой! Вы же не бросите родных кровиночек? – Вот именно! – подтявкнул Фенрир, совершенно не желавший покидать бесплатную жилплощадь со всеми удобствами. Лорд прикинул в уме, что, кроме двоих собственных мальчишек, ему светит целый выводок девчонок, трезво оценил свои перспективы и предпочел царственно отвернуться. – Мой Лорд, – подал голос вконец охамевший Люциус, – в подобной ситуации Беллатрисе полагаются хотя бы алименты. – У нее есть законный супруг – пусть он и платит! – бойко откликнулся Волдеморт, мысленно прикидывая: а не заавадить ли ему всю честную компанию? Исключая Снейпа, разумеется. Этот абсолютно неуместный торг уже начинал раздражать не страдавшего избытком терпения Волдеморта, и гораздо проще было закончить его групповой Авадой. Вот только магических способностей из-за беременности, родов и манипуляций с крестражами у Наитемнейшего поубавилось настолько, что сейчас для него сотворить даже элементарный Люмос являлось тем еще квестом. – Мужья приходят и уходят, а алименты остаются, – парировала обиженная Беллатриса, слегка удивляясь, почему, несмотря на все сказанное, они еще живы. – Если вы считаете, что платить алименты тяжело, возьмите своих детей на месяц-другой! Ручаюсь, когда вы вернете их назад, алименты покажутся вам сущим пустяком! – Вот она – преданность соратников! – горестно вздохнул Темный Лорд. – Ты без устали направо и налево сеешь любовь, а пожинаешь одни алименты! И вообще… Ты – женщина! Ты должна во-первых – лежать! И во-вторых – тихо! – напомнил Лорд Беллатрисе о ее законном месте. Спор о контрибуции после капитуляции зашел в тупик. Белла и Фенрир осознали, что этот раунд переговоров они проиграли. Окрыленный перспективой возвращения супруги Люциус также не желал идти ни на какие компромиссы. В течение последующих двадцати минут на дверь было указано не только мадам Лестрейндж и Фенриру Сивому, которому в качестве прощального подарка вручили еще и дочурку Эйвери, но и злостному неплательщику алиментов Темному Лорду. Бедный Волдеморт так растерялся от подобной наглости, что даже не приложил белобрысого мерзавца Малфоя фирменным Круциатусом. – Забыл, представляешь?! Забыл! – сокрушался он позже, с ужасом осматривая обшарпанные стены гостиной дома в Паучьем тупике и наблюдая, как презентованный с барского плеча Люциуса эльф пытался накормить троих голодных мальчишек одновременно. Вы спросите: почему троих? Да потому, что проклятый Люциус сбагрил им на руки и собственного отпрыска. – Не хочу, чтобы он напоминал Нарси о том недоразумении, что тут случилось, – сказал он, потупив взгляд и вручая Снейпу, как прямому виновнику «недоразумения», черноволосого и носатенького карапуза. Северус тяжело вздохнул и отхлебнул ненавистный коктейль. Жизнь в последнее время била ключом, причем исключительно по голове. Причин для предродовой депрессии у Снейпа было хоть отбавляй. Практически лишившийся магии, но зато чрезмерно любвеобильный Волдеморт, зажимавший Снейпа по темным углам дома – это раз. Трое донельзя активных мальчишек на весьма компактной территории – это два. Эльф, не умевший готовить ничего, кроме гречневой каши и макарон «по-флотски», а еще залихватски ругавшийся отборным матом – спасибо Долохову! – это три. Незапланированная беременность – это четыре! От всего этого Северусу хотелось то ли чернослива с уксусом, то ли поплакать. Однако уксуса в доме не оказалось, равно как и чернослива. «Да, – еще больше скис Снейп, – то ли дело раньше, на малфоевских харчах! Хочешь – халву кушай, а хочешь – пряники. А теперь даже ингредиенты для коктейля приходится добывать самому. И все по рыночным ценам. А я, между прочим, многодетный отец! Мне скидки за вредность положены! Эх, жизнь моя – жестянка!» Снейп еще раз отхлебнул зеленоватое пойло и передернулся от отвращения. Но как бы ни ненавистна была ему эта совершенно незапланированная беременность, относился он к ней со всей ответственностью. А ведь не случись этого светопреставления с неуемными сексуальными аппетитами Повелителя, повлекшего за собой настоящий беби-бум, никто бы и не подумал выставить их из Малфой-мэнора. Эх, Малфой-мэнор! Какие там закатывали банкеты! Какие яства подавали на них вышколенные эльфы! От черной и красной икры до крошечных маринованных корнишонов (с некоторых пор Северуса особенно интересовало все соленое). А сами домовики, одетые в белоснежные полотенца с вышитой монограммой Малфоев? Не то что это вечно ругающееся матом чучело в засаленной наволочке! Прохиндей Люциус наверняка сбагрил им самого проблемного эльфа! Недоставало только, чтобы дети понахватались от него всякой нецензурщины! Снейп тяжело вздохнул, закрыл глаза и принялся предаваться ностальгии по тем временам, когда он еще был профессором в Хогвартсе (где, кстати, тоже неплохо кормили), а в Малфой-мэнор наведывался лишь по своим шпионским делам. В эту секунду перед ним спланировала сова. Нагадив в практически допитый коктейль, невоспитанная птица бросила на стол пакет, подписанный знакомым косым почерком, и тут же унеслась восвояси. Снейп выругался, испепелил ни в чем не повинный кубок, «позаимствованный» из Малфой-мэнора (отметив про себя: «Гоблинская работа, а вспыхнул как бумага от моего Инсендио? Как же! Подделка! Кто-то откровенно надул тебя, друг мой Люциус!»), и вскрыл посылку. Внутри обнаружилась коробка вкуснейших маггловских помадок, которыми как-то угощал его Дамблдор, и письмо. Надорвав прозрачную обертку, Северус с минуту наслаждался изумительным карамельным запахом, а затем, отправив в рот первую тянучку, приступил к чтению письма. «Дорогой Северус! – значилось в послании от Дамблдора. – После Хэллоуина ты исчез и не даешь о себе знать. Признаться, я волнуюсь. Надеюсь, ты, дети и Том в полном здравии. А теперь к делу: двадцать третьего декабря в Хогвартсе состоится рождественский ужин для преподавателей. Я помню, что ты в декретном академическом отпуске в связи с прибавлением в семействе, но все же льщу себя надеждой увидеть тебя на нашем скромном празднестве. Искренне твой, Дамблдор». «Вот и поем нормально!» – обрадовался Северус, потихоньку опустошая коробочку с помадками. Разумеется, это было свинством с его стороны – съесть все самому и не поделиться с Волдемортом, тоже очень любившим сладкое. Однако предлагать Повелителю уже порядком початую коробку являлось верхом неприличия. В прошлом он вполне мог угостить Круциатусом и за меньшую провинность. И хотя, сделавшись отцом и собрав собственную растерзанную душу в единое целое, Темный Лорд не только заметно похорошел, но и подобрел, испытывать на прочность его расшатанные беременностью и родами нервы все же не стоило. Снейп и так предвидел неслабый скандал, когда Повелитель узнает, что предрождественский вечер ему придется провести наедине с детьми, которых он, честно признаться, немного побаивался. *** – Ты уверен, что непременно должен пойти? – лицо Темного Лорда вполне предсказуемо вытянулось, едва он услышал о званом ужине. К чести Волдеморта надо признать, что собственные отпрыски уже не вызывали в нем такого безотчетного ужаса. Он почти свыкся с мыслью, что эти мелкие носатики – его плоть и кровь, и даже испытывал к ним некое подобие нежности. А вот ужин... Обильный – а главное, бесплатный – ужин, к тому же состоявший не из одной гречи или макарон «по-флотски», пропускать абсолютно не хотелось. Беда в том, что на этот ужин Волдеморта никто не приглашал, ведь стараниями Дамблдора он так и не стал профессором Хогвартса. – Не переживай, я принесу тебе чего-нибудь вкусненького! – пообещал Снейп, шестым чувством уловив желания своего – язык не поворачивался произнести это слово! – жениха. – А завтра мы вместе отпразднуем Рождество. Дамблдор поступил весьма тактично, устроив праздник для персонала двадцать третьего декабря и дав сотрудникам возможность отметить Рождество в семейном кругу. – Ага, добрейшей души человек! – скривившись, точно от зубной боли, кивнул Волдеморт. – Ладно. Иди. Но чтобы без кусочка торта не возвращался! «Будет тебе и торт, и шампанское, и какава с чаем!» – подумал Снейп, целуя подставленную – гладкую, как у младенца – щеку. В мозгу тут же вспыхнули несвоевременные воспоминания о совсем иных поцелуях. Колючих, горько пахнувших огневиски и таких жарких, что Северус едва не задохнулся от нахлынувшего на него возбуждения. Он попробовал поставить ментальный блок, но с ужасом почувствовал, что ему это не удается. Очевидно, виной тому была проклятая беременность, отвратительно влиявшая на его умственные способности. Глянув вниз, Снейп увидел, что его явно свихнувшийся член самым развратным образом оттопыривает пижамные штаны. И зачем он только заявился к Волдеморту, не надев поверх пижамы мантию?! – Мне льстит, что ты так хочешь меня, милый, – ласково пропел Волдеморт, совершенно неправильно истолковав причину столь бурной реакции Северуса на целомудренный поцелуй. – Отправляйся в Хогвартс, а когда вернешься, мы устроим ночь страстной любви! И кто знает, может, в это Рождество ты преподнесешь мне особенный подарок! Я тоже желаю стать папочкой! *** После подобного пожелания настроение, так же как и эрекция, у Северуса моментально упали. На календаре значилось двадцать третье декабря, а мордредово зачатие произошло тридцать первого октября. Почти два месяца назад! И все это время Северус старался держаться от Лорда подальше и уж точно ни в коем случае не поворачиваться к нему задом. Так что одурачить его сказочкой о преждевременных родах никак не удастся. За прошедшие месяцы Темный Лорд научился неплохо разбираться в младенцах, поэтому вряд ли поверил бы в небылицу о родившемся на седьмом месяце совершенно доношенном ребенке. А учитывая немыслимое «везение» Снейпа, можно было смело рассчитывать на рождение маленькой копии Поттера. Разве что без знаменитого шрама и идиотских очков. О том, что последует за этим, Северус предпочитал не думать. Бывшие шпионы, двойные агенты и многодетные отцы – тоже люди, и им порой бывает очень страшно. Требовалось срочно заесть тоску и меланхолию, и желательно – чем-нибудь повкуснее гречневой каши. Так что предрождественский пир в Хогвартсе оказался как нельзя кстати. Оставалось только надеяться, что коллеги (а главное – Дамблдор) не пронюхают о его интересном (а точнее, бедственном) положении. Несмотря на то, что Северусу в последнее время до слез хотелось, чтобы ему посочувствовали, массовой жалости измученная гормонами психика бывшего двойного агента просто не выдержала бы. – Веди себя как обычно! – велел себе Северус, увеличив чарами щербатое зеркало и удостоверившись, что широкая черная мантия надежно скрывает все следы беременности. – И, даст Мерлин, никто ничего не узнает! Шпион ты, в конце концов, или нет?!