Holding the world in my hands

— Думаю, «спасибо» было бы более чем уместно в этих обстоятельствах, — заметил Не Хуайсан, вытаскивая свой веер из того места, где его небрежно бросили на землю, и посмотрел на Цзян Чэна, который стоял на коленях рядом с потерявшим сознание Кан Цяншэнем. — Мне кажется, что ты и без моей помощи прекрасно справился бы с этим, — ответил Цзян Чэн, вытаскивая кинжал Хуайсана из бедра Кан Цяньшэня, вытирая его о штаны, чтобы очистить лезвие, и возвращая ему. — Я подозревал, что нечто подобное должно было произойти, — ответил Не Хуайсан, положив кинжал на место: он был спрятан в многочисленных складках длинного левого рукава. — Должен признаться, что, возможно, я держал его рядом с собой всё это время только для того, чтобы заставить тебя ревновать. Цзян Чэн закатил глаза и громко застонал, но ничего на это не ответил. Конечно, Хуайсан знал его достаточно хорошо, чтобы понять, как причинить ему наибольшую боль. — Он должен быть без сознания ещё некоторое время и не сможет встать, по крайней мере, ещё несколько часов, — добавил Цзян Чэн, указывая подбородком на Кан Цяньшеня. Так как он несколько раз использовал Цзыдянь на этом человеке, тот, вероятно, будет в плохом состоянии в течение следующих нескольких недель. Не Хуайсан ногой подтолкнул Кан Цяньшеня ближе к стене Ханьши, а затем наклонился, чтобы взять ведро с водой, но Цзян Чэн подхватил его первым. Не Хуайсан улыбнулся ему из-за веера. — Что ж, я предлагаю отправиться в Цзинши как можно быстрее. Я так долго добирался туда, что с такими темпами твой племянник может уже родиться. Цзян Чэн кивнул, и они вместе в уютной тишине пошли к дому Вэй Усяня и Лань Ванцзи. В конце концов, когда ребенок родится, они смогут нормально поговорить и разрешить свои недоразумения. Когда двое мужчин добрались до Цзинши, они были слегка удивлены, увидев, что четверо Ланей сидят на крыльце и терпеливо ждут новостей о том, что происходит в доме. Пока все молча ждали, Лань Сичэнь размышлял о том, хорошее ли он выбрал вежливое имя для своего будущего племянника. Тем временем Лань Цижэнь нахмурился. В конце концов, ребенок Вэй Усяня, скорее всего, будет таким же проблемным, как его отец и бабушка, и пожилой мужчина не был уверен, что сможет справиться со всем этим без искажения ци в ближайшие несколько лет. Лань Сычжуй выглядел обеспокоенным, но старался не показывать этого слишком сильно, а Цзинъи… Цзинъи был занят чисткой лезвия своего меча и выглядел довольно спокойным. В конце концов, по его мнению, если какой-то мужчина и мог успешно родить, то это был Старейшина Иллин. — Глава ордена Лань, позади Ханьши вас ждёт сюрприз, — предупредил Цзян Чэн Лань Сичэня, когда они с Не Хуайсаном поднялись по лестнице Цзинши и присоединились к четверым мужчинам на крыльце. Лань Сичэнь поднял бровь. — Сюрприз? — Неприятный, Сичэнь-гэ. Возможно, нам пришлось применить силу против Кан Цяньшэня, — ответил Не Хуайсан, быстро обмахивая себя веером. Лань Сичэнь непонимающе нахмурился. Неужели Цзян Ваньинь использовал свой духовный инструмент против Кан Цяньшэня? Но почему? — Глава ордена Цзян, это действительно было необходимо? — Поверь мне, это было необходимо, Сичэнь-гэ, — ответил Не Хуайсан вместо Цзян Чэна. Лань Сичэнь кивнул, а Лань Цижэнь подозрительно посмотрел на них обоих. — Я принёс кипящую воду. Или, по крайней мере, раньше она была кипятком. Сейчас уже довольно прохладная, — добавил Не Хуайсан. Цзян Чэн поставил ведро с водой на крыльцо. Лань Цзинъи покачал головой. — Вы всё равно не сможете занести её внутрь, глава ордена Не. Госпожа Бай заперла дверь. Цзэу-цзюнь пытался войти, но она крикнула ему, чтобы он ждал снаружи. Как будто так можно разговаривать с нашим почитаемым главой ордена… — Лань Цзинъи, она знает, что делает. А я нет, — ответил Лань Сичэнь, посмотрел на дверь и вздохнул. — Прошла целая вечность с тех пор, как они начали операцию. — Вообще-то, прошло меньше двадцати минут с тех пор, как мы с Сычжуем пришли сюда, — быстро вклинился Цзинъи, но взгляд мужа заставил его замолчать. Тем временем Цзян Чэн скрестил руки на груди и прислонился к стене Цзинши. В конце концов, не стоило показывать всем, что он может волноваться  о благополучии своего шисюна. — Надеюсь, Вэй-сюн не будет рожать так долго, как бедная Цзе-цзе главы Цзян. Помнится, ей понадобилось почти два дня, чтобы родить Цзинь Жуланя, когда пришло её время, — объяснил Не Хуайсан, присаживаясь рядом с Сычжуем.  Цзинъи пробормотал что-то подозрительно похожее на «У госпожи Цзинь всегда была большая голова», но никто не осмелился прокомментировать это в присутствии Цзян Чэна. Через некоторое время Не Хуайсан встрепенулся и бросил на Сычжуя многозначительный взгляд, тщательно скрывая улыбку за своим любимым веером. — Я уверен, что до сих пор никто не осмелился спросить тебя об этом, но как прошла твоя первая брачная ночь? — спросил он, но взгляда Лань Цижэня, вскользь брошенного на него, было достаточно, чтобы он тут же замолчал. Нет, у Не Хуайсана не было достаточно бесстыдства и безрассудства, чтобы ещё раз встретить гнев своего старого школьного учителя. Ни за что. Это положило конец любому возможному разговору между шестью мужчинами — они продолжали ждать в тишине. День уже казался бесконечным.

***

— И это последний шов. Ты наверняка будешь чувствовать боль в течение следующих нескольких дней, но я надеюсь, что рана быстро заживет, — сказала Вэй Усяню госпожа Бай, вытирая окровавленные руки о влажное полотенце, которое только что подал ей Вэнь Нин. Пациент кивнул на её слова, но сейчас он был слишком занят тем, что с обожанием смотрел на свою новорожденную дочь, чтобы что-то ответить или почувствовать боль. В конце концов, прошло много лет с тех пор, как Вэй Усянь впервые пожелал иметь ребенка от Лань Ванцзи, и сегодня его мечта наконец-то сбылась. Что такое боль и дискомфорт по сравнению с этим? — Если нужно, я могу дать ему немного своей духовной энергии, чтобы он быстрее выздоровел, — сказал Лань Ванцзи, который всё ещё сидел на полу рядом с Вэй Усянем, врачу, оторвав взгляд от мужа и новорожденной дочери. — О, я знаю, что ты не против, Ханьгуан-цзюнь, но в этом нет никакой необходимости, — сказала госпожа Бай, снимая кусок ткани, закрывавший рот, и кусок ткани, закрывавший волосы, и отдавая их оба Вэнь Нину. Лань Ванцзи кивнул, прежде чем ребенок пискнул, и всё его внимание вернулось к его маленькой семье. Вэнь Нин начал чистить хирургические инструменты, которые госпожа Бай использовала во время операции, а целительница мыла руки водой и спиртом. Поскольку терпение никогда не было сильной стороной Вэй Усяня, он попытался сесть без помощи мужа, но это движение заставило его поморщиться от боли. — Вэй-гунцзы, не делай слишком много сразу, — предупредил его Вэнь Нин. Лань Ванцзи осторожно взял его на руки, намереваясь отнести на кровать, где ему будет удобнее отдыхать. — Доченька, это твой шуфу, Вэнь Нин, — сказал Вэй Усянь спящей новорождённой, когда его выносили из комнаты. Малышка всё ещё лежала у него на руках. Вэнь Нин улыбнулся, продолжая выполнять свою работу, пораженный тем, что Вэй Усянь действительно считает его членом семьи. Через несколько секунд Вэй Усянь уже удобно сидел на своей кровати, а муж подавал ему чистую нижнюю рубашку. — А это твой папа, — сказал Вэй Усянь малышке, осторожно отрывая ее от груди и пытаясь показать ей Лань Ванцзи. Спящая малышка слабо что-то промурлыкала в ответ.  — Лань Чжань, возьми её, пока я одеваюсь. Лань Ванцзи, казалось, колебался мгновение, и ребенок снова захныкал от дискомфорта, вероятно, уже чувствуя холод. Вэй Усянь мягко улыбнулся мужу. — Не волнуйся, Лань Эр-гэгэ, ты не причинишь ей вреда. Лань Ванцзи не был уверен в этом. Он не доверял грозной силе своих рук в таком деликатном деле, но когда его дочь открыла глаза и уставилась на него, а её маленькие брови сосредоточенно нахмурились, его сомнения внезапно рассеялись. Лань Ванцзи осторожно взял дочь на руки и с каждой секундой становился все более уверенным в своей способности удержать её. — Жаль, что Цзэу-цзюнь выбрал для нашего ребенка красивое вежливое имя, но нам оно не понадобится… По крайней мере, пока, — прокомментировал Вэй Усянь, надевая чистую белую нижнюю рубашку, стараясь не двигаться слишком сильно, чтобы рана не кровоточила. Через несколько минут в комнату вошёл Вэнь Нин, неся несколько кусков ткани и немного теплой воды. С ними новоиспеченные родители смогли впервые помыть своего ребенка. Пока Лань Ванцзи держал новорожденную дочь на руках, Вэй Усянь начал деликатно очищать её кожу влажной тканью. Малышке, похоже, не понравилось, что её чистят, и вскоре она начала плакать в знак протеста. — Посмотри, какая она совершенная, с этими маленькими пальчиками и ручками, — воскликнул Вэй Усянь, в его голосе слышалась радость — малышка заплакала ещё сильнее. — Мгм, — согласился Лань Ванцзи. Малышка слабо извивалась в его руках, пытаясь избежать мокрой ткани. — А посмотри на ее милые волосы! Мне кажется, или у нее твой нос? — добавил Вэй Усянь и удовлетворённо кивнул— ребёнок был чист с головы до ног. Закончив с этим, Лань Ванцзи бережно завернул дочь в одно из красивых одеял, купленных для неё Не Хуайсаном, и отдал её Вэй Усяню. Как только малышка оказалась на руках у папы, сразу же заснула. Лань Ванцзи подложил подушку под спину мужа и сел рядом с ним на край кровати. Вэй Усянь прислонился к нему, пока их дочь тихонько посапывала. — Лань Эр-гэгэ, спасибо тебе огромное за то, что подарил мне этот самый драгоценный подарок. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя. Знаешь ли ты, что я люблю тебя? — сказал он, прижимаясь к груди мужа. Лань Ванцзи поцеловал его в макушку. — Вэй Ин, ты сделал всю работу. Это я должен благодарить тебя. — Простите, что прерываю такой нежный момент, — заявила госпожа Бай, впрочем, казалось, что она совсем не сожалеет, — Я собираюсь уйти с Вэнь Цюньлинем. Я просто хотела напомнить вам, что в ближайшие два дня вам нужно будет менять повязки каждые несколько часов. И я хочу, чтобы ты регулярно чистил рану, чтобы она не загноилась! Вэй Усянь усмехнулся, а затем кивнул ей. — Не волнуйтесь, госпожа Бай, это не первый раз, когда я получаю травму в этой области. Мой муж уже знает, что делать. Муж не слишком обрадовался напоминанию о том, как Цзян Чэн и Цзинь Линь ударили Вэй Усяня мечом в живот, но воздержался от комментариев. Вэй Усянь подмигнул ему, а госпожа Бай прочистила горло, чтобы вернуть внимание пациента, так как почувствовала, что он снова собирается поцеловать своего мужа. — И последнее, даже не смей мне лгать, — я чувствовала на тебе свежие следы укусов. Я знаю, что ты не послушал моего совета о соитии, но тебе следует воздержаться от него, по крайней мере, в ближайшие несколько недель, — предупредила она Вэй Усяня, пожав плечами. — Что касается этой малышки, тебе нужно будет кормить её мо… — Да, с помощью специальных трав и козьего молока, которое вы уже дали нам ранее. И делать это нужно непременно каждые четыре часа, будь то день или ночь, — продолжил Вэй Усянь. — Спасибо вам за всё, госпожа Бай. Вы действительно лучшая целительница в Гусу. Лань Ванцзи выразил согласие с мужем кивком и встал, чтобы дать слепой целительнице несколько медных монет в знак благодарности, но старуха покачала головой. — Не нужно. Теперь, когда первая беременность позади — я знаю, что Старейшина Иллин сейчас работает над тем, чтобы мужчины могли легче зачать ребенка — я не даю вам и года до рождения следующего малыша, — ответила она, и Вэй Усянь громко рассмеялся, услышав её слова. У Лань Ванцзи покраснели уши. — Вы знаете, где меня найти, когда это произойдёт, — заявила она им, выходя из комнаты.

***

—Что здесь происходит? — проворчала госпожа Бай, выходя из Цзинши. Вэнь Нин следовал за ней, когда они обнаружили шестерых мужчин, которые всё ещё ждали на крыльце. Ворчливый старик, с которым госпожа Бай познакомилась ранее, злостно смотрел на нее, а два Ланя, которых она знала лучше всего, Цзинъи и Сычжуй, быстро встали и поприветствовали её. — Ребенок наконец-то родился? — спросил её мужчина поменьше с веером в руке. Она громко вздохнула. — Конечно, ребенок родился! За кого вы меня принимаете?  Но лучше не утомляйте моего пациента, — предупредила она. Вэнь Нин попрощался с молодоженами, после чего проводил целительницу до их дома, неся в руках её тяжелую медицинскую сумку. Шестеро мужчин смотрели, как госпожа Бай и Вэнь Нин уходят, после чего Цзян Чэн громко рыкнул. — Кто должен первым войти в Цзинши? — спросил Лань Сичэнь через несколько секунд — его дядя, молодожены, глава Цзян и глава Не уставились на него. В конце концов, всем шестерым мужчинам слишком не терпелось увидеть новорожденного и поздравить молодых родителей, чтобы ждать еще какое-то время снаружи.

***

Цзян Чэн, который никогда в жизни не обладал даже каплей терпения, первым вошёл в спальню своего шисюна. — Как тебе не стыдно, Вэй Усянь? Я вижу, что ты слишком занят поцелуями с мужем, чтобы пригласить нас зайти посмотреть на твоего ребенка, — шипел он. Лань Сичэнь вошел в комнату следом. — Айо, Сычжуй, Цзинъи, Не-сюн, пожалуйста, заходите! — позвал Вэй Усянь. — Старший мастер Лань, я знаю, что вы тоже здесь, — добавил он, когда все бросились в комнату. Все, кроме Лань Цижэня, который остался снаружи. — Брат, — поприветствовал Лань Ванцзи Лань Сичэня, когда тот подошел к кровати, на его лице появилась улыбка, как только он увидел маленький сверток на руках у Вэй Усяня. Не Хуайсан, казалось, тоже был очень рад увидеть малыша своего друга, но поскольку он не был связан напрямую ни с Лань Ванцзи, ни с Вэй Усянем, он остался стоять у окна и нетерпеливо обмахивал себя веером, ожидая своей очереди посмотреть на ребенка. — Вэй Усянь, ты собираешься показать нам нашего племянника или как? — спросил Цзян Чэн через некоторое время, увидев, что его шисюн всё ещё прижимает ребенка к груди. — Айя, Цзян Чэн, ты не можешь немного подождать? — надулся Вэй Усянь. — Меня буквально разрезали всего несколько минут назад, а ты уже кричишь на меня. Цзян Чэн закатил глаза и скрестил руки на груди. — Нет, я не могу больше ждать. Жизнь с тобой лишила меня этой способности! — Ладно, ладно. Я делаю это только потому, что Цзэу-цзюню не терпится познакомиться с нашей малышкой, а не из-за твоих глупых издевательств, Цзян Чэн! Сычжуй, Цзинъи, Не-сюн, подойдите ближе! — объявил Вэй Усянь, и трое мужчин сделали то, что им было велено. — Позвольте представить вам нашу дочь, Лань Цзяли, — с гордостью объявил Вэй Усянь, положив малышку, всё ещё завернутую в одеяльце, на кровать. Лань Ванцзи быстро поднес руку к ней, чтобы она не упала. — Ванцзи, Вэй-гунцзы, поздравляю, — засиял Лань Сичэнь, впервые взглянув на свою очаровательную маленькую племянницу. — ДЕВОЧКА? ВЭЙ-ГУНЦЗЫ, ОНА ВЫГЛЯДИТ ТАКОЙ ПРЕЛЕСТНОЙ! — почти крикнул Не Хуайсан, встав на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть новорожденную. Цзян Чэн взглянул на ребёнка, но некоторое время молчал, на его лице появилось любопытное выражение, и он, казалось, погрузился в свои мысли. Цзинъи был впечатлён тем, что его тесть действительно родил настоящего ребенка, а не кролика, а Сычжуй был заворожен своей прекрасной сестренкой. Она была такой маленькой и выглядела такой умиротворенной, когда спала! — Прости за банкет, А-Юань, но твоя мэй-мэй была слишком нетерпелива, — сразу же сказал Вэй Усянь своему сыну, но Сычжуй просто улыбнулся ему. Затем, тихое милое ворчание Лань Цзяли заставило всех в комнате рассмеяться. Даже Лань Ванцзи мягко улыбался, глядя на свою дочь. — Лань Цзяли. А-Ли. — сказал Цзян Чэн, взглянув на своего шисюна, и тот кивнул ему. — Если бы Янли всё ещё была с нами, она бы сейчас так гордилась тобой. Вэй Усянь немного расстроился из-за слов брата, и Лань Ванцзи притянул мужа ближе к своей груди. Лань Цзяли немного зашевелилась, и Лань Сичэнь смог первым положить руку ей на бочок, подстраховывая. Вэй Ин улыбнулся, и вручил малышку ему на руки. Судя по тому, как он смотрел на неё, не было никаких сомнений, что в будущем Лань Цзяли сможет просить у своего шуфу о чем угодно, и Лань Сичэнь с радостью выполнит её просьбу. Затем настала очередь Не Хуайсана взять её. Он с чувством поклялся, что в следующий раз, когда приедет в Облачные Глубины, привезет ей лучшие одеяла и игрушки. Сычжуй очень волновался, впервые держа свою сестренку на руках, а Цзинъи смотрел на них и комментировал нос малышки, который определенно был похож на нос Ханьгуан-цзюня, и её маленькие ручки. Следующим был Цзян Чэн, который, прижав племянницу к груди, выглядел несколько растерянным, что было для него несвойственно. Он несколько раз прочистил горло, прежде чем заговорить, но его голос всё равно немного дрожал. — Вэй Усянь, почему бы нам не устроить банкет твоего сына в Пристани Лотоса, а не в Облачных Глубинах? Не то чтобы я делал это ради тебя, но… Вэй Усянь собирался ответить что-то остроумное, когда Лань Цижэнь, который всё ещё находился снаружи, громко прочистил горло. Все переглянулись и, похоже, поняли, что старик просит их немедленно уйти, чтобы он мог войти. Цзян Чэн отдал ребенка своему брату, а сам последовал за остальными на улицу. Вскоре в комнате остались только гордые новоиспеченные папы, их дочь и Лань Сичэнь, но острый взгляд вошедшего Лань Цижэня заставил его старшего племянника тоже выйти. Лань Ванцзи попытался успокоить мужа, быстро обняв его, а затем отдал новорождённую на руки дяде. Вэй Усянь поначалу не слишком обрадовался этому, но Лань Цижэнь все-таки был членом их семьи… Старший мужчина молча смотрел на малышку, когда она зашевелилась у него на руках. — Дядя, пусть Вэй Ин отдохнет несколько дней, а потом мы как можно скорее покинем Облачные Глубины, — сказал Лань Ванцзи после ещё нескольких минут тягостного молчания. — Нет нужды ждать, Лань Чжань. Я уже могу встать, если нам нужно будет уходить, — добавил Вэй Усянь, хотя, казалось, сейчас он был не в состоянии руку поднять, не то что идти куда-то. — В этом нет необходимости, — только и сказал Лань Цижэнь, когда Лань Цзяли открыла глаза и посмотрела прямо на своего двоюродного деда. Похоже, у Лань Цижэня всё-таки было сердце…