the murderer (sitting next to you)

Мертвые тела отвратительны. Факт, вроде как, общеизвестный, но Стайлз хотел бы, чтобы это отметили для потомков. Просроченные трупы выглядят так себе. Они мягкие, как переваренная лапша, с восковой кожей и физиологическими жидкостями, сочащимися изо всех щелей. С жидкостями у Стайлза вообще особые отношения, окей? К тому же, оставлять трупы повсюду? Не его стиль. - Именно поэтому, - сообщает он еще не окоченевшему телу у своих ног, пиная его по рёбрам, - поэтому ты превратишься в замечательный костёр. Эннис ожидаемо не отвечает. Хотя он вряд ли бы смог ответить, даже если бы был жив, потому что Стайлз отрезал ему язык, в конец задолбавшись слушать чушь, доносившуюся из его рта. - И не жалуйся, ты заслуживаешь гораздо худшего. Эннис не возражает. Потрясающе. Присев на корточки, Стайлз порылся в карманах куртки в поисках… о, вот оно. Он вытащил маленькую баночку, отвинтил крышку и нырнул внутрь средним пальцем, доставая небольшой комочек бело-зелёной пасты. - Размазня, - усмехнулся Стайлз наклоняясь, чтобы нарисовать знаки на губах и веках мертвеца, а так же внутри ушных раковин. - Не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла, - в процессе бормотал он, пытаясь глубоко не дышать, потому что запах у штуки на его пальцах был - просто дрянь. В первые разы делая эту жижу, он всё заливал, так сильно глаза слезились от едких паров. Сейчас же с этим дерьмом он работал исключительно в противогазе. И оно того стоило. - Ну, то есть в нашем случае "Не вижу Стайлза, не слышу Стайлза, не говорю о Стайлзе". К утру в том, что от тебя останется, не будет ни малейшего намёка на меня. Твой труп буквально гарантия того, что меня не найдут. Ты слишком мёртв, чтобы оценить, а при жизни был слишком тупым, чтобы почувствовать такую охуенно тонкую магию, мистер Большой Альфа. Он закончил последний символ, вытер пальцы об окровавленную рубашку Энниса и наконец закрутил крышку банки. Как можно плотнее. Сунув обратно в куртку, Стайлз встал, схватившись за безвольную руку Энниса не особо заботясь о том, что оставляет следы. До этого момента он всегда был очень и очень осторожен, потому что Стайлз, в отличие от многих других знал, как запутывать следствие, и на каких косяках полиция ловит большинство убийц. У него есть эта склизкая дрянь в банке, конечно, и есть магия, но что если однажды на это всё не будет времени? Что, если однажды его обнаружат? Что если? Стоит быть осторожнее. Он бы не зашел так далеко, если бы не был осторожен. Хотя... ладно. Полнейшая слепота со стороны правоохранительных органов, вероятно, привнесла в это свой вклад, ведь даже после смерти отца, шерифа Бейкон Хиллз, в участке о нём никогда не переставали думать как о щербатом пацане, обожающем играться с наручниками. Если бы его отец не был тем, кем был, и Стайлз вырос бы где-то в другом месте, его, вероятно, поймали бы еще до шестнадцати. Но отец был шерифом, а Стайлз рос как его сын, и потому даже когда люди замечали, что он был немного отстраненным, неулыбчивым, или неадекватно-радостно реагировал на чужие несчастья, они просто смотрели на отца и проглатывали все свои комментарии. Волоча труп по лесу, Стайлз праздно гадал, был ли кто-то, кто сопоставил данные из новостей о его преступлениях. И честно говоря он думал, что нет. Позади были уже куча лет и куча миль, и он всегда следил за тем, чтобы не выбрать кого-то, с кем бы имел личную связь. Нет, это никогда не личное. Эннис был плохим парнем, а плохишей надо ставить на место. Наказывать. Одно из двух. И Стайлз на самом деле делал миру огромное одолжение, сдерживая первобытные побуждения под контролем, но не подавляя внутреннюю лису совсем, позволяя развлекаться. Отличная сделка для обеих сторон, и все рады. - Ну, кроме вас, ребята. - уточнил он, делая последний рывок и вытягивая труп в центр небольшой поляны. Он был тут вчера, чтобы расчистить площадку от мусора, вырыть неглубокую яму и спрятать... - Ага, вот и ты, - сказал он баллончику с бензином, выуживая его оттуда, куда припрятал вчера. Снял колпачок, начал обливать труп, стараясь не попадать на символы. Закончив с этим, он сделал пару шагов назад и щелкнул пальцами, наблюдая, как искра яркого оранжевого пламени падает между ним и Эннисом. Бензин быстро вспыхнул, прежде чем начать гореть равномерно. Стайлз добавил в огонь еще несколько пучков трав, так же заранее припрятанных на деревьях, чтобы чудесным образом замаскировать запах поджаривающегося оборотня, и приготовился к долгому ожиданию. Своей магией он может поддерживать огонь еще очень долго, даже когда прогорит весь бензин, и труп погаснет сам, но процесс это не ускорит. Придётся просидеть тут всю ночь. И тем не менее. Всё получилось. Это сойдёт ему с рук. Опять. Еще один мертвый монстр. В груди, прямо вокруг сердца, клубилась тьма, там сидит довольный зверь, сытый хищник. Ему достаточно боли. Достаточно хаоса. Он позволяет себе улыбнуться, медленно, лениво, во все зубы. Эннис думал, что он умный, даже очень. Пытался драться поначалу, сверкал своими красными глазами, когтями, до тех пор, пока не понял, что Стайлз не настолько беспомощный и не настолько человек, каким выглядит. Тогда он стал разыгрывать покорность, пытался изворачиваться, заговаривать зубы, даже торговался. Лгал, пытался апеллировать к человечности Стайлза, канувшей в лету примерно лет в восемь, когда он прижимал подушку к лицу матери, пока она не перестала дергаться. Пока она не потеряла способность причинять ему боль, кричать, что он монстр. (Некоторые люди рождаются такими, а некоторые становятся, и Стайлз никогда не узнает, к которым относится он сам, потому что самое яркое его воспоминание из раннего детства - то, как мать шипела всякие гадости ему на ухо, пытаясь утопить в ванне.) Такие дела. Он сделал пару шагов назад, пока не уперся спиной в ствол дерева и сел под ним, сосредоточившись на том, чтобы огонь горел ровно. Вырытая им яма не то чтобы очень подходила для поддержания пламени, но ему нужен пепел, так что нельзя, чтобы он повсюду разлетелся. Неглубокая канава и еще немного магии. Заняться тем временем было вообще нечем, поэтому Стайлз достал телефон. Позадротил в игры, пока не села батарея, спрятал обратно в карман. В огне всё еще можно было различить останки человека. - Да ну нахер. Мне скучно. Ты скучный уебан. И в жизни был скучным, даже со всем своим рычанием и позерством, которого от силы на час хватило, и когда стал молить о пощаде был скучным, и сейчас скучный. А я заебался и хочу в душ. Убийство - это тяжкий труд, ты в курсе? Особенно с вами, грёбанные волки. От любых ран же исцеляетесь. - он фыркнул, - А угадай, кто больше не исцелится? Динь, динь, динь. Двести очков на мёртвого ублюдка в канаве. Эннис продолжил оживлённо потрескивать. Стайлз стукнулся затылком о ствол дерева. - Так, и кто будет следующим? Кали или Девкалион? Наверное, Кали. Я слышал много всякого о Дюке, его исчезновение поднимет шум. Лучше сначала убрать с дороги твою психованную подружку, да? Так Стайлз находил жертв. Ловил плохого парня, убеждал, что отпустит его, если тот выдаст ему всех таких же поехавших знакомых, а потом всё равно убивал. Что? Он же не виноват, что они все настолько тупые, что ожидают, будто серийный убийца, похитивший их, не будет лгать! Это потенциально опасно - убивать так связанных между собой людей, но Стайлз решил, что если кто-нибудь когда-нибудь возьмется выявлять эту закономерность и нападёт на его след (хотя с помощью магии легко скрывать следы), он даже позволит этому смельчаку выстрелить в себя. Один разочек, и всё. Чтобы было по-честному или типа того. На самом деле, не то чтобы это вообще его волновало. Он не склонен к суициду, даже наоборот, чертовски любит быть живым, при этом прекрасно осознавая, что с таким образом жизни старость ему не светит. Ему просто похуй. И это основная ошибка в его программном коде: ему всё равно. Даже если способность чувствовать когда-либо была, она утеряна давным-давно. И трикстер, поселившийся в глубине разума, не сделал ситуацию лучше. Даже ухудшил, вообще-то, потому что Стайлз был уверен, что в те четыре года между убийством мамы и встречей с мертвым деревом, ему всё-таки хоть до чего-то, да было дело. Например, его волновала диета отца и один мальчик из школы. Мальчика звали Скотт, он был очаровательным жалким щеночком, и Стайлз общался с ним, потому что это было почти как иметь питомца. Это давало повод подраться с кем-то, кто обидел Скотти, а еще ему с собой давали офигенно вкусные бутеры на обед. ...Ладно, может, и тогда ему было все равно. Пофиг. C этим понятно. Он признал недостатки и смирился с ними. Скучно от этого быть не перестало. А завтра еще и на работу рано. Эх. Он пнул носком кеда несколько опавших листьев. - Как думаешь, Кали будет драться лучше, чем ты? - спросил он, а потом едва не выпрыгнул нахер из собственной кожи, когда ему ответили: - Возможно. Эннис был далеко не самым умным оборотнем в стае. Его сердце реально как будто остановилось, когда Стайлз, удивлённо вскрикнув, взмахнул руками и упал на спину, а потом едва не ударил сам себя локтем по лицу, пытаясь подняться. Так, по крайней мере, это выглядело. Он на самом деле испугался до чертиков, но в конце концов падение и попытки подняться заканчиваются тем, что он оказывается прикрыт стволом дерева, которое пару минут назад использовал в качестве опоры, стоит на одном колене, готовый обороняться или нападать. Одна рука была в кармане, перебирая всякие спрятанные там вещи (включая пистолет, потому что пули - это больно, независимо от того, человек ты или нет), а пальцами другой он был готов в любой момент щелкнуть, чтобы призвать огонь. - Какого черта? - воскликнул он, потому что разыгрывать незнание - отличный способ начать разговор. Мужик на краю поляны в недоумении дернул бровями. Старше Стайлза, темноволосый, со злодейской бородкой и голубыми глазами. У него просто возмутительно хорошее телосложение и дорогущая одежда, в какой явно не гуляют по лесу. Вся тёмных оттенков. Идеально сочетающихся и при необходимости отлично скрывающих пятна крови. Если бы Стайлз попробовал угадать, а угадывать он обожал, наверняка у этого парня обнаружились бы клыки и когти, а еще непреодолимая тяга выть в полнолуние. И он совершенно точно был в курсе, кто горит в яме перед Стайлзом. Мужик ухмыльнулся. - Давай ты не будешь косить под дурачка, ладно? Мы оба знаем, кто это. - он махнул рукой в сторону огня, - И знаем, что это ты его туда положил. Не переживай, он всё равно мне не нравился. Стайлз прекратил притворяться испуганным оленёнком, но с места не сдвинулся. - Как ты нашёл это место? Волк стукнул пальцем по носу, и Стайлз тихо выругался. Ему действительно стоит найти лучший способ скрывать запахи других людей. Жижа из банки была способна скрыть только его собственный запах. Для Энниса нужен был прах самого Энниса, и у этого было два существенных недостатка: а) с живым это бы точно не прокатило, и б) пока труп не превратился в пепел, любой дружелюбный сосед-оборотень мог отследить Энниса по запаху. Что, собственно, и произошло. Нахуй это всё. Стайлз медленно поднялся на ноги: - Ладно, теперь, когда мы выяснили, что вы, ребята, стрёмные сталкеры. - протянул он, - Чего ты хочешь? Волчара снова махнул рукой. - О, вообще-то ничего. Я просто наблюдал, и, должен сказать, ты разыгрываешь тут весьма занимательную сценку, играя в игры и болтая, пока человек, которого ты хладнокровно убил, рядышком сгорает до тла. Скажи-ка, лапушка, а ты в детстве отрывал крылья мухам? - спросил он мягким, масляным голосом, явно жаждая получить ответ. В глубине разума Стайлза лисица подняла голову, прислушиваясь, обращая внимание на происходящее. Даже слишком много внимания, понял Стайлз, когда взгляд волка на мгновение переместился с лица Стайлза на размытые тени позади него. Или, может не такие уж и размытые. Стайлз по старой привычке поднял одну руку на уровень талии, чувствуя, как нечто, одновременно похожее и на мех и на чешую, скользнуло под ней. Он уловил вспышку черных глаз, оскал и предупреждающее рычание, а затем физическое ощущение присутствия исчезло, и хвосты зашуршали, снова сворачиваясь клубком внутри черепа. Интересно. Обычно лисица изо всех сил старается не показываться чужим. Ведь для лисицы это было... всё равно что снять трусы, привязать к палке и размахивать, как флагом. Кричаще. Привлекающе внимание. И цель была достигнута. Выражение лица волка из снисходительно-любопытного превратилось в совсем иное, хищное. Стайлз ухмыльнулся, чуть склонив голову набок, как будто даже заигрывая. - Я делал вещи гораздо хуже, - неопределенно признался он, и да, вот оно. На чужом лице. Под голодом и любопытством, под тонким слоем человеческой и даже волчьей оболочки. Что-то очень похожее на то, что Стайлз каждый раз видит в зеркале, прежде чем надеть одну из масок. Зияющая бездна там, где у других обычно душа, глубокое отсутствие чего-то хотя бы отдалённо способного на эмоции. Некая форма нигилизма, может быть. Или попытка серийного убийцы привести в порядок минное поле в голове и дыру в сердце. Что за хрень вообще. Рыбак рыбака, как говорится, и Стайлз видит себя в этом волке, свой образ, в блеске его зубов и в бликах глаз. Нормальные люди не ведут непринуждённых бесед и мило не улыбаются, когда рядом горит труп. - Твой приятель? - запоздало спрашивает он, указывая пальцем на огонь. - Не совсем, нет. Я с ним... скажем так, дрался за косточку. К сожалению, ты видно меня опередил. - и эта обиженная мордаха определённо не должна так мило смотреться на взрослом мужике, - Я принёс игрушки и всё такое. Он вытащил из кармана пузырёк, наполненный темной жидкостью. И даже без слабого пурпурного свечения, которое он отбрасывал, Стайлз узнал бы раствор волчьего аконита. Чтобы волк сделал что-то такое с другим волком... - И что он натворил? Трахнул твою сестру? Внешне волк никак не среагировал, но что-то в нём изменилось. Будто напрягся. - Племянника, вообще-то. - признал он, - И "трахнул" - в переносном смысле. И он говорит это так, будто...да. Племянник мёртв. Без вариантов. Значит, месть. Она делает людей сентиментальными, не говоря уже о глупости, но Стайлзу очень, очень скучно, внутренняя пустота, кажется, одобряет порыв, а с контролем этих самых порывов у него всегда были проблемы. Ему нравятся красивые и опасные вещи, а не скучные, и этот парень - именно то, что надо. Поэтому вместо того чтобы достать пистолет и избавиться от свидетеля, он пожал плечами, сел обратно на землю и похлопал по пустому пространству рядом с собой, приглашая странного мертвого внутри оборотня поиграть. Несколько долгих мгновений волк смотрел на него с недоверием. - Так просто? - спросил он. - Ты не солгал, - просто отметил Стайлз. - Я очень хороший лжец. - Я бы понял. - пожал плечами Стайлз. То есть, лиса бы поняла, конечно. Но, знаете ли. Зачем усложнять. К тому же, ему всё еще плевать на всё происходящее. - И где гарантии, что завтра я не пойду в полицию и не расскажу обо всем, что тут увидел? Еще одно пожатие плечами. - Никаких гарантий. Но, знаешь, я тут подумал, если пойду за остальными из стаи Энниса, может, захочешь присоединиться? - Ты меня не знаешь. - прозвучало так, будто чувак играет адвоката дьявола, а не пытается на самом деле отговорить Стайлза ему довериться, но и что с того? Он не из тех детей, которым нужно рассказывать про опасных незнакомцев. Так что он строит глазки, внутренне посмеиваясь над абсурдностью того факта, что монстр, которого он только что позвал вместе играть, беспокоится о его легковерности. - Тогда позволь мне узнать тебя! Пауза затягивается. - Абсурд. Ты совершенно нелепый и скорее всего не в своём уме. - И еще я горяч. Про это не забудь. И вот, ему уже не так скучно. Это весело. К тому же, чувак не разу не сказал об опасности для себя. Можно было бы убить его, когда они закончат. Так, словно... ему плевать. Волк чуть ссутулился. Посмотрел на огонь. Пожал плечами, запоздало бросил: "Я Питер Хейл", и ой. Ой. Стайлз слышал эту историю, слышал о пожаре, уничтожившем их стаю десять лет назад, и о том как когда они только оправились и собрались снова, стая альф проехалась по ним, заставив нового альфу Хейлов убить всех своих бет, и как потом они задрали и его самого, обезумевшего от потери. И он вдруг догадался, кем был тот самый племянник. - Стайлз, - наконец ответил он, снова приглашающе хлопая по земле рядом с собой. Питер обогнул костёр и со вздохом опустился рядом со Стайлзом. Понадобилась долгая пауза, прежде чем старший мужчина повернулся к Стайлзу и очень тихо проговорил: - Я собираюсь заставить их очень сильно страдать, прежде чем позволю умереть. Под рёбрами что-то взбудоражено зашевелилось. - Договорились. - серьёзно кивнул Стайлз. Эннису, как обычно, добавить было нечего.