У каждого своё понимание нормальности.
Кто-то коллекционирует трупы бабочек под стеклом, кто-то — намеренно бьёт по коленным чашечкам молотком и слушает чужие жалобы на артрит. Третьи таскают в солидных дипломатах бумажки, способные разорвать мир на куски.
Для Баки — записывать имена убитых входит во вполне себе занятную рутину.
Просыпаться от кошмаров со сбитым дыханием и стремлением драться, сражаться, выживать — так же незаметно оказывается в списке дел на день.
В его распорядке дня есть дела и пообычнее. Такие, какие не испугают милую девушку со свидания. Например, ходить на обеды с мистером Накамурой. Улыбаться и гладить одноглазую черную кошку, живущую на соседней улице. Иногда: отвечать на бессмысленные эсэмэски Сэма, даже зависать на сайте знакомств и поражаться нынешнему поколению. Он даже может рассказать о походах к психотерапевту — кого этим удивишь в двадцать первом веке?
Баки живёт нормально — иногда. Чаще конечно — нет.
Сыпать удар за ударом, долгожданно вычёркивать имена из списка, ломать карандаши об чужой череп, выдыхать с облегчением, глядя на застигнутую врасплох сенатора — вот о чем Баки умолчит на тихом, странном свидании.
***
Бушующий дождь не спасает его от собственного отражения в витринах. Маска черной тенью отпечатывается на его лице, скрывает губы и доходит до переносицы. Синие глаза горят на фоне облепившей крови.
Иногда Баки думает об именах, которые он никогда не сможет вычеркнуть из блокнота. Иногда он думает о том, что в него добавятся новые.
Жизни у Баки исчисляются в чернилах и страницах.
Баки не забывает о трёх правилах — он их искусно игнорирует. Именно поэтому заглавление одной из страниц гласит: «ликвидация». Очередное имя оттуда аккуратно и трепетно вычёркивается.
Он пролистывает блокнот до последней страницы, любовно проводит металлическими пальцами по свободному уголку и круглым размашистым почерком записывает новое имя.
«Баки Бранс»
В блокноте больше нет свободных страниц.
