Не могу отпустить тебя

Щелкнул выключатель, и комнату озарил яркий свет. Адам бросил ключи на столик рядом с дверью и прошел внутрь. - Ты надолго здесь? – Саули осторожно рассматривал фарфоровую статуэтку в виде малыша-ангелочка, спящего в необыкновенно красивой лилии. - Уезжаю через три дня. Нравится? – Адам чуть приобнял блондина со спины. - Очень. - Мне тоже. Хочу подарить Рифу. Пусть он его оберегает. Саули вздохнул, ставя статуэтку на тумбочку, и улыбнулся. Адам всегда был уникальным человеком. В нем удивительно легко сочеталось несочетающееся: мужественность граничила с детской непосредственностью, необыкновенно чистая душа отражалась в его нежных, но в то же время немного властных серо-голубых глазах, обрамленных длинными почти до бровей ресницами. - Сау, а вы с Алексом давно встречаетесь? – Финн улыбнулся, услышав, как Адам его назвал. В последний раз он слышал этот вариант своего имени от своей сестры-близняшки. И было это чуть больше года назад. Только она и Адам. Имя теперь уже, наверняка, бывшего парня не вызвало абсолютно никаких эмоций. - Начали отношения почти полгода спустя нашего с тобой разрыва. А вы с Томми? Адам выпустил парня из объятий и прошел к кровати. - Мы не встречаемся. Он просто очень близкий для меня человек. Саули подошел и присел рядом с Адамом. - Я устал. Брюнет непонимающе взглянул на него. - Это тяжело: знать тебя, но не иметь возможности даже увидеться. Хотя бы издалека. Алекс тогда оказался рядом. Не знаю, мне будто крышу снесло. Я видел в нем тебя. – Саули говорил тихо, сверля какую-то точку перед собой. – Очень много сходств. Внешне все. Кроме глаз. С тех пор, как мы по обоюдному согласию решили разорвать отношения, из меня будто вынули сердце. Мне, как наркотик, необходимо было увидеть твои глаза. Необходимо было снова, как в нашу первую встречу, утонуть в них. И ты не поверишь, я спал с твоей рубашкой. Да, я дурак. Но она пахла тобой. И я был счастлив, засыпая, обнимать ее, и несчастен, понимая, что уже никогда не смогу так же обнять тебя. Полгода я ходил сам не свой. Как в воду выпущенный… - Опущенный, - с улыбкой поправил Адам. - Точно. Мне казалось, что ты ушел и унес с собой частичку меня. Так пусто было без тебя. Ламберт слушал и чувствовал, как внутри что-то обрывается. Будто кто-то на живую вырезает из его памяти эти ужасные два года разлуки. Он идиот. Почему, почему он не позвонил, не попросил о встрече?! Ведь Саули тоже ждал. А он, Адам, только об этом и мечтал. Но сдерживался изо всех. Господи, он точно кретин. Пальцы Адама медленно «поползли» по шелковой ткани покрывала, едва соприкоснувшись с пальцами Саули. Парень поднял глаза, удивленно приподнял левую бровь. Их пальцы сплелись. - Прикосновения говорят лучше всяких слов. - Ты помнишь…. – пораженно выдохнул Саули. Эту фразу он сказал Адаму в их первую ночь, когда брюнет пытался, наконец, высказать все, что чувствует к нему. С этой фразы начались их серьезные отношения. - Я помню все, что с тобой связано. Помню все до единого вздоха, шепота и… - Адам придвинулся ближе. Парни крепче сжали пальцы вместе. - … взмаха твоих ресниц. Ты самый красивый мужчина из всех, кого я когда-либо встречал. Я был таким идиотом, что позволил тебе уйти. - Не говори так, - возмутился Коскинен. – Это наша с тобой ошибка. Не только твоя. Я тысячу раз пожалел, что отпустил своего ангела. Адам улыбнулся. Только Саули так называл его. И скажи это кто-то другой, брюнет бы, возможно, не почувствовал ничего особенного, но с этим парнем все по-другому. Волна нежности вдруг накатила с такой силой, что, повинуясь ее напору, Адам подался вперед и мягко накрыл губы блондина своими. Нежный, неторопливый поцелуй. Первый за два года. - Ты все такой же сладкий, - Ламберт отстранился первым, но продолжал поглаживать волосы любимого человека. - А ты все такой же романтичный обломщик, - тепло рассмеялся Коскинен. – Я так скучал по тебе все это время, что если бы мне позволили, целовал бы твои удивительные губы дни и ночи напролет целый месяц. - А я год, - сразу вставил Адам. - А я всю жизнь. – Саули наклонился и поцеловал его в ушко, нарочно касаясь губами. Чуть больше уверенных движений, и Адам уже закусил губу, чтобы не застонать. Да, лучше финна никто не знал его «горячих» точек. Руки брюнета проворно нырнули под футболку Коскинена, исследуя каждый миллиметр его худой спины. Каждую впадинку, каждую родинку он помнил наизусть. Помнил пальцами, и теперь мог точно повторить все изгибы его тела. Поцелуй. Страстный, не терпящий нежности, медлительности. Не терпящий ни секунды передышки. Борьба языков, и не иначе. Руки Саули «гуляют» по родному телу, словно заново изучая его. Но и этого мало. - Хочу чувствовать тебя, - тихий шепот Адама. - Господи, родной мой. Как же я по тебе скучал… Снова поцелуй. На этот раз уже нежный. И как ни странно, даже более возбуждающий. Потому что ласка и тепло друг друга – вот чего им не хватало все это время. Прикосновения. Пусть даже невесомые. Но от них бросает в дрожь. И это никогда не сравнится даже со страстью. Тихий стон сквозь поцелуй. Саули толкает Адама, и они оказываются лежащими на шелковых простынях. Адам приподнимается, но только на мгновение, чтобы помочь снять с себя футболку. Блондин нетерпеливо избавляется от своей, после чего совершенно ненужная одежда летит в сторону. - Хочу тебя. Хочу. Только тебя, - беспорядочно шептал Ламберт в перерывах между поцелуями. Саули неторопливо спустился к шее, и Адам запрокинул голову, открывая ее. Шея – второе его слабое место. Блондин неожиданно целует его так, что сомнений не остается: завтра на этом месте будет красоваться живописный засос. - Теперь ты мой. Навсегда, - пояснил он, заставив певца счастливо улыбнуться. - Только твой, - простонал парень, почувствовав теплые пальцы под резинкой боксеров. Но лишь на мгновение. Рука исчезла. Блондин принялся судорожно расстегивать молнию на джинсах, но от волнения тряслись руки. - Тише, тише. Я помогу. – Адам быстро растягнул ширинку и приподнял бедра, помогая стащить с себя эту часть гардероба вместе с боксерами. – Теперь ты. Саули улыбнулся и кивнул, показывая жестом, мол, я весь твой. Руки Адама не спеша спустились по оголенному торсу блондина, добираясь до заветной цели. Чуть поглаживая хорошо заметный бугорок на джинсах, парень с удовольствием наблюдал за тем, как Саули блаженно прикрыл глаза и простонал его имя. Все так же мучительно медленно Ламберт расстегнул молнию, затем пуговицу и резко сдернул джинсы вместе с трусами. Блондин болезненно шикнул. - Прости, - виноватый шепот. - Разве так извиняются перед любимым человеком? – пропел Коскинен, вопросительно вскинув бровь. - Ну что ж, иди сюда, обиженный мой. Адам чуть надавил на плечо парня и вмиг оказался сверху и принялся покрывать лицо любимого невесомыми поцелуями. Оторвавшись, наконец, от бархатистой кожи, Ламберт взглянул на лежащего под ним парня. Такой нежный, податливый. Такой покорный. Родной. Глаза закрыты. Реснички едва заметно подрагивают. Тело извивается и будто плавится от любого его прикосновения. Адаму вдруг невыносимо захотелось сделать приятно своему, да, теперь уже своему, парню. Устроившись поудобнее, он приподнялся на локтях и, почувствовав, что их возбужденные органы соприкасаются, осторожно толкнулся. Саули простонал его имя и резко распахнул глаза. Сделал движение навстречу. Одна улыбка, и она снова тонет в нежном стоне на двоих, когда Адам делает ещё одно движение. - Я тебя прощаю, - простонал Саули, сильнее сжимая плечи своего возлюбленного. – Сделай уже что-нибудь. Брюнет лишь довольно улыбнулся и поцеловал своего блондина в скулу, делая ещё одно движение вперед, извлекая из него нетерпеливый стон. - Сейчас. Потерпи немного, маленький, - шепчет Ламберт, спускаясь вниз и устраиваясь между ног парня, который в этот момент как раз едва слышно возмущается прилагательным в свой адрес. Адам осторожно приподнял бедра блондина, подложив под поясницу подушку. Вспомнив, что смазка и презервативы лежат в тумбочке, Ламберт тихонько выругался, пытаясь дотянуться до дверки. Достав, наконец, все необходимое, он хотел было разорвать серебристый пакетик, как Саули вдруг открыл глаза и серьезно заявил: - Не бойся, я чист, а тебе я доверяю. И не хочу использовать его с тобой. Секунд пять они смотрели друг другу в глаза, после чего Адам не выдержал. Пакетик полетел в сторону, а парни снова слились в поцелуе. На этот раз более безудержном. Словно каждый боялся, что сейчас любимый человек вот-вот исчезнет, стоит лишь открыть глаза. Наслаждаясь каждой секундой. Это то, чего по-настоящему не хватало им обоим. Руки беспорядочно шарили по телу, будто изучая заново, вспоминая. - А сейчас немного потерпи, хорошо? – Саули едва заметно кивнул. – Я постараюсь не больно, обещаю. – Блондин улыбнулся. Это так забавно. Прошло столько времени, казалось, будто какой-то неведомый ураган пронесся и разрушил, перевернул все на своем пути. Ничего не будет как прежде. Два года он убеждал себя в этом. И ему почти удалось. Но одна фраза, один взгляд до боли родных и таких любимых серо-голубых глаз, и все летит к чертям. Все становится на свои места. Идиот, ну какой же он идиот, что пытался убедить себя в том, что охладел к Адаму! Давно следовало послать чертову гордость подальше, найти номер и договориться о встрече. Иногда люди настолько глупы, что в поисках легких путей сами усложняют себе жизнь. Сильные пальцы аккуратно скользнули по его бедрам, по ногам до колен, и обратно. Легко, непринужденно. Едва касаясь. Как бы успокаивая. - Ну же, Адам, - нетерпеливо шепнул Саули и чуть заметно приподнял бедра. Легкий поцелуй в живот, затем ещё и ещё. Палец осторожно касается тугого кольца мышц сфинктера. Саули напрягся. Он уже почти забыл, как это бывает. Алексу он никогда не позволял быть сверху. Столько ссор и обид было по этому поводу, но ничего так и не изменилось. Потому что он просто не мог представить себя слабым в объятиях кого-то. Кого-то, кто не Адам. Изо всех заставляя себя расслабиться, парень, наконец, взял себя в руки и сделал глубокий вдох. Затем выдох. Все хорошо. Теперь все всегда будет хорошо. И мысль об этом заставила его улыбнуться. - Хочу видеть тебя, - выдохнул Коскинен, поняв, что мечтает сейчас именно об этом. Брюнет улыбнулся и придвинулся ещё ближе, добавляя второй, затем третий палец. - Ты готов? – услышал Саули сквозь шум крови в ушах и едва заметно кивнул. Адам сделал легкое движение навстречу, чувствуя, как Саули внутренне напрягся. Для их обоих это было так волнительно. Словно впервые. Брюнет сделал ещё одно движение , вошел полностью и замер, давая парню время привыкнуть. - Не останавливайся, - прошептал блондин, изо всех сил стараясь расслабиться. В воздухе витало напряжение, и парням казалось, будто все вокруг на какое-то мгновение замерло. Лишь шепот и биение их сердец в унисон. Адам двинулся назад, и снова вперед, чуть меняя угол входа. Саули рвано выдохнул и сжал ладонями простыни. Певец принялся покрывать хрупкое тело поцелуями, робкими, но нежными. Хотелось хоть как-то отвлечь возлюбленного от боли, которую он причиняет ему сейчас. Он целовал его и думал о том, как легко и спокойно им было вдвоем. И что теперь все наконец-то будет, как было раньше. - Я люблю тебя, Саули, - прошептал он и тотчас же почувствовал, как теплые немного вспотевшие руки любимого парня обвивают его за шею и притягивают ближе. Столько нежности и любви в одном только легком прикосновении губ к губам. Толчок, ещё один. Болезненный стон на грани всхлипа. Адам аккуратно обхватил чуть опавший член Саули в плотное кольцо пальцев и неспешно двинул ладонью вверх в такт своим движениям. Громкий стон и просьба не останавливаться, и Адам понял, что нашел заветную точку. Снова толкнулся, на этот раз более уверенно, жестче, чувствуя, как ногти возлюбленного оставляют заметные полумесяцы на плечах. - Ещё, - выдохнул Саули, когда Адам снова изменил ритм. В комнате становилось все жарче. На шее выступили прозрачные капельки пота. Воздух наполнился стонами, которые становились все громче и требовательнее, переходя в крики. Адаму просто снесло крышу. Под ним извивался и стонал от удовольствия любимый парень. Вот чего родного ему так не хватало эти чертовы два года. - Мой, мой, мой, только мой, - беспорядочно шептал певец, буквально выколачивая из возлюбленного воздух и как можно быстрее двигая рукой. Бешеный ритм бьющихся в унисон сердец. Даже стоны одни на двоих, и это дорогого стоит. Практически одновременно их накрыло яркой лавиной оргазма. Адам сделал ещё один толчок и, больше не в силах сдерживаться, кончил с громким протяжным стоном. Саули кончил с его именем на губах, и Адам мог поклясться, что это был самый интимный момент в его жизни. Парни снова слились в поцелуе, прижимаясь друг к другу так, словно хотели стать единым целым. Вспотевшие, уставшие, они с полминуты просто смотрели друг другу в глаза, счастливо улыбаясь. Наконец, Адам вышел из Саули и лег рядом, заботливо прикрывая того одеялом, которое так кстати скомкано валялось в ногах. - Господи, пусть эта ночь не закончится никогда, - прошептал Саули, повернувшись к Адаму лицом. – У меня такое чувство, будто это все лишь очередной мой сон, и ты исчезнешь с рассветом. Брюнет усмехнулся и обнял возлюбленного, крепче сжимая его в объятиях. -Ты мое счастье, Саули. Я бы, наверное, никогда не понял этого, если бы однажды не потерял тебя. Каждый чертов день я начинал с мысли о тебе. Как ты. С кем ты. Я, честно, думал, что смогу найти тебе замену. И столько парней было со мной после нашего разрыва. Но все не те, и я понимал это с каждым днем, с каждым часом все яснее. Не твои глаза, не твоя улыбка и теплый солнечный нрав. Я буду рядом, слышишь?! Я буду с тобой всегда, чего бы мне это не стоило Даже карьера ни за что не отнимет тебя у меня. Вернее меня у тебя. Ну, короче, ты понял. Повисла пауза, и через секунду тишину комнаты разорвал дружный смех парней. Что имеем, не храним. Потерявши – плачем. Народная мудрость, в правдивости которой не раз убеждался каждый из нас. И, черт побери, как же все-таки важно вовремя понять, что то, что ты потерял, безумно ценно, и непременно, обязательно нужно найти. Найти, чтобы больше не расставаться с этим ни на секунду. И пусть весь мир катится к черту, если посмеет осудить эту прекрасную пару за желание стать счастливыми!