Бесконечность

— Хочу кататься вместе с тобой… Завтра и послезавтра. — И я.… Хочу кататься с тобой бесконечно! Уходить с площадки не хочется, и стоит лишь подумать о том, чтобы отпустить скейтборд, как тело пробирают неприятные мурашки. Но, когда Ланга смотрит на вновь улыбающегося Рэки, когда слышит его звонкий смех и заглядывает в огромные карие глаза, то всё плохое из груди вытесняется горячим жаром и бешено бьющимся сердцем. Ланга прикладывает ладонь к груди. Стук слишком громкий. — Видел, как в этот раз высоко получилось! — Рэки скатывается с горки, шурша колёсиками, и почти врезается в друга. — Это было здорово, — подтверждает Ланга. Уже так темно, что приходится отойти в сторону единственного фонаря, дабы чтобы хоть что-то видеть. Хотя бы друг друга. — Не хочу отпускать тебя, — тихо произносит Ланга, и обнимает Рэки со спины. От парня пахнет цветочным мылом, потом, а запах шампуня непонятен, поэтому Ланга утыкается носом в его затылок и нюхает. Рэки не противится, и поэтому Хасегава усиливает объятия. — В самом деле, Ланга, ты сегодня очень странный. Мало того, что болтаешь больше обычного, так ещё и… тактильный такой… — А ты можешь сделать такой скейт, чтобы мы могли кататься на нём вдвоём? Тогда ты всегда будешь при мне, и больше никогда не убежишь. — Я и так никуда больше не убегу! Ну-у! — Рэки пытается вывернуться, но очень слабо, больше возмущается. Ланга мягко улыбается и проводит языком по шее Рэки, прямо по кромке волос. Просто нюхать — этого мало, хочется большего. Они оба вздрагивают и мелко дрожат. Молчат. Ланга решается на следующий шаг, совершенно не отдавая себе отчёта в том, что творит, — целует шею Рэки, вкладывая в каждое прикосновение губ всю нежность, которой он переполнен до краёв. Действия смелые, но они не кажутся странными, неестественными или неправильными. Дружба эволюционирует в любовь. По-другому и быть не могло. Рэки совершенно спокойно разворачивается в объятиях и позволяет себя поцеловать. Он обнимает Лангу за шею, приоткрывает вмиг раскрасневшиеся губы и прикрывает глаза от удовольствия. Хасегава хорош во всём — поцелуи не исключение. — Рэки, тебе хорошо? — заботливо шепчет Ланга и проводит большим пальцем по нижней губе друга. Она соблазнительно припухла и, не дожидаясь ответа, он не выдерживает, и лижет её. Они снова погружаются в поцелуй, только теперь куда более настойчивый — Рэки чувствует, как ему в рот проталкивается горячий язык Ланги, и ноги непроизвольно подкашиваются. Не дают упасть только руки Хасегавы, поглаживающие поясницу. Мгновение и они ныряют под толстовку, шарят по спине, очерчивают позвоночник. Рэки стонет, вскидывает голову, а потом утыкается лбом в плечо Ланги. Дыхание сбивается, а в голове бардак. — Тебе нравится трогать меня… там? — А тебе неприятно? — Приятно. — Подними голову, я хочу тебя поцеловать. Рэки сжимается, глядит по сторонам, вдруг задумавшись о правилах приличия, и только потом дарит Ланге новый поцелуй. Хасегава тёплый и вкусный. Рэки кажется, что он лижет мягкое подтаявшее мороженое. После десяти минут подобных «тренировок» и Ланга, и Рэки постанывают и бесстыдно распускают руки. Сдерживаться всё сложнее, но никто толком не знает, что нужно делать дальше. Руки Ланги уже гораздо ниже поясницы Рэки, а пальцы Рэки вплетены в серебристые волосы Хасегавы и нетерпеливо дёргают за них. — Поехали ко мне. Только надо вести себя тихо, — предлагает Рэки. Расцепиться оказывается тяжелее, чем представлялось. Они смеются и устраивают небольшое соревнование до дома. Пару раз чуть не падают, словно какие-то неумёхи — результат того, что глядели не под ноги, а друг на друга. Семья Каян спит, привыкшая к ночным тренировкам Рэки и долгим посиделкам в гараже. Ланга мельком думает, что утром точно получит по голове от матери, но эта мысль ускользает, стоит только Рэки взять его за руку и затащить к себе в комнату. Тут уютно. Впрочем, слишком долго полюбоваться интерьером не удаётся — Ланге немного сносит крышу, когда Рэки откидывает с кровати одеяло и ложится на неё. Они зажигают лишь маленький ночник рядом с кроватью, дабы не утонуть в ночной тьме. — Только тихо, — напоминает Рэки. Он еле шевелит губами. — Конечно. Парни краснеют. В помещении всё чувствуется иначе. Напряжение между ними такое концентрированное, что можно резать ножом. Всегда ли было так? Ланга соврёт, если скажет, что нет. Искра между ними вспыхнула с самой первой встречи. — Давай разденемся? — вот так просто предлагает Рэки. Он не перестаёт улыбаться, даже когда стаскивает толстовку и расстёгивает ширинку джинсов. — Хочу чувствовать тебя кожей. — Рэки… У них дрожат руки, они не встречаются взглядами, пока избавляются от одежды, и целуются вновь, лишь, когда становятся полностью обнажёнными. Ланга нависает сверху Рэки, и их дыхание учащается. Соприкасаться голой кожей действительно приятно. — Я сниму её? — Ланга касается кончиками пальцев повязки Рэки. — А, блин, забыл. … Да, конечно. Приходится приподнять голову над подушкой, чтобы Ланге было удобно избавиться от последнего куска ткани. Волосы Рэки раскидываются по постели рыжей волной, и Ланга целует его в лоб. В переносицу. В пылающие от смущения щёчки. Рэки тихо поскуливает и пытается прикрываться рукой, но Ланга не позволяет. — Высунь язык. Рэки тут же исполняет просьбу, и несколько сладких минут они играются языками. По очереди посасывают, тыкаются кончиками и сплетаются. Наконец, Ланга дарит Рэки новый глубокий поцелуй, а, когда отрывается, то между ними натягивается прозрачная ниточка слюны. — Тут тоже хочу попробовать. Ланга спускается ниже и мажет язычком по затвердевшему соску Рэки. Тот явно не был готов к такой сладкой пытке — с губ срывается громкий стон. Они даже пугаются и замирают, кажется, вот-вот в комнату постучится мать Рэки и поймает их за совсем недетским занятием. — Ланга, дурак! — зло шепчет Рэки. — У меня руки устали, — жалуется Хасегава и ложится рядом. Они лежат лицом к лицу, и почти сразу же, не озвучивая желаний вслух, касаются друг друга внизу. Прикусывают губы, задыхаются и утыкаются то в подушку, то в плечо возлюбленного. — Нечестно, у тебя и член больше… — скулит Рэки. — Он весь твой, если что. Звуки скольжения такие громкие и пошлые, что приходится накрыться одеялом, дабы приглушить их. Воздух заканчивается. Удаётся дышать лишь ртом. — Рэки? — Ланга ускоряет движение рукой и пытается заглянуть парню в глаза. — Да? — Взгляд Рэки расфокусированный, но он изо всех сил пытается сосредоточиться на чём-то ещё, кроме длинных пальцев Хасегавы на своём члене. — Я люблю тебя. — Я… Рэки кончает. Изгибается, мажет ногами по простыни и почти плачет — так хорошо. Это не просто секс, его любят. — И я люблю тебя, Ланга. Я очень-очень сильно люблю тебя. Очередь Ланги теряться в удовольствии и изо всех сил стараться быть тихим. Хочется кричать от счастья, чтобы весь мир услышал и знал, какой у него парень, но пока… хватает и просто задыхаться вместе. Одеяло летит на пол. Ланга целует Рэки в плечо, а тот целует его в макушку. Их любовь бесконечна.