Voluntas

Утро встретило совсем не радостно. Голова раскалывается, в горле засуха похуже любой пустыни, а глаза ни в какую не хотят открываться и смотреть на этот мир. Пить надо в меру, а мера у всех своя. Энни сейчас просто не в состоянии делать умные выводы, но пометка карандашом однозначно сделана. Мыча от ещё сонного состояния она переворачивается на спину, делает глаза щёлочки, заглядывая в открытое окно от куда светило безумно яркое солнце. Трёт покрасневшую от подушки щеку, и причитает на огненную звезду на небе, что разбудила в такую рань. Ещё даже чувствуется моросящий воздух, совсем не успевший согреться теплыми температурами дня. Но через секунду сон как рукой сняло. Взвизгивает от неожиданности, когда краем глаза замечает силуэт парня, сидящего на полу. Тут же ныряет под пуховое одеяло, трусливо поджимая коленки к груди. Страх все тело сковал невидимыми оковами, что не дают теперь дёрнуться. Энни совсе не ожидала увидеть кого-то в своей комнате, тем более на полу. Просто сработал эффект неожиданности и ещё не отошедший от алкоголя мозг. Белочку увидела, ей богу. Комната снова погрузилась в глухую тишину. Никто не спешил подавать голос или оправдывать свои действия. В темноте от крепко сомкнутых век девушка начинает постепенно анализировать ситуацию, роясь в чертогах разума. Осознание где-то рядом ходит, тяжело наступая позади. Брюнетка медленно выныривает из-под укрытия, устремляя взгляд на сидящего. И тут глаза округляются ещё больше. Тэхен сидит на мягком розовом ковре посреди комнаты и буквально прожигает ее глазами. Взгляд нечитаемый и, кажется, даже не моргает. А в руках зажигалка с бледным огоньком, что периодично зажигается и тухнет. Тэхен медитирует, перенаправляя свою злость в этот маленький сгусток тепла и разрушения в руках. Лучше в него, чем племянница познаёт темные стороны Кима. — Тэх..Тэхен? — неуверенно подает голос Энни, больше всматриваясь перед собой. Внутри страх неприятными густыми потоками переливается из сосудов. Сейчас она больше походит на натянутую тетиву, готовую порваться в любой момент. — Мне кажется я четко тогда выразился, чтобы ты не ходила в клуб, — ядовито выплёвывает старший, продолжая щёлкать зажигалкой и наблюдать за танцующим языком пламени. На его лице полнейшее спокойствие, что только верхушка айсберга в ледяном океане души. Там внутри он прячет бурю эмоций, пытающихся вылезти наружу и разорвать своего хозяина. Но Тэхен держится, скрепя зубами и не отводя взгляда от растерявшейся девушки, терпит. Энни не понимает чем вызвана такая странная реакция. Что она успела натворить вчера, что старший сам не свой. Точнее нет! Тэхен именно тот ненормальный, странный парень, с которым ей посчастливилось повстречаться несколькими неделями ранее. Почему он сидит в позе лотоса на полу? Почему взгляд от неё раздражённый не отводит и посылает жуткие феромоны, заставляющие тело дрожать? Под его колючим взглядом голову склонить хочется, и никогда голос без разрешения не подавать. Но вместо этого крохотная часть гордости выигрывает в этом марафоне, возвышаясь. — Ты мне никто, что бы ставить ульт.. — Не выбешивай меня, Энни, — гаркнул неожиданно Тэхен, теряя последние песчинки терпения. С ней невозможно разговаривать по нормальному, быстро забывается кому и что говорит. Встаёт со своего нагретого места и движется в сторону кровати. В его шагах ни капли сомнения и жалости. Ступает твёрдо, сердито. Энни буквально «ушки» прижимает и снова под одеяло ныряет. Трясётся как осиновый лист на ледяном ветру в пустом поле и надеется, что пронесёт. Крепко пальцами за мягкую ткань цепляется, чтобы соорудить вокруг себя мнимую безопасную стену из одеяла. — Энни, определись взрослая ты или ребёнок ещё, — уже менее грозно, но со стержнем в голосе говорит Тэхен, стоя у самой кровати, упираясь в неё острыми коленями. Наблюдает за этими детскими прятками и обречённо вздыхает. — Не буду я ничего решать, — бубнит приглушенный голос девушки. Ей жутко от такого старшего. Кажется уже стала отвыкать от его странностей и паршивого характера. Память предательски стёрла образ недовольного и неприступного парня, а вместо этого заполнилась теплотой, что дарил ей последние дни. В ушах отчётливо слышится звон ее расколовшегося доверия к парню. Осколки больно впиваются во все внутренности, отрезвляя сознание. — Отстань вообще. Ты меня пугаешь! — резко откидывает одеяло на колени и прямо в лицо ему выпаливает яд. Что он вообще о себе возомнил? Почему она должна слушаться его? Тэхен видит в янтарных блестящих глазах напротив вспышки молний в грозовых тучах. Губы сомкнуты в тонкую линию, а брови нахмурены. Вот только растрёпанный после сна вид, лохматые волосы совсем не подходят такой импульсивной подаче. Тэхен не маньяк какой-нибудь, чтобы всю ночь сидеть у неё в комнате и следить за ее сном. Всего-то минут двадцать назад пришел сюда и принялся ждать. На это были свои причины. В его молодости произошло много чего как хорошего, так и плохого, и уж его опыту стоило бы довериться. Подростковый максимализм и ответная агрессия, защита своего собственного «Я» совсем обезоруживают. С виду такая милая и невинная может в считанные секунды превратиться в сгусток огненный, пышущий пламенем, может сжечь в любую секунду. Собственно Тэхен решает опередить события. Сам высовывает язык и подносит к нему кусающийся огонек из зажигалки. — Ты больной?! Прекрати! — верещит Энни, тут же растеряв весь свой пыл. Вскакивает на колени и выбивает из рук парня серебристый предмет. Тот падает гулко на пол, а ее хозяин с неподдельным интересом рассматривает всклокоченную девушку. Теперь-то на миловидном личике лишь неподдельная тревога изображена и это подкупает. План сработал на все сто процентов и Тэхен этому несказанно рад. — Зачем спасала раз я тебе никто? — с издевкой спрашивает он, кусая щеку изнутри. Улыбка сама проситься наружу, но ему стоит сохранить свой железный покров. Энни отказывается верить. Она бегает глазами по каждому миллиметру лица напротив, по каждой складочке и мимической морщинке, однако не видит подобия улыбки. Если это не шутка, то ей и вправду стоит бояться старшего. Она совершенно не понимает, что в голове у него творится. Убеждаясь в собственных догадках, тут же садится на постель и смотрит пустым взглядом на него, а после в пространство позади. — Тебе надо лечиться, — едва слышно шепчет Энни, не глядя на Тэхена. Сил нет уже. Все утро пошло коту под хвост по вине этого сумасшедшего. А ведь в начале у неё болела голова и не хотелось жить. Теперь хочется, но с условием убить одного чудилу, который стоит сзади. — Я лишь показал тебе на примере какого это, когда человек творит фигню, а тебе на него не все равно, — уже как-то спокойно произнёс Ким. Девушку проучил, нервишки ее встряхнул и перезагрузил. Возможно после одного раза она не поменяет своё поведение, но как минимум будет понимать чувства со стороны. — Мне все равно на тебя, — бурчит себе под нос Энни, вся скукоживаясь в комочек и напоминает ежика, прячущегося в своих иголках от хищников в лесу. — Это взаимно, — пожимает он плечами и разворачивается на выход. Разговор можно считать закрытым. Однако возле самой двери оборачивается и встречается с вопросительным взглядом девушки. — Переоденься. Будет неловко, если твоя мама будет задавать лишние вопросы, — даже с какой-то легкой ухмылкой говорит он и закрывает за собой дверь. Вопросов больше чем ответов и Энни пора бы уже привыкнуть к этому. Тэхен за считанные минуты смог вывести ее на эмоции, хорошенько покопаться в голове и посеять туда нужные мысли. Они вроде и любезностями обменялись, а вроде и признали, что им друг на друга не все равно. Этот непонятный коктейль из чувств, только отравляет внутренности и мозг дурманит. Внутри все рвёт на части от неопределенности чувств, от ожиданий и странной реальности. А затем отмирает от минутного торможения и в голове само воспроизводится невзначай брошенная фраза Тэхеном перед уходом. Переводит хмурый взгляд на зеркало и охает. В нем отражается помятая девушка с остатками вечернего макияжа на лице, не расчесанными волосами и..в большой чёрной футболке. Уж сильно напоминает ту, в которую одевала самого Кима, пока тот был в невменяемом состоянии. Подрывается с постели и молнией летит к шкафу, пытаясь найти какую-то сносную домашнюю одежду. Вынув с полки обычные джинсы с кофтой, она задерживает взгляд на отражении. Если не всматриваться в детали, то выглядит вполне симпатично. Такая себе, девушка рок-звёзды из-за растертой туши под глазами, что придаёт дерзкий вид; запутавшихся волос и одной только футболки, что немного прикрывает ягодицы. При всей сомнительности выбора одежды для сна, Энни, на удивление, чувствует себя в этом уютно и комфортно. Подсознательно глубже вдыхает остатки одеколона парня на футболке. Мозг застилает пелена мускатного ореха и чего-то сладковато-терпкого. Такой запах хочется вдыхать полной грудью, до покалывания в пальчиках. Но вовремя себя одёргивает, когда ворот футболки к носу тянет. Ещё этого ей не хватало. В памяти уже красуются эпизоды ночи, как Тэхен ее пьяную домой принёс, как она просила ее переодеть и уложить спать так как ей лень. Ну видимо ничего другого старший не придумал помимо всунуть ей в руки свою вещь и отправить в ванную переодеваться. Из постыдных воспоминаний вырывают отдалённые крики с первого этажа. Они-то и взбадривают ее, подгоняя переодеться быстрее. — В клуб..ночью! Уму не постижимо! Энни замирает у самой двери, не решаясь открыть. Тэхен все таки рассказал? Не может быть. Голос ее злой и, совсем не излучающий даже капли возможности на прощение. Девушке будет «крышка». — Ты как додумался до этого? — снова раздаётся крик уже совсем близко. Энни удивлённо выглядывает в дверной проем и наблюдает как мама у самой двери Чонгука.. ..Отчитывает брата? Совсем ничего не понятно. — О, Энни! А ты чего так рано? Я думала вы с Джуонг до вечера будете, — замечает дочь раздражённая женщина. Она стоит ещё в халате с бигудей на челке и вероятно недавно только проснулась. В независимости от своего плохого настроения, спрашивает о делах дочери. А после сухого ответа «так получилось», добавляет: — Ты знала об этом? — О чем? — нерешительно уточняет Энни, пытаясь сохранить максимально спокойное лицо и не сделать себе хуже. — Твой брат вчера был в ночном клубе! — возмущается мама, с искрами в глазах посматривая в проем комнаты Чона. — Так ещё и подрался, ты представляешь?! Энни в этот момент будто оглушило. Точно взрыв петарды неподалёку произошёл и полностью выкинул из реальности. Сознание быстро начинает листать все вчерашние события в клубе, в каждом моменте ищет кого-то похожего на Чонгука, но не находит. Если он там действительно был, то отлично скрывался так как остался незамеченным. Чонгук вообще отлично скрывал всегда свои побеги из дома, даже когда запрещалось строго на строго. По чистой случайности Энни как-то застукала брата в верхней одежде на пороге комнаты, когда хотела отнести ему ночник перед сном. Тогда-то он и раскололся, что иногда с друзьями устраивают ночные похождения на заброшки. Дескать, ощущения острее и можно порисовать граффити. Ему было пятнадцать, и Энни попросила звонить ей в случае чего, тот только кивнул и вышел в прямом смысле через окно. На такие подвиги Энни не решалась до вчерашнего дня. И раз уж Чонгука, сына, который может делать все, что вздумается - ругают, то девушке уже страшно за себя. Ее точно не пожалеют. «Песня будет играть, но ты ее уже не услышишь» — проносится в голове брюнетки неутешительным тоном. Энни тяжело глотает вязкую слюну, собравшуюся в горле, и только глазами бегает по маме и двери рядом в комнату брата. Пока она судорожно подбирала оправдания, что забыла в ночном клубе, из комнаты рядом послышался голос: — Я за дело врезал одному мудаку, — вылазит из дверного проема чёрная макушка. Энни тут же понимает по какой причине брат спалился. Он выглядел, мягко говоря, не очень. Лицо побитое, синяки фиолетовые под глазом и на щеке, а костяшки сбиты. Тот, кому досталось от Чона скорее всего сейчас плохо. Он всегда силу показывает на максимум, не давая возможности противнику оклематься. Парень взъерошенный весь и, видимо, уставший объяснять прописные истины маме. Вот только тут же получает подзатыльник: — Ты мне поругайся тут, не дорос ещё, — уже чуть спокойней говорит она, но жаром пышет. Конечно, переживала за своё дитя. Никто из родителей не хочет давать в обиду своего ребёнка, даже если он выше их на голову и состоит на 60% из мышц. — Спускайтесь на завтрак и не бесите меня больше. За столом нависшую тишину прерывали стуки металических палочек о тарелки. Говорить было уже не о чем. Родители ещё в своих мыслях, думая как же наказать непослушного ребёнка за прокол. У Энни же голова забита чем попало. Ситуация с Тэхеном уже отпустила, а вот с Чонгуком вовсе нет. Ноет где-то в грудине, отдавая по нервным окончаниям в мозг и пробуждая желание узнать у брата истину. Дождавшись пока все уйдут, девушка придвинулась ближе к Чонгуку, заговорщически шепча: — Ты реально был в клубе? Чонгук с пару секунду, задумавшись о чем-то своём, глядит на клубящийся ароматный дым из кружки, а после переводит взгляд на сестру. — Энни, держись подальше от Чимина, пожалуйста, — серьёзным тоном произнёс он, спокойно и четко. Шестерёнки в голове мигом начинают крутиться, перерабатывая полученную информацию и слегка оседает. Он дрался с Чимином? — Ты с..ним... — Не важно, — чеканит он. — Просто знай, что ты его не интересуешь как объект воздыхания, он просто.. — Это он тебе так сказал? — тут же чертыхнулась Энни, получая эфемерную пощёчину от слов брата. Она не страдала самолюбием или эгоизмом, но узнавать, что ты не симпатична парню — неприятно. Она что, хуже Розэ, которая хвостиком бегает за одноклассником? Вовсе нет. Если бы Чимину Энни не нравилась, то не полез бы к ней целоваться... Воспоминания ночи в клубе не самые приятные, а с горьким привкусом непонимания. Почему-то в сознании рождаются мысли совсем не тянущие на премию. Но кому какое дело? Никто ведь не видел, как смотрел затуманенным взглядом на неё Чимин, как настойчиво бродил ладонями по телу, желая получить больше. Неприятный осадок настойчивых движения парня вопреки ее нежеланию, мелкой крошкой растворился в толще океана здравомыслия. — Энни, ты не понимаешь.. — Отстань, Гук. Без тебя разберусь. * * * — Два капучино, пожалуйста. Тэхен делает заказ уже на автомате. Сильно не задумывается над последовательностью или ингредиентами. Руки сами все помнят и делают это на отлично. Голова свободна для настойчивых раздумий. Тут вроде бы клиенты что-то говорят, Сыён под ухом трещит без умолку, а мыслями он не здесь. Наверно в комнате там остался у Энни. Что вообще на него нашло? Зачем отчитал ее, зачем шоу это устроил. Язык до сих пор жжет, хотя литр воды точно выпил. Клиентка уходит довольная, обещая ещё вернуться. — И как у тебя только получается варить такой вкусный кофе? — восхищается Сыён, хлопая в ладоши, когда Тэхен тоненькой струйкой вливает молоко в эспрессо. Тот только плечами пожимает. Ничего такого он в этом не видит. Просто делает то, что должен и то, что умеет. — Ой, у тебя что-то в волосах, — снова говорит блондинка, потянув ручки к парню. Тэхен не успевает ничего сказать, как она легко касается мягких каштановых прядей и смахивает несуществующую пыль. Между ними считанные сантиметры и это позволяет Тэхену вдохнуть по глубже воздух вокруг. Однако желаемого результата не получает. Вместо приятного женского аромата, он не ощущает ничего. Скорее это даже запах стирального порошка от ее футболки. На этом все. Сыён пахнет больше радостью, добротой, душевным спокойствие и желанием что-то делать. Но это больше на ментальном уровне. Сыён растягивает губы в легкой улыбке, как бы подмечая, что теперь все отлично. В кофейне сейчас никого. Это утро вторника и все кто хотел зайти за кофе перед работой это уже сделали. Теперь им остается только ожидать обеда для следующих клиентов. Тишина зала будоражит, распаляет новые необычные чувства, когда они вот так близко стоят друг к другу. Сыён пальцы не спешит убирать, проводит невесомо по прядям, наблюдая как они сминаются под ее весом. Один рост позволяет держать голову ровно и легко связывать контакт темных зрачков. Сыён всеми силами старается не замечать блуждающий по ее лицу взгляд Тэхена. Совсем не замечает как изучают ее ресницы, маленькие веснушки на носу и пухлые губы в красной помаде. Их контакт такой странный, волнительный. Тонкими щупальцами зарывается под рёбра, прощупывая тот заветный орган, что отвечает за чувства. По спине мурашки бегут, а в голове вырисовываются совсем не подходящие сейчас желания и ей стоит их подавить, чтобы ничего не испортить. — Так, за работу, голубки! — раздаётся сбоку голос начальника и они по щелчку отворачиваются друг от друга. На какие-то жалкие секунды Сыён поверила, что произойдёт что-то волшебное. Но Юнги как всегда все портит своим присутствием. Словно черт из табакерки появляется весь в чёрном и сверлит взглядом Тэхена. Стажеру бы лучше не нарывается на плохое настроение Юнги иначе вылетит от сюда дальше, чем пробка из взболтанной бутылки шампанского. — Посетителей нет... — выгибает бровь Сыён и перетягивает внимание начальника на себя. — Что нам делать по вашему? Этот тон не простил бы ни один руководитель своему подчинённому. В нем скользит панибратство, вальяжность. Но тут почему-то это позволяется. Девушка ещё больше выгибает спину, и приподнимает подбородок, показывая свою независимость. Складывает руки на груди, акцентируя внимание на декольте, где открывается отличные вид на упругую грудь. Улыбка довольная на лице расцветает самыми яркими летними цветами и пыльцу свою развеивает по округе и в частности на Юнги. Мин совсем мимолётно кидает взгляд на декольте, а дальше, как ни в чем не бывало, крутит головой в поисках посетителей. Убедившись в правдивости слов официантки, подходит ближе и тянет руку ей за спину. Никакого внимания на Тэхена, что уже вопросительно выгибает брови, задавая мысленно слишком много вопросов. Сыён же чувствует себя победителем. Смогла противостоять такому холодному закрытому начальнику, но.. Юнги упирается ладонью на столешницу сзади блондинки, смотря немного сверху на неё благодаря росту, а после слышится глухой стук пластикового стакана о кафельный пол. Тэхен с Сыён резко переводят взгляд туда и наблюдают как малиновый сироп медленно растекается лужей на белом полу. — Уберёте, — только и цедит Юнги, а потом, как ни в чем не бывало, уходит к себе в кабинет, громко закрывая дверь за собой. Сыён как по щелчку облегченно вздыхает, сдуваясь словно гелевый шарик. Тут же сгибается в животе немного, и кусает уже и так розовые губы. — Он всегда такой? — нарушает тишину Тэхен, и уже направляется в сторону подсобки за шваброй как блондинка останавливает. — Я сама уберу, — с нечитаемым выражением лица идёт к луже с тряпкой. — Наш начальник.. — она запинается, когда оттирает пол от липкой жидкости, — Он просто сложный человек. Тэхен в ответ только понятно мычит. Ничего ему не понятно, но видимо объяснять никто не собирается. Та трепетная атмосфера, что была между ними пару минут назад, испарилась вслед за мрачным начальником Мином. Но Тэхен все равно решает сказать: — Не хочешь на выходных сходить погулять? Например в Диснейленд, — опускает на корточки рядом с девушкой Тэхен и тоже принимается вытирать остатки розового сиропа. Сыён застывает каменной статуей, прекращая движения тряпкой, но взгляд оставляет устремленным в пол. Он не видит как ее глаза слегка расширяются от неожиданности, но будь-то чувствует и добавляет, что она могла составить компанию ему: — Они давно хотели, а я пообещал..поэтому.. — Так уж и быть, спасу тебя от детского утренника, — растягивает слегка губа в улыбке Сыён. Тэхен для себя подмечает, что скромная улыбка на лице блондинки смотрится ещё очаровательней, чем обычная задорная. Сам не знает, как резко так решился на подобный шаг, но мысли о том, что нужно дать шанс миру заиграть новыми красками забила в новом ключе. Если он не начнёт действовать в этом направлении, то отдаст племяннице не только свою футболку, но и что-то большее. А этого допустить нельзя. * * * Лучше бы Энни тогда призналась маме за клуб и ее тоже посадили под домашний арест как брата. Родители только поругают и отправят в комнату, а злые языки в школе обязательно распустят небывалые слухи и подпортят репутацию послушной отличницы. Популярность Энни досталась благодаря Чимину и его длинному языку. Это очень было похоже на то, что парень обиделся за отказ со стороны Энни. Однако все обернулось так, что приставал не он, а она. Никто из одноклассников разбираться не спешил. Только покажи в кого пальцем тыкать, и его закосят своим призрением, отвращением в глазах. —..В жизни не поверим в эту чушь, — как всегда хохотали одноклассницы, открыта показывая своё недовольство. Каждая из них мечтала хоть раз побывать на месте Энни, и они-то точно не упустили бы возможность довести начатое до конца. Вот только брюнетка сама себе не завидует. Уже окончательно запуталась в отметках чёрного и белого, подписанных хорошо и плохо. Она просто та, что хотела взаимной симпатии, а в замен получила ничем не подкреплённый хейт. Хваса с Розэ по странным причинам перестали с ней общаться. Все буквально вернулось на круги своя: класс чужой, пассивная агрессии в ее сторону, вот только одно изменение — теперь нет поддержки со стороны. С Джуонг они так и не помирились. Та ходит как в воду опущенная и глаз не подымает на Энни. — Чимин, — брюнетка, сама того не понимая, зовёт одноклассника с целью поговорить. Ведь может все неправильно поняли, и это нужно обсудить. В клубе она видела в глазах парня желание и соблазн, а сейчас холод проскальзывает ледяными глыбами и сносит на своём пути все чувства брюнетки. От такого диссонанса голова кругом идёт и нарочит взорваться. — Не подходи ко мне, — рычит Чимин, отталкивая подошедшую девушку и та не устояв падает на пол. По деревянному школьному полу в коридоре разлетаются книги, что были в это время у неё в руках. Это совсем уже не смешно. Это открытое унижение на глазах всех, кто сейчас стоит в коридоре. Голова свинцом наливается, усложняя попытки поднять голову повыше. Только в стороны ею машет, не желая верит в происходящее. Глаза влажными дорожками обрамляются и сейчас напоминает зеркальные блюдца с отпечатком той боли, что ей принесли. — Лучше держись от меня по дальше, — со злобой говорит Пак, смотря на неё сверху вниз. На его стороне общество и сила. Энни бы в другой ситуации надеялась на брата, но тот под домашним арестом и защитить некому. — А то опять скажешь, что я к тебе домогался. Энни не знает что это. Как это обьяснить и нужно ли вообще. Если ей не изменяет память, то все было по другому. Только взгляд Чимина, с полной уверенностью в собственных словах, отвергает это. Даже врагу не поделаешь быть изгоем. Это страшно, до чертиков неприятно и изнутри кислотой внутренности разъедает. Всеобщая ненависть густой пленкой оседает на внутренностях человека, утягивая в несправедливую реальность. Это опасная вещь, что словно сыпучим пескам протягивает свои клешни и тянет на дно, где нет друзей, общения, поддержки. Мозг перестраивается на другой лад и человек мирится с происходящим. Ответную ненависть показывает и круг такого Ада не остановить будет. В голове эхом начинают голоса мелькать, что обычно за спиной шепчутся. Все в серую краску окунается, являя миру мерзкую картину жестокости людей. Одноклассники шарахаются, пересаживаются за другие парты и нос воротят от общения. Энни и так не страдала избытком внимания к собственной персоне, а сейчас и подавно. А чем больше передают в чужие уши сплетни, тем больше они перерастают во всякие небылицы. Энни по натуре своей тихая и не бойкая, но всему приходит свой конец. Терпение и жалость к себе имеет определенные границы, через которые вот-вот перельется густая жидкость обиды. И к концу недели сосуд переполняется. Недосып на ее бледном лице видно невооруженным глазом, а подчеркивают это синяки под глазами. Сон совсем не хотел приходить из-за постоянного стресса и переживаний. Вероятно это и стало причиной последующих событий. Чимин, совсем не скрывая своего приподнятого настроения, рассказывал столпившимся вокруг него друзьям о чем-то жутко интересном, раз те перебить боялись: — Это было офигенно! Я ее и сзади, и спереди.. — показывает руками для наглядности, очерчивая женские формы. — ..вы бы слышали как она стонала! — и следом гогот его друзей. Им явно очень весело обсуждать кого-то в таких подробностях. И Энни почему-то показалось, что речь шла о ней. — Прекрати гадости распускать! — взвизгнула брюнетка и со всей силы толкнула Чимина в грудь, когда подошла близко. Все парни вокруг были в шоке от такого и готовы были пойти за своего друга в атаку, но он приподнял руку в воздухе, останавливая. — Ты обалдела? — с натянутым спокойствием произнёс Чимин, поправляя свою рубашку от невидимых складок. — Говорить о такой шлюшке как ты.. — и не успевает закончить, как раздаётся звонкая пощёчина по его лицу. Энни силы не жалела. Она даже приложилась больше чем ожидала, аж ладошка печёт и отсвечивает розовым оттенком. Голова розововолосого осталась повёрнута в бок, а на щеке уже медленно проявлялось заметный отпечаток ладони девушки. — Я не знаю какие тараканы у тебя в голове, но ещё раз ты меня так назовёшь и я.. — Что ты? — ещё находит силы усмехаться Чимин. Энни на секунду теряется. Что она сделает? Нажалуется учителю или директору? Тогда точно до конца школы останется ещё и стукачкой. Позовёт брата? Тоже угроза не на миллион, да и под арестом он. Чимин наконец поворачивает голову и устанавливает зрительный контакт с ней. Он буквально всю свою внутреннюю силу вкладывает в это и по кирпичикам рушит уверенность девушки. Наступает медленно, словно хищник к жертве, и не даёт отвести взгляд. — Может уже разберёшься в своей глупой башке? — тычет ей указательным пальцем в висок, унижая морально. — То ты хочешь со мной переспать, то делаешь вид жертвы. С чего взяла, что я буду ещё с кем-то обсуждать тебя? — Переспать? — выловила именно это слово Энни из всей фразы. Тут же отбивает его палец от виска и непонимающе смотрит на него: — От куда такие выводы? Что за бред? Чимину искренне смешно уже становится. Перед ним разыгрывают представление, не более. Щека болит, но он стискивает зубы, стараясь этого не показывать. — Ты прикидываешься дурой или такая и есть? — Чимин, кто тебе это сказал? — игнорирует оскорбления в своей адрес и теперь Энни начинает напирать. Вплотную становится к розововолосому и сверлит взглядом. От чего-то силы прибыли по новой, питая собой каждую клеточку и желая свою хозяйку уверенней. Маленькая надежда, что это не Чимин мудак совсем крохотных зернышком заседает в мозгу. — Кто? — Ой, а если я не скажу? Брата позовёшь? — Чимин мысленно бьет себя по здоровой щеке, ругая за то, что спросил о Чонгуке. К чему вообще это фраза была? Сам не знает, но он не видел младшего в школе всю неделю и начал переживать. Вдруг он так сильно его побил, что тот слёг на больничный. Видно, что Энни на секунду замирает, обдумывает его слова. И Пак уже напрягается, что мог выдать свою заинтересованность, но получает совсем другой ответ: — Мой брат под домашним арестом. Просто скажи кто это был, потому что я правда не говорила подобных вещей. В секунду ее взгляд из упрямого меняется на молящий. Снова эти влажные глаза, норовящие прорваться как дамба от наплыва слез. Чимин мог быть последним мудаком и эгоистом, но ему вдруг стало искренне жаль брюнетку. — Хваса. Только и всего. Одно имя, а внутри все вверх дном. Ее специально подставили? Но зачем? Они ведь так хорошо общались, гуляли, так зачем было распускать такие грязные слухи? Хваса нарочно тогда в клубе подошла к пьяному Чимину и сказала, что Энни хотела с ним переспать. Парень же под градусом и ещё не отошедший от адреналина после драки, решил воспользоваться случаем и отомстить Чонгуку. Но вышла все как всегда наоборот. И все остались проигравшими. * * * Прохладный ветер треплет слегка взмокшие темные волосы, отливающие желтый свет от уличного фонаря. Под футболку пробирается мороз, мурашками покрывая, но Чонгук не сдаётся. Перелазите через забор, вроде, не так и сложно, но после спуска по водосточной трубе из окна второго этажа — порядком задолбался. Однако стимул выбраться из четырёх стен, в которых оказался заперт на неделю окрыляла, придавая больше сил. Перебрасывает ноги через забор заднего двора и глухо спрыгивает на землю. Сейчас где-то пять вечера, но из-за середины весны уже улицы начали погружаться в сумерки, а солнце почти утратило возможность отбрасывать оранжевые лучи из-за горизонта. Застегивает лёгкую ветровку до середины груди и движется в сторону спорт клуба. Мышцы изнывают от недостатка нагрузки. Домашние тренировки это хорошо, но совершено не сравниться с атмосферой зала, запаха железа и динамичной музыки из колонок, подначивающей делать больше. Главное вернуться раньше девяти, иначе маман точно угандошит его. И так досталось за клуб и драку. Хоть пахан его понимает. Сам учил с детства, что нужно уметь защищаться и давать отпор. Вот Чон и дал отпор обозревшему Паку. Только вероятно не помогло это, раз Энни всю неделю как большая серая туча проходила. Так и не захотела мириться, что очень напрягало брата. Ему совершенно не нравилось допускать мысль, что она может с этим Чимином снова нарваться на неприятности. От него следовало держаться подальше, а Энни уперлась рогами в несуществующие чувства. Зал встречает Чона уже по пропуску, с оплаченным абонементом на пол года. Белые сухие полотенца приятно пахнут стиральным порошком, что на подсознательном уровне ассоциируется со спортом. Даже трепет какой-то в груди появился от предвкушения хорошей тренировки. Быстро переодевается в спортивные серые штаны и майку с широкими разрезами на рукавах, благодаря чему открывается отличный вид на крепкие мышцы рук и грудной клетки. Сначала всегда легкая разминка, затем пару километров беговой дорожки. Бежит, волосы назад зачёсывает пятерней и взгляд кидает на девушку, что недалеко от него на тренажере занимается. Осматривает ее орлиным взглядом, глаз с упругих накачанных ягодиц не сводит. Молодой организм парня последнее время на все слишком бурно реагирует. Даже на подтянутое женское тело в странных космических лосинах готов выть волком. Отмахивается от неприличных мыслей и опять к бегу возвращается. Уже смотрит перед собой на отражение в окне. Сквозь темное стекло виднеются уже только яркие неоновые вывески с улицы, и блеклые силуэты спортивного инвентаря сзади. Чонгук на себя не смотрит, знает ведь как выглядит. Он продолжает уже через отражение наблюдать за красивой девушкой, вот только в секунду чья-то розовая башка перекрывает отличный вид. Девушка только начала делать приседания со штангой задом к нему, а тут облом. Какого хрена?! — Мелкий, не расстраивай меня, — раздаётся с боку насмешливый голос парня, которого видеть тут точно не хотелось. — Думал у тебя по лучше вкус будет. Чонгук, скрепя зубами, медленно поворачивает голову в сторону источника звука, не переставая бежать, и мысленно накидывать идеи по убийству розововолосого. В чёрной кислоте растворить этого пацана будет трудно из-за размеров, но попытаться стоит. — Ты че тут забыл? — скептически осматривает худощавого парня Чон, как бы намекая, что он совсем не выглядит на любителя качаться. — Ауч, — по актёрски хватается за сердце, якобы его задели слова младшего. — Но ты сам-то тут что забыл? — он включает дорожку на минимальную скорость и начинает идти. Надо же создать видимость своей работы. — Что-то не устраивает? — демонстративно закатывает глаза, желая их больше не откатывать. Старший действует ему на нервы. Он ведь хотел просто позаниматься и по-рассматривать красивые тела, а не болтать с раздражителем. Но пришел этот сдохлик, перебивая весь настрой. Удивительно как при одинаковом росте можно так отличаться. — Ты разве не под домашним арестом? — самодовольно растягивает уголки губ с улыбке. — Не твоё дело, — обрывает весь разговор Чонгук. Без понятия от куда тот знает про арест, но лучше пусть источником будет не Энни. Хочет уже уйти, но замечает проскользнувшую грусть в глазах старшего. Обычно они светятся, искры пускают всем в округе, а тут подавленный какой-то. И сам не знает зачем тянется к соседней дорожке Чимина. Тот глаза только удивляет и машинально отходит чуть назад от панели управления. И только потом понимает мотивы: — Хорошо тебе потренить, — усмехается Чон и включает 8 скорость из 10. Это ещё одна месть за испорченное наблюдение за девушкой. Пак ничего сказать не успевает, только взглядом проводит уходящего брюнета, а сам ногами быстрее перебирать начинает. — Чонгук, а выключить как это? — испуганно кричит он, но его игнорируют. Спустя пятнадцать минут, Чонгук во всю уже качает мышцы груди, держит в руках гантели по десять килограмм и разводит их горизонтально пола широко, а затем обратно на уровне груди сводит. Краем глаза наблюдает как к нему подходит уже красный, словно спелый помидор на грядке, Чимин и держится за сердце. Дышит тяжело, а по вискам пот градом стекает. — Ты совсем..старших не..уважаешь? — с короткими передышками хрипит Пак, опускаясь на пол рядом с ногами Чона. Воду младшего не глядя хватает и пьёт жадно. Внутри глотку дерёт от быстрого бега, а голова кружится. — Только тебя, — пожимает плечами и наблюдает как его драгоценная водичка исчезает во рту Чимина. — Не набивай себе живот водой, иначе потом рыгать будешь дальше чем видишь. — Уж поверь, после устроенного тобой марафона я уже готов вывернуть внутренности наизнанку, — выдыхает Пак, уже ставя обратно бутылку на своё законное место, а сам затылком назад откидывается и упирается на колено Чона. — Иди страдай в другое место, — пытается оттолкнуть его младший, но выходит слабо. Этот псих розовощекий, что слился со своим цветом волос, только любу тянет и глаза прикрывает. — Я мешаю твоему созерцанию безвкусицы? — Да че ты к ней привязался, отлично выглядит, — непонимающе оправдывает девушку на тренажере Чонгук. — Ну как для тридцати, то да — выглядит бомбически. Так бы и отымел ее в раздевалке, по заднице ее силиконовой шлепал, лишь бы Гуки слышал и слюной захлёбывался... — не успевает договорить грязные фантазии, как ему в плечо прилетает тяжелый кулак младшего. Чимин шипит и тут же соскальзывает с чужого колена, полностью повернувшись на обидчика. — Дибил, — только подкатывает глаза брюнет. Но все таки не выдерживает и бросает взгляд на девушку. Перед ним будто очки сняли розовые: по взрослому лицу и мимическим морщинкам у глаз, что ещё совсем не заметны, проскальзывает опыт жизненный; лосины обтягивают попу, но уж совсем не той формы, что при ежедневных тренировках вырисовывается. Та более оттопыренная, неестественно круглая, особенно заметно, когда наклоняется. Чонгук даже как-то расстраивается из-за своей слепоты от пубертатного периода. Готов уже любой столб трахать, лишь бы кончить. Организм требует разрядки. — Взрослая значит опытная, — подымает указательный палец на уровне головы Чонгук и делает умный вид якобы знающего о взрослых женщинах все. — Ох, Гуки-Гуки, — покровительственно шлепает чуть выше коленки Чонгука и встаёт. Горло уже не болит, а значит можно херачить дальше. — Всему тебя учить надо. — Иди в жопу, — тут же выпаливает Чонгук и продолжает свои манипуляции с гантелями. Лучше отвлечься на тренировку чем на руку Чимина, которая по панибратски прошлась по его бедру. Чимин только смеётся, не желая продолжать этот нелепый спор. Главное, что тот признал свою ошибку, может совсем не осознанно, но признал. — Покажи мне пару упражнений, буду начинать качаться, — говорит Чимин спустя несколько минут, когда уже походил у каждого тренажера и в незнании что к чему вернулся к брюнетку. — Ты накачаешься только если каждый день будешь тут торчать, — смеётся младший и снова бьет в плечо как эта дурацкая серая тучка нависает над головой Пака. Это совсем еле заметный взгляд, но Чон чувствует в нем явно не веселье и даже не пофигизм. — Уже сам разберусь. Показывай, — отчеканивает розововолосый кивая Чонгуку на тренажеры.