***
Виктория заметила, что сегодня был какой-то странный день. Первое апреля, оно, конечно, день дураков, и в Бобрах ее сегодня, как минимум, раз пять подкололи. А вот Анна, которая обычно первая подстраивала мелкие пакости боевой подруге, сегодня даже и не думала шутить, но странная улыбка не сходила с ее лица целый день. А потом эта синеволосая бестия просто молча свалила. Домочадцы так же вели себя немного странновато: Главный умник дома, никогда без уважительной причины не пропускающий занятия в школе, сегодня остался дома. Ещё утром Ди заявил, что уроки в их классе отменили, и он просто закрылся в своей комнате. Виктория подозревала, что сын ее обманул, но Хэви, с очень честным видом, подтвердил слова брата. Глэм же вообще умудрился проспать, что уже само собой удивительно, и очень быстро собирался на работу, поэтому не обратил никакого внимания на Ди. С Хэви все было нормально вплоть до того, как он вернулся из школы. Он, спросив у Вики, когда будет обед, закрылся в ванной и пробыл там аж целых десять минут. Вики стала переживать, что с мелким что-то стряслось, ведь обычно Хэви и ванна это вещи несовместимые и парень даже когда моет голову там так долго не задерживаться. Из ванны Хэви вышел с очень довольным видом и чистыми руками. — Слыш, малой, ты там ничего… ай, блядь, какого хрена, долбаная сковородка! Вики так и не успела задать вопрос сыну. Блины, которые жарились на сковороде, обрели чудесный черный цвет и начали распространять по кухне неприятный аромат гари. Пришлось их выбрасывать и начинать готовить порцию заново. Хэви воспользовался занятостью матери и ушел к себе. Вскоре пришел Глэм и опять же странный. Он сегодня не улыбался, а ворчал себе под нос, что дети слишком распустились. Что-то ещё во внешности мужа было необычным, но Виктория не успела рассмотреть что. Он очень быстро прошел коридор и скрылся в ванной. — У нас сегодня аншлаг к жопомойке, — проворчала Вики и продолжила готовку обеда. Не прошло и полчаса, как Глэм высунул нос из ванной комнаты, и странным голосом попросил Вики зайти. — У тебя там, что мейк-ап не снимается или волосы феном засосало? — просто ради прикола сказала Вики, не понимая, зачем ей идти к мужу, раньше он всегда чудесно справлялся сам. — Нет, нечто хуже, — к Глэму уже вернулся его обычный высокий голос и странная улыбка, но от этого он не стал менее ужасным. Виктория в этот момент даже не поняла, что ей сейчас надо делать: валятся по полу от смеха или вскрикнуть от ужаса и убежать. Волосы Глэма, после только что принятого душа, выглядели сногсшибательно. Прическа и без его обычного начеса стояла дыбом, цвет вообще поражал своей насыщенностью. — У тебя, что весь «глэм» из головы на волосы вытек? — Виктория, наконец, отмерла и выдала первое, что взбрело ей в голову, давясь смехом. — Я тоже так изначально подумал, — то ли шутя, то ли сердясь, произнес Глэм, — но нет, это кто-то подлил в мой шампунь чудесную розовую краску. Вики присела на унитаз, пытаясь немного унять смех. Глэм конечно любил розовый цвет и у него даже кабинет блестел розовым, но вот розовые волосы, а заодно и брови, на этом мужчине средних лет смотрелись ебать странно. — Судя по твоей реакции — это явно не твоих рук дело, — с давящей на мозги интонацией спросил Глэм. — Нет, конечно, но тебе идет, — пытаясь подавить очередной приступ смеха, едва проговорила Вики. — Отлично. Значит это либо Ди, либо Хэви. Не думаю, что Хэви смог бы додуматься, так надо мной подшутить, значит… Глэм вышел из ванной и на весь дом заорал: — Ди!!! Иди сюда, быстро! — Пап, ты чё… — лицо парня вытянулось, а глаза стали похожи на блюдца. Ди хоть и был тем ещё пакостником, но вот не настолько хорошим актером, чтобы так сыграть удивление. Подозрение со старшего сына снялось автоматически. Следом за братом появился и Хэви: — Что случилось. Пап, зачем так орать? Ди, чего замер при входе?! Дай выйти! Ебать… — только и смог выдавить Хэви, когда увидел Глэма. Лицо его перекосилось от ужаса, и он медленно присел, хватаясь за голову. — А вот и наш хулиган нашелся, — грозно проговорила Вики. — Я… я… не хотел, — чуть не плача и заикаясь, пробормотал Хэви. — Это я хотел подшутить над Ди и налил ему в шампунь краски. — Ты мне в шампунь это налил! — вроде беззлобно, но давая понять, что он не доволен, произнес Глэм. — Это временная краска, и она должна смыться, — Хэви тараторил, пытаясь оправдаться перед семьей. Он чувствовал всеми точками (а не только пятой), что ему пришел конец и наказание за такую проказу будет страшным. Глэм только саркастически улыбнулся: — Ты в этом уверен? Я попытался ее отмыть, но, как видишь, у меня, после использования обычного шампуня, гнездо на голове. — Но тетя Анна… — Тетя Анна! — вместе произнесли Глэм и Вики. — Не странно, что эта стерва сегодня полдня так подло лыбилась. А я ещё думала, почему она надо мной не шутит. Классно подшутила на самом деле, — Вики уже не злилась. — Да уж, шутка что надо, и подозреваю мне теперь волосы так просто не отмыть. — тяжело вздохнул Глэм. — Хэви, у тебя сохранилась упаковка от той краски. Хоть посмотрю, чем вы с Анной меня перекрасили.***
К счастью Хэви, после того, как волосы у Глэма подсохли, они стали более послушными, и отец смог их связать в хвост. И тетя Анна не обманула Хэви, краска была смывающейся. Только с большим нюансом: смываться она начинала примерно через месяц, а до этого держалась очень даже крепко. Ди, конечно же, злился на брата за то, что тот хотел так подло с ним поступить и Хэви весь вечер пытался оправдаться, что розовый цвет не должен был быть таким ярким, и смываться оно должно было за день-два. Глэм всю эту ситуацию воспринял весьма по-философски: с распущенными волосами он теперь не походит — волосы сразу ставали дыбом, но с хвостом все выглядело более или менее сносно. Цвет… ну любимый цвет куклы Барби. Если смотреть с точки зрения, что в жизни надо попробовать все, то это была как раз такая проба. Повторять он это не собирался, но разок можно и с таким цветом волос походить. Так же душу всей семейки металлистов грела мысль, что вскоре они смогут достойно отомстить Анне за такую шутку. Ведь первое апреля ещё не закончилось и фантазия у семьи весьма изощрённая.