Вход-выдох

– Нет… Нет, пожалуйста, не надо, – вырвалось у Джемина. – Да, Джемин. Сегодня я посмотрю, как они будут использовать твое тело, – ответил Джено. Двое крепких высоких мужчин в масках. Голый торс, кожаные брюки. Кто-то чужой. Кто-то еще. У Джемина перехватило дыхание. Да, в последнее время он был плохим сабом. Мешали мысли о работе, стресс, давление начальства. Его нервы были на взводе. И хотя обычно сессии помогали ему расслабиться и отпустить все, в последнее время этого не получалось. Он не мог сосредоточиться на ощущениях, отдаться процессу, служить как следует. Ему хотелось поплакать, пожаловаться, немного раскиснуть в чужих объятьях, чтобы его выслушали и сказали, что все будет хорошо, чтобы за него взяли ответственность и в реальной жизни, защитили его. Но они с Джено были не в таких отношениях. А те, что у них были, летели под откос из-за Джемина. Ему стало стыдно за свою первую реакцию. Сегодня эти двое мужчин, а завтра это может быть новый саб. Нет, он не даст слабину, он вытерпит все, что приготовил для него Джено. Он сделает это, неважно как страшно ему будет. Ладони стали липкими от волнения. Грудная клетка дрожала от слишком сильных ударов сердца. Джено подошел к нему и погладил по щеке: – Будь хорошим мальчиком, Джемин. Как он сказал это, как коснулся его щеки. Ради этой призрачной ласки хотелось сделать все, все, чтобы продлить этот момент. – Раздевайся, – бросил Джено и отстранился, чтобы занять место в кресле напротив. Джемину было стыдно и страшно. Несмотря на все то, что они делали наедине. Сейчас все ощущалось иначе. Но он попытался подавить волнение и полностью разделся, зная, что именно это от него ожидают. Мужчины подошли вплотную, начали трогать его, осматривать. Как товар. Сегодня Джемин товар, тело для них. Они сжимали ягодицы, слегка сдавливали шею, выкручивали соски, погружали пальцы в его рот, растягивая губы. Еще ничего по сути не началось, а хотелось сбежать. Он попытался повернуть голову в сторону Джено, но мужчина, стоящий спереди, надавил на его плечи, а второй за волосы направил его рот к чужой ширинке. Грубый голос произнес: – Поработай ртом. Джемин должен быть хорошим мальчиком. Он начал очерчивать языком член через плотную кожу брюк. Рука, держащая за волосы, направляла движения. Собственное тело реагировало, в голове всплывали картинки с Джено, как он обучал подавлять рвотный рефлекс, сосать усерднее. Вскоре его рот заполнил горячий член и начал вбиваться в глотку. Мужчина, который раньше держал за волосы заставил раздвинуть колени и приподнять зад, выгнувшись в спине. Спустя несколько толчков спереди, сзади в него погружаются сразу смазанных два пальца. Джемин дергается и его с силой шлепают. Теперь уже три пальца растягивают его. Мужчина спереди отстраняется, напоследок проезжаясь несколько раз пахом по его лицу, размазывая слюну и смазку. Он ногой придавливает голову Джемина к полу, указывая верное положение. К растягивающим его трем пальцам добавляются еще два и становится уже немного больно. Когда пальцев внутри становится шесть, и они начинают разводить края его дырки в стороны, становится ощутимо больно. Но Джемин молчит, сжимая зубы, и тяжело дышит. Проходит какое-то время, полное болезненных движений внутри, пальцы с хлюпом выходят. Края ануса подрагивают и едва сходятся. Сначала Джемин слышит шум открывающейся упаковки презерватива, потом чувствует почти облегчение, когда в него входит член. Один мужчина начинает вбиваться в него, другой обходит и садится сверху, обхватывая ягодицы, начиная двигать зад Джемина навстречу члену, делая толчки еще более резкими и глубокими. Член внутри снова и снова проезжается по простате. Его ведет, перед глазами как будто расплывается. Монотонные точки с ровной амплитудой. Его имеют, используют. Его телу это нравится, ему это подходит. И Джено смотрит на это. Джемин не может видеть его, потому что голова повернута в противоположную сторону, но он чувствует его взгляд. В какой-то момент толчки прекращаются, член выходит из его дырки, мужчина сверху тоже встает. Джемин переводит дыхание, кажется все, наверное, Джено сейчас все закончит. Но снова чувствует член у входа. Хорошо, не сейчас, но скоро. Наверное, скоро это закончится. Он возбужден, тело напряжено и реакции замедленны, мысли расползаются. Член ездит по его дырке, бьет по входу. Его зад приподнимают еще немного. Тяжелое дыхание. Сжатые пальцы. Джемин утыкается лбом в пол, сложив руки перед собой, и ждет. Но чувствует, как уже два члена очерчивают вход. Как будто сквозь пелену – что-то не так. Он понимает, что, когда две головки начинают толкаться в его дырку и кричит, кричит так громко, слезы брызгают из глаз, мужчины проталкиваются дальше. Джемин не может думать ни о чем, боль пульсирует, перед глазами темнеет, он как будто на кромке сознания находит слово – красный – и выкрикивает его. Свое стоп-слово. – Красный!.. Красный! Джено! Джено… Потом все плывет, члены покидают его тело, он заваливается на бок, слышит голоса, но не понимает слов. Какие-то звуки. Его берут на руки и укладывают на кровать. Эти руки, это руки Джено. Это запах Джено. Он вытирает его, потом брызгает холодной водой на лицо и слегка похлопывает по щекам. Джемин хочет сформулировать какое-то предложение, вопрос, но произносит только: – Джено… – и фокусируется наконец на его лице. – Все закончилось Джемин. И тут Джемин осознает, что он не справился. Что он подвел Джено. Опять. А ведь он должен был быть сильным и выдержать все. – Нет, прости, пожалуйста! Пожалуйста, – он пытается встать, – я готов продолжить! Но Джено вдавливает его в кровать. – Ничего не будет. – Нет, нет, нет, – Джемин пытается вырваться из крепкой хватки, дергается, слезы брызжут из глаз, он подрагивает в конвульсивных рыданиях. Кажется, его мир рушится. Он сам рушит свой мир. – Я все испортил… я снова… нет… – Джемин. – Джено садится ему на бедра и обхватывает руками лицо, смотрит в глаза. – Вдох-выдох, Джемин. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вот так, хорошо, Джемин. Когда его дыхание выравнивается, а глаза уже способны снова фокусироваться, Джено спрашивает: – Что на мне надето? – Рубашка. И джинсы – Какого цвета? – Черного. – Что ты чувствуешь? – Твои руки на моем лице, они мягкие. Тяжесть твоего тела на мне. Мне нравится, – и эти простые вопросы, они тоже нравятся. – Чего тебе хочется? – Хочу быть твоим, по-настоящему принадлежать тебе, хочу твоего покровительства и защиты. – Молодец, Джемин. Джемин удивленно смотрит в ответ. – Если ты думаешь, что я не замечал, что происходило в последнее время, это не так. Тихо, слушай меня. Я знаю, что у тебя проблемы на работе, хотя ты и молчал об этом. Мы должны доверять друг другу. – Но я… я не хотел портить тебе настрой своими проблемами, – он сделал глубокий вдох и быстро произнес, – Я не хотел терять сессии с тобой, боясь попросить большего, чем я заслуживаю. – Ты мне дорог, Джемин. И ты заслуживаешь, – Джено гладит его щеки. – Но я хочу, чтобы ты говорил о том, что чувствуешь, чего хочешь и чего не хочешь. – Я хочу, чтобы моей работой было служить тебе, хочу, чтобы это было моим главным делом, хочу, чтобы ты поощрял меня и наказывал, но, чтобы это был только ты и никто другой, – щеки Джемина раскраснелись, а пальцы сжали простынь. Джено наклонился, провел носом от его шеи к мочке уха, очертил пальцами скулы, нашел губами его губы и поцеловал. Мягко, почти нежно. – Что ж, детка. Теперь ты мой, – он улыбнулся уголком рта. И Джемин ответил: – Твой, – утягивая Джено в глубокий поцелуй. Смятые простыни, горячее дыхание, стоны. Руки Джено на теле Джемина. Губы Джено, вылизывающие Джемина. Джемин принадлежит Джено и подчиняется Джено. Он отпускает все и наслаждается. Вход-выдох. Так горячо. И так хорошо.