You're Mine

Несмотря на то, как легко Дазай вписался в роль «Босса Портовой мафии», как годы проницательного взгляда Мори превратили Дазая в человека, который, казалось, был рождён для управления такой организацией, в этой работе было многое, без чего Дазай мог бы обойтись. Бумажная работа никогда не заканчивалась, и, в отличие от того времени, когда они были моложе, он не мог просто спихнуть её на Чую. У Чуи была своя груда документов, которую нужно было разобрать. К тому же Дазай должен был следить за «незначительными» деталями, которые могли стать причинами проблем для любого количества деликатных операций, которыми он занимался одновременно. Дазай больше не мог тратить впустую столько же времени, сколько тратил, когда был Главой Исполкома, без того, чтобы какой-нибудь идиот не вбил себе в голову, что сможет занять его место. Самой светской частью работы была политика. Более чем утомительно притворяться, что он играет по правилам с особым отделом по делам одарённых, чтобы он мог сгладить ситуации, в которых его люди использовали больше силы, чем было необходимо. Редкие стычки с президентом ВДА Фукудзавой были не более чем проверкой сдержанности Дазая, так как он работал над тем, чтобы поддерживать связь на случай необходимости перемирия, если в будущем в этом возникнет потребность. Это были игры, в которые Дазай мог играть даже во сне, но часы, которые ему приходилось им посвящать, иногда заставляли его жалеть об убийстве Мори. Из всех мероприятий, где Дазай был вынужден улыбаться и вести себя прилично, встречи с другими преступными организациями были куда хуже. Позёрство пытающихся закрепиться в разных японских городах группировок истощало бюджеты, и он не видел смысла в многочисленных званых ужинах между организациями во время временного прекращения огня, если все они собирались месяцем позже вернуться к попыткам убить друг друга. Единственными интересными встречами были те, где Дазай не был уверен, что останется в живых. Это должна была быть одна из таких встреч. Фактически, Дазай даже взял с собой Чую в качестве охраны. Но, к его большому сожалению, оказалось, что Глава мафии Кавасаки слишком бесхребетный, чтобы действовать напрямую. Вместо восхитительно интригующей встречи, которую он ожидал, выяснив, что некоторые из вышестоящих в группе Кавасаки не в восторге от альянса с Портовой мафией, Дазай потерялся в бессмысленной болтовне и различных коктейлях, улыбаясь, когда это нужно, и угрожая, когда это необходимо. Потребовалось всего двадцать минут, чтобы прийти к соглашению, которое и он, и Глава Кавасаки посчитали разумным, но теперь он был вынужден быть паинькой ещё час или около того. В целом, Дазай был готов назвать эту ночь пусть и не полным провалом, но всё равно пустой тратой своего времени. По крайней мере, так было до тех пор, пока один из лейтенантов Кавасаки не окинул тело Чуи наглым сканирующим взглядом и не повернулся к Дазаю с одобрительной ухмылкой. - У вас хороший вкус, Босс Портовой мафии. Глаза Чуи сверкнули раздражением вопреки вежливой улыбке, которая осталась приклеена к его лицу. Он никогда не был в восторге от того, что люди принимали его за «конфетку» Дазая, но ради организации Дазай сделал всё возможное, чтобы их враги не знали точно, как выглядит Чуя. Это придало Портовой мафии элемент неожиданности и обеспечило немного веселья на занудных вечеринках, подобных этой. Не то чтобы в голодном блеске глаз лейтенанта было что-то забавное. Дазай позволил своим губам растянуться в улыбке, не удосужившись добавить в свой тон хоть сколько-нибудь тепла, когда ответил: - Спасибо. Ёмко, чтобы оборвать текущий разговор и перевести тему. По всей видимости, эти тонкости были недоступны мужчине, потому что он сделал целенаправленный шаг вперёд, вторгаясь в личное пространство Чуи, и провёл рукой по его пиджаку в районе плеча (как будто существовала хотя бы отдаленная возможность того, что Чуя прибыл бы с таким большим пятном пыли на одежде). Улыбка мужчины стала развратной. Дазай подавил рвущееся из его горла рычание, не уверенный, откуда взялся внезапно переполнивший его гнев. Он знал, что отрезание руки, лежащей в настоящее время на руке Чуи, разрушит прогресс, достигнутый на этой встрече с организацией Кавасаки, и, возможно, убьёт их обоих. Но когда он наблюдал, как мужчина склоняется вперёд и что-то бормочет Чуе, Дазай был убеждён, что погибнуть в огне перестрелки бок о бок с Чуей было предпочтительнее, чем наблюдать, как эта змея пытается заманить Чую в свою постель. Собственнический гнев так плотно скрутил его кишки, что Дазай даже не заметил, как Чуя отстранился от мужчины, как одна из его рук сжалась на боку. Не заметил, что его улыбка пуста и больше похожа на гримасу. Всё, что мог видеть Дазай, это как кто-то прикасается к Чуе, его Чуе, с намерением переспать с ним к тому времени, как эта ночь закончится. Помимо того, что Чуя играл важную роль в управлении Портовой мафией, он был единолично ответственным за то, чтобы удержать Дазая от падения обратно в безумную тьму, которая поглотила мужчину, когда он без раздумий убил Мори. Чуя и только Чуя мог видеть сквозь различные маски, которые Дазай надевал и сбрасывал с такой легкостью, что иногда забывал, кем он был на самом деле. Чуя был причиной, почему Дазай смог абстрагироваться от удушающей хватки Мори, когда тот был жив. Чуя был тем, из-за кого Дазай в настоящий момент наблюдает разворачивающуюся перед ним сцену обоими глазами вместо того, чтобы держать один закрытым бинтами. Однажды Дазай был чертовски близок к тому, чтобы потерять Чую, и он не будет благосклонен к кому-то, кто пытается увести Чую прямо у него под носом. - Слушайте, Дазай, - сказал мужчина, всё ещё не отводя взгляда от Чуи. - Если вы добавите это красивое украшение в сделку, я, возможно, смогу уговорить босса отказаться от ещё одного важного для него пункта. Палец коснулся щеки Чуи, и Дазай сделал медленный вдох, чтобы не сказать ничего, о чём он мог бы пожалеть. - Если мы разделим его, я уверен, что другие лейтенанты согласятся. Дазай покачал головой. - Боюсь, это предложение мне придется отклонить. - У человека вашего положения должно быть много шлюх, из которых можно выбирать. Наверняка вы можете расстаться с одной. Неудивительно, что лейтенант оказался распластан по ближайшему столу. Его рука была выкручена за спину, и от перелома её отделял один резкий рывок. Было необычно, что Дазай среагировал раньше Чуи и пригвоздил мужчину к столу в мгновение ока, хотя обычно он не беспокоился о подобном, главным образом, потому что большая часть рукопашных схваток в их дуэте лежала на Чуе. Все взгляды в помещении обратились на шум, но взгляд Дазая был прикован к задней части толстой шеи мужчины, живо представляя ярко-красный цвет, который покроет её, если он проведёт скрытым лезвием по коже. - Кажется, я сказал «нет», - пробормотал Дазай тошнотворно сладким голосом. - Тебе действительно следует научиться принимать отказы. Неприлично не знать, когда ты не в своей лиге. Лейтенант попытался сбросить Дазая и застыл, когда тот сильнее сжал его руку. Готовность Дазая причинить настоящую боль была очевидна в этом движении. Мужчина выплюнул: - Ублюдок. Когда Дазай уже был в шаге от того, чтобы сломать чужую руку, его запястье перехватили. Ткань перчатки была гладкой, а хватка крепкой, но не жёсткой. Дазай моргнул и взглянул в голубые глаза, которые были совершенно нечитаемы. Чуя потянул Дазая в сторону, и тот сдвинулся, отпустив человека и сделав шаг назад, чтобы Чуя мог встать между ними. Мужчина выругался и встряхнул рукой, пристально глядя на Дазая поверх головы Чуи. - Расстраиваться из-за какой-то «конфетки» жалко. Чуя проигнорировал комментарий и протянул ему руку. - Меня зовут Накахара Чуя. В тишине комнаты, затаившей дыхание, Дазаю показалось, он слышит, как в мозгу этого человека крутятся шестерёнки (хотя и очень медленно). Лейтенант осторожно пожал протянутую руку. - Как Второго командира Портовой мафии Йокогамы? Чуя кивнул, и мужчина снова выругался. - Моя ошибка, Накахара-сан. Я думал, что вы просто компания. Чуя убрал свою руку. - В этом весь смысл. У нас здесь всё хорошо? Мужчина оглянулся вокруг, и впервые с тех пор, как чужая рука коснулась плеча Чуи, Дазай соизволил проанализировать обстановку. Все взгляды были прикованы к ним в ожидании, не закончится ли ночь перестрелкой, но раскрытие личности Чуи заставляло многих из них переосмыслить, как легко было бы устранить Дазая и Чую прямо сейчас. Лейтенант оглянулся на Чую и поднял ладони в примирительном жесте. - Я признаю, что был не прав. Мои извинения. Хорошего вечера. Чуя не сказал мужчине ни слова. Он повернулся, пристально посмотрел на Дазая и вышел из помещения в сторону лифта. Дазай наблюдал за тем, как он уходит, а после проскользнул через скопление преступных элементов, чтобы пробормотать слова прощания хозяину вечера и добраться до лифта как раз вовремя, чтобы проскользнуть в него вместе со своим Вторым. Двери ещё не закрылись до конца, а Дазай уже оказался вплотную к Чуе, прижимая его к стене и набрасываясь с кусачим, болезненным поцелуем. Его руки обхватили бёдра Чуи, пальцы впились в гладкую ткань абсурдно дорогих брюк, крепко удерживая Чую на месте, пока Дазай делал всё возможное, чтобы убедиться, что Чуя полностью забыл о предложении, сделанном ему несколько минут назад. Чуе пришлось с силой надавить на грудь Дазая, заставить мужчину отступить достаточно далеко, чтобы он мог говорить. - Да что с тобой, чёрт возьми? - Он хотел забрать тебя у меня, - ответил Дазай, говоря так, как будто это самая очевидная вещь в мире, потому что для него так и было. - Как будто ты согласился быть его. Дазай снова прижался к губам Чуи своими, целуя медленнее, но не менее настойчиво. - Я уже твой, идиот, - зарычал Чуя в поцелуй. - Просто хочу убедиться, что ты не забыл об этом, - пробормотал Дазай, его пальцы впились там, где он схватился за бёдра Чуи в попытке скрыть, как сильно повлияло на него это простое заявление мужчины. Когда лифт остановился, раздался тихий звон, и Чуя полностью оттолкнул Дазая. - Ты сможешь хоть немного контролировать себя, пока мы не останемся наедине? Дазай окинул взглядом покрасневшие щёки и губы Чуи, которые уже начали опухать, чтобы понять, что его вешалка для шляп дышит немного тяжелее, чем обычно. Как всегда идеально сидящий костюм был слегка помят. Одного только осознания, что Чуя выглядит взъерошенным из-за него, было почти достаточно, чтобы позабыть о своём гневе на ублюдка из Кавасаки, и он лишь сказал: - Следующий человек, который прикоснётся к тебе подобным образом, потеряет свою руку. Чуя прошёл мимо Дазая в вестибюль здания. - Я могу позаботиться о себе. Дазай ничего не ответил, следуя за Чуей через вестибюль к машине, ожидавшей их снаружи. Вопрос не в том, сможет ли Чуя позаботиться о себе, а в том, что Дазай не мог сосредоточиться ни на чём другом, когда видел, как кто-то распускает руки с тем, что принадлежит ему. Его губы искривились в ухмылке, когда он решил потратить ночь на то, чтобы убедиться, что до восхода солнца его имя будет единственной связной мыслью Чуи.

|End|