Почему ты приходишь?

       Хогвартс. Шестой курс.        Сегодня довольно солнечно, из-за этого майская трава кажется ещё зеленее, а ярко-синее небо только дополняет картину. Драко Малфой не простил бы себе, если бы кто-то узнал, что в такой погоде ему комфортно. Конечно, ему не нравилось слишком яркое солнце, но вид травы странно успокаивал. Наверное, слизеринец слишком привык к зелёному цвету.        Сейчас у них урок у профессора Стебль, поэтому нужно пройти через двор к теплицам. Солнце грело, даже обжигало, чёрную мантию слизеринца. Рядом с ним шла Пэнси. Слизеринка злобно говорила о том, как придурок-Нотт стал нюхать пар от её Амортенции. Драко слушал, но не вникал. Пэнс была влюблена в Тео и сейчас на самом деле не злилась. Она боялась, что он всё понял, но упорно прикрывала это раздражением.       Он заметил толпу Гриффиндорцев, заходящих в теплицы, и искал взглядом ту самую непослушную копну кудрей. Гермиона Грейнджер стала Драко близким человеком за эти два месяца. Всегда находя её взглядом, он улыбался про себя и становилось спокойнее. Она была словно лекарство на его разбитую душу. Такой молодой, а уже последний наследник семьи Малфоев. Грейнджер, пожалуй, была похожа на своего кота, кошки всегда дают странный покой. Когда она засыпала на его груди, обняв поперек живота, то Драко чувствовал себя так, словно и не было никакой войны, не было временного перемирия, на их с Пэнси предплечьях не было Чёрной Метки.        Волдеморт и Орден Феникса заключили перемирие. Уже около трёх месяцев Пожиратели и их враги учились вместе. Они были готовы убить друг друга и поэтому старались просто не контактировать. За время войны обе стороны потеряли много бойцов, а когда уже три крестража были уничтожены, то Тёмный Лорд попросил перемирия. Пожиратели знали, что эта война проиграна. Но всё равно успели нанести достаточный урон и самому Ордену. Как и Орден армии Тёмного Лорда.        Гермиона помогала Драко справляться со всем этим дерьмом. Пэнс, когда узнала, долго гадала, где они могли встретиться и как так могло получиться. Она была удивлена, узнав, что именно Снейп настоял на том, чтобы Гермиона занималась с Драко историей. В какой-то момент Малфой понял, что без этих каждодневных занятий в семь вечера, он не может находиться в спокойном состоянии. Он слишком привык к ней. К её привычке поправлять за ухо локон, который был слишком коротким для пучка. Видеть как она собирала тот самый пучок на макушке, из-за длины и густоты её волос, он был почти размером с её голову. Он помнил, как её волосы становятся медными, почти рыжими, на солнце. Больше всего он любил её волосы: запускать в них пальцы, целуя, заплетать и просто трогать. Мягкие и пушистые, всегда кудрявые и никогда прямые. Если бы Драко Малфоя спросили, кто самая красивая девушка на свете, то он назвал бы имя маглорождённой Гермионы Грейнджер.        Драко почувствовал как его дернули за левый рукав, обернулся и уставился невидящим взглядом в Пэнс. Сначала она была возмущена тем, что Драко всё это время не слушал про придурка-Нотта, но потом поняла, что Малфой снова думает о её подруге. После того, как Монтэгю бросил Пэнси, а Гермиона успокоила её в школьном туалете и никому об этом не рассказала, они иногда украдкой улыбались друг другу в коридорах, а после того, как Драко всё рассказал Пэнс, они с Гермионой стали общаться и впоследствии дружить. Пэнси была первой подругой Гермионы и ценила это.  — Драко, я понимаю что все твои мысли заняты Грейнджер, но ты можешь хотя бы вникать в суть того, что я говорю, — Пэнси вздохнула. — Я видела её в большом зале, она ещё обедает.  — Она не может так долго есть, — устало пробормотал Драко.        Сзади них послышались шаги. Драко узнал походку. Это была Гермиона. Он обернулся и с улыбкой посмотрел ей в лицо, но улыбка быстро спала, а в груди распустилась привычная злость. Лицо его Мионы было опухшим от слёз. Всё, что сейчас хотел знать Драко — это то, кем был человек, заставивший её плакать. Пэнси подошла к Гермионе и взяла её лицо в свои руки. — Что случилось? — спросила она, даже не скрывая волнение в голосе. Гермиона никогда просто так не плакала.  — Я… Мы с Гарри… Гарри с Роном узнали про нас с Драко и… и теперь мы больше не общаемся, — объяснила она, сиплым голосом, делая небольшие остановки, видимо подбирая слова, чтобы вновь не заплакать, но при этом донести всю суть ею сказанного. Драко захотелось убить Поттера и Уизли. Пэнси, Взяв Гермиону за плечи, подошла к Малфою. Она наколдовала стакан воды и протянула Гермионе. После того, как девушка всё выпила Пэнс попросила: — А теперь расскажи, что именно произошло? — она держала Гермиону за руку слева, а Драко обнял её за плечи справа.  — Мы сидели с Роном и Гарри за столом, а потом они начали что-то говорить о нас, и,оказалось, Рон видел нас вчера ночью на Чёрном озере, Драко. Гарри начал выходить из себя и сказал мне много неприятного. Больше мы не друзья. — Гермиона говорила с обидой и горечью, но при этом спокойно. — Да ладно, Миона. Ты столько всего пережила, только вспомни. Именно ты помогла им искать крестражи, ты спасла их больше сотни раз. Ты смогла пережить пытки Беллатрисы…        Дальнейшая речь Пэнси стала лишь гулом на фоне. Солнце внезапно померкло, и трава засохла. Драко резко обернулся на Гермиону.        Гермиона обошла Драко и серьезно заглянула ему в глаза. В уголках глаз снова сверкали слёзы. Она слабо улыбнулась. — Я не пережила пытки Беллатрисы. Драко, сдержи обещание. И прости, за то что оставила тебя.  — Гермиона…  — Отпусти, прошу, отпусти…

***

       Драко проснулся и резко сел, чувствуя как по спине стекает холодный пот. Его руки тряслись, а кончики пальцев были словно лёд. Он часто и порывисто дышал. В сознании отдавались эхом последние слова Гермионы.        Она умерла два года назад. Война закончилась, Орден победил. Поттер и Уизли даже не пришли на похороны. Наверное, потому что Драко решил, что Гермиона будет погребена на фамильном кладбище Малфоев. Они пришли только один раз, в её день рождения. Как понял Драко, это была идея Уизли.        Он снова лёг в кровать, но пытаться заснуть уже не было смысла. Драко всё прокручивал сон в сознании. Эти сны снятся ему уже второй год и он ничего не может сделать. Даже не хочет. Так он хотя бы видит её.        Когда он думал о ней, боль в груди становилась сильнее, ощутимее. Особенно когда он возвращался к воспоминанию, где она умерла на его руках. Драко ничего не мог сделать, Беллатриса пытала Гермиону до беспамятства. Поздно было что-то предпринимать. Драко до сих пор чувствовал вину. Он, лёжа на левом боку, подтянул ноги к груди, обхватив их ледяными руками, по телу пробежала дрожь от контраста ладоней и теплых коленей. Драко закрыл глаза и позволил себе отпустить боль в эмоции, на его лице появились слёзы, а сам он тихо завыл. Это было похоже на Круциатус, только в его душе. Он и не думал, что морально может быть так больно. Больше не было смысла вставать по утрам, не было смысла есть. Он застрял где-то в своём горе, ведь без нее не было смысла жить.        Драко поднялся с кровати и вышел из поместья. Была вторая половина мая, трава снова стала зеленой, но солнца не было, сегодня было пасмурно. Гермиона говорила, что его глаза похожи на небо перед дождём. Он пришел к её могиле, по пути сорвав несколько веток белой сирени. Малфой опустил их рядом с её памятником. Его ничего не держало в этом мире, кроме обещания данного ей. Он поклялся, что будет жить ради неё.        Драко вздохнул и тихо произнес:  — Я не смогу тебя отпустить, Гермиона.