Важен каждый шаг

      Огромный дом сиял своей красотой и чистотой. Стройные башни устремлялись ввысь. Пруд, распростершийся перед дворцом, покрывался рябью от каждого дуновения ветерка. Все вокруг говорило о богатой и аристократичной жизни. Да, пожалуй, оно так и было на самом деле. Мало кто знает, но старейшины тоже любители отдохнуть. У них даже есть отдельная резиденция. Это место скрывается где-то в районе человеческого Мадагаскара, и именно поэтому здесь так тепло и зимой, и летом. Отличное место, чтобы просто отвлечься от тяжёлых обязанностей, коих у старейшин предостаточно. Об этой резиденции обычные эльфы не знают, но так даже лучше. У них нет абсолютно никакой возможности приехать и завалить правителей кучей государственных вопросов. С недавнего времени резиденция пустовала. Слишком много дел свалилось на Совет — отдохнуть при таком раскладе не получится. Но именно сейчас они прибыли сюда. И, как не прискорбно это сообщать, прибыли они сюда из-за меня.       Прошла от силы неделя после того ужасного случая в Люменарии. Я до сих пор будто ощущаю как огромный, острый кусок камня падает на меня. Повезло ещё, что тогда я потерял сознание и не чувствовал той душераздирающей боли. Очнулся я через сутки. Первое, что я помню, — это белый потолок. А уже потом вздохи и постоянные «я сожалею». До меня не сразу дошло, что случилось. Но когда я, решив встать и осмотреться, обнаружил, что вместо нормальной ноги — железная палка, внутри меня все похолодело. В момент я понял, что произошло и к чему эти слова сожаления. Повезло хоть, что я не умер, как Кенрик. Совет бы не выдержал две потери за такое короткое время. Но нужен ли им вечный инвалид?       Пока опытный технопат пытался придумать мне нормальный протез, Эмери вдруг принял неожиданное решение. Утром он оповестил о том, что нам нужно уйти хотя бы на неделю в нашу резиденцию. А все потому, что мне и моей ноге нужен покой. Непонятно только, почему они не отправили меня туда одного, а поехали все вместе. Но в любом случае уже через день мы прибыли на место.       Резиденция за то время, пока у нас был завал на работе, ничуть не изменилась. Всё те же высокие башни, озеро перед входом, а за поместьем лес с баобабами. Сам дом был высоким. Отличительная черта нашей резиденции — отсутствие движущейся лестницы. Мы всегда ходили по ней самостоятельно. И, вспомнив про это, я тихо застонал. Нога бы такого не выдержала. Я и так хожу с трудом, а левитация никогда не была моей сильной стороной. Можно было бы попросить кого-то помочь, но в этот момент мне отчего-то показалось, что, если сегодня я не смогу подняться по лестнице, то навсегда останусь слабым и никчемным. Будто от этого подъема будет зависеть моё будущее.       Чуть прихрамывая, я уверенным, если так можно сказать в моем случае, шагом направился к поместью. Двинулся-то я первым, но ко входу пришёл последним. Все-таки мне до сих пор было непривычно. Переставлять ноги нормально не получалось — они постоянно путались. Но, к счастью, упасть мне не удалось. Спустя несколько секунд мои коллеги стали подниматься по лестнице, а сам я замер в нерешительности. Казалось, это последний шанс передумать и добраться до верха без приключений, но тогда это был бы провал всех моих решений. А я не из тех, кто бросает свою задумку, даже не начав ее.       — Рик, ты идёшь? — ко мне обернулся Ноланд с дружелюбной улыбкой на лице. — Могу помочь левитировать.       Я уже было открыл рот, чтобы возразить, но мимо прошёл Бронте, хлопнув по моему плечу.       — Нол, не трогай Терика. Сомневаюсь, что сейчас он хочет помощи. Эту лестницу он преодолеет сам, — проговорил он, и его лицо на мгновение тронула заботливая и отцовская улыбка. Правда, тут же она сменилась привычным безразличием. — Нет, ну, правда. Всю жизнь, что ли, косолапить, как медведь, будешь? Давай, учись.       Я всегда удивлялся способности Бронте прочувствовать всю ситуацию за один миг. Я даже ничего не сказал, а он уже все понял. Поистине великий человек. Перехватив его взгляд, я слегка улыбнулся и кивнул в знак благодарности. Он хмыкнул, закатил глаза и подтолкнул меня. Мол, что стоишь, иди вперед. Я аккуратно сделал первый шаг. Металл протеза тихо звякнул о мраморную ступеньку, но в такой тишине этот звук показался громом. Я подумал, что Бронте сейчас уйдет вперед и заведет разговор с Ноландом, но он остался стоять за мной. Мало этого, так еще и Ноланд спустился на несколько ступенек вниз и встал слева от меня.       — Я сам смогу, — пробормотал я, делая следующий неумелый шаг. Железная палка, служащая теперь мне ногой, неприятно царапнула за край выступа, и я — вот черт! — полетел лицом вниз.       — Сможет он, ага, конечно, — фыркнул Бронте, и чья-то крепкая рука поймала меня. Я обернулся посмотреть на своего спасителя и увидел улыбающееся лицо Ноланда. — Молодец, Нол. Терик, болит что-нибудь?       — Нет. Спасибо, Нол.       Ноланд помог мне встать на здоровую ногу. Бронте пробормотал что-то и, быстрыми шагами подойдя к Ноланду, утащил его вверх по лестнице. Видимо, рассудил, что дальше я смогу и сам. И я стал подниматься дальше. Пару раз все-таки почти падал, но вовремя вспоминал, что можно выставить руки вперед, и тогда лицо будет цело и невредимо. Приноровившись, я стал подниматься быстрее, и вот уже догнал Велию и Рамиру, которые тихо перешептывались о чем-то. Я успел подойти к ним вплотную, прежде чем эльфийки меня заметили. Взгляд Велии тут же переместился на протез, а Рамира расплылась в улыбке.       — Терик, ты не левитируешь, — тихо заметила она, будто я сам этого не знал. — Все в порядке?       — Да-да, конечно, — пробормотал я. Порой эта постоянная забота утомляла. Каждый считал своим долгом подойти и поинтересоваться насчёт моей ноги. Будто от этих вопросов мне станет легче. — Я подумал, что вполне смогу без левитации.       — Ну, что же, у тебя прекрасно получается, — проговорила Велия, все ещё задумчиво глядя на протез. Любопытно, что она там такого обнаружила. Я наклонился, чтобы посмотреть, и — как назло — не удержался и начал стремительно заваливаться на бок. Маленькая палка, которая висела у меня на поясе и служила костылем, отлетела в сторону. Только сейчас я про неё вспомнил. Подъем мог оказаться намного легче, будь у меня опора в виде этой палки. Рамира тихо ахнула, увидев, как я плюхнулся на мраморные ступеньки. Упал тихо, почти бесшумно, но боль, которая пронзила мою ногу, все равно дала о себе знать. Это была скорее не физическая боль, а нечто больше. Все мое тело ждало ее, подсознание активно посылало импульсы к итак натянутым до предела нервам.       — Рик, ты в порядке? — запричитала Рамира, бегая вокруг меня. Велия подошла к палке и, взяв ее в руки, подала мне.       — Не ушибся? — поинтересовалась она.       Я покачал головой и встал, используя предложенную мне опору. Боль отступила так же быстро, как и пришла. Но ещё неизвестно хорошо это или плохо. Вроде все нормализовалось, продолжать шествие стало возможным, но Велия остановила меня лёгким движением руки. Я с недоумением смотрел, как она садится на корточки, вынимает из кармана плаща баночку с какой-то мазью и аккуратно мажет ею мою ногу. А точнее то место, где оставшийся кусок плоти соединяется с протезом.       — Если вдруг будет сильно болеть — наплюй на лестницу. Пролевитируй до конца. Не перенапрягай себя, — проговорила Велия, выпрямляясь. — Удачи, Терик.       И она, прихватив с собой Рамиру, пошла наверх. Я последовал за ними. Ну, а что ещё оставалось делать? Прогресс у меня уже был, и достаточно сильный. Теперь я не падал через каждые две ступеньки и держался более уверенно. Впереди мелькали фигуры моих коллег. Они спокойно поднимались наверх, не испытывая никаких проблем. Никогда не думал, что буду завидовать им. Так легко, не прилагая никаких усилий. Для них это было так же привычно, как и просто дышать. А для меня - нет. Теперь уже нет. Сейчас мне приходится прилагать неимоверные усилия, чтобы сделать хотя бы шаг. Большую часть дня я старался об этом не думать, но… Это не так уж и легко, особенно когда видишь вокруг абсолютно здоровых эльфов, а сам привязан к костылям, понимая, что умение полноценно ходить навсегда для тебя утрачено.       Мои шаги сопровождал тихий металлический стук. Чем увереннее я шёл, тем громче этот стук становился. В один момент он оборвался, уступив место неприятному скрежету. Я почувствовал, что не могу удержать равновесие и падаю спиной назад.       — Терик, — раздался спокойный голос сзади, и кто-то аккуратно подхватил меня. По голосу я узнал Дарека. Он помог мне встать, и я наконец его увидел. — Осторожнее.       — Постараюсь, — пробормотал я и с благодарностью улыбнулся. — Без вас бы шишку уже набил. Спасибо, Дар.       — Ты - молодец, держишься, — сказал он, положив свою руку на моё плечо. — Все будет хорошо, слышишь?       — Слышу, слышу. Только сомневаюсь, что уже когда-нибудь будет хорошо.       — Перестань быть пессимистом, — фыркнул Дарек. — Знаешь, а ведь весь негатив притягивается.       — Здорово ко мне притянулось, — хмыкнул я без всякой жалости к себе или злобы. С одним лишь смешком, чтобы показать Дареку, что все у меня нормально. Видимо, тот это понял и, тихо рассмеявшись, пошел вперед, а я опять продолжил подниматься в гордом одиночестве, пытаясь сосредоточить все силы на переставлении ног.       Краем глаза я заметил Орели. Опустив голову, она медленно поднималась наверх в стороне ото всех остальных. С того самого дня я с ней почти не разговаривал. А сейчас ее поникшие плечи говорили о сильной печали. И я могу ее понять. Все в последнее время идет наперекосяк. Орели любила Кенрика. Любила так, как бы не смог полюбить я. Кенрик умер. Только это ранило Орели сильнее, чем самый острый гоблинский меч. Я всегда был для нее верным и близким другом. После смерти Кенрика я постоянно был рядом, зная, что Орели нужна поддержка. А потом Люменария. Сейчас мне самому нужна поддержка, и заверить ее, что все хорошо, я не в состоянии. Ну, или с другой стороны, можно хотя бы попытаться.       Я ускорил шаг, стараясь догнать Орели. Та будто почувствовала, что я иду к ней, и остановилась.       — Терик? — девушка обернулась, и отчего-то ее светло-голубые глаза стали влажными. — Рик, все в порядке?       Я понял, что этот вопрос был задан не о моем протезе или процессе в его освоении. Она спросила обо всем сразу. Обо мне, о Кенрике, о ситуации в нашем, недавно спокойном, мире. Я сровнялся с ней, приобняв одной рукой.       — Все в порядке, — тихо сказал я. — Сейчас стоит отдохнуть. Не только мне, но и всем вам. Все наладится, и такого, как со мной, больше не повториться.       Орели опустила взгляд на свои бледно-розовые туфли. Ее глаза стали еще более влажными, а по щеке скатилась одинокая слеза. Я ее прекрасно понимал. Все то, что происходит, не для эльфов. Мы чуткие и совершенно не жестокие существа. Отступники, крушащие все на своем пути — это исключение, непонятно откуда взявшиеся в нашем спокойном мирке. Глядя сейчас на Орели, я понял, что страшно всем, не только мне. Эмпаты более чувствительны к окружающему, но в такие моменты эмоции у всех одни и те же. Просто кто-то прячет их, а кто-то показывает, не стесняясь.       — Помнишь наши балы? — вдруг спросила Орели, переводя взгляд на меня. — Наш последний бал, когда мы втроем, ты, я и Кенрик, вышли на балкон и пообещали друг другу кое-что?       — Бал, который прошел накануне известия о том, что Вакеры нашли Софи, — проговорил я. — Кенрик сказал, что у него плохое предчувствие. Кто же знал, что это предчувствие окажется правдивым?       — Он сказал, чтобы мы ни в кое случае не расстраивались, если что-то произойдет, — продолжила Орели. — Он хотел, чтобы мы радовались жизни. Я все еще помню улыбку, с которой Кенрик это произносил. Легкая, веселая.       — Он был мудрым и умеющим подстраиваться под ситуацию. Только за это мы должны быть ему благодарны и выполнить обещание. Не расстраиваться.       Орели согласно кивнула и медленно направилась вверх по лестнице. Я пошел за ней, одновременно с этим припоминая, что случилось после того разговора на балконе. Мы зашли в зал, и начались танцы.       Танцы…       Сейчас от этого слова становилось не по себе. Я люблю танцевать на балах. Ну, или по крайней мере любил. С моей нынешней неуклюжестью и идти-то проблематично. А так бы хотелось просто взять и закружиться по залу, не думая ни о чем. А теперь это стало той вещью, которую я, к сожалению, уже не смогу сделать.       — Терик!       Пока я в задумчивости шёл по лестнице, не заметил, как передо мной появилась Кларетт. Мгновение, и мы столкнулись. Кларетт упала, помяв свое идеально отглаженное платье. Я тоже не удержался и грохнулся на мраморные ступеньки. А они, к слову, были очень твёрдыми.       — Клар, ты в порядке? — спросил я тихо, потирая ушибленное место.       Кларетт качнула головой, мол, все нормально, не волнуйся. Она улыбнулась, резво вскочив на ноги. Клар всегда была самой активной из нас. Ушибы для нее будто и не существовали.       Эльфийка подбежала ко мне и подала руку. Я долго разглядывал ее смуглую ладонь, прежде чем обхватить ее и аккуратно встать. При этом я почему-то чувствовал себя неимоверно глупо. Столкнулся с Кларетт и нуждаюсь в том, чтобы она помогла мне. Пробормотав слова благодарности, я уткнулся взглядом в свои ботинки. Кларетт хмыкнула и положила ладонь на моё плечо.       — Если ты считаешь, что только приносишь несчастья, то ты глубоко ошибаешься. Рик, ты не просто наш коллега, ты наш близкий друг. И если каждый раз будешь считать себя обузой, то я просто возьму и понесу тебя, — произнесла она, вложив, кажется, в эти слова все ободрение и позитив, на которые была способна.       Не то, чтобы мне это помогло, но… Я по крайней мере смог поднять на неё взгляд и улыбнуться. Поверить, что я им не мешаю, - тяжело. Даже очень. В голову постоянно лезла навязчивая мысль, что лучше бы просто уйти из Совета. Я ведь только мешаю. Задерживаю их, а они, как дураки, останавливаются, чтобы помочь мне. Было как-то уже тошно смотреть на их лица, которые в свою очередь выражали искреннее сочувствие. Лишь у троих на лице было написано нечто иное. У Алины — неприязнь, но к этому, пожалуй, уже все мы привыкли. Лицо Бронте как всегда было серьезным и даже угрожающем. Эмери… Он старался и вовсе не смотреть на меня. И я не знаю, от чего это. Стыдился? Но чего? Злился? За что? Боялся? Чего? В такие моменты я думал, что быть тем, кто взял на себя ответственность за весь Совет, не так уж и просто. Иногда взгляд Эмери становился похож на взгляд, каким отцы смотрят на своих детей. Раньше я этого не замечал. Хотя, если так подумать, раньше я и не хотел ничего замечать. Это лишь сейчас я стал каким-то настороженным и внимательным к каждой мелочи.       Напоследок Кларетт хлопнула меня по плечу, возвращая к реальности, и пошла дальше. Вот так всегда. Мир теперь казался мне слишком быстрым. Кто-то шёл вперёд, не замечая препятствий, а я топтался на месте, не в силах принять себя таким, какой я есть. Ведь в тот день, после случая в Люменарии, я действительно стал в какой-то мере не любить себя. Презирать себя за беспомощность и слабость. Сейчас, поднимаясь по этой лестнице, я пытаюсь доказать лишь себе, что все ещё силен духом. Мне не нужны те одобряющие взгляды старейшин, которыми они одаривают меня каждый раз. Мне нужно лишь убедиться для себя самого, что все в порядке. Я твёрдо решил, что, если я смогу подняться на самый верх без посторонней помощи, то обязательно перестану считать себя никчемным. Такое обещание было даже в чем-то детское и наивное. Но, наверное, мне такое и нужно было. Лёгкое, будто напоминание, что весь этот кошмар когда-нибудь закончится.       — Не хочу показаться грубой, но можно как-то побыстрее? — услышал я за спиной голос Алины. Как всегда она появилась внезапно и с колкой фразой. К этому привыкли все мы и уже давно. Но странно было лишь то, что огрызалась она всего на двух эльфов в Совете. На меня и на Орели. Скорее всего, это связанно с нашими попытками защитить юную мисс Фостер. На Бронте Алина не набрасывалась только из-за страха.       — У тебя есть что-то, что мне поможет? — спросил я. — Нет? Тогда иди дальше, не мешай.       — Я, если ты не заметил, не мешала. Так что будь добр, передвигай своей ногой побыстрее, — фыркнула Алина.       — Ты хоть когда-нибудь бываешь вежливой? Мне, как видишь, немного трудно.       — На жалость давить вздумал? — от такого тона у меня непроизвольно руки сжались в кулаки, а шаг ускорился. — Молчи лучше. Думаешь, если такой безногий, то можешь у всех все выпрашивать?       — За что ты так со мной? — произнёс я. — Ты же не глупая, понимаешь, что у меня и в мыслях не было пользоваться этой ситуацией в корыстных целях.       — Ну, это виднее Эмери. Он же у нас телепат. Так что я ничего понимать не обязана.       — Скверная ты эльфийка, Алина, — вздохнул я. Этой фразой обычно кончался каждый наш неприятно-агрессивный разговор. Я подумал, что и в этот раз Алина фыркнет и уйдёт, но она, к моему удивлению, осталась стоять рядом, отчего-то внимательно вглядываясь в моё лицо. От такого повышенного интереса мне стало неуютно. На секунду я перестал следить за тем, как переставляю ноги. Но и этой секунды хватило, чтобы металлический протез споткнулся о здоровую ногу, и я — уже в который раз — полетел на пол. Гнев от осознания, что сейчас Алина начнёт смеяться, за мгновение сменился удивлением. Эльфийка быстрым движением схватила меня за воротник и подтянула к себе.       — А ты неуклюжий, — проговорила она. — Будем недостатками меряться?       — Не будем, — буркнул я. — Спасибо.       — Не за спасибо работаю, — фыркнула Алина, помогая мне вернуться в вертикальное положение и твёрдо встать на протез. — Не упал, и ладно.       Больше не говоря ни слова, она развернулась и быстрыми шагами направилась вверх. Я остался стоять на мраморной ступеньке, задумчиво глядя вслед Алине. Она подбежала к Дареку и начала что-то бурно с ним обсуждать. В какой-то момент Алина развернулась и посмотрела прямо на меня. Коротко махнув головой, мол, что стоишь, иди наверх, эльфийка вновь отвернулась и больше на меня внимание ее обращала. Иногда мне кажется, что вредность в Алине просыпается неожиданно и отступает так же внезапно. Сейчас, смотря на неё, я бы не сказал, что это - моя противная коллега.       Но стоило уже пойти вперёд, а не топтаться на месте, поэтому я оставил свои размышления на потом. Шаг за шагом, все выше и выше, я приближался к своей цели. Несколько раз всплывала мысль, что можно начать левитировать, и проблем не будет, но я тут же отгонял эти идеи подальше. Не справлюсь, не сдержусь — значит, проиграю.       Пару минут спокойного шага, и я смог преодолеть две трети лестницы. Наверное, на сотой ступеньке я приноровился и смог шагать уже как нормальный эльф. Получилось даже нагнать моих коллег. Те иногда бросали на меня взгляды и улыбались, на что я отвечал им тем же. Идти вровень с ними, с такой же скоростью, как они, быть в привычной компании — все это неимоверно радовало меня. Я словно опять очутился в том времени, когда не было известно про мятежников и грядущую войну. Только звук удара металла о мраморные ступени напоминал мне, что прошлое должно оставаться в прошлом, а будущее нужно построить самостоятельно. Именно сейчас строилось моё ближайшее будущее. Именно сейчас был тот ответственный момент, который решал все. Будущее в моих руках, и я это знаю. Я иду вперёд, стремясь построить для себя лучший мир. Мир, который будет подходить мне. Мир, который обязательно будет наполнен только светлым и лёгким…       Таким же светлым, как плащ Зарины, на который я наступил, думая о тех же светлых вещах. Зарина не заметила этого и, прежде, чем я смог что-то сказать или сделать, плащ начал рваться. Рвался он на удаление тихо, поэтому на нас никто не обернулся. Все шли дальше, разговаривая о чем-то, а Зарина повернулась ко мне с удивлением. Я же почувствовал, как начал розоветь от стыда. Взял и порвал плащ Зарины. Причем, просто потому что не заметил, как иду прямо у неё за спиной. Зарина увидела кусок светлой материи у меня под протезом и улыбнулась. Улыбнулась! Я только что порвал ее плащ, а она улыбается. Может быть, позже для меня станет это обычным делом, но сейчас я ни в какую не понимал, почему они не говорят мне идти где-то в другом месте или не прикажут гоблину донести меня до верха. Я же мешаю, и они это прекрасно понимают.       - Ничего страшного, - проговорила Зарина, наклоняясь и взяв кусок накидки в руки. - Плащ - это только вещь. Куплю себе новый... Что это?       Зарина указала на мою ладонь, всю исцарапанную о жёсткие края мраморных ступеней. Чтобы не упасть лицом на камни, я выставлял вперёд руку, поэтому часто царапался, и теперь моя ладонь слегка кровоточила. Я перестал обращать на это внимание ещё в начале нашего подъема. В конце концов, дойду до верха и попрошу, чтобы из аптечки принесли бинты и мазь. Все заживёт быстро, учитывая, что эльфийская медицина устраняет порезы и ссадины на раз - два. Но сейчас порезы на ладони неприятно щипали.       - Ничего, что могло бы тебя заинтересовать, - солгал я и спрятал руку за спину, чтобы Зарина ничего не увидела.       Но она настойчиво выставила руку вперед. Мне ничего не оставалось, как протянуть ей пораненную ладонь. Вообще видеть ей этого не надо. Зарина не выносит кровь даже сильнее, чем обычные эльфы. Но тем не менее, завидев порезы, она лишь покачала головой и оторвала от бывшего куска плаща несколько полосок. Она обвязала ими мою ладонь и указала на вторую, которая, к несчастью, тоже была вся в порезах. Повторив то же самое со второй моей рукой, Зарина оглядела меня с ног до головы, видимо, ища другие ранения, но не найдя таковых, кивнула и улыбнулась. Она развернулась и пошла вверх по лестнице.       Я опустил взгляд на свои руки, и невольно на моем лице расползлась легкая улыбка. Я посмотрел на девушку, которая медленно удалялась от меня.       - Зарина! - окликнул я ее. Эльфийка остановилась и повернулась ко мне. - Спасибо.       - За что? - кажется искренне удивилась Зарина.       - За это, - ответил я и поднял забинтованные руки вверх так, чтобы она их увидела.       - Не за что, Терик, - улыбнулась Зарина и, больше не говоря ни слова, развернулась и пошла дальше.       Я тоже не стал терять время и сделал шаг. До верха осталось совсем чуть-чуть: я уже видел, где кончаются последние ступеньки. Но, к сожалению, я уже стал уставать. Мышцы ныли от перегрузки, а холодный металл протеза больно впивался в плоть. Я уже хотел больше сдаться, чем одержать победу в этом "испытании". Боль росла с каждым шагом, и меня это очень злило. Неужели я не смогу дойти до верха, и мне понадобится помощь в конечном итоге? Единственное, что еще помогало мне держаться на ногах - это моя упертость. Я не могу просто взять и бросить все, раз сам себе обещал. Это будет очень и очень глупо. Все, к чему я стремился, просто-напросто исчезнет. Просто пропадет, как эмфанист. Но в отличии от эмфанистов, которые могут появиться в любой момент, где им вздумается, мои стремления больше не вернутся. А я этого совершено точно не хочу.       Мой вид явно говорил о том, что мне стало больно. Иначе зачем Лиоре подходить ко мне с обеспокоенным выражением лица? А она ведь действительно подошла. Даже как-то незаметно. Сначала я не увидел ее, хотя шла она прямо на меня, не скрываясь. Когда я наконец-то заметил Лиору, она была уже буквально в шаге от меня. Хоть мы все и шли небольшой группкой, но я вздрогнул от неожиданности, когда эльфийка положила свою руку мне на плечо.       - Ты выглядишь не очень, - сообщила она. Как будто я сам этого не знал.       - Все в порядке со мной, - сказал я, хотя честно говоря мне было очень тяжело.       На моем лице скорее всего было написано как раз то, что я чувствовал. Иначе не объяснить то, как Лиора все поняла. Она вздохнула, будто сейчас имела дело с самым капризным ребенком на свете, и начала рыться в карманах своего плаща.       - Что ты делаешь? - настороженно поинтересовался я.       Лиора опять вздохнула и вынула из кармана маленькую баночку. Такую же я приметил еще раньше у Велии. Меня заинтересовал и одновременно обеспокоил тот факт, что уже у двух старейшин обнаружились абсолютно одинаковые баночки, предназначенные явно для моей ноги.       - Что это? Почему у Велии такая же? - спросил я, наблюдая, как Лиора присаживается на корточки, задирает штанину и мажет кожу, в которую врезался протез, причиняя мне боль.       - Обезболивающее, - ответила эльфийка. - Специально для тебя. Я знаю, что ты будешь злиться после объяснения, но все же скажу. Не люблю врать. Такие баночки есть у всех нас без исключения. Их раздал Эмери, как только мы сюда прибыли. Сказал, что тебе это понадобится. И, думаю сейчас как раз время нанести эту мазь. У тебя прямо на лице написано, что тебе некомфортно.       - У всех? - переспросил я с легкой растерянностью. - Почему мне никто не сказал?       - Знаешь, ты сейчас слишком нервный. А в таком состоянии все мы знаем, что тебя лучше не злить. В гневе ты страшный, я тебе скажу, - ответила мне Лиора.       - Могли бы все-таки сказать! - возмутился я. Ведь они действительно могли! Я заслуживаю знать то, что у них есть лекарство для меня.       - Я тебе уже сказала, почему мы молчали, - ответила Лиора, наконец заканчивая возиться с моей ногой. - Как сейчас себя чувствуешь? Полегче?       Я замолчал, стараясь понять, помогла ли мне эта мазь. На удивление, я очень скоро заметил, что действительно чувствую себя лучше. Не намного, но добраться до верха скорее всего смогу. Осталось пару десятков шагов. Мазь была липкой и прохладой. Она будто слегка обжигала меня своим холодом. Но мне это помогло хоть чуть-чуть притупить боль. На самом деле это было даже хорошо, что у каждого оказалась такая баночка.       Я повернулся к Лиоре и кивнул. Да, мне правда полегчало.       - Спасибо, - сказал я, опуская штанину. - Я дойду до верха.       - Желаю удачи, - улыбнулась Лиора и сама начала подниматься.       А мне осталось совсем немножко. Чуть-чуть, и я у цели. Я был несомненно рад, что закончу этот подъем сам. Я решил, что как только достигну последней ступеньки, то сразу же начну левитировать. Теперь без мыслей, что моя левитация означает полный провал.       Я видел, что уже половина Совета достигла конца и теперь стояла там, наверху, дожидаясь, когда подойдут остальные. Я, естественно, плелся позади всех. Это еще пару минут назад я шел в ними вровень. Сейчас же, когда я порядком подустал, мой темп опять стал снижаться. Но я твердил себе, что осталось каких-то десять ступенек. Нужно продержаться.       Девять. Во мне все возликовало.       Восемь. Я чуть не упал, но, кажется, только из-за радости смог удержаться на ногах.       Семь. Я почувствовал, что очень хочу опереться на палку, висевшую у меня на поясе. Но сдержался.       Шесть. Пять. Четыре. Весь остальной Совет уже поднялся и ждал, когда я присоединюсь к ним.       Три. Эмери протянул мне руку.       Два. Я схватился за нее.       Один. Меня подхватил Эмери, потому что на последней ступеньке я не удержался и стал падать просто от усталости.       Сейчас, даже если бы я мог, я бы не захотел идти самостоятельно. Слишком устал. Врачи предупреждали, что если буду сильно напрягаться, то это только ухудшит мое состояние. Кажется, они действительно были правы и стоило к ним прислушаться. Я усмехнулся своим мыслям. Что ж, я просто закрыл глаза на их предупреждение. Может быть, ноге и вправду стало хуже, но я этого не заметил. Слишком рад был в тот момент. Сейчас время не из простых, и моя маленькая, хоть и никчемная, победа принесла уверенность, что все будет хорошо. Я чувствовал себя кем-то, кто только что выиграл приз. Для верности картины еще не хватало, чтобы меня в воздух подбрасывали с криками: "Ура победителю!". Правда, на руки меня все же взяли. Эмери понял, что дальше я только смогу поползти, поэтому закинул меня на плечо и пошел в сторону комнаты, которая в этой резиденции предназначалась для меня. Он шел медленно. И явно его медлительность была связанна со мной. Эмери боялся, что случайно заденет что-нибудь и причинит мне боль? Скорее всего. Правда, мне уже было без разницы. Главное, хоть как-то добраться до кровати и как следует отдохнуть.       Наконец-то мы дошли. Мне показалось, что это был путь длиной во все Забытые города. Но все закончилось. Эмери аккуратно положил меня на кровать и быстро осмотрел.       - Все в порядке? - спросил он.       - Даже больше, чем в порядке, - улыбнулся я.       Да, нога немножко ныла, да и сам я чувствовал себя ужасно уставшим, но зато... Зато я смог выполнить то, что хотел. Я убедил себя, что никакой я не никчемный и можно дальше радоваться жизни. Видимо, Эмери прочел это по моим глазам и усмехнулся.       - Сам прошел всю лестницу. Без костылей, чужой помощи и левитации, - пока Эмери это говорил, он загибал по очереди пальцы. Потом поднял ладонь и показал мне три загнутых пальца. - Молодец.       - Я сам рад больше, чем ты можешь себе представить, - улыбнулся я.       - Да, думаю, так и есть, - ответил Эмери и, быстро развернувшись, пошел к выходу из комнаты. Уже почти выйдя за дверь, он остановился и обернулся. - Отдыхай. Ведь именно для этого мы сюда приехали.       - Воистину, - согласился я и откинулся на мягкие подушки.       Эмери в последний раз оглядел меня и хлопнул два раза. Комната сразу погрузилась в полутьму. Такую мягкую и отчего-то прохладную, что мне сразу стало как-то легче. Я не заметил, как Эмери ушел. Помню только, что с радостной мыслью "получилось!" я заснул, быстро погружаясь в приятный сон, которого на утро, увы, не помнил.

***

      Терик закрыл дневник в простой серой обложке и откинулся на спинку дивана, на котором сидел. Порой, когда становилось слишком скучно, он брал этот старый дневник и листал пропахшие пылью страницы. На белых листках красивым почерком были выведены те приключения, которые он пережил много лет назад.       Много лет назад. А казалось, что только вчера Совет получил известие о пропавшей девочке, только вчера на них посыпались атаки мятежников, только вчера обрушилась Люменария, только вчера он поднимался по этой лестнице... Как быстро летит время, и как долго не забываются события. Терик выглянул в окно, где на солнечной поляне резвились его дети. Да, он покинул Совет. Прошло уже очень много времени, и кто-то из прошлого состава Совета устал или, как сам Терик, успел влюбиться, потому и ушел из правительства. Неизменным старейшиной оставался Бронте. Суровый, но в душе мягкий и дружелюбный. Терик помнил его поддержку после разрушения Люменарии. Помнил, как он помогал, и безмерно был тому благодарен. Был благодарен всем, кто был рядом в тот сложный период его жизни.       Терик опустил взгляд на свою ногу. Да, хоть и прошло ужасно много лет, что даже его уши успели вырасти не хуже, чем у Бронте в те времена, но протез остался. А куда ему было деться? Только, в отличии от тех дней, сейчас холодок металла был столь привычен, как и тепло собственного тела. Он уже не считал протез чем-то, что портит его, делает слабым. Он считал, что без него он перестанет быть Териком. Ведь именно это и есть его особенность. Особенность, которую он долго не хотел принимать, а теперь считает самой настоящей ногой и ни за что не хочет с ней расставаться.