and it's killing me one by one

Джордан берет телефон в руки и по привычке проводит пальцем по экрану. Внутри нарастает чувство, которое кажется таким… Волнующим и загадочным. Будто он увидит что-то, что так сильно повысит ему настроение, что он будет ходить перед всеми с широкой улыбкой на лице до конца сегодняшнего вечера! Фиш по привычке облизывает губы от предвкушения и скорее нажимает на иконку Инстаграма, чтобы проверить новые уведомления с комментариями. Оливер и Том осуждающе оборачиваются на Джордана сразу же, когда тот прикасается к телефону. Том хмурится и указывает носом в сторону Джордана, не сводя глаз с Оли. Старший кивает и складывает руки на груди. — Эй, Джордан, — зовёт парня Оливер, хотя знает, какой ответ получит. — Да-да, секунду, — Фиш ерзает на месте, пролистывая все комментарии вроде «ты такой красивый», «новый альбом просто потрясающий!», «джордан ты самый талантливый аранжировщик на свете омг» И Оли видит все это, заглянув в экран. — Джордан, нет! Никаких секунд, минут, часов, сейчас же! — возмущённо повышает голос Оли, а затем тут же откидывается на спинку стула ресторана, заметив то самое лицо, — О нет. Фиш тут же становится блеклым. Это самое, самое болезненное выражение его лица. Джордану больно. И, кажется, его глаза начинают слабо блестеть. Прямо как тогда, когда они выступали в Альберт Холл. Когда пели кавер на песню Билли Айлиш. Это все было неспроста. И каково же было Сайксу пересматривать те выступления, заметив, что самому дорогому для него человеку было плохо, а он даже не знал. Как много он скрывает за своей ширмой лёгкой улыбки? Джордан откладывает телефон в сторону, поджав губы, и смотрит на Оли. Тем самым жалобным взглядом, заметным только тем, кто очень хорошо его знает. Но на лице Джордана та самая, вечная лёгкая улыбка. — Да-да, я уже закончил. Извините, что вы хотели? — голос Фиша дрогнул. Сайкс хочет растерзать того, кто написал этот сраный комментарий, расстроивший самого дорогого ему человека. Плюнуть ему в лицо, разорвать на мелкие кусочки и кинуть на съедение фанатам в слэме. — Идём, — Оли хватает Джордана за руку и вытаскивает из-за столика, на что Том удивлённо поднимает брови, как и несколько других посетителей, но ничего не говорит, — Нужно поболтать. Фиш сглатывает, успевая захватить телефон с собой, но Сайкс тихо рычит, выхватывает у парня устройство и кладет обратно на стол. — Том проследит, чтобы его не украли. Он тебе не понадобится. — Но- — Никаких «но»! — повышает голос Оливер, крепко держа Фиша за запястье. Джордан тащится за злобно шагающим Сайксом на выход из ресторана. Обида внутри растет ещё сильнее. Только вместе с ней теперь нарастает и тревога. Оливер выводит парня на улицу, отходя немного дальше от входа, и сажает Фиша на лавочку, встав перед ним и наклонившись чуть вперёд, словно чтобы показать свое превосходство. — Джордан, я знаю, что ты не любишь долгие и серьёзные разговоры без предупреждения, но это уже невозможно терпеть, — Оливер видит запуганное лицо клавишника и решает, что давить на него сейчас будет ещё более худшим решением, поэтому садится на скамейку рядом, все равно придвигаясь ближе. — На какую тему? — тяжело вздыхает Джордан и опускает взгляд. Сайкс стискивает зубы, прищуриваясь. — На тему того, какой фильтр в твоей голове работает, а какой нет. Фиш тяжело сглатывает, готовый застонать. Только не это. — Джордан, я вижу как ты перманентно игнорируешь все добрые слова, что пишут тебе люди. Я вижу, как ты принципиально цепляешься взглядом исключительно за негативные вещи, и это… Это просто… У меня даже слов нет! — Оливер возмущённо вскидывает руки, от чего Джордан сжимается изнутри. — Как… Неужели ты и впрямь не видишь, как много хороших людей тебя окружает? Сколько теплых слов тебе пишут фанаты- — Я вижу, — тихо говорит Джордан и закрывает глаза, — Я вижу все. Но если я буду игнорировать негативные комментарии, разве я стану лучше? Я должен учитывать то, что обо мне думают люди. Чтобы нечаянно никто не подумал, что я не даю тебе свободу действий в музыке. Чтобы все были довольны тем, что я делаю по твоим задумкам. Я должен подстраиваться. Фиш сжимает кулаки и закидывает голову назад, часто моргая. Нет, он не позволит себе так просто расплакаться! — Джордан, но ты же просто игнорируешь все хорошее! Ты не сопоставляешь их количество! И худшее влияет на тебя гораздо сильнее, чем все те теплые слова, что тебе говорят! Тобою восхищаются столько людей, а ты- О боже, Джорд… Оливер приоткрывает рот, пытаясь что-то сказать. Но перед его лицом лишь сложившийся напополам Фиш, с лица которого капают слезы на мелкий щебень под ногами. — Джордан, я… — Ничего, — шепчет Фиш, а на его лице та улыбка, — Все в порядке, я знаю, что ты прав и что я не замечаю хороших и очевидных вещей. Но я не могу ничего с этим поделать. Прости, что разочаровываю тебя. Джордан закрывает лицо руками, его спина дергается. Сердце Сайкса не может нормально функционировать. Его сковывает такая сильная боль внутри, что у него даже не получается выговорить и имя Джордана. Черт, что же он наделал… Оли оглядывается по сторонам, а затем резко прижимает Фиша к себе объятием. Он прижимает его голову к своему плечу, поглаживая по затылку и чувствуя, как слабое и маленькое тело содрогается от плача. — Джорд, боже, ты такой дурачок, — тихо шепчет Оливер, нежно проводя по волосам любимого, — Я научу тебя любить, малыш. Любить даже самые малые вещи, которые тебе посылает вселенная. Джордан улыбается в плечо Сайкса, часто кивая. И его улыбка самая искренняя. Ведь ее никто не видит. Оли отстраняет Фиша от себя и кладет ладонь на щеку парня. Он поглаживает скулу большим пальцем, пока по покрасневшему лицу Джордана текут слезинки. Оливер вздыхает и опускает взгляд на губы парня. И Фиш улыбается. Сайкс видит какую-то другую улыбку. Более искреннюю и честную. — Все будет хорошо, Джорд, — Оли подаётся к лицу Джордана, и мягко целует его в щетинистую щеку. Его лицо покрывается лёгким румянцем, а Фиш пораженно выдыхает. — Я… Я знаю, — уже с большей уверенностью говорит Джордан, а затем кидается на шею Оливера с объятиями вновь, — Ты самый лучший. — Сразу после тебя, — отвечает Оливер со смешком. И кажется, это первый раз, когда Джордан решает не спорить.