Выдыхай меня, Грейнджер

Глубокий вдох. Медленный, едва заметный выдох ртом. В комнате становится душно. – Интересное у нас с тобой общение получается. Его глаза не смотрят, они делают рентгеновский снимок. Она чувствует себя так, будто ее раздели и вывели на заполненную людьми площадь. Он словно читает все мысли, которые беспорядочно скачут у нее в голове. Хотя она сама не понимает, что творится в сознании. Хаос. Его губы похожи на лепесток свежей розы. Бледное лицо сделано из каррарского мрамора. Серые глаза напоминают бушующее море холодным хмурым днем. Мерлин, если бы ее попросили дать определение слову «совершенство», она бы просто показала его фотографию. – Зачем ты делаешь это? – кажется, требуются все усилия, чтобы задать короткий вопрос. – Не знаю… Хочу. Он непозволительно близко. Приятный аромат дорогого парфюма. Нет, не приятный. Восхитительный. Что-то хвойное. Запах, к которому можно подписывать знак равенства, а после слово «секс». Запах Малфоя = секс. Именно так. Один его запах сносит крышу и отбрасывает на километры. – Мы запутались. Это безумно. Это больно. Надо прекратить, – шепчет девушка. – Ты готова это прекратить? – в голосе ирония, но и нотка тревоги. Он берет ее за талию. БУМ. Ну вот собственно и все, конец. Последняя здравая мысль, имеющая тягу к жизни больше остальных, пала на поле неравного боя. Их губы встречаются в поцелуе. Кажется, этот поцелуй можно регистрировать как «фирменный поцелуй Драко Малфоя». Гермиона уверена, что больше так не умеет целовать никто. Его руки проникают под футболку девушки. Под кожей на местах прикосновения кровь начинает циркулировать быстрее. Он медленно проводит руками по ее спине, а затем опускает руки на бедра. Разрывает поцелуй, скользит губами к шее. Руки по-хозяйски бродят по бедрам, опускаются к низу юбки и ныряют под ткань. Она зарывается в его платиновые волосы руками, а затем и лицом. Вдыхает этот невероятный запах. Кровь стучит в висках, дыхание сбивается и становится тяжелым. Он ощущает это: – Дыши, Грейнджер, выдыхай, – чуть насмешливый шепот в районе уха только усугубляет ситуацию с попыткой выровнять дыхание. «Выдыхай». Легко сказать. Ей надо выдыхать не воздух из своей груди, а самого Драко Малфоя, который заполонил все легкие. Словно большой сгусток серого дыма давит на ее ребра изнутри. Чем Малфой ближе, тем тяжелее. Когда она видит его в Большом зале или на общих занятиях, когда натыкается на толпу слизеринцев с ним во главе в коридорах школы, когда наблюдает за ним во время тренировок по квиддичу. Нередко он, спустившись на землю после полета, снимает с себя футболку, и все случайные (и не случайные, конечно же) свидетели могут видеть его великолепную фигуру. Он знает, что прекрасен в такие моменты, и, поддавшись желанию быть еще более неотразимым, улыбается своей самой обворожительной улыбкой. Будто в ответ на шутку кого-то из игроков команды, но, совершенно очевидно, что шутка не была бы удостоена такой улыбки, если бы не требовался нужный эффект. Что уж говорить о том, каких размеров достигает этот перехватывающий дыхание сгусток дыма внутри, когда он настолько близко. Чтобы «выдохнуть», ей нужно сбежать на тысячи километров от него и, желательно, сделать вентиляцию легких. Он подхватывает ее под бедрами, пару шагов, и она чувствует, как опускается на мягкий матрас. Упершись руками о кровать, он нависает над Гермионой и снова смотрит своим пронзающим взглядом, в котором бушует желание. Девушка смотрит в ответ, не отрываясь. В голове и во взгляде туман. – Я… Мне жаль, – его дыхание, кажется, тоже сбито. – Я не хочу, чтобы ты страдала. – Я не могу отказаться от тебя, Малфой. Даже ценой страданий, – она нежно притягивает его за голову к себе и целует. Его руки задирают ее футболку и стаскивают с хозяйки. Одно ловкое движение пальцами, и лифчик расстегнут, снят и летит вслед за футболкой. Он нежно гладит и целует ее грудь, отчего Гермиона непроизвольно выгибается и издает тихий стон. Мужские руки двигаются вниз по талии, снова оказываются под юбкой и стягивают трусики, а затем возвращаются вверх по бедрам. Жаркое чувство желания сводит с ума, когда он начинает гладить ее там. Своими слегка дрожащими руками Гермиона тянется к его ремню. Черные брюки из дорогого кашемира сползают на пол, и он откидывает их ногой, а вслед за ними отправляются в угол комнаты и боксеры. Девушка берется за пуговицы его рубашки, которые медленно, одна за другой, оказываются расстегнутыми, открывая вид на торс. Вид его полуобнаженного, в этой почти снятой белоснежной рубашке с закатанными до локтя рукавами, с этими выпирающими на мраморной коже рук венами, вызывает непроизвольный тяжелый выдох. Он опустился достаточно низко, чтобы поймать ее выдох своим ртом, и, в тот же момент, войти в нее. Сначала его движения медленные. Он смотрит на ее лицо: пухлые губы покраснели от возбуждения, на щеках легкий румянец, блеск шоколадных глаз спрятан за густыми ресницами. Она громко дышит и тихо стонет, иногда закусывая нижнюю губу. Это так естественно, так красиво, так сексуально и так по-настоящему. Резким движением он переворачивает ее на живот, приподнимает слегка ее бедра и снова проникает в нее. Руки гладят ягодицы, и он набирает темп, видя, как Гермиона комкает пальцами простынь. Он чувствует по ее стонам, которые становятся громче, что она близка к финалу, и набирает темп. Гермиона приподнимается, и он обхватывает ее одной рукой за талию, а другой берет за шею. Проводит большим пальцем по чуть раскрытым губам. Она запрокидывает голову, выстанывая его имя, и через мгновение растворяется в своем наслаждении. Еще несколько глубоких толчков, и с тихим «что же это такое, Грейнджер» он тоже оказывается в пучине блаженства. Они падают на кровать и, перевернув девушку на спину, Малфой ложится на ее вздымающуюся от тяжелого дыхания грудь. Уткнувшись в ее ключицу, он вдыхает аромат женских духов. Ирисы. Она наносит парфюм на шею, поэтому здесь запах особенно ощутим. Такой приятный, близкий, теплый. Так пахнет счастливое летнее утро. Так пахнет она. Почему-то он уверен, что так пахнет его Амортенция.

***

Звон будильника доносится словно из-под воды, и Гермионе требуется несколько минут, чтобы понять, что она проснулась, и отключить противную трель. В комнате тусклый свет с улицы. Пахнет хвоей. Той самой. Запах, кажется, пропитал каждый сантиметр комнаты. Гермиона отбрасывает одеяло, и обнаженное тело покрывается легкими мурашками от комнатной прохлады. Девушка быстро встает, идет в сторону ванной комнаты и залезает в душ. Теплая вода приятно расслабляет тело и разум, освобождая на время мысли от него. Дорога на завтрак проходит как в тумане. Словно по инерции она сворачивает в нужные коридоры и спускается по лестницам. Периодически кто-то окликает Гермиону по имени, приветствуя, но она не реагирует, не отрывая стеклянного взгляда от своих туфель. Завтрак уже подходит к концу. За гриффиндорским столом сидит человек десять, включая ее верных друзей. Она дежурно приветствует их, что-то на автомате отвечает Джинни. Глоток тыквенного сока, кусочек яичницы, вкус которой Гермиона даже не чувствует. Ее голова занята мыслями о том, как невыносим будет очередной день, когда после их близости, такой чувственной, такой нежной, он снова станет далеким, холодным, безразличным. Как она будет мечтать о том, чтобы иметь возможность просто подойти, взять его за руку, отпустить какую-то шутку, заслуживающую той самой обворожительной улыбки. Непроизвольно она поднимает глаза, направляя взгляд в сторону слизеринского стола, и находит его. Драко тоже смотрит на нее. Пристально и серьезно. Все внутри сжимается. Почему его взгляд такой напряженный? Он понял, наконец, что их странные отношения – ошибка, и собирается это сказать? Мерлин… Вдруг он резко встает со своего места и решительным шагом направляется в сторону гриффиндорского стола, в ее сторону. Миллион мыслей, от самых страшных до самых невероятно прекрасных, за секунду проносятся в голове девушки, пока она пытается понять, зачем он это делает. Вот он уже подошел, обогнул стол и встал сбоку от нее. – Ну привет, – произносит Малфой, глядя Гермионе в глаза. – Привет, – отвечает перепуганно гриффиндорка, а ее сердце, кажется, забывает, что надо биться. – Я присяду? – спрашивает слизеринец и, не дожидаясь ответа, садится рядом с ней под ошарашенные взгляды Гарри и Рона. Джинни же, кажется, пытается спрятать улыбку, прикрывая свои губы рукой. Гермиона слегка разворачивается к Драко, готовясь задать какой-то вопрос, который она сама еще не придумала, но так и застывает со слегка приоткрытым ртом, когда его рука ложится на ее плечи, а затем легонько притягивает тело девушки. Его губы касаются ее щеки. Гермиона снова забывает, как дышать. – Да дыши ты, Грейнджер, – слегка улыбаясь произносит Малфой. – Выдыхай меня, – говорит слизеринец, словно зная ее сравнения своего чувства к нему со сгустком дыма. – Я теперь не внутри, я теперь просто рядом. И собираюсь тут оставаться.