Лучше, чем Tinder

      Гарри взял передышку в письмах на неделю. Ни больше, ни меньше. Он не мог откладывать ответы больше чем на неделю, но, кроме того, у него не было ни свободного времени для размышлений, ни эмоциональных сил.       Итак, он дал себе неделю.       Первое письмо, на которое он решил ответить, было от Гермионы. Он знал, что она поймет, и она, вероятно, довела себя до нервного срыва, пытаясь решить, что делать, когда ответ был довольно прост: ничего. Было проще принять это и двигаться дальше, чем слишком много думать обо всём этом. Было легче просто плыть по течению, чем противостоять приливу. «Посмотри, как я использую метафоры», — подумал Гарри со смешком.       Что ж, нет лучшего времени, чем настоящее, и поэтому Гарри вытащил письмо Гермионы и перечитал его. В письме говорилось:       «Гарри,       Я думаю, что Ты-Сам-Знаешь-Кто мне написал. Пожалуйста, ответь как можно скорее.       — Гермиона».       Окей… На это нечего было ответить, но Гарри был полон решимости сделать все, что в его силах, и поэтому он вытащил несколько листов пергамента, подаренных ему лордом Волдемортом, и начал писать.       «Гермиона,       Я приношу извинения за позднюю сову; ты же знаешь, какие Дурсли... Всего лишь одна неделя! И я бы спросил, откуда ты знаешь, но я должен кое в чем признаться. Я переписывался с ТСЗК последние, о, я не знаю, восемь недель? Девять? Я не уверен, но я не знаю, как объяснить. Но я смогу объяснить! В общем, в начале лета я был по-настоящему зол и отправил ему довольно грубое письмо. Я даже не думаю, что грубость на самом деле оправдывает само решение написать ему письмо. Оно было довольно язвительным. Я просто был так зол и ничего не мог поделать. Мы переписывались снова и снова, и он на самом деле довольно хорошая компания, если забыть, что я застрял здесь из-за него. Я не знаю, было приятно поговорить с кем-то, кто понимает меня, а мне здесь так одиноко. Однако он напомнил мне тебя, и поэтому я подумал, что, возможно, тебе понравится пообщаться с ним. Я был неправ? Мне жаль, если это так.       Мне не следовало заставлять его отправлять тебе сову…       Я надеюсь, ты сможешь простить меня. Можем мы встретиться как-нибудь после того, как я уеду отсюда? Я думаю, нам следует поговорить об этом лично.       — Гарри».       Ну вот. Этого было достаточно! Он отправит это письмо вместе с остальными, поэтому Гарри отложил его в сторону и вытащил другие, на которые ему нужно было ответить.       Пока что Гарри решил, что с Паркинсон и Малфоем иметь дело не так сложно, как с лордом Волдемортом, поэтому он вытащил их письма.       Малфой писал: «Извини за Панси. Она немного перебарщивает. Я не скажу, что она безобидна, но в настоящее время она не жаждет твоей крови, так что я бы не стал слишком беспокоиться».       Отвечать было не так уж много, поэтому Гарри решил написать письмо Паркинсон и добавить сноску или постскриптум для Малфоя.       «Паркинсон,       Я все еще не понимаю, почему ты настаиваешь на том, чтобы называть меня его сладкой деткой. Прекрати это. Также я не буду продолжать эту переписку, поскольку она утомительна и совсем мне не нужна.       Страданий и смерти,       Поттер. P.S. Малфою: Паркинсон, похоже, жаждет моей крови».       Что ж. Этого должно хватить!       Наконец Гарри пришлось обратиться к Волдеморту… Не похоже было, что он мог дальше избегать ответа. Что ж, он очень даже мог бы, но Гарри обнаружил, что на самом деле ему этого не хочется. Итак, он начал свое письмо.       Гарри перечитал письмо от Волдеморта, и его взгляд никак не мог оторваться от окончания.       Жду твоих ответов, затаив дыхание.       Твой,       Лорд Волдеморт».       Вот что сказал Волдеморт. Зачем ему это говорить? Почему Гарри это так понравилось??? Голова шла кругом от вопросов, на которые не было ответов. Его щекам стало жарко, и ему потребовалось немало усилий, чтобы не выбросить письмо и не закричать в подушку. Это было похоже на то чувство, как тогда, когда Гарри сидел с Чжоу в кафе мадам Паддифут. Это была до одури пугающая мысль.       Он понятия не имел, как быть дальше, поэтому решил сосредоточиться на начале и полностью проигнорировать финал. В конце концов, это было то, в чем Гарри разбирался лучше всего. Игнорирование происходящего. На самом деле все было прекрасно. Он просто должен был повторить себе это достаточное количество раз.       «ЛВ,       Что, если я не хочу жить вечно? «Вечно» звучит одиноко. Они даже оба заканчиваются на «о». Все умирают, и я провел достаточно времени, будучи особенным, тем, кто едва не умер один раз и был свидетелем смерти, так что я не могу представить, что никогда не умру. Иначе я был бы еще более особенным. «Мальчик-Который-Жил-Вечно» звучит устрашающе.       Я был бы признателен, если бы ты отправил мне немного пергамента. Может быть, чернил. Я «съезжаю» через неделю, так что нужно не слишком много. Мне некуда будет их девать. Однако я совершенно уверен, что я неприлично богат, так что, наверное, мне стоит посмотреть, смогу ли я снять квартиру или типа того. Я полностью признаю, что никогда не думал о том, что будет «после Дурслей». Я был настолько сосредоточен на том, чтобы дожить до следующего дня, что по-настоящему никогда не представлял, что я буду делать на самом деле. В реальности. Я совершенно не готов, но обычно так и бывает. До сих пор это срабатывало, так что на этот раз все не должно пойти слишком плохо. Я думаю, что каждый молодой человек проходит через это в тот или иной момент, так что это не может быть слишком сложно. Я могу просто разобраться… с волшебной недвижимостью или как там это называется. Вероятно, это называется как-нибудь глупо, например, «Поиск domum casa». Я думаю, что domum по-латински означает «дом». Есть заклинание, чтобы найти свой дом: domum dulsioma, так что я уверен, что это что-то в этом роде.       И спасибо за комплименты по поводу рисунков. Я действительно старался.       Откуда ты знаешь, что мой план по инсценировке смерти был реальным? В любом случае, если бы я захотел исчезнуть по-настоящему, ты бы меня не нашел. Я очень хорошо умею быть невидимым.       У меня не было возможности сесть и прочитать книги, написанные Бранчероном Малфои, но в следующем письме я дам тебе знать, что думаю о них.       Я уверен, что артериальное ядро встречается редко. Все во мне кажется странным или связанным с тобой. Моя волшебная палочка, мои видения, моя суть, моя жизнь. Для меня неудивительно, что у меня артериальное ядро, и еще менее удивительно, что оно такое и у тебя.       Твоя анаграмма глупая. Я пошел в библиотеку и нашёл словари по пяти разным языкам, чтобы сказать тебе, что она глупая, так что вот:       Один: Твоя анаграмма глупая       Два: El anagrama es estúpido (Испанский)       Три: L'anagramma è stupido (Итальянский)       Четыре: L'anagramme est stupide (Французский)       Пять: Das Anagramm ist dumm (Немецкий)       Шесть: Anagram jest głupi (Польский)       Я надеюсь, что это все объясняет!!!       Игнорируя то, что ты сказал обо мне и Малфое.       Переходим к системе образования. Я не могу не согласиться с тобой. Любая школа, которая настаивает на том, что Долорес Амбич, чертова шалава, на самом деле является квалифицированным преподавателем, по-моему, сумасшедшая.       Я научился большему, обучаясь сам, чем за все свое образование в Хогвартсе. Я не знаю, как кто-то чему-то учится. Или, может быть, я просто плохо учусь в школе, но не похоже, чтобы Гермиона многому научилась на уроках. Она проводит все свое свободное время за чтением, общаясь со всеми чистокровками, которые, кажется, уже все знают. Я все время чувствую себя таким отсталым, и я знаю, что она чувствует то же самое.       Как только следилка исчезнет с моей палочки, я обязательно опробую твои советы. Это кажется намного проще, чем просто заучивание наизусть. Открыть кран? Звучит просто.       Планы битв??? Я не знал, что ты все еще разрабатываешь планы битв…       Я все еще в шоке от того, что все чистокровные взрослые, которых я встречал, ходят без нижнего белья. Ни единого клочка ткани под одеждой. Я и представить себе не мог.       Я многое знаю о тебе, Волдеморт. Я знаю о тебе почти все, что только можно знать.       Теперь перейдем к ответам на твои вопросы.       • Я большой поклонник картофельного супа с луком-пореем. Молли готовит лучший картофельный суп с луком-пореем.       • Худшей песней во время романтического ужина при свечах, вероятно, была бы Mr. Vain — Culture Beat. Я не знаю, Дадли любит эту песню. Он поет её все время. Мне физически плохо слушать её.       • Почему ты говоришь о государственной системе фруктов? Кроме того, разве разные фрукты не были бы разными видами? Это означало бы, что у каждого вида фруктов были бы разные системы? Были бы они похожи на страны?       • Пистолет. Я бы взял с собой пистолет на дуэль, если бы мог.       • Мне нравится линованная бумага. На ней гораздо легче писать, чем на обычном старом пергаменте, вот что я тебе скажу.       • Я бы никогда не хотел превратиться в пингвина. Я не смог бы летать, и я живу не в той местности. Я просто был бы несчастен.       Я не уверен, как закончить это письмо, но я с нетерпением жду твоего ответа.       Твой,       С наилучшими,       Черт возьми…       С уважением,       Гарри».       Быстро выдохнув, Гарри надел колпачок на ручку и подул на свое письмо. Он не собирался забирать свои слова обратно, так что то, что было на бумаге, осталось на бумаге.       Он сложил свои письма, нацарапав на каждом имена, и отдал их Хедвиг. Наблюдая, как она вылетает из окна, он понял, что пути назад нет, и поэтому плюхнулся на кровать, тупо уставившись в потолок.       Ему действительно следует собрать вещи.       Технически он уже был полностью собран, учитывая, что он никогда не распаковывал вещи, покидая Хогвартс, но ему все еще нужно было кое с чем разобраться. Одежда, несколько пар обуви. И, конечно же, все его волшебные вещи вернулись обратно в сундук.       Ого, на самом деле паковать было особо нечего.       Ему просто следует лечь спать. Бесполезно размышлять, почему ему нечего было взять с собой. Он знал ответ, и это делало его более несчастным.       Прошел день.       А потом еще один, и с этим новым днем пришли два новых письма. Одно от Гермионы, а другое от Рона.       В письме от Гермионы говорилось:       «Гарри,       Я подсчитала, и это письмо должно прийти примерно за пять дней до того, как ты покинешь Дурслей. Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть план. И да, я действительно считаю, что нам следует обсудить вопросы, изложенные в твоём последнем письме, за чашечкой кофе. Работает ли кафе «Bungalows» (Маре-стрит, 80, Лондон) в 10 утра 1 августа? Это маггловское кафе.       — Гермиона».       Что ж, важной деталью было то, что она не жаждала крови. Поэтому Гарри быстро набросал ответ и немедленно отправил его Хедвиг.       Почерк Рона был едва разборчив, но Гарри был так рад получить от него весточку, что ему было все равно. К тому же его собственный почерк и близко не подходил для того, чтобы осуждать чужой.       «Гарри, Гарри, Гарри,       Надеюсь, у тебя было хорошее лето. Я знаю, что Дурсли (эти придурки) не позволяют тебе жить как большинство магглов, поэтому я хотел узнать, не нужно ли тебя подвезти или не хотел бы ты остановиться у нас? Мама говорит, что мы были бы рады принять тебя, если у тебя еще нет жилья. Я очень скучал по тебе этим летом. Дай мне знать в ближайшее время.       С любовью,       Рон (и мама, и папа, и, К СОЖАЛЕНИЮ, Джинни).       p.s. Фред и Джордж читают это через мое плечо и говорят, что тебе обязательно стоит приехать хотя бы ненадолго, они скучают по тебе и хотят обсудить с тобой деловые предложения.       p.p.s. Перси говорит, что не хочет оставаться в стороне. Приезжай».       Ресницы Гарри слиплись в смущающем проявлении эмоций, и он грубо вытер нос. Он был слишком стар, чтобы плакать, как маленький ребенок, но, Мерлин, Гарри действительно любил Уизли. Он не мог рассказать им о Волдеморте, но там он мог притвориться, что его жизнь была нормальной. Не как нормальные Дурсли или нормальные Малфои, просто нормальный Гарри. Нормальная жизнь, где Гарри был обычным, счастливым, любимым и желанным.       Фу, теперь он становился сопливым и сентиментальным.       Он написал: «Да, спасибо, нет, мне негде остановиться, но это звучит чудесно, я ценю это», а потом понял, что ему придется ждать возвращения Хедвиг, и пожалел о своем жизненном выборе.       Впрочем, это не имело значения, потому что другая сова постучала в его окно, и Гарри сразу понял, кто прислал ему письмо. Бросив сове лакомство, он кинулся вскрывать письмо.       «Гарри,       Ты не был свидетелем смерти, если не оказывался трясущимся от страха в бункере с десятками орущих и писающихся детей, когда бомбы разнесли единственный дом, который ты когда-либо знал, и ты молишься Богу, которого, как ты знаешь, не существует, чтобы он (пожалуйста!), позволил тебе прожить еще один кровавый день. Прости меня за то, что я не согласен с твоей позицией по поводу бессмертия.       Это было жестоко, я признаю, но я не буду переписывать письмо. Я продолжу его, когда немного успокоюсь.       Недвижимость в основном проходит через гоблинов. Я бы пошел прямо в банк, посмотрел, оставили ли тебе твои родители какую-нибудь собственность, и если нет, то посмотрел, что ты можешь купить полностью меблированное и очень изолированное. Это не должна быть запредельная цена, и я предполагаю, что ты довольно богат.       Я прислал еще немного чернил и пергамента, но напиши мне, когда переедешь, и я пришлю тебе еще.       Я уверен, что у тебя хорошо получается быть невидимым, но я гарантирую, что ты не сможешь прятаться вечно. Я найду тебя.       Твоё стремление быть неправым столь же достойно восхищения, сколь и глупо. Моя анаграмма не глупая. Я бы отправил эти слова на всех известных мне языках, но это поставило бы тебя в неловкое положение.       Включить кран очень легко, и, хотя это очень упрощенное описание магии, у меня такое чувство, что ты поймешь, что это довольно просто, как только сможешь это визуализировать.       Я всегда составляю планы сражений, планы на случай непредвиденных обстоятельств и так далее. С моей стороны было бы не по-слизерински этого не делать.       Когда я читал эти предложения: «Я многое знаю о тебе, Волдеморт. Я знаю о тебе почти все, что только можно знать», я должен сказать… Я был совершенно ошеломлен. Ты знаешь, как вскружить женщине голову. Но на самом деле, это немного чересчур. Ты не знаешь всего.       Я слушал Mr. Vain — Culture Beat и должен с тобой согласиться. Маггловская музыка иногда очень хороша, но это не самый яркий пример маггловской культуры.       Я считаю, что каждый вид фруктов больше похож на расовую или этническую группу, и поэтому в сочетании могли бы существовать различные системы, похожие на наши, работающие вместе как группы наций.       Неужели пистолет сработает на дуэли? Я видел довольно мощное американское вооружение, но не могу себе представить, чтобы оно могло сравниться даже с мечом.       Ты в очередной раз забыл добавить вопросы, но я спишу это на тот факт, что твоя жизнь висит на волоске.       Я с нетерпением жду твоего ответа — на этот раз с вопросами.       Навеки твой,       Лорд Волдеморт».       Гарри взвизгнул.       Раздался стук в стену, так что он быстро успокоился, но его глаза были прикованы к этим двум словам. Навеки твой. Это было довольно громкое заявление от человека, который хотел жить вечно.       Во что, черт возьми, Гарри вляпался? И почему ему это так нравится???