Крайности

— Ты помнишь меня? — Да. — сломанным голосом ответил он, морщась от противного вкуса крови во рту. — Тогда это будет ещё проще, но не для тебя. Он почувствовал удар в грудь, отчего он выплюнул кровь и уже было оседал на пол, как его схватили за волосы, приподнимая к верху невыносимо растягивая шею, показалось его лицо, висок кровоточил и местами кровь высохла, так же было из ложбинкой над губой. Однако глаза выдавали множественное значение… Он не сопротивлялся этому, что можно было ожидать от старого вояки? Глаза выдавали смирение, хоть он и терпел боль сквозь зубы. Боль, что он заслужил. Несколько десятилетиями назад. Мирное до того поселение, что отличалось самым спокойным, и миролюбивым нравом, что защищало его огромная коалиция, была разбита… Поселение с множества трупами нещадно горело. Крики, смерть, и кровь. Он ступил на эту землю, и в его жёлтых глазах отличалась эта картина. Невыносимо. Он отвёл взгляд, как услышал рядом с собой шаг. — Они нашли его, тебя ждут. Ты знаешь, о чём я. Пройдя мимо командора, он прошёл к нефритовому дворцу, что считалась святыней, было искажено кровью собственных монахов и детей. Обступая тела, он открыл двери, и под его стальным взором, и светом огня, он увидел в комнате мальчика, избитого, но тот решительный встал и с вызовом глянул на него. Закрыв дверь, комната оставалась в темноте. После, мальчик оказался привязанным к стулу, окружённым белым ярким свечением. Из темноты вышел он. Начались пытки, конечно, они были сугубо психологического характера. Пока мальчика не начало трясти, и он сорвал голос, не умоляя того заткнуться. Он знал, что это неправильно. Но у него не было выбора. Он говорил, и говорил.. Всё больше проникая в его разум, с каждым монологом: "— Ты знаешь, что был всего лишь игрушкой Богов, твоё существование, люди, что казались тебе благожеланными тебе, были лишь лгунами. С тебя в то время всего лишь выкачут силы, и кровь, до последней капли… Почему ты уверен, что был рождён для великого? Откуда ты вообще уверен, что это истина? По словам глупых учителей? Тебе врали. Ты думаешь враньём. И сам ты живёшь им. Это всё. Всего лишь сценарий, ты и сам это знал, как тиски. Сжимает твою голову. Пропитанной ложью." Слова всё больше и больше впечатывались в сознание мальчика, пока тот медленно понимал. Что больше не может. Никогда. Он знал. Что он всё равно пробудится, он видел это его в глазах, он знал, что тот отомстит каждому, сокрушая всё, что он знал. Когда ему сказали, что тот, чьи множественные, ненавистные всем миром лица, удерживали лишь одного, кто мог противостоять всем им. Он единственный это знал, и не обманывал себя. И когда тот уничтожил всех, кто был причастен к его прошлому. Остался один. Я. Удар в голову. Удар по груди, треск внутри. Удар в ногу, и ещё раз в лицо, отчего я столкнулся со стеной. — Встань и сражайся! Встань! Его взяли за воротник, одежда была порвана битвой и пропитанной кровью, его поражения. — Встань и сражайся, как мужчина! Звонкая пощёчина, голова подкосилась, не в силах её поднимать, да и зачем? Тело, словно как ненужную вещь, бросили на пол, из уст слышен тяжёлый хрип, это позвоночник или ребра сломаны? Да какая разница. После он почувствовал, как его начали душить, он начал задыхаться, а жёлтые, безжизненные глаза распахнулись… Да, может так мучительно умирать. Страдать, чтобы обрести покой. Он пропустил момент когда с него сорвали одежду, как ещё раз взяли за длинные волосы и подняли, как вонзились зубами в шею. Как проклинали в ухо, как поворачивали и заламывали руки и ноги, проникая внутрь тела. Он заслужил это. Он знал. Выбора не было. Да встань и сражайся же наконец, мразь! Ничтожество. Слабак. Лицо так же подвергалась ударам и столкновениям к стене, пока он не чувствовал как терял сознание. Он знал, что окажется в темнице, что его шея будет привязана цепью. Что он сравнится истлевшим, ничтожным существованием. Он уже мёртв, он был мёртв ещё тогда, когда впервые увидел его. Он знал, что он ненавидел его, что он не сражался с ним, дабы тот не смог отомстить. Увидеть в нём того, кого ненавидел каждый день, того, что давало ему повод каждый день вставать, чтобы отомстить ему. Он знал, что заслужил. Но у него и не будет выбора, когда каждый вечер будет происходить тоже самое. Он не будет сопротивляться. Он принял свой исход. И когда его тело отнесут и выкинут, навеки забытый и ненавистный. Ведь у него нету выбора.