Little Queen

Регулус Блэк мечтал играть в квиддич, как его брат, но не мог. Страх опозориться, оплошать и остаться ни с чем не позволял ему даже попробовать себя в этой роли. Матушка не настаивала на этом, она была куда больше настроена на его место среди старост. И он поддавался страху, смотря на квиддич с трибун, когда мог летать среди игроков. Даже в такую плохую погоду, как сегодня. Вокруг него многие весело болтали о предстоящем матче, готовили зелёные флаги и плакаты в поддержку команды. Другая часть трибун была сплошь красной. В поддержку Гриффиндора выступила почти вся школа, как и в предыдущие годы. Среди толпы Регулус заметил приближающийся силуэт Дженны Поттер. Они не общались практически всю неделю. Это был болезненный процесс для обоих, но Дженна, в отличие от Регулуса, вышла здоровой и вполне счастливой. Он заметил, где она проводила время и с кем, когда была не с Элен и Мари, которые не отпускали её от себя больше, чем на час, чтобы она не прибежала к Регулусу или Эвану. Проверить, как у них дела, убедиться, что они посещают завтраки и не умирают без неё. Регулусу первая неделя ноября далась намного сложнее. Он с головой ушёл в учёбу, забывая про заботу о себе. Не только ссора с Дженной подтолкнула его к этому шагу. Он думал и о упавшем среднем балле, о том, что будет, когда родители узнают об этом. То был всего второй курс, но Регулус, и без того постоянно занимающийся всеми предметами с удвоенной сложностью, в первую неделю ноября в сумме поспал не более двадцати часов, пытаясь исправить то, что, по мнению многих, и так идеально. Каждый мог сказать, что ему нужна помощь. Его сонливость, отвлечённость, усталость, тёмные круги под глазами и дрожащие руки. Дженна не могла не заметить его странного вида, он был убеждён: скоро она сдастся и начнёт с ним разговаривать, только бы быть рядом и вернуть его к жизни. И всё снова станет стабильно. А пока он планировал и дальше убивать своё здоровье. Регулус не сводил с Дженны глаз, наблюдая, как она идёт в его сторону, опустив голову. «Она всё равно не сядет со мной» — подумал он, но не отвернулся, не смея отвлекаться от её сонного выражения лица и спутанных с утра волос. Неожиданно для него, она села рядом, но продолжала смотреть в противоположную от него сторону, думая, как начать этот разговор помягче. Он пытался молчать, но смешки невольно вырывались с его губ от неловкости. Он вспоминал, с каким жаром она обещала ему и Эвану, что не заговорит с ними, будет игнорировать до последнего. Она резко повернулась к нему, краснея от злости: — Морфей, не смей. И он не выдержал, громко засмеявшись, пока она снова отвернулась, больше краснея. И от него не смогло укрыться, что и сама она улыбалась. — Прошла почти целая неделя, ты долго держалась, Дженна, — выдал он сквозь смех. — Это было сложно уже после первых 24 часов, но я попросила Элен занять меня чем-то, так что я держалась до последнего. Я смогла. Правда, она не сводила с меня глаз всю неделю. Регулус кивнул и продолжил смотреть на поле, не думая, что может что-то добавить. Наверное, стоило спросить, как у неё дела, что произошло за эти несколько дней, но он не был готов к тому, что она так скоро подойдёт к нему. И он не продумал, что стоит сказать. — Вы с ним всё ещё никак не поговорите? — уточнила она с надеждой. Регулус отрицательно покачал головой, и она больше ничего не спросила, продолжая просто сидеть рядом. Он понимал, что начинает засыпать, но Дженна потрясла его за плечо: — Зная, как ты спишь, не лучше ли будет вернуться в школу. Элен и Теренс не обидятся, если ты решишь выспаться в выходной. Давай я… Не успела она получить ответ или договорить, как Эван подошёл к ней, смотря так, будто подозревал Дженну в преступлении. Барти и Мари шли следом за ним, неся с собой еду, без которой, судя по всему, им не удастся прожить и минуты. Эван сел рядом с Дженной, так что теперь она была между двумя поссорившимися друзьями, не позволяя им начать тыкать в друг друга палочками в середине матча. Барти последовал за Эваном и сел с другой стороны от него, а Мари устроилась рядом с Регулусом. Никто не разговаривал между собой, и напряжение возрастало, а матч всё не начинался. Только Барти и Мари спокойно ели всевозможные вкусности с кухни. — Итак, Афина, куда ты уходила с Теренсом на вечеринке у Слизерина? — послышался голос Эвана. Тогда Регулусу впервые стало интересно его послушать. Он пропустил тот момент, где Дженна ушла с другом с вечеринке, и не был в курсе, что это был Теренс. Они с Эваном потеряли её где-то, когда пытались найти и попросить взять слова обратно, но каким-то образом она появилась позже за столом и села вместо с ним, а не с Регулусом или Эваном. — Мы танцевали, — пожала она плечами. — И всё? — уточнил Эван, сузив глаза. — И всё. — Слава Мерлину! Я уже боялся, что кто-то сумеет забрать тебя у нас, — выдохнул Эван, приложив руку к груди. — Ты знаешь, что следует сделать, чтобы не допустить подобного, — Дженна перевела взгляд с него на Регулуса. Эван закатил глаза и забрал у Барти, спокойно евшего шоколад, несколько сладостей. Барти толкнул его в плечо, протестуя, но Эван и не подумал отдать их обратно. — Ты поплатишься за это, Розье. Все четверо усмехнулись, услышав слова Барти, но никто не продолжил, потому что начался матч, и на всё поле зазвучал голос Фрэнка Лонгоботтома, комментатора прошлогодних матчей. Он был третьекурсником с Гриффиндора, в прошлом году не попал в команду и поэтому нашёл другой способ связать жизнь в Хогвартсе с любимой игрой. Он приветствовал болельщиков и игроков, желая всем удачного матча и победы Гриффиндору. Регулус видел фигуры слизеринцев, которых, по очереди представляет Лонгботтом. Капитаншей команды и ловцом была Эмма Ванити, за ней шли остальные члены команды, среди которых были знакомые Регулусу лица Элен, Аполлонии и Теренса. Но он не может сосредоточить взгляд: всё вокруг расплывается, сливается в непонятные пятна, звуки то громче, то тише. Регулус не мог понять ничего толком. В реальность его возвращала рука Дженны, обыденно сжимающая его пальцы. Он до конца не понимал, почему, но от её внимания стало спокойнее, он знал, что, если даже сейчас он упадёт в обморок, она словит его. Стоило поспать хотя бы перед матчем. — Забини, как и всегда, начала игру агрессивнее всех в этом году, первый квоффл забит с такого расстояния! Это превосходный бросок! Особенно для змеи! Регулус видел, что происходит на поле, но глаза слезились, стоило посмотреть на летающих чуть выше. Хотелось спать, но глаза сомкнуть было нельзя ни в коем случае. Он положил голову на плечо Дженны, пытаясь найти опору, но от этого легче не стало. — Регулус, тебе плохо? — спросила Дженна. Мари тоже повернулась к нему, впервые за игру оторвав взгляд от Элен. Обе выглядели встревоженными родителями, готовыми броситься на помощь ребёнку, что Регулусу не нравилось. Сейчас рядом с ними он ощущал себя беспомощным младенцем. — Да, просто продолжайте смотреть. Всё нормально. Ничего не было нормально. Голова кружилась, как и всё вокруг от шума и недосыпа. Он сжимал руку Дженны, держась изо всех сил и думая о том, как скоро окажется в тёплой постели. — МакКиннон отбила бладжер в сторону Эммы Ванити, но та успела увернуться! Не только Забини в ударе в самого начала игры! Регулус наблюдал, как его брат и МакКиннон, как два загонщика гриффиндорской команды, потрясающе справляются с бладжером, пытаясь атаковать Эмму Ванити или Элен видя в них более серьезных противников. И правда, Элен показала себя потрясающе, уже успев отобрать у гриффиндорцев квоффл и попытаться забросить его, но удар был заблокирован вратарём в последнюю секунду. Но она успела забрать квоффл вновь, увернувшись от трёх охотников Гриффиндора, пытающихся разом забрать его у неё. Она сделала пас Аполлонии, которая сумела отбить его прямо в одно из колец. — И Слизерин получает очередные десять очков. Гриффиндор недооценил своего противника! Но мы всё ещё можем отыграться! Тут слизеринские загонщики перехватили бладжер который гриффиндорцы использовали для атаки, по приказу Ванити, и отвели его в сторону, удерживая примерно в одном месте, по очереди отбивая, что было крайне сложным приёмов, и требовало много сил. — Слизеринцы что-то задумали! Как они старательно удерживают мяч у себя! — вещал Лонгботтом. Тогда Гриффиндор обратил внимание на ловушку Слизерина, но было уже поздно. — Они собьют Джеймса, — донёсся до него как через барьер едва слышный полный беспокойства голос Дженны. Ванити сделала вид, что заметила снитч и полетела в нужном направлении. Поттер, как доверчивый идиот, последовал за ней, и по сигналу слизеринки, загонщики пустили бладжер в Поттера, сбив его с метлы. Все три факультета охнули, некоторые ученики поднялись со своих мест, внимательно смотря на поле, где разыгрывалась сцена. Джеймс Поттер держался на метле одной рукой и пытался подтянуться, пока Сириус летел в его сторону. Квиддич — игра суровая и сложная, Поттер устал, а его руки вспотели, одна из них, судя по тому, что ей он не пользовался, была сломана. Как итог, он не сумел удержаться достаточно долго, и полетел вниз. Благо, с собой у него была палочка, и Поттер спасся, мягко приземлившись с помощью магии. Регулус краем глаза увидел, как Дженна выдохнула и одними губами произнесла: «Слава Моргане», продолжая смотреть на Джеймса, пока его не унесли с поля. Отрыв очков был небольшим, всего лишь тридцать, ведь, пусть охотники у Гриффиндора были никудышные, зато защита была практически превосходной. Слизерину стоило набрать больше очков, чтобы гарантировать свою победу на матче, но погода не очень хорошая, а жертвовать здоровьем команды сейчас не стоит. К тому же у них будет игры интереснее, пока что можно этот шанс упустить. После падения Джеймса гриффиндорцы разозлились, и взялись за игру серьёзнее. Не стоило лишний раз испытывать судьбу. И Ванити это понимала, будучи действительно хорошим капитаном. Она начала быстро искать снитч. Если она найдёт его не больше, чем через десять минут, эта игра станет рекордом по времени. Регулусу стало ещё хуже, голова кружилась, и его клонило к земле, только Дженна помогала ему держаться. — Паркинсон сумел отбить мяч, теперь он у слизеринцев вновь. Твою мать! Извините, профессор! Пьюси летит прямо к цели под защитой загонщиков. Но она вряд ли сможет с ходу ударить так далеко… А-а… она смогла! И это ещё 10 очков Слизерину! Никакого сливочного пива до следующего матча! Да-да, профессор, я спокоен. Я совершенно спокоен. Блэк, отбей этот бладжер! — Регулус, приподнимись. Давай, мы можем уйти прямо сейчас, — шептала ему на ухо Дженна, поглаживая по спине. — Кажется, Ванити заметила снитч! — кричал Фрэнк Лонгботтом. А пока МакКиннон удалось сбить Забини с метлы! Единственная, кто заслуживает сливочного пива! Мерлин, благослови МакКиннон! И Ванити сумела достать снитч! Везде аплодисменты. Матч закончился на первых сорока пяти минутах победой Слизерина, но отрыв в баллах небольшой, что наверняка не нравилось Ванити. Пусть отрыв получился в 110 очков, она боялась проиграть Когтеврану. Они готовили нечто необычное. Он таки представлял недовольную Ванити, пока её поздравляют с лёгкой победой. Все поднимаются и выходят на поле поздравлять победителей и утешать проигравших, в том числе и Регулус, но он тут же падает, ощущая только тепло Дженны и её руки, удерживающие его. Затем перед глазами пустота. Он очнулся в окружении многих слизеринцев, в том числе и стоящей неподалёку Евы Гринграсс, которая выглядела такой обеспокоенной, хотя не общалась с Реджи часто. Рядом с ней была Аполлония, всё ещё в своей форме. Она была здесь только ради Евы, которая беспокоилась о каждом младшем ученике. — Ну уж нет, расступитесь, молодые люди, не так много, бедному мальчику нужен покой. И грязь от вашей формы! Мистер Блэк, отойдите от мистера Поттера! — кричала мадам Помфри, бегая по Больничном крылу. Ева и Аполлония вместе покидают других слизеринцев, не желая вызывать гнев у самой добродушной женщины в школе, а Теренс задерживается на минуту, чтобы попрощаться с Дженной, и следует за ними. Только Теренс отпустил её, она подбежала к Регулусу, поцеловала его в щёку и обняла за шею, начав повторять, как она рада, что он в порядке, и как она испугалась. Он не успел даже подняться полностью с постели, а она была рядом с ним и заставляла смущаться. Регулус знал по лицу Эвана, что он выглядит, как человекоподобный помидор, красный до кончиков ушей. В конце концов, Дженна отпустила его и улыбнулась, счастливая только от осознания, что он в порядке. — А меня ты не целовала так! — игриво возмутилась Элен. — И меня! — поддакивал Эван в том же тоне. Бедной Дженне ничего не оставалось, как поочерёдно поцеловать каждого из них в щёку. Элен искренне наслаждалась, Мари хихикала и улыбалась, Барти было неловко, но он точно не был против, а Эван насмехался над Регулусом, не отрывая от него глаз, когда Дженна целовала друга в щёку. Но она заметила их переглядки, и встала над Эваном. Регулус не видел её лица, но мог сказать, что под её тяжёлым взглядом Эван сдастся совсем скоро. Так и случилось. Он опустил голову и подошёл к Регулусу, который всё ещё лежал в постели, не до конца осознавая, что происходит. Сириус когда-то говорил, что Джеймс вёл себя, как Дженна сейчас. И теперь Регулус видел, насколько они похожи. Оба ведут себя, как родители, опекая своих «детей», хотя их никто не просил. — Я... Я прощаю тебя, Реджи, — усмехнулся Эван. — Дио! — возмутилась Дженна. — И я прощаю тебя, Эван, — ответил Реджи. Он не знал, почему они не сделали этого раньше. Скорее всего, пока Регулус не упал в обморок на трибунах, они и не осознавали до конца важности их дружбы. Да и наказание Дженны кое-как сработало, неделя без неё была малоприятной. Главным для Регулуса было то, что Эван пришёл к нему сейчас. Этого было вполне достаточно. Дженна вздохнула и больше ничего не сказала по этому поводу, сдаваясь, отчего все в комнате посмеялись, в том числе и она. — Нам пора идти, пока Помфри не лишила нас головы, — сказала Элен, поправляя форму. — Пока, Реджи, — Мари последовала за Элен, помахав другу. — Перед уходом! — Эван посмотрел на Дженну и Регулуса. — Я подумал, что мы могли бы дать прозвища Барти, Теренсу, Элен и Мари, раз уж на то пошло. Они доказали свою верность и могут быть частью нашей… Команды? — Я согласен, — кивнул Регулус. — Отлично, Дженна придумает это. И да, Афина, я у тебя даже не спрашиваю, согласна ли ты. Наверняка, ты будешь рада придумать имя своему милому Теренсу, — он остановился, когда увидел лицо Дженны. — Беги, Дионис, пока можешь. Его спрашивать дважды не пришлось. Эван начал отступать к двери, позволяя Дженне попрощаться с Регулусом спокойно. — И не смей больше так нас пугать, — добавила она, повернувшись к Регулусу. — А ты не смей бросать меня на неделю, — пошутил он. Дженна подошла к нему ближе и потрепала его шикарные волосы, тихо смеясь. А Регулус был не против подставить голову под её руку. —Только дождитесь меня до принятия новичков в клуб, — попросил он. Через пару дней Регулус вернулся к обычной жизни. А это значило, что наступило время давать вторые имена их друзьям. Дженна дала ему список, и он уверенно кивнул, одобряя каждый её выбор. Дженна будто знала и видела всё наперёд, когда это касалось других людей. Но она была слепа, когда это касалось неё. В первый вечер, который Регулус проводил не в Больничном крыле, троица собрала всех в гостиной Слизерина для «важного объявления». Регулус слегка нервничал, но больше всех беспокоился Эван, смотря на пергамент, где кривым почерком Дженны были написаны реальные и божественные имена каждого. — Итак, я думаю, настал тот великий момент, когда вы все станете частью нашего клуба. Каждый из вас получит имя, подобное нашим. — Эван сделал драматичную паузу. — И я, Дионис, нарекаю тебя, Барти Крауч, Аресом. Барти не знал, что ему делать, поэтому просто кивнул. Регулус прыснул, зная, что Эван ожидал благодарности и прочего за свой труд. — Какие Вы скучные, мистер Крауч, хотя бы показали бы какую-нибудь реакцию. Регулус перевёл внимание на себя, пока Эван не успел обидеться ещё и на Барти. — Следующим я нарекаю Теренса Паркинсона Аполлоном. Теренс повернулся к Дженне и улыбнулся ей, они обменялись понимающими взглядами. Регулус не знал, к чему это, но ему не нравилось пропускать важные события, и ему не нравилось, как легко Дженна и Теренс поладили и обзавелись собственными шутками и идеями. Он осознавал, что его эмоции неправильные, что Дженна не только его подруга, но он завидовал Теренсу, сам не зная, почему. Что вообще могло быть у Теренса, чего не было у Регулуса? — Больше эмоций, Реджи, что это такое?! — не прекращал Эван. — Следующей я, Афина, лучшая из этой троицы, нарекаю мою любимую рыжеволосую принцессу Мари Гестией. Мари благодарно кивнула и просияла, радуясь своему имени. Пожалуй, она была единственной, кто проявил реакцию на новое прозвище. — А самую сильную из нас, Элен, я справедливо нарекаю Артемидой, — закончила Дженна. — Странный выбор, учитывая насколько жестокой она была, — добавила Элен. — Ну она была великой женщиной, и я закрыла глаза на этот факт. — Так теперь мы все можем называть себя божественной семьей? — воскликнула Мари, оглядывая всех вокруг. Большинство переглянулось, раздумывая над этим. Называть себя семьёй значило больше, чем считать себя клубом или командой. Это значило быть ближе. Но здесь полная и счастливая семья была лишь у Теренса, но даже с ним всё было сложно. Мари жила только с отцом, пусть и любящим её, Элен могла терпеть только своего брата, Барти любил лишь мать и ненавидел отца, как и тот его. Регулус был Блэком, и этим всё сказано, у Эвана была отвратительная семья, а Дженна потеряла связь со своей. — Да, семьей, — сказала Дженна, при этом смотря в глаза Регулусу. И он задержал дыхание. Это его семья.